***

Гермиона бежала в сторону Гриффиндорской башни. Слезы застилали глаза, руки дрожали. «Как он мог? Как он мог?!» - стучало в мозгу. Нет, Рон на такое не способен. Она отказывалась верить в то, что ее лучший друг только что сказал ей самое страшное, то, что она больше всего боялась услышать. Он не мог! Он не мог! Однако он это сделал…

Уже в своей комнате, лежа на кровати, уткнувшись лицом в подушку, Гермиона поняла, что пропустила Защиту от Темных Искусств.

- Вот и хорошо, - сказала она себе. – Выслушивать ехидные замечания Снейпа? Я этого не переживу.

Она встала и походила по комнате, приводя в порядок мысли. Ей не удалось как следует обдумать то, что она собиралась сделать. Флакон с украденным зельем болтался на дне ее кармана, обжигая своим прикосновением. Мысли никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку, мечась от Гарри к Малфою, от Малфоя к Рону и от Рона обратно к Гарри. Временами среди этих образов проскальзывал Дамблдор, но о нем Гермионе хотелось думать меньше всего. Еще и потому, что она уже была твердо уверена, что найдет директора и расскажет ему обо всем. Не зря же она, все-таки, шла на риск и выкрала зелье… Была лишь одна проблема – как найти директора, если его почти все время нет в школе?

Приведя себя в порядок, Гермиона решила отправиться на урок. Глупо было пропускать сразу несколько занятий из-за какого-то мерзавца – Малфоя и пары недружелюбных замечаний Рона. Следующим после Защиты был урок Арифмантики, на которую Гермиона ходила без своих друзей. Собрав так и не законченные графики, она вышла из гриффиндорской башни.

И только подходя к классу, вспомнила, что на Арифмантику ходит Малфой.

Гермиона чуть не взвыла от негодования. Нигде ей нет покоя от этого скользкого типа! Что ему надо от нее? Что за бред он нес на зельях? Что он сказал ей перед самым звонком?

«Попроси у нее место для одиночества, для отдыха души…» Что это значит?

Гермиона несколько раз повторила про себя эту странную фразу, прежде чем войти в кабинет Арифмантики. В классе было тихо – профессор Вектор любила порядок во всем, так же, как в науке, которую преподавала. Гермиона прошла к своему месту и села за парту.

И тут понимание озарило ее мозг яркой вспышкой.

«Попроси у нее место для одиночества, для отдыха души…» Выручай-комната! Малфой сказал ей, как открыть выручай-комнату! ТУ САМУЮ, ЕГО выручай-комнату!!!

Гермиона почувствовала, как к горлу подкатывает крик. Что он хочет от нее? Чего добивается? Думает, что она сама, добровольно, пойдет в эту чертову комнату?!

Девушка бросила взгляд на фигуру блондина, сидящего в нескольких рядах впереди. Он словно почувствовал это и обернулся. Гермиона тут же отвела глаза и уткнулась в разложенные перед ней свитки пергамента. Прозвенел звонок. В класс впорхнула профессор Вектор, урок начался…

***

Гарри не мог найти себе места весь день. Рон ходил, как в воду опущенный, а Гермиона демонстративно не замечала ни его, ни Гарри. Это было совсем невыносимо. Вечером, вернувшись с квиддичного поля в гриффиндорскую гостиную, Гарри застал Гермиону за учебниками. Напустив на себя огорченный и раскаивающийся вид, Гарри подошел к подруге и сел рядом с ней.

- Кхм… Гермиона?

- Да, - ответила девушка, не отрываясь от работы.

- Мне надо с тобой поговорить. Ты не против?

- Нет, - пожала плечами Гермиона.

- Это… это касается Рона… - неуверенно пробормотал Гарри.

- Если ты пришел заступаться за него, не могу ничем помочь, Гарри, - отрезала Гермиона. – По-моему он вполне ясно дал понять, как относится ко всему, что со мной происходит. Ко мне.

- А с тобой что-то происходит? – обеспокоенно спросил Гарри.

- Гарри! – Гермиона возвела глаза к потолку. – И ты – туда же! Сколько раз можно повторять – со мной все в порядке!

- Хорошо, - тут же пошел на попятную Гарри. – Я не спорю. Если ты говоришь, что все в порядке, я тебе верю, честно.

- Тогда в чем дело? – Гермиона, наконец, оторвалась от записей и посмотрела на Гарри в упор.
- Я думаю, тебе не стоит обижаться на Рона, он в последнее время не в себе…

- То, что он волнуется из-за какого-то квиддича, еще не повод оскорблять меня подобным образом! – отрезала Гермиона.

- Дело не только в квиддиче, - вздохнул Гарри. – Дело в…

- В чем? – сощурилась Гермиона.

«Хочешь – не хочешь, а рассказать придется», - с тоской подумал Гарри. И рассказал подруге о том, что произошло после вчерашней тренировки по квиддичу.

Гермиона внимательно выслушала его и наверняка заметила, как Гарри изменился в лице, вспоминая Джинни, прижавшуюся к Дину, но ничего не сказала. Гарри закончил рассказ и посмотрел на девушку с ожиданием.

- Хорошо, - вздохнула Гермиона. – Я понимаю, причина более веская, чем мне показалось. Но все-таки, срывать зло на мне – это несколько не по-дружески, как думаешь?

- Значит, ты его не простишь? – с долей отчаяния спросил Гарри.

- Почему же? – пожала плечами Гермиона. – Он же мой друг. Я прощу его. Если он сам попросит прощения, а не заставит тебя, Гарри, просить за него.

Гарри почти физически ощутил, как с плеч свалился тяжелый камень. Сразу стало легче дышать.
- Я могу сказать ему об этом? – спросил он.

- Пожалуйста, - передернула плечами Гермиона. – А сейчас, Гарри, извини, мне нужно доделать работу, вчера я не успела разобрать графики.

- Хорошо, - кивнул Гарри и встал. – Знаешь, мне очень нелегко смотреть на то, как вы вечно ссоритесь. Я, все-таки, ваш друг…

- Я понимаю, Гарри, - уже гораздо мягче ответила Гермиона. – Но и ты пойми меня. Я не могу слышать подобные вещи от своего лучшего друга.

Гарри кивнул и удалился.

Гермиона попыталась снова сосредоточиться на диаграмме по арифмантике, к которой после сегодняшнего урока прибавилось еще двенадцать, но поняла, что заниматься уже нет сил. Она сама себя не узнавала – никогда раньше она не откладывала домашние задания на завтра, скорее, она выполнила бы всю работу на месяц вперед. Да, видимо, Гарри прав – с ней творится что-то очень странное. Что-то, чего она сама не могла понять. Это пугало.

Гермиона кинула перо на стол, потянулась. В гостиной было совсем мало народа, большинство учеников уже отправились спать. Девушка бросила взгляд на часы – половина десятого. Опустила руку в карман мантии, нащупала пузырек с зельем.

- Так, - сказала себе Гермиона. – Еще полчаса, и пора действовать.

Собравшись с силами, она вновь взялась за домашнюю работу.

***

Драко не понимал, что происходит. Словно какой-то голос поселился в его голове, подчиняя, приказывая… Словно какая-то посторонняя сила все время толкала его, заставляла делать совершенно безумные вещи. Например, целовать Грейнджер. Или садиться с ней на уроке. Или улыбаться ей. Или приходить в выручай-комнату и ждать ее там… Каждый вечер. Каждую ночь. Хотя она ни разу так и не появилась. Потом он понял – почему. Она не знает, как открыть комнату. И сказал ей, как это сделать. Он надеялся, что она поймет. Она, черт побери, умна, эта Грейнджер, отрицать это было глупо. Она наверняка поняла все правильно. Так, как ему было нужно.

В глубокой задумчивости Драко брел по коридору восьмого этажа к привычному месту – к перекрестку трех коридоров, к выручай-комнате. И совершенно неожиданно, а главное, совершенно некстати, столкнулся с тем, кого меньше всего хотел бы видеть в ближайшее время.

- Добрый вечер, мистер Малфой, - тихо сказал директор и посмотрел на Драко сквозь свои очки-половинки проницательным взором ярко-синих глаз.

- Здравствуйте, профессор, - ответил Драко, чувствуя, как закипает кровь, а мысли в голове несутся бешеным галопом.

- Могу я отнять у вас немного времени, мистер Малфой? – спросил профессор вкрадчиво. – Обещаю, я не задержу вас надолго.

- Конечно, профессор, - бесстрастно ответил Драко, сжимая кулаки.

- Пройдемте в мой кабинет. Коридор – не лучшее место для беседы, согласитесь. И, к сожалению, школе есть люди, которые не отказались бы подслушать наш невероятно содержательный разговор.

Драко кивнул и последовал за Дамблдором в его кабинет. Они спустились на четвертый этаж, прошли через несколько полутемных коридоров, поднялись по узкой лестнице и оказались перед каменной горгульей. Дамблдор шепнул что-то изваянию. Горгулья отскочила в сторону, открыв взгляду винтовую лестницу, уходящую вверх. Директор жестом пригласил Драко проследовать вперед.

Драко еще ни разу не бывал в кабинете директора. Это было довольно странное место. Множество золотых и серебряных приборчиков, о назначении которых Драко мог только догадываться, жужжали, скрежетали и позвякивали на всех плоских поверхностях, которые только имелись в кабинете. По стенам висели портреты бывших директоров и директрис Хогвартса, большинство из них спали, мирно посапывая или даже издавая громкий храп. На золотом насесте возле директорского стола сидела большая птица с ярким красно-золотистым оперением и спала, засунув голову под крыло.

Дамблдор уселся за стол и кивнул на кресло напротив. Драко сел, чувствуя, как возрастает непонятная тревога. Он понял, что директор неспроста вызвал его к себе в кабинет. Он что-то знает. Но что именно? Точнее, как много он знает? Или просто о чем-то догадывается?

- Итак, - Дамблдор положил на стол сцепленные руки и посмотрел в глаза Драко, отчего у того по спине побежали мурашки. – Не хотите ли вы рассказать мне что-нибудь, мистер Малфой?

Драко едва заметно вздрогнул – это не ускользнуло от взгляда профессора. Собравшись с мыслями, Драко ответил, не отводя глаз:

- Нет, профессор. Мне показалось, это вы хотите о чем-то поговорить.

- Вы правы, - кивнул Дамблдор. – Я всего лишь надеялся, что вы сами расскажете мне, что вас беспокоит. Чтобы это не выглядело так, будто я вмешиваюсь в вашу личную жизнь.

«Вот и не вмешивались бы!» – хотелось крикнуть Драко, но он сдержался. Невольно отвел взгляд, посмотрел на руки профессора и едва не вскрикнул – правая рука Дамблдора, черная, словно обуглившаяся, выглядела омертвевшей и усохшей. Содрогнувшись, Драко вновь посмотрел директору в глаза.

- Не понимаю, о чем вы, - сказал он спокойно, хотя внутри все колотилось от волнения.

- Драко, - неожиданно тепло, даже несколько сочувственно произнес Дамблдор. – Неужели вы думаете, что я настолько слеп? Даже если меня нет в школе, - как вы, несомненно, заметили, - это еще не значит, что я ничего не вижу и не знаю. С вами что-то происходит. Что-то нехорошее, что-то, что очень вас беспокоит, и вы не можете понять, почему. Я прав?

- А если и так? – с вызовом ответил Драко. Он не мог оставаться спокойным под пристальным взглядом этих глаз, которые, казалось, просвечивали его насквозь, как рентген. – Если меня что-то и беспокоит, какое отношение к этому имеете вы?

- Самое прямое, Драко, - ответил Дамблдор, нисколько не лукавя. – Я беспокоюсь о каждом ученике этой школы, ваши трудности для меня равносильны моим собственным. Я не хочу, чтобы вы, повинуясь неоправданным желаниям или неверным посылам, сделали что-то, о чем потом можете пожалеть.

- Можете не беспокоиться, - тут же откликнулся Драко. – Есть люди, которые могут позаботиться как обо мне, так и о моих трудностях.

- Этого-то я и боюсь, - вздохнул Дамблдор. – Того, что вас окружают совсем не те люди…
- Это не вам решать, - вспылил Драко.

- Прошу вас, не горячитесь, - устало ответил директор. – Я всего лишь хочу помочь вам. Помочь не оступиться, не выбрать неправильный путь.

Драко посмотрел на Дамблдора со смесью презрения и гнева. Директор точно что-то знал, но, как всегда, невозможно было догадаться, что именно.

- Если это все, что вы хотели… - начал Драко, но директор перебил:

- Думаю, вам стоит признать, что у вас возникли некоторые… хм… трудности со сном.

- Что? – Драко не сразу понял смысл вопроса.

- Вы плохо спите по ночам, Драко? – повторил Дамблдор. – Мне говорили, что вы часто покидаете свою комнату после отбоя.

Драко побледнел и сжал подлокотники кресла. Кто? Кто мог рассказать все этому маразматическому старикашке?! Кто-нибудь из Слизерина? Исключено – однокурсники Драко скорее пошли бы на чай к Хагриду, чем разоткровенничались с Дамблдором. Может, Снейп? Вряд ли – Драко слышал от матери что-то об обещании, которое дал ей профессор. Конечно, целиком и полностью доверять Снейпу Драко не мог, особенно после того, как Темный Лорд лично усомнился в верности своего бывшего Пожирателя. В тот раз Снейп выкрутился, но доверие Драко потерял. Он, конечно, мог рассказать директору, что пару раз видел Драко в коридоре ночью. Или… не мог. Но кто тогда? Кто еще видел, как он выходил из гостиной Слизерина? Кто знает о его ночных бдениях в выручай-комнате?

И тут Драко осенило.

- Грейнджер, - пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

Директор услышал и едва заметно улыбнулся.

- Если вы думаете, что мисс Грейнджер рассказала мне об этом, вы ошибаетесь, - сказал Дамблдор. – Однако то, что прежде всего вы вспомнили именно о ней, дает мне повод беспокоиться о вас. И о ней.

- Что вы имеете в виду? – вскинулся Драко.

- У вас какие-то проблемы в отношениях с мисс Грейнджер, не так ли?

- У меня не может быть проблем в том, чего нет, - ответил Драко с раздражением. – И никогда не было.

- Простите, я неверно сформулировал свою мысль, - улыбнулся директор. – Конечно, я не намекаю на то, что у вас могут быть какие бы то ни было отношения с мисс Грейнджер. Однако вы не можете отрицать, что в последнее время общаетесь с ней гораздо чаще, чем раньше.

- Откуда вы…

- Помилуйте, Драко. Я просто обязан знать, что происходит в школе, вверенной под мое руководство! – Дамблдор откровенно веселился. – И я, как вы уже догадались, знаю о ваших ночных встречах в коридоре восьмого этажа.

Драко вздрогнул, как от удара.

- Это… это… вас не касается… - прошипел он затравленно.

- Увы, мой мальчик, должен вас огорчить. Это имеет ко мне самое прямое отношение. Я не могу допустить, чтобы двое лучших учеников Хогвартса, пример для подражания, образец для младших студентов, нарушали школьные правила и бродили по темным коридорам поздно ночью.
Драко посмотрел на Дамблдора с нескрываемой ненавистью. Казалось, от такого взгляда директор должен был, по меньшей мере, превратиться в пепел, но он только устало улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

- Пообещайте мне, Драко, - сказал он. – Что не будете совершать необдуманных поступков.
Драко усмехнулся почти довольно:

- Конечно, профессор. Обещаю. Никаких необдуманных поступков.

«Если бы ты знал, старый хмырь, сколько раз я уже обдумывал то, что должен сделать!»

- Тогда вы свободны, - Дамблдор жестом указал на дверь.

Драко встал и направился к выходу.

- Кое-что еще, - голос директора догнал Драко у порога.

Юноша обернулся.

- Желаю вам, мистер Малфой, выбрать правильный путь. Я знаю, у вас есть возможность сделать это. Спокойной ночи.

- До свидания, профессор, - пробормотал Драко и вышел вон.

«Что он тут болтал? – думал слизеринец, направляясь в подземелья. – Что за правильный путь? Что он знает?.. Что знает этот сумасшедший старик?! Он наверняка знает намного больше, чем говорит! Черт, черт! Как же все это… глупо! Почему я должен… почему я? И почему эта чертова Грейнджер не выходит у меня из головы?!»

Внезапно образ Гермионы возник в его сознании с такой четкостью, что Драко вздрогнул и остановился, как вкопанный. Ее шикарные волосы, светлая кожа, огромные карие глаза, розовые губы, приоткрытые, манящие… Драко почувствовал, как изнутри накатывает волна сумасшедшего, необъятного желания. Юноша стиснул зубы, сжал кулаки, но чувство никуда не делось. Тот самый чужеродный, странный голос в его голове твердил снова и снова: «Иди туда! Иди в выручай-комнату! Иди, найди ее! Она там!»

Вот уже несколько дней он безуспешно пытался бороться с этим голосом. Но, увы, ничего не получалось. Вот и сейчас. Зарычав от ярости, Драко развернулся и бросился бежать по лестнице на восьмой этаж, даже не совсем понимая, что именно делает.

***

Гермиона свернула последний пергамент с готовым заданием и потерла уставшие, болящие глаза. Потянулась, разминая затекшие мышцы. Бросила взгляд на часы и охнула – была уже половина одиннадцатого.

- Все пропало! – выдохнула Гермиона с ужасом. – Поздно…

Однако неугомонный внутренний голос тут же завопил: «Иди! Иди сейчас же, не теряй времени!» Гермиона вскочила, быстро запихнула учебники и тетради в школьную сумку, валявшуюся у ее ног, и выбежала из гостиной в темный коридор. Нащупала в кармане зелье и помчалась к лестнице. Она даже не представляла точно, где находится кабинет директора, но все тот же внутренний голос словно вел ее. Наконец, девушка добралась до каменной горгульи и остановилась в нерешительности. Снова опустила руку в карман. Вытащила пузырек с зельем и, не раздумывая больше ни минуты, залпом выпила его.

Тут же она почувствовала, как по телу разливается необычайная легкость, все мысли сразу же прояснились. Гермиона вдруг поняла, что в этот вечер у нее обязательно все получится. Оставалось только найти способ попасть в кабинет директора.

К счастью, долго его искать не пришлось. Каменная горгулья отскочила в сторону, и из-за нее вышел профессор Дамблдор собственной персоной. Гермиона чуть не запрыгала от радости.

- Добрый вечер, мисс Грейнджер, - с легким удивлением поздоровался профессор.

- Добрый вечер, профессор Дамблдор, - ответила Гермиона, с трудом подавляя охватившее ее радостное возбуждение. – Простите, профессор, могу я с вами поговорить?

- Конечно, мисс Грейнджер, - кивнул директор. – Видимо, у вас что-то срочное. Проходите, - он отступил в сторону, пропуская Гермиону в свой кабинет.

Гермиона не стала дожидаться повторного приглашения, проскользнула мимо директора в кабинет.

Дамблдор закрыл дверь и предложил Гермионе садиться.

- Спасибо, - кивнула девушка и уселась в кресло напротив директорского стола. В то самое, где всего несколько минут назад сидел Драко Малфой.

Профессор Дамблдор прошествовал к своему креслу и сел, изучающее глядя на Гермиону.
- Итак, мисс Грейнджер? – спросил он осторожно.

- Дело в том, что… - начала Гермиона сбивчиво. – Профессор, я не знаю, к кому мне обратиться, кроме вас… кто сможет мне помочь…

- Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, мне вы можете рассказать все, что угодно, - Дамблдор подбадривающее подмигнул.

- Хорошо, - быстро согласилась Гермиона. Мысли роились в ее голове, слова лезли наружу, опережая друг друга. – Все дело в том, что… я не могу рассказать этого Гарри или Рону… и вообще никому другому… потому что… это сложно… я сама не понимаю, что происходит… но… у меня проблемы, профессор… проблемы с памятью, - на одном дыхании выпалила Гермиона и неожиданно добавила. – И с Драко Малфоем.

Дамблдор понимающе кивнул.

- Что вы имеете в виду под проблемами с памятью, мисс Грейнджер? – Дамблдор явно пытался помочь Гермионе выстроить мысли в логическую цепочку.

- Просто… понимаете, профессор… в последнее время… это очень странно… такого никогда раньше со мной не случалось… но сейчас… у меня появляются провалы в памяти… и это связано с Драко Малфоем. Боюсь, он наложил на меня какое-то заклятье…

- Ну, что вы, мисс Грейнджер, - тепло улыбнулся профессор. – Студенту шестого курса не под силу правильно выполнить заклятье Забвения, вы же знаете.

- В том-то и дело, профессор! – воскликнула Гермиона, беспокойно заерзав в кресле. – Он мог наложить на меня заклятье Забвения неправильно, поэтому у меня время от времени пропадает память!

- Поверьте, мисс Грейнджер, вам не о чем беспокоиться. Неправильно наложенное заклятье Забвения начисто лишает человека способности запоминать что бы то ни было. Думаю, вы знали об этом, но… забыли?

Гермиона неуверенно кивнула.

- Но тогда… в чем дело, профессор? Как это объяснить?

- Думаю, этому есть объяснение, мисс Грейнджер, но, увы, сейчас я, равно как и вы, не могу предположить, какое.

- Значит… - разочарованно пробормотала Гермиона. – Значит, вы мне не поможете?

- Все зависит от того, на какую помощь вы рассчитываете, - лукаво улыбнулся директор.

Гермиона занервничала и почувствовала, что начинает краснеть.

- Вообще-то, профессор, я хотела попросить вас…

- Да?

- Возможно ли каким-то образом восстановить мои воспоминания? Даже если сама я это сделать не в силах?

- Вы имеете в виду Омут Памяти, не так ли? – догадался директор.

Гермиона кивнула и опустила глаза.

- Хм, - профессор встал и подошел к шкафчику в стене. – Думаю, ваши выводы не лишены оснований. Конечно, я могу попробовать извлечь те ваши воспоминания, которые вы не можете добыть самостоятельно. Но подумайте хорошенько – вы, действительно, хотите, чтобы я это сделал?

- Да! – с готовностью ответила Гермиона, вскинув голову.

- Хорошо, - кивнул Дамблдор, открыл шкафчик и достал древнюю на вид каменную чашу. – Можете не беспокоиться о том, что ваши друзья или враги или кто бы то ни был другой узнают о ваших воспоминаниях. Даже я не имею права без вашего согласия увидеть их, - и он поставил каменную чашу на стол.

Гермиона кивнула. Это ее вполне устраивало. Узнать, что произошло в выручай-комнате, никому не открываясь.

- Я согласна, профессор, - сказала девушка и посмотрела на директора с надеждой и восхищением.

Дамблдор поднял волшебную палочку, прикоснулся ею к виску Гермионы. Девушку охватило чувство, словно какая-то важная часть ее существа отделяется от нее и перетекает в нацеленный на ее голову кончик волшебной палочки. Дамблдор осторожно отвел палочку в сторону – за ней тянулась полупрозрачная серебристая нить, похожая на туман.

«Никогда не думала, что забирать воспоминания так просто», - промелькнуло в голове у Гермионы.

Дамблдор осторожно перенес сверкающую нить воспоминаний в Омут и стряхнул ее с волшебной палочки. В каменной чаше тотчас закружилась какая-то призрачная субстанция, не то газ, не то жидкость. Дамблдор жестом пригласил Гермиону подойти. Девушка встала, чувствуя, как дрожат колени, и подошла к столу.

- Опустите лицо в Омут, - сказал Дамблдор.

Гермиона последовала его совету. Как только ее лицо коснулось поверхности взвихрившейся субстанции, Гермиона тут же начала падать – все ниже, ниже, ниже… замелькали какие-то образы, огни, пятна… и вот, наконец, девушка приземлилась в выручай-комнате.

Она сразу узнала ее – тот же камин, те же кресла, та же кровать. Только на этот раз на кровати лежала она, Гермиона. Девушка вздрогнула - ее охватило странное чувство, какое бывает во сне, когда ты видишь себя со стороны. В комнате был другой человек – он склонился над лежащей девушкой, глядя на нее. Гермиона увидела черную рубашку, бледные руки, светлые пряди, упавшие ему на лицо. Малфой.

Гермиона подошла поближе к кровати. Та, другая Гермиона из воспоминаний, лежала неподвижно. Малфой все смотрел и смотрел на нее, словно собирался запомнить на всю жизнь. И вдруг… вдруг другая Гермиона протянула руки, обвила ими шею Малфоя, притянула его к себе и поцеловала.

Настоящая Гермиона вскрикнула:

- Нет!

И тут же на нее накатило знакомое ощущение – мягкое, нежное прикосновение губ, аромат мужского тела, чьи-то сильные объятия… Так, вот в чем дело! Вот что за поцелуй все не давал ей покоя! Она сама поцеловала самого ненавистного и отвратительного человека, которого знала – Драко Малфоя!!!

Поцелуй прервался так же неожиданно, как начался. Другая Гермиона опустила руки и томно прошептала:

- О, Рон!..

Малфой тут же вскочил с кровати. Настоящая Гермиона качнулась вперед с нехорошим предчувствием, но тут же вспомнила, что она – в своем собственном воспоминании, где ничего не может изменить. Она продолжала стоять и смотреть на Малфоя, в ярости скрежещущего зубами. Он бросил на спящую девушку уничтожающий взгляд и вышел вон из комнаты.

Тут же воспоминание поблекло, потеряло очертания. Вокруг Гермионы снова замелькали цветные пятна, яркие огни и полосы. Наконец, все исчезло – она снова стояла посреди выручай-комнаты, но уже днем позже.

Она поняла это, как только увидела лежащий в кресле у камина синий свитер. В остальном все было так же, как в предыдущем воспоминании – другая Гермиона лежала на кровати, а над ней склонился все тот же Малфой. Он что-то говорил – настоящая Гермиона не смогла расслышать, поэтому подошла совсем близко.

И замерла в оцепенении: Драко Малфой, чертов слизеринский ублюдок, пытался напоить ее, мечущуюся в жару и в бреду, жаропонижающим зельем. Он приподнял ее голову и поднес к ее губам пиалу с золотистой жидкостью.

- Выпей, Грейн… Гермиона, - тихо сказал Драко. – Выпей, это лекарство. Тебе станет легче…

- Мал… фой… - пробормотала другая Гермиона неразборчиво. – Ты…

- Не разговаривай, пей, - Драко настойчиво приблизил к ее губам пиалу и наклонил.
Другая Гермиона сделала глоток и упала на подушки.

- Это… ты… со мной сделал… - прошептала она.

Малфой скривился, словно откусил приличный кусок лимона, но ничего не ответил. Вместо этого он намочил непонятно откуда взявшийся в выручай-комнате бинт в таком же совершенно необъяснимым образом появившемся тазике с водой и приложил холодный компресс к груди другой Гермионы.

Настоящая Гермиона невольно схватилась за грудь напротив сердца. Да, что-то такое… она помнила… холодные прикосновения… жаркий шепот…

Другая Гермиона застонала и облизнула пересохшие губы.

- Все будет хорошо, - зашептал Малфой, смачивая очередной компресс. – Все будет хорошо, Гермиона… только держись. Все будет хорошо…

Настоящая Гермиона не могла поверить своим глазам и ушам. Словно ей показывали отрывок из фантастического фильма с ее участием. Нет! Этого не может быть! Это не он, не Драко Малфой! Он не может такого говорить! Он не может такого делать!!! Вернее, не мог…

И вот – снова то же ощущение, будто мир завертелся вокруг в бешеном ритме, распался на мириады цветов и исчез. Гермиона зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела профессора Дамблдора, с любопытством разглядывающего ее.

- Я полагаю, вы не расскажете мне, что увидели, мисс Грейнджер, - сказал Директор. – Я и не настаиваю. Скажите только, оправдались ли ваши ожидания?

Гермиона не знала, что ответить. Ожидала ли она увидеть нечто подобное? Думала ли о том, что именно произошло в выручай-комнате? Со всей присущей ей честностью, девушка не могла ответить «нет» на эти вопросы. Да, она задумывалась над тем, что же такое произошло между ней и Малфоем, да, она рассчитывала увидеть что-то не слишком приятное и, возможно, шокирующее. Но такое?..

- Простите, профессор… - пролепетала Гермиона. Голос ее дрожал. – Позвольте мне… я пойду…

- Да, конечно, мисс Грейнджер, - кивнул директор. – Не хотите ли вы забрать свое воспоминание?

- Ах, да! – спохватилась Гермиона.

Дамблдор вынул серебристую нить из Омута Памяти, поместил ее в хрустальный флакон и протянул его Гермионе.

- Спасибо, профессор, - сказала девушка. – Большое спасибо.

- Не за что, дорогая моя, - улыбнулся директор. – Отправляйтесь спать и ни о чем не беспокойтесь. Наш разговор не выйдет за стены этой комнаты. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, профессор, - пробормотала Гермиона и вышла из кабинета, сжимая в руке флакон со своим воспоминанием.

***

Первое, что ей хотелось сделать, как только каменная горгулья за ее спиной встала на место – изо всех сил швырнуть хрустальный флакон в стену и посмотреть, как он рассыплется на тысячи осколков. Если бы так же просто можно было избавиться от воспоминаний! Теперь они уже не были только призрачной субстанцией, клубящейся во флаконе. Теперь они принадлежали ей, Гермионе, были частью ее, неотделимой от всего прочего. Девушка сжала флакон в руках, а потом решительно запихнула его в карман мантии и направилась в Гриффиндорскую башню.

Уже переступив порог общей гостиной, она вдруг поняла, что вовсе не хочет идти спать. Поняла, что ее ждет еще одно незаконченное дело. Зелье смелости еще не прекратило действовать. В Гермионе все кипело, кровь бурлила в теле, чувства переполняли душу. Она должна отомстить! Должна показать ему, этому наглому самовлюбленному болвану, что она – не бесчувственная кукла. Что с ней нельзя играть в такие жестокие игры. Она должна заставить его почувствовать себя на ее месте! Отомстить! Раздавить! Уничтожить!!!

Скинув мантию, Гермиона решительно выскочила из гостиной и бросилась в коридор восьмого этажа, в выручай-комнату. Она была уверена, что найдет его там.

Открыв дверь в выручай-комнату, она сразу увидела его. Он сидел у камина, глядя на огонь. Услышав звук закрывшейся двери, он обернулся.

- Ты, все-таки, пришла, - усмехнулся Малфой. – Я знал, что придешь. Ты же любопытна, как дикая кошка…

Гермиона не отреагировала на его ерничанье. Она чувствовала, как по телу разливается необычайная легкость, и в то же время все ее мысли были предельно ясны, мышцы – напряжены, готовые к предстоящей борьбе, сердце колотилось, как сумасшедшее. Зелье безупречно делало свою работу – Гермиона в эти мгновения была готова на все, даже прыгнуть в пасть голодного василиска. Что уж говорить о разговоре каким-то Малфоем!

- Встань, Малфой, не хочу, чтобы ты разговаривал со мной, как с прислугой, - отчеканила девушка.

- Тогда, может, сама сядешь? – лениво протянул Малфой, демонстративно вытягивая ноги и закидывая руки за голову.

Гермиона фыркнула.

- Ты сам предложил! – и вдруг, стремительно приблизившись к развалившемуся в кресле слизеринцу, села на него сверху.

Драко инстинктивно отпрянул, вжавшись в кресло, вскинул руки. Он явно ничего подобного не ожидал.

- Что ты, мать твою, делаешь, Грейнджер?! – больше ошарашено, чем зло, спросил он.

Гермиона вцепилась ему в плечи (он, почувствовав, как ее острые ногти царапают его через рубашку, поморщился), и склонилась к самому его лицу.

- Разве ты не этого хотел, Малфой? – прошептала она ему на ухо, заставив Драко вздрогнуть.
Он быстро справился с собой, деланно - безразличным тоном ответил:

- Почему бы и нет? – и положил немного дрожащие руки девушке на талию. Он попытался язвительно усмехнуться, но усмешка получилась не слишком убедительной.

Гермиона обвила его шею руками, прижалась к нему. Его тело отреагировало мгновенно, дохнув жаром, сердце бешено заколотилось. Драко запустил свои тонкие пальцы в ее каштановые кудри, потянулся к ней губами. Она не сопротивлялась. Ее губы раскрылись, пропуская его язык. Гермиона задрожала, еще сильнее обняла Драко. Его бархатный поцелуй сводил с ума… Их языки соприкоснулись. Настала очередь Драко задрожать.

Пальцы Гермионы пробежали по его спине, сквозь рубашку чувствуя его горячее напряженное тело. Не прерывая томительно-сладкий поцелуй, девушка потянулась к пуговицам на его рубашке, дрожащими пальцами начала быстро расстегивать их одну за другой… Драко отпустил ее волосы и поспешил помочь ей. Гермиона стянула рубашку с его плеч.

Тяжело дыша, они оторвались друг от друга. Гермиона окинула юношу взглядом. «А он ничего… - подумалось ей. – В смысле фигуры…» Он смотрел на нее горящими серо-стальными глазами, жилка на его обнаженной шее отчаянно пульсировала.

- А ты не такой смелый, Малфой, когда рядом нет твоих дружков… - хлестнула Гермиона Малфоя его же фразой и тут же, не сумев пересилить нарастающее желание, впилась губами ему в шею. Он шумно вздохнул. – Ведь в эту комнату никто не может войти, пока мы здесь…

- Разве нам кто-то нужен? – томно спросил Малфой и скользнул руками под ее кофточку.

Гермиона вздрогнула от неожиданности. Прикосновения его пальцев были подобны брызгам кипящей лавы, коснувшимся ее кожи. Не будь Гермиона под действием зелья, она непременно отстранилась бы, оттолкнула его, убежала… но не сейчас. Сейчас, вместе с гневом и отчаяньем, в ней нарастало новое неведомое чувство – влечение… страсть…

- Что тебе нужно, Грейнджер? – севшим, немного хриплым голосом спросил Малфой, скользя руками вверх по ее гладкому животу. Она чувствовала, как дрожат его руки, и это ей, определенно, нравилось.

- Ничего такого, чего ты не мог бы мне предложить, - в ответ прошептала Гермиона.
Вдруг она распахнула свою кофточку, схватила руку Малфоя и накрыла ею свою грудь.

- О… - почти простонал Драко. – А это уже интересно…

Гермиона не дала ему договорить, прильнула к его губам своими. Она чувствовала его напрягшуюся плоть, упирающуюся ей между ног. Не совсем осознавая, что делает, Гермиона начала неспеша двигаться, подаваясь бедрами вперед и скользя назад по его вздрагивающим бедрам…

Драко ощутил ноющую сладость внизу живота – тут же его тело сотрясла крупная дрожь. Он прижал Гермиону к себе и подался ей навстречу. Он стремительно терял контроль над собой. Руки его беспорядочно метались по ее спине от шеи к пояснице. Он горел, тяжело, надрывно дыша, временами переходя на тихие глубокие стоны. С каждым ее движением вперед он с силой подталкивал ее снизу, заставляя ее прижиматься к нему вплотную. Он покрывал быстрыми горячими поцелуями ее губы, глаза, щеки, шею… Она вздрагивала от его поцелуев, как от укусов, вцепившись руками ему в светлые волосы. «Боже!.. Что же она такое делает, чертова Грейнджер?!» Ее губы, ее руки… Ее гибкое нежное тело, прижимающееся к нему, сладко пахнущее ванилью и ландышем… «Боже, она так хороша… она возбуждает меня до безумия… Боже, как жарко… как… странно…»

Гермиона отстранилась от Малфоя и скользнула своими маленькими пальчиками вниз по его обнаженному торсу. Нащупала пряжку ремня, одним рывком сдернула его, расстегнула брюки. Драко напрягся, до боли сжал ее плечи. «Будут синяки», - пронеслось у нее в голове, но она не остановилась. Изогнувшись, она просунула руку к нему в брюки и прикоснулась к его напряженной горячей плоти…

Драко судорожно вздохнул и вскинул на Гермиону ошеломленный взгляд.

- Ой, только не говори, Малфой, что ты никогда ничего подобного не чувствовал, - проворковала девушка ему на ухо и сжала его «достоинство» в руке. Драко застонал. – Неужели никто из слизеринских шлюшек – твоих якобы подруг – не удосужился исполнить твою маленькую прихоть?

- Нет… - простонал Драко, закрыв глаза. Покачал головой и повторил, - Нет…

- Может, ты плохо их уговаривал? – продолжала сладко мурлыкать Гермиона, доводя его до безумия. – Или они тебя совсем не возбуждали? – она, подчиняясь порыву, внушенному зельем, начала осторожно двигать рукой: вверх – вниз…

- Нет… - бессвязно бормотал Драко. – Нет! Боже… Прекрати, Гермиона…

- О, теперь я – Гермиона? – девушка, подражая Малфою, удивленно приподняла одну бровь. – А как же «грязнокровка»?

Драко передернуло от прозвучавшего слова. Оно резало слух.

- Прости… - прошептал юноша безвольно и тут же глубокий стон вырвался у него из груди. – О!.. Гермиона… Не надо… постой… - он схватил ее, прижал к себе в надежде, что она остановится. Он дрожал всем телом, чувствуя, как доселе неведомое удовольствие охватывает его.

Гермиона не остановилась. Она только ускорила темп, наслаждаясь своей властью над «неприступным подонком Малфоем». Сейчас он был, как никогда, уязвим и слаб. Он дышал только потому, что рядом дышала она. Он зависел от ее губ, ее глаз, ее шепота, ее нежных рук, вытворяющих чудеса у него в брюках…

- О, Боже… - шептал он полубессознательно. – Боже, Гермиона… О-ох!.. Нет… не надо… Боже!.. Как же… О, подожди!.. Стой, Гермиона!.. Остановись… прошу… О-о-охм-м-м-м!..

Драко изогнулся, откинув голову на спинку кресла. Его трясло, хриплое дыхание с шумом вырывалось из приоткрытого рта… взгляд потерял осмысленность, глаза затянулись пеленой наслаждения, непроизвольно закрылись…

Гермиона ликовала. Она почувствовала – зелье ей подсказало – что он вот-вот достигнет пика. Недолго думая, девушка вытащила руку из его брюк и встала с колен Малфоя.

- Это все, Малфой, - бросила она совершенно спокойным, холодным тоном. – Мне больше ничего от тебя не нужно. Ни сейчас. Ни потом. Никогда.

Запахнувшись в расстегнутую кофточку, Гермиона выскочила из выручай-комнаты.

Несколько секунд Драко не мог прийти в себя. Его колотило, внутри бушевал пожар, готовый с минуты на минуту вырваться наружу. Он никак не мог осознать, что развязки не будет, что Гермиона ушла. Просто ушла, бросив его тут, возбужденного и несчастного… Драко в ярости стиснул подлокотники кресла и сполз на ковер перед камином. Внутри у слизеринца все трепетало, напряженная плоть требовала удовлетворения…

- Вот сучка! – скрипя зубами, полупрошипел-полупростонал Драко. – Гриффиндорская сучка!..
Он откинулся навзничь, уставился в потолок. Волны тепла от камина накатывали на него одна за другой, смешиваясь с его внутренним пламенем.

- Черт, черт!!! – выругался Малфой, осознавая, что сейчас он просто не в силах бороться со своим собственным телом. Кажется, вместе с Грейнджер за дверь выскочило и его самообладание. Закрыв глаза (тут же ее лицо выплыло из темноты и встало перед его внутренним взором: ее светлая кожа, горящие карие глаза, копна каштановых волос…), он позволил себе отдаться на милость собственным желаниям, чтобы избавиться от наваждения, заглушить страсть, усмирить плоть… Отец всегда говорил ему, что тело не должно брать верх над разумом. А если уж так вышло, то лучше сразу дать телу то, что оно хочет, и освободиться от лишних желаний. Будь то вода, пища, одежда… или секс…

Ему потребовалось не больше минуты, чтобы, шепча проклятия стоящему перед глазами образу, достичь высшей точки наслаждения. Никогда раньше удовлетворение не приходило к нему так быстро, с такой силой и таким разочарованием. Ему было, определенно, мало. Он хотел ее… именно ЕЕ… только ЕЕ…

- Я все равно трахну тебя, Грейнджер! – сквозь зубы прошипел Малфой, застегивая ремень на брюках. – Не будь я Драко Малфой, уже к рождеству ты окажешься в моей постели!

Чертыхаясь, он подобрал валяющуюся на полу мантию и поспешил покинуть ставшую уже ненавистной выручай-комнату…