От автора: это моя новая история. Действия происходят в больнице, поэтому в этом рассказе будет много медицинских терминов и ситуаций. Я заранее решила предупредить тех, кто относится к этому брезгливо.

Многие ситуации из этой истории правдивы, но немного изменены. Все сцены секса пришли из моей злой пошлой головушки. Хотя я уверена, что некоторые сексуальные сцены могли бы происходить в реальных больницах, чтобы поддержать дружественную атмосферу внутри коллективов в медицинских учреждениях. Эта история вовсе не означает то, что именно так мы ведем себя в больнице. Это лишь моя фантазия.

Выражаю огромную благодарность своему непревзойденному редактору Naughtysparkle за время и энергию, совершенно безвозмездно потраченных на эту историю. Я люблю и ценю тебя, спасибо.

Вещи, которые я оставляю за собой: мои отпечатки пальцев, которые позволили мне стащить наркотики из машины Pyxic. Эти же отпечатки пальцев использовались, чтобы вернуть всё обратно. Я ничего не давала своим пациентам, к слову.

Вещи, которые мне не принадлежат: всё, что касается «Сумерек». Всё это остается тётушке Стефани Майер.



Я устал, у меня стресс, и моя голова просто раскалывается на части. Я слишком поздно лёг спать, потратив большую часть ночи на учёбу, а кофеин этим утром просто-напросто не помогает. Если вам не хватает всего вышеперечисленного, чтобы убедиться в том, что у меня всё плохо - могу сказать вам, что я просто глупый студент - медик, который не знает ничего и находится на самой низкой ступеньке карьерного роста. Мне посчастливилось работать с «садистом-ординатором», который постоянно съедал на обед своих студентов. Судя по его отношению ко мне сегодня, мудак голоден, а я - его следующий приём пищи. И в довершении всего единственная съедобная вещь в этой комнате – старый хрустящий бублик; а единственный источник кофеина –старый кофейник, который покрыт не пойми сколькими слоями ржавчины так, что отверстие, из которого, по идее, должен литься кофе, совершенно не подходило для использования. В общем, попей кофе и окажись в течение пяти минут на больничной койке. Что ещё могло быть хуже? Я запустил пальцы в волосы, отмечая, что это одна из моих вредных привычек, которая усугубилась из-за стрессов в медицинской школе.

С самого детства я мечтал стать врачом. Я следовал за своим отцом в больнице, словно его тень. И эта энергия, которой я пропитывался в стенах больницы – это всё, что я когда-либо хотел. Я прекрасно понимаю, что медицинская школа – это то время, когда ты должен делать тяжёлую работу, заслужить уважение у старших. Мне не хотелось быть сыном великого отца-доктора: я хотел сделать себе имя сам. И чёрт бы меня побрал, если я вру. Любой человек, который встречает меня и читает бэйджик на груди с фамилией Каллен, сразу же округляет глаза, прекрасно понимая моё происхождение. И я решил раз и навсегда – я сделаю себе имя сам, опираясь на свои личные достижения.



Сначала я даже не успел уловить аромат, настолько сильно был погружён в свои мысли. Он дошел до меня маленькими волнами. Запахло свежим, что казалось необычным, особенно в условиях стационара, и вызывающе женственным. Я никогда не нюхал ничего подобного в своей жизни, но сразу понял, что это лучший аромат в мире. Сделав глубокий вдох, я попытался различить тонкие ноты этого букета. Цитрусовые, определенно. Далее сирень, возможно?! Не приторный и не сильный, лишь чистый, свежий… женственный. Не осознавая, что я делаю, я просто пошёл на запах, словно собака за косточкой. У меня было такое ощущение, что этот аромат был создан специально для меня. Я совершенно уверен, что никогда не повстречаю такого совершенного запаха снова.

Завернув за угол, я чуть было не потерял голову, потому что там… я увидел её. Иисус, мать твою, Христос! Всё, что я мог видеть - это её пятая точка. Единственное, что я хотел бы сделать – упасть на колени посередине больницы и благодарить Господа Бога за зрелище, открывшееся передо мной. Первые две вещи, которые пронзили меня: тот невероятный запах и её очень аппетитные попка и шея.

Её блестящие каштановые волосы были собраны в высокий хвост, который предоставлял замечательную возможность полюбоваться её шеей, будто бы сам скульптор Роден высекал её контуры. Столь длинная, изящная, элегантная – всё это создавало некий образ горделивого лебедя. Она просто кричала и просила о ласке, поцелуях. Я бы удовлетворил её мольбы, если бы мог, я бы просто прошелся носом по изгибу шеи, найдя самый мощный эпицентр аромата, который сводил меня с ума.

У неё также была тонкая талия, которая переходила в сочную, перевернутую в форме сердца мадам сижу, которую мне хотелось схватить, чтобы почувствовать её абсолютное совершенство в своих руках. На это потребовалось немало мужества, потому что одежда медиков для проведения хирургических операции (халат и брюки из хлопчатобумажной ткани) – это универсальное одеяние: никто не выглядит в нем хорошо. Никто. Эта женщина, казалось, разрывает все правила к чертовой матери, потому что даже в этом одеянии видно её прекрасную фигуру. Неожиданно на меня снизошло озарение – я стою в коридоре, как идиот, с широко открытым ртом и пялюсь на чужую попку.

Объект моего восхищения, по-видимому, почувствовал взрыв эротической энергии, которую я производил, потому что она тут же обернулась, смотря прямо на меня, мои слюни и снова на меня. Я же постарался скрыть очевидное, подмигивая ей и даря свою самую очаровательную улыбку. Она же ответила мне невероятным способом – она вся покраснела, подарив мне очаровательную, смущённую улыбку. Ярко-синий значок на форме являлся стандартным значком студентов медсестер. Мой, естественно, был зеленого цвета с тех пор, как я стал студентом медицинского университета.

Студент медицинского испытывает страсть и похоть к медсестре. Что за жалкое грёбаное клише!

Отвернувшись от меня, она быстро продолжила идти в том направлении, куда первоначально направлялась. А я просто стоял и наблюдал за тем, как она уходит. Должно быть, я заставил её поволноваться, раз она несколько раз споткнулась и чуть не упала на землю. Теперь у меня появилась новая цель – узнать, как её зовут, потому что она стала моей новой навязчивой идеей, чертовым клише, называйте так, как вам угодно.

Весь день прошел без особой инициативы с моей стороны, потому что весь мой разум был сосредоточен на таинственной прекрасной незнакомке. Невероятно, но мне удалось не раздражать слишком много своего ординатора, поэтому впервые за эту неделю я получил час перерыва, достойного нормального перерыва. Но так как я - решительный и упертый парень, я сразу же направился в отделение медицинских наук, руководствуясь одной конкретной задачей – узнать имя девушки с лебединой шеей. Пройдя через здание медицинской школы и мимо школы для медсестер, я подошел к стойке с фотографиями всех студентов. Конечно же, я нашел свою девочку там. Она на последнем году обучения в школе медсестер, так что она близка к тому, чтобы окончить медицинский.

Какого черта?!... Её имя,действительно, Изабелла Свон?

Я стоял, изучая внимательно её фотографию. У неё были небольшие аккуратные карие глаза. Её темно-коричневые волосы спадали каскадом вниз на фотографии, волнами свисая на плечах. Я снова заметил, как они переливаются, и мне жутко захотелось пропустить свои пальцы сквозь эти волосы. У неё также был маленький дерзкий носик; полные губы, но не слишком большие, они были идеальны для поцелуев. Её лицо тоже было в форме сердца, как и её заманчивая маленькая попка. Похоже, что мисс Свон делает всё возможное, чтобы погубить меня. Всё в ней искушает меня, буквально зазывая подойти и взять то, что принадлежит мне.

Естественно, мои глаза пропутешествовали немного южнее. К счастью, её грудь также была запечатлена на фото, поэтому я смогу оценить её, не пялясь на незнакомку. Кажется, они действительно были удивительно круглой шаровидной формы. Такой правильный размер…, подходящий для ласки.

Боже, я отдал бы всё, лишь бы мои руки оказались на них.

У меня вновь возникло ощущение, что она была сделана под мои заточенные стандарты. Она воплощала в себе идеал женской фигуры для меня. Мой член подтвердил все мои грязные мысли стойкой «смирно». Я стал очень твёрдым.

Услышав чьи-то шаги, я быстро достал телефон и сфотографировал фотографию себе на память. Мне хотелось познакомиться с ней в более приватной обстановке. Выполнив своё задание, мне оставалось сделать только еще одно дело: прийти домой и выбить из своей башки горячую задницу, тонкую шею и все эти чудесные и столь приятные для моего члена картинки, которые связывали меня с Изабеллой Свон.



Второй год резидентуры (в США последипломная больничная подготовка врачей, предусматривающая специализацию в течение одного года интерном и в течение 3 - 5 лет резидентом).
Впервые сегодня я работаю по вызову в детской реанимации. Ординаторы не дали разрешения работать в отделении интенсивной терапии, пока мы не пройдем наш год выживания в диких условиях здесь. К тому же мы попросту не имеем необходимых навыков, чтобы брать на себя более сложные случаи. Я бы солгал, если бы сказал, что я не нервничаю, потому что делаю свою работу хорошо. У моего отца великолепная репутация в этой больнице - и это важно для меня,дабы не предать его и его работу. Не дай Бог, я провалюсь, и принесу фамилии Каллен только лишь негативные ассоциации. Я приложил много усилий, чтобы стать образцовым врачом-ординатором, чтобы заработать себе репутацию на свою подвигах и поступках, а не на отцовских.

Мой штатный врач и я быстро нашли общий язык и отлично сработались вместе. Мы изучили краткие истории болезней пациентов, их проблемы в течение последних семи дней и составили план ухода за каждым на ночь. Именно так мы работаем с нашими пациентами, отслеживая их состояние по часам и ведя наблюдение за каждым больным, ведь самочувствие больного может измениться в любую минуту. К счастью, наши текущие дела сегодня были довольно простыми. После обхода мой напарник пошел спать, оставляя меня с пациентами. Как правило, мне не нужно звать их снова, пока, конечно, у пациента резко не ухудшится самочувствие. Возвратившись в комнату с документами и историями болезней, я решил просмотреть ещё раз, все ли на месте.

Мягкий и нежный голос прервал мою сосредоточенность на бумажках.

- Простите, доктор Каллен?

Обернувшись, чтобы увидеть, с кем я разговариваю, я потрясённо выпучил глаза. Это она. Такая же красивая, с маленькой фигуркой, с тем же красивым телом под больничной униформой.

Прочистив горло, чтобы уж точно исключить факт писклявого голоса, я заговорил:

- Да? – неубедительно, но это единственное, что я смог сказать в данный момент.

Подойдя ко мне, она протянула руку:

- Меня зовут Белла Свон, я - одна из медсестер отделения интенсивной терапии. Мне всегда нравится знакомиться с новыми ординаторами, потому что, возможно, вы больше никогда не увидите меня снова. Приятно встретить вас здесь, но я, конечно же, совсем не ожидаю, что вы запомните моё имя.

- Напротив, сестра Свон, я никогда не ожидаю, что медсестра запомнит моё имя. В конце концов, вы очень заняты здесь всё время.

- Возможно, это правда, но если вы еще раз назовете меня сестрой Свон, я пну вас сильным ударом с ноги. Зовите меня Беллой, пожалуйста.

- Что ж, тогда вам лучше называть меня Эдвардом. Я даже не могу вспомнить, когда меня в последний раз называли доктором Калленом.

- Думаете, вы столкнулись с тем, что вас уважают и ценят только из-за вашего отца?

Я посмеялся над её вопросом.

- Честно говоря, слава отца заставляет людей обращаться ко мне в большинстве своём по первому имени. Всё становится немного запутанным, когда в одной больнице два доктора Каллена.

- Ваш отец - удивительный человек. Я уважаю его. Должно быть, это не просто - примерять на себя его туфли.

- О, поверьте мне, я даже не пытался и никогда не буду пытаться становиться своим отцом. Я просто пытаюсь строить свою карьеру, идти своим жизненным путём.

- Это достойно уважения.

- Бьюсь об заклад, что это не тот разговор, ради которого вы окликнули меня, не так ли?

Она покраснела.

Прямо как тогда, когда она поймала меня за сталкерством в последний раз.

- Нет, не этот. На самом деле, я просто хотела сообщить вам, что у моего пациента с вентрикулостомией (хирургическая операция, заключающаяся во введении полой иглы в одну из полостей головного мозга. Данная операция выполняется для уменьшения повышенного внутричерепного давления), только что поднялась температура до сорока градусов (уже переведено по Цельсию). Хотите ли вы, чтобы я взяла анализы?

- Да. Напомните мне снова, у нас есть центральная линия?

- Конечно. Взять из обеих точек введения троакара? (это при лапароскопии - операции по новейшим технологиям через маленькие дырочки).

- Да, пожалуйста. Я хотел бы еще и анализы желудочной среды.

- Ну, вы, конечно же, можете поручить мне это. Но я никогда не сделаю подобное.

- Прошу прощения?

- Нам не разрешают прикасаться или исследовать анализы. Мы можем только брать их и переносить, если вы хотите взять эти анализы, обратитесь к сестре нейрохирургии – доктору Хэйд, она дежурит сегодня. Если вам срочно нужны эти анализы – просто наберите её номер.

Белла стояла, ожидая моего ответа, но неожиданно захихикала.

- Что?

- Вы выглядите так, как будто бы только что съели червя.

- И сколько же вы видели людей, поедающих червей, мисс Свон?

- Никого до вас, не волнуйтесь, я не расскажу никому. В любом случае я не очень люблю разговаривать с нейрохирургами, лучше сделайте это сами. Они ведут себя здесь, словно заноза в заднице.

- Да, я тоже недолюбливаю их. Как только я переговорю с ними, я дам вам знать.

- Спасибо.

Наблюдая за тем, как она уходит, я словно снова попал под гипноз, только теперь уже под гипноз её медицинских познаний, ну и, конечно же, великолепной попки. Ладно, всё это - ерунда. Конечно же, главным образом, под гипноз её мадам сижу. Но она также невероятно умная, и я, действительно, восхищаюсь всем в этой женщине. Меня никогда не интересовали глупые девушки, мне нравилось интеллектуальное соперничество. Белла Свон оказалась не только чистым и добрым человеком, но она также великолепна в своих познаниях. Короче говоря, она - мой идеал женщины в умственном и физическом планах. И у меня снова появилась цель: узнать её за те короткие четыре недели, которые я проведу в этом отделении.



- Ты уверен, что хочешь взяться за проведение научно-исследовательских работ, Эдвард? С большим успехом ты бы мог пройти частную практику, ты ведь знаешь это?

- Пап, ты же знаешь, что я никогда не был заинтересован в этом. Мне будет скучно в частной больнице заниматься частной практикой. Мне хочется быть врачом здесь, в PICU, а лучший способ сделать это – пройти ординатуру здесь.

- Я понимаю. Мне просто нужно было быть уверенным, что ты принимаешь подобные решения на свежую голову. Ты никогда не искал легких путей, однако, они все тебе покорялись. Словами трудно выразить, насколько сильно я горжусь тем, что ты решил сам делать себе имя и работать в моей клинике. Доктор Каллен, добро пожаловать в «Больницу Сиэтла для детей».

Мой отец сиял от гордости, и именно это наполняло меня необыкновенным чувством самоудовлетворения. Мне всегда хотелось, чтобы он гордился мной, я жил, видя живой пример для подражания перед своими глазами.

- Спасибо, доктор Каллен, - ответил я, - это всё, о чем я когда-либо мечтал.



Во время моей первой ночи в детском отделении к нам поступил пациент, которого перевезли к нам с помощью вертолета из сельской местности в Вашингтоне. Его сердце билось так быстро, что мы все были обеспокоены тем, что оно может остановиться в ближайшее время. Дети отличаются от взрослых тем, что они могут переносить большее количество стрессов, нежели взрослые люди. Но когда они начинают выбиваться из привычного режима, состояние быстро ухудшается. Похоже, именно это и послужило причиной в данном случае.

Когда я вошел в палату больного, то сразу понял, что сестрой-ассистенткой сегодня будет для меня Белла Свон. Несмотря на всё моё волнение перед работой с пациентом, сейчас я переживал только о том, что не смогу не отвлекаться на влечение между мной и Беллой. Я решил включить в своей голове доктора Калена, попросив её рассказать мне всю информацию о пациенте. Она отвечала быстро, чётко, точно, подготовленно. Даже если бы она не была такой привлекательной, я все равно бы попал в её сети. Белла явно весьма талантливая медсестра.

У пациента полная остановка сердца: сестра подлетает к нему, делая массаж грудной клетки, качает мешок с кислородом. Быстро оценив состояние ребёнка, мы начинаем работать по отработанной давно схеме. Белла предугадывает каждое моё действие, помогая мне быстрее оказать нужную помощь мальчику. Она обладает невероятной способностью точно оценить, что именно нужно пациенту, предлагая это мне, если требуется, в качестве помощи. Она спокойна. Отличный коммуникатор в напряжённой ситуации. Она лидирует в своей команде сестер. И мне чертовски повезло, что она работает со мной… на одной кровати….

Хотел бы я, чтобы она была в моей постели. Интересно, а как она выглядит, когда просыпается по утрам?..

- Доктор Каллен?

- Вы проделали огромную работу, можно даже сказать, что пальма первенства сегодня ваша, Изабелла.

- На самом деле, люди зовут меня просто Белла. Я бы предпочла, чтобы и вы называли меня также.

- Да, я знаю… Мне просто хотелось разозлить вас немного, - дразнил я, - Вы, наверняка, всегда очень гостеприимны и отзывчивы со всеми студентами и ординаторами, не так ли?

- Раз мы обмениваемся любезностями и словами восхищения, то я тоже впечатлена тем, как вы со всем справились. У меня создалось такое ощущение, что вы делаете это на протяжении многих лет.

- Я делал это,действительно, на протяжении многих лет, Белла. В конце концов, я закончил ординатуру.

- Я в курсе этого, доктор – воображала. Просто я хотела сказать, что вы были гораздо более подготовлены в свою первую смену, чем большинство остальных парней.

- Ладно, понятно. Теперь я точно знаю, что ты одна из самых добрых и отзывчивых медсестер здесь. И, конечно же, одна из самых опытных и профессиональных тоже. Даже несмотря на то, что я только второй год работаю ординатором, ты относишься ко мне так, словно я профессор. Я никогда не забуду этого.

- Правда? Я считаю, что важно уважать всех, потому что все мы когда-то были студентами – все с чего-то начинали. Почему же я должна пренебрегать возможностью установить хорошие рабочие отношения с кем-то?

- Что ж, буду с нетерпением ждать наших дальнейших рабочих отношений, Белла Свон.
Развернувшись, я вышел из комнаты с одной мыслью в голове: Белла Свон будет моей, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в этой больнице.

|| Следующая глава