Глава 11. Часть 1
- Нет, сир, это возмутительно! Как вообще можно подумать о таком? – возмущался лорд Джоффри Куинн. Восемьдесят семь герцогов, графов и виконтов сидели в главном зале собраний, где король собрал всех своих лордов. Это было помещение круглой формы, в глубине дворца, за толстыми безопасными стенами. На собравшихся строго смотрели портреты предыдущих королей, словно бы озабоченных будущим Англоа. Между картинами висели гербы королевской семьи и флаг Англоа. Высокие окна хорошо освещали сидевших в помещении людей. Король сидел лицом к своим лордам на золотом, украшенном драгоценностями троне, в красивой пурпурной мантии, так идущей ему. Его дублет и рубашка сочетались по цвету с мантией, а штаны были темно-бежевого цвета.
Кто-то из лордов сидел, кто-то стоял, в зависимости от их ранга. Герцоги имели право сидеть впереди на деревянных стульях с искусной резьбой, сделанной самыми лучшими мастерами Англоа. Графы стояли за ними, и дальше всех – виконты. Эдвард стоял, одетый в свою обычную темную одежду, больше похожий на офицера, чем на дворянина. Он чувствовал спиной пренебрежительные взгляды виконтов, впивающиеся ему в шею. Представитель церкви, кардинал Торп, отсутствовал: он плыл на корабле в Рим, Ватикан, и никто не знал причину его срочного отплытия.
Эдвард заметил несколько знакомых лиц, например, генерала Энтони Фоукса, герцога Кастелл и Защитника Страны. Он сидел рядом с Томасом Атаром, герцогом Кантабрии и правой рукой короля. Эдвард пристально следил за ним, потому что именно о нем говорил Сакстон.
- Это требование вашего короля. Клятва, которую я требую подписать, - твердо сказал Джаспер, глядя на толпу перед собой. Большинство из них понимало серьезность его приказа, и многие отказывались подчиняться. От них требовали подписать документ о передаче всех личных армий и большей части полномочий королю.
- А что будет дальше? Вы потребуете с нас больше налогов? Возмутительно уже то, что мы, люди высокого происхождения, облагаемся налогами, - шагнул вперед лорд Браун, носящий титул лорда Ленны. За ним стояли лорд Алистар и другие соглашающиеся с ним мужчины. Среди них – Отто Савойя, француз, который женился на англоанке и, таким образом, приобрел здесь земли.
- Во Франции так не поступают! – воскликнул он, глубоко оскорбленный предложением короля.
- Мы не во Франции, лорд Савойя, - прозвучал глубокий голос генерала Фоукса.
- Подписание документа станет знаком лояльности короне, - сказал Джаспер, держа в руках кусок телячьей выделанной кожи с написанными на нем словами. Но в этих словах крылся глубокий смысл. – Кто первый? – спросил он, осматривая комнату. Все переглянулись. Первым встал лорд Атар, взял перо и чернила и поставил свою подпись. За ним последовал генерал Фоукс. Еще несколько виконтов и графов тоже подписали документ. Все они были из круга, близкого к королю.
К большому удивлению лордов Каллен тоже шагнул вперед и поставил подпись, соглашаясь передать королю свою личную армию. Король выглядел удовлетворенным. По сути, это было испытанием для его дворян. Эдвард, Атар и Фоукс и те, кто подписал клятву, прошли его. Теперь он знал, что этим людям можно доверять больше, чем герцогам, сидевшим на своих стульях и отводивших взгляд. Когда стало ясно, что больше никто не выйдет, король взял пергамент. В стране, как стало ясно, уже началась внутренняя борьба, и ему нужно было действовать быстрее. Подписало всего тридцать пять человек. Он глубоко вздохнул.
- Для меня стало личным оскорблением то, что не все из вас подписали договор. Те, чьи подписи стоят здесь, доказали свою честь и лояльность, - начал он, обличая не вышедших дворян. – Я считаю ваше поведение настолько близким к измене, что, возможно, вас придется заключить в тюрьму. Или захватить ваши армии силой, - вслух рассуждал он. Внезапно большинство герцогов встали. Все мысли о личной чести пропали. Они больше боялись потерять свободу и землю, чем армию. Джаспер ухмыльнулся, глядя на толпу, стремящуюся подписать пергамент. Осталось только семь человек. Лорд Алистер, Савойя и Браун были среди них.
- Это бунт? – спросил король, наклонившись вперед. Лорд Браун встал, представляя всех не подписавших людей.
- Нет, ваше величество. Нам нужно время, чтобы обдумать все. У нас мощные армии, и мы считаем, что в стране должен сохраняться баланс. У вас сейчас более чем достаточно солдат, вам не нужны еще и наши. Если ваше желание останется неизменным, то через две недели мы вернемся и скажем то, что, по нашему мнению, следует изменить в договоре. Тогда мы отдадим вам то, к чему вы стремитесь, - сказал он, умело манипулируя королем в соответствии со своей волей. Эдвард поражался, видя, как умело Браун выскользнул из капкана. Джаспер не мог возразить против этого и не мог ничего сделать. Эдвард тщательно запомнил имена и лица семерых перед собой. Он был уверен, что среди них скрывается предатель. Один из тех, о ком говорил Сакстон.
- Две недели, не больше, - сказал король сквозь стиснутые зубы.
Совет лордов разошелся. Многие – с камнем на душе, поскольку на Англоа наступала волна перемен. Больше нельзя было сказать, что в стране есть раздробленное феодальное общество. Дворяне отдали большую часть своей власти королю. Джаспер оказался более сильным монархом, чем все ждали.
Когда Эдвард направлялся к своему серому жеребцу, к нему подошли несколько человек. Генерал Фоукс очень обрадовался, увидев его.
- Ах, лорд Каллен, - воскликнул он, приблизившись к Эдварду и хлопая его по плечу. На генерале был удобный дублет и черный нагрудник, скорее декоративный, чем защищающий. Он напоминал всем, кто встречался с гордым генералом, что перед ним стоит Защитник Страны. – Я горжусь тем, что вы подписали договор, - улыбнулся он Эдварду.
- Я бы никогда не пошел против требований короны, милорд, - ответил Эдвард. Лорд Атар тоже подошел к ним. Эдвард напрягся. Он никогда не разговаривал с Атаром, хотя видел его во дворце. Но Эдварда всегда интересовала только война, и он общался преимущественно с Фоуксом. Лорд Атар тоже впервые увидел Эдварда и был впечатлен увиденным. Он не мог угадать его возраст, но видел сильного человека, с остроумием и решимостью, которая вызывала уважение. И все же в нем чувствовалась молодость. Атар не мог себе это объяснить.
- Истинный дворянин никогда не пойдет на подобное, - сказал лорд, приблизившись. За ним шло еще несколько человек. Эдвард повернулся к нему лицом и поклонился могущественному герцогу. После короля Атар был, вероятно, самым влиятельным и властным человеком в стране. Эдвард выказал ему свое уважение. Атар был впечатлен тем, что человек в маске так хорошо знаком с требованиями этикета. Он не ожидал, что никому неизвестный человек так хорошо разбирается в сословной иерархии.
- Кровь никогда не определяла истинного благородства мужчины, - продолжил он, понимая, что Каллен чувствует давление на себя со стороны древних аристократических родов. Тем не менее, много веков назад в жилах большинства тоже не текла кровь дворян. Это были семьи торговцев или простых селян, которые восстали против англичан и получили титул и земли от короля. Таковы были реалии прошлого.
- Мужчину определяет только действие. И вы, сэр, показали всем, что вы – человек истинной чести, - сказал другой человек, стоявший рядом с Атаром, виконт из графства рядом с Нью-Лондоном. Он был ниже всех по росту, с черными как ночь волосами и зелеными, как молодая листва, глазами. Он носил козлиную бородку, по моде, пришедшей из Европы, и был одет в тунику из бархата и хлопка двух цветов: темно-зеленого и пыльно-желтого. Двуручный меч висел у него на бедре (на совести автора. На самом деле двуручные мечи длиной около 120 см, и на пояс их никак не повесишь). На самом деле все мужчины имели при себе мечи. Только Эдвард был вооружен более легким оружием, который в Европе называли шпагой.
- Спасибо за ваши слова. Это честь для меня, лорд… - начал Эдвард, еще не представленный виконту.
- Ах да, я забыл, что вы еще не знаете большинство из нас. Позвольте мне, - сказал генерал Фоукс, показывая на подошедших. – Уверен, что вы знаете милорда герцога Томаса Персеваля Атара. – Лорд Атар усмехнулся от такого вольного вступления.
- Все называют меня лорд Атар, лорд Каллен. – Фоукс усмехнулся и продолжил.
- Рядом с ним лорд Джонатан Линахан, третий виконт Гаретт, из графства недалеко от Нью-Лондона, - показал он на темноволосого мужчину с бородкой. – Это Уолтер Дурун, виконт Дурун, и Саймон Раджак, граф Лабридии, - сказал генерал Фоукс. Эдвард сделал все, что мог, чтобы запомнить представленных ему людей, которые в первых рядах подписали договор.
- Ради бога, генерал, никого больше не представляйте лорду Каллену. Конечно, он не запомнит всех нас, и будет считать, что мы обидимся, если он забудет наши имена и титулы, - с широкой мальчишеской улыбкой воскликнул лорд Линахан. Генерал Фоукс разразился смехом.
- Я никого не забуду, милорды, - сказал Эдвард, все еще напряженный. Он хорошо знал, как быстро могут меняться пристрастия придворных Уэсспорта, не хотел рисковать и поэтому не расслаблялся. Остальные почувствовали его напряжение и тоже замолчали. Заговорил только лорд Атар.
- Лорд Каллен, вы должны быть готовы к постоянным заседаниям Совета. Подозреваю, что вы нравитесь его величеству, и не удивлюсь, если он включит вас в военный совет, возглавляемый генералом Фоуксом. Но, кроме того, я чувствую, что нам придется часто собираться, чтобы решать вопросы угрозы государству. Что-то надо делать с ситуацией в Европе. Мы не можем просто игнорировать ее, - сказал он и продолжил свой монолог о внешней политике. Но казалось, что никто его не слушал. Только Эдвард и Джонатан казались заинтересованными.
- Только не начинайте опять про политику, милорд, - взмолился лорд Раджак. – Оставьте эту тему на будущее. Давайте поговорим о другом. Лорд Каллен, вы приглашены на бал графа Савойи в следующем месяце? Это была бы отличная возможность для вашей жены вновь вернуться в общество.
Эдвард стоял молча, источая угрозу. Большая часть мужчин возле него отступила. Хотя вначале они посчитали его немногословным и грубым, то теперь находили его присутствие угрожающим и некомфортным. Саймон Раджак подумал, не вышел ли он за пределы приличий. Он чуть нахмурился и отвел взгляд, не желая встречаться им с загадочным человеком в маске. Генерал Фоукс положил дружескую руку на плече Эдварда, поскольку знал его дольше всех из присутствующих.
- Вы вполне можете и не ходить на этот бал, лорд Каллен, если для вас это неприемлемо, - сочувственно сказал он, намекая на Изабеллу. Фоукс понимал, каким тяжелым для нее может стать посещение бала. Но не знал, что больше всего беспокоило Эдварда – тот факт, что все считали их женатыми. Его заинтересовало, кто именно распустил этот слух? Изабелла будет выглядеть в глазах общественности еще хуже, если все узнают, что брак еще не состоялся. Он еще не мог доверить людям перед ним такую жизненно важную информацию, и понимал, что не выпустит Изабеллу на публику, пока не исправит свою ошибку.
- Она сильная леди, такое не побеспокоит ее, - проворчал Эдвард, избегая называть имя девушки. Его мысли ушли в другую сторону. – Если вы извините меня, - сказал он, поклонился и ушел, оставляя лордов.
- Это место определенно перестанет быть скучным после появления лорда Каллена, - весело сказал лорд Дурун, пытаясь поднять всем настроение. Фоукс только вздохнул, уже обеспокоившись поведением Эдварда.
29 января
Две женщины шли по замерзшим улицам Уэсспорта в верхнем районе. Рынок заполняли торговцы из изысканных стран востока или представители торговых компаний запада. Женщины шли в отделе тканей. Одна надела бордовый плащ с большим капюшоном, вторая – обычный шерстяной плащ служанки. Изабелла взволнованно ждала Антонию Котичелли. Она не хотела, чтобы ее узнали старые друзья и старые враги.
Изабелла неторопливо посматривала на прилавки, ожидая портниху. Конечно, Эдвард не знал об их встрече. Она хотела злиться на него, но не могла. Чем ближе они становились, тем больше секретов раскрывалось перед ней. Теперь она видела всю сложность его загадки, и, чем больше понимала его, тем более человечным он становился. Маска монстра постепенно слетала, но на каждые два шага вперед приходился шаг назад. Перед ней стояла сложная и трудновыполнимая задача, но Изабелла понимала, что только терпение поможет ей в ее решении. Она осознавала, что задела его гордость и, возможно, другие чувства, попытавшись манипулировать им. Она не винила Эдварда. Наверное, в подобной ситуации она сама действовала бы точно так же, и далеко не так цивилизованно, как он. Это дополнительно доказывало, каким он был джентльменом. Но она не могла послушаться его и остаться дома, как послушная собака в ожидании хозяина. Она старалась не поднимать эту тему, понимая, что если Эдвард вспомнит о ее намерениях, то может вполне запереть ее дома.
Изабелла ходила между прилавками вместе с Элис. В последний раз она была здесь три года назад со своей матерью. Они выбирали ткань для ее нового платья, чтобы первый раз прибыть на бал во дворце. Девушка вспомнила, как волновалась и нервничала, как бегала от продавца к продавцу, перебирая ткани и чувствуя, как гладкая поверхность ласкает ее пальцы, как ощущала их свежий запах и постоянно оглядывалась на мать. Тепреь она вновь стояла здесь. Ничего не изменилось. Изабелла словно перенеслась в прошлое.
Какие-то продавцы специализировались на восточных тканях, прибывающих из Китая или Ближнего Востока, какие-то – на итальянских, испанских или французских. Изабелла заметила одну ткань, и поспешно подошла, чтобы получше рассмотреть ее. Она сняла перчатку и дотронулась до материи – светло-голубой шелк, на грани цвета слоновой кости. Его можно было бы и посчитать белым, если бы под лучами света ткань не искрилась мириадами светло-голубых точек. Изабелла посчитала, что это цвет льда. Шелк был легким и мягким, скользил через ее пальцы словно вода, лаская кожу. Из такой ткани она хотела бы сшить себе новое платье.
- Хороший выбор, миледи, - послышался сзади голос с итальянским акцентом. Изабелла повернулась к Антонии Котичелли, одетой так же небрежно, как и всегда, абсолютно не заботясь о сочетании деталей своей одежды. На ней также был плащ с большим капюшоном. – Хорошо, что вы тоже пришли скрытно, - прошипела она шепотом, который совсем не был тихим.
- Добрый человек, сколько стоит эта ткань? – показала она на бледно-голубую ткань. Элис бросила встревоженный взгляд на Изабеллу, размышляя, может ли она позволить себе эту покупку. Изабелла проигнорировала ее и встряхнула сумочку, которую держала в руках. Она принесла с собой более чем достаточно.
- Я вижу, вам понравился византийский шелк. Хороший выбор. Два золотых за весь кусок, - невозмутимо сказал здоровенный мужчина. Глаза Изабеллы расширились. Антония только рассмеялась, а затем разразилась истерикой.
- Два золотых за эту ткань? В нее вплетено золото, синьор? Я не вижу там золотых нитей. Мою даму вы, может быть, и могли бы одурачить, но я не дура. Мы дадим вам пятьдесят монет серебром и покончим с этим, иначе все узнают, как в этой лавке надувают клиентов, и никто к вам больше не придет. – Мужчина занервничал. На его висках показались капельки пота, и он слегка ослабил воротник.
- Мои извинения, мадам, но человек должен зарабатывать себе на жизнь. Ткань пришла прямо из Константинополя. Сейчас невероятно трудно доставлять товары из Византии, потому что турки готовы потопить каждый торговый корабль, какой только увидят.
- У турков и Англоа есть торговое соглашение, - резко сказала Изабелла. – Женщины тоже разбираются в политике, - обиженно заметила она. – Пойдем, посмотрим что-нибудь еще, - сказала она Антонии, беря ту под руку.
- Хорошо! – воскликнул торговец позади них. – Я отдам ее за семьдесят монет серебром. Это мое последнее предложение.
- Мы согласны, - самодовольно сказала Антония. – Миледи, заплатите приятному мужчине, - озорно усмехнулась она. Торговец почувствовал, что у него разбилось сердце, но взял деньги и упаковал им шелк.
Изабелла и Элис отправились домой, отдав ткань Антонии. Она должна была остаться и поискать еще для других платьев. Девушки шли, не говоря ни слова. Элис видела, что Изабелла нервничает и оглядывается.
- Никто не узнает вас, мисс, - уверила она. Изабелла ничего не сказала, только нервно кивнула и поглубже натянула капюшон. Подойдя к особняку, они столкнулись с Джейкобом, который только что прибыл и слезал с лошади. Он весь день отсутствовал, преследуя Джона Флетчера, но ничего не обнаружил. Увидев Изабеллу, Джейкоб приветствовал ее, но девушка холодно отвернулась от него. Они едва разговаривали друг с другом. Теперь она полностью игнорировала его, точно так же, как он сам не разговаривал с Эдвардом во время их длинного путешествия. Джейкоб чувствовал вину, понимая, что действовал неправильно, и старался исправить ошибку. Он понимал, что их дружбе нанесен удар, и только время может вновь восстановить доверие между ними.
- Мисс Свон, - поклонился он, когда девушка проходила мимо него. Она не ответила, хотя Элис присела в поклоне с сочувствием в глазах.
- Где ты была? – раздался строгий голос Эдварда, как только они вошли в дом, сбрасывая накидки. Джейкоб зашел за ними, понимая, что сцена перед ним, возможно, не для его ушей. Поэтому он попросил Элис под выдуманным предлогом помочь ему, чтобы увести от ее хозяйки. Проходя мимо Эдварда, он бросил на него взгляд, уговаривая не быть таким строгим к его невесте.
- Я искала ткань для своего нового платья. Вскоре лорд Отто Савойя устраивает ежегодный зимний бал в своем особняке, и оно для этого события, если тебе хочется знать детали, - спокойно ответила Изабелла. Он не был ни ее отцом, ни матерью, ни няней. Она уже устала от его угрожающих бдительных взглядов, но не позволяла проявиться своему раздражению.
- Я говорил тебе не выходить из дома, - сквозь зубы проговорил Эдвард. Его злость и раздражение росли с каждой минутой.
- Я знаю. Но я была не одна, со мной пошла Элис. – Она больше не боялась его. Он не мог играть с ней, как со всеми остальными. Но какой смысл все время злиться и напрягаться? Ей пришлось обратиться к своему здравому смыслу и разуму, иначе они всегда будут смотреть друг на друга как волки. Изабелла понимала, что обидела его своим поведением в Адельтоне. Она пыталась использовать его, и как после этого он может вновь ей доверять? Но, если она покажет, что может быть рациональной в достижении своих целей, то, может быть, все кончится хорошо. Она не хотела оскорблять его, но так и не понимала, что была слишком горда, чтобы просить прощения.
Он собирался ответить более жестко, чем хотелось бы, но Изабелла не дала ему сказать.
- Хватит, милорд, у меня сегодня нет сил для твоих игр, - грустно проговорила она и направилась к себе. Она надеялась, что Эдвард не пойдет за ней, но быстро услышала за спиной тяжелые шаги, приближающиеся к ней. Изабелла быстро побежала в безопасность своей спальни, но Эдвард оказался быстрее. Оглянувшись через плечо, она побежала быстрее, увидев, что он почти достиг ее. У нее возникло ощущение, что ее преследует опасный хищник. Но ее скользящие туфельки не были предназначены для бега, и вскоре Эдвард поймал ее. Он схватил девушку за плечи и прижал к холодной каменной стене плохо освещенного коридора. Его прикосновения, даже через ткань, послали электрические искры в них обоих. Оба тяжело дышали после спонтанного бега.
- Это не игра, мисс Свон, - прорычал он ей на ухо. Изабелла чувствовала его горячее дыхание, и по ее спине пробежала дрожь. Она попыталась оттолкнуть его, чувствуя напряженные мускулы под дублетом и рубашкой.
- Тогда что это? – спросила она, глядя прямо на его рот. Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Часть ее принимала человеческую сторону Эдварда: собранного, честного и уважающего других человека, которого она больше не боялась. Ей хотелось верить, что это и есть подлинный Эдвард. Тем не менее, она боялась, что в его глазах, зеркале души, увидит другого Эдварда. Поскольку Эдвард скрывал свое лицо, все, что можно было увидеть, казалось усиленным во много раз. Простое движение его губ означало тысячу слов.
Она еще не была готова прочитать в его глазах историю, которую они могут рассказать.
Эдвард, с другой стороны, не знал, что ей ответить. Он не хотел открывать Изабелле то, что сделал ради ее безопасности. Это будет означать, что она узнает, что он заботится о ней. А это – слабость, которую можно использовать против него, что-то, что уже происходило с ним прежде, много лет назад. Он больше не будет идиотом, доверившимся женщине дважды. Он выучил урок и дорого заплатил за это. Его злость внезапно исчезла, когда Эдвард заметил внутреннюю борьбу в глазах Изабеллы. Он понял, что внутри их обоих бушуют двойственные чувства.
- Поверь мне, - наконец, прошептал он, нежно сжимая ее плечи, а потом отпуская их, позволяя ладоням скользнуть по рукам девушки. Сердце Изабеллы забилось быстрее. Все, что она могла – это удивленно кивнуть. Он отпустил ее после минутного молчания, не сказав ни слова. Эдвард начал уходить, пытаясь восстановить контроль над собой, и тогда Изабелла окликнула его дрожащим голосом.
- Будешь ли ты когда-нибудь доверять мне? – спросила она. В ее тоне мерцала надежда, которую он не смог проигнорировать. Плечи Эдварда напряглись, и в нем тоже зародилась надежда.
- Может быть, - проворчал он достаточно громко, чтобы она услышала. И в ту же секунду вышел из коридора, оставляя Изабеллу наедине с ее растрепанными мыслями. Она прислонилась к стене и глубоко дышала, прижав одну руку к груди, а вторую – к стене. «Два шага вперед, один – назад», - напомнила она себе.

Предыдущая глава