До того момента, как команда, наконец, расположилась в штаб-квартире местного управления шерифа, прошло около полутора часов. Ригсби и Ван Пелт методично опросили соседей Аманды, собрав сведения буквально по крупицам. Лисбон сделала несколько звонков. Сначала начальству – доложила Уэнрайту информацию по делу. Затем Чо – кратко описала ситуацию и отдала приказ найти все, что есть на Аманду Питерсон, а также проверить камеры видеослежения в Бюро, чтобы вычислить, кто оставил в ее кабинете этот жуткий презент. Следующим звонком она заказала ужин для команды. Предстоял долгий вечер. Пока агенты были заняты своей скучной работой, Джейн исследовал дом жертвы, краем глаза, однако, не упуская из вида напарницу.

Сейчас все четверо собрались за длинным столом в штаб-квартире, среди кучи бумаг и полупустых пакетов с китайской едой. Большая стрелка на круглых часах в управлении шерифа медленно приближалась к девяти. Все местные копы, клятвенно пообещавшие помогать КБР и не мешаться без надобности под ногами, уже отправились по домам. Для них это был необычный день – в маленьком городке не часто сталкиваешься с подобным.

– Я хочу кое-что рассказать вам перед тем, как мы приступим, – объявила Лисбон. – Чо, ты на громкой связи. Слышишь нас?

– Да, босс, – донеслось из трубки на столе. – Отчетливо.

– Хорошо. Итак, вы уже знаете, что этим утром я нашла в своем кабинете фарфоровую куклу.

– Точь-в-точь как наша жертва, – кивнул Ригсби. – Жуть.

– Именно. Похоже, тот, кто убил девушку, не собирается останавливаться.

– Вы о другой кукле?

– Да, о ней. Это явно послание. К тому же, почерк убийцы хорошо мне знаком. Полагаю, это серийный маньяк, на счету у которого уже есть три жертвы, не считая Аманды.

– Вы уже сталкивались с ним, босс? – нахмурилась Ван Пелт.

– Одиннадцать лет тому назад. Мы с Сэмом Боско расследовали убийство девушки по имени Саманта Цукерман, – она вытащила из стопки посередине стола несколько бумажных копий с заметными жирными следами их ужина и раздала коллегам. – Я запросила файлы по тому делу, посмотрите. Причина смерти – выстрел в сердце. Преступник переодел ее в аляповатое платье, ярко накрасил и усадил за стол. На соседнем стуле оставил тряпичную куклу. И никаких улик. Никаких свидетелей. Рассказать что-то о жертве толком тоже никто не смог.

– А как же семья, друзья? – Ригсби придвинул к себе пакет с курицей и, неловко орудуя палочками, макнул зажаренный кусочек в соус. Секунда – и кисло-сладкая приправа капнула на бумагу у него в руках, расползаясь еще одним пятном по краю файла.

– В том-то и дело, она была одиночкой. Семьи не было – сирота, росла в приюте. Мы так и не смогли отыскать ни одной зацепки, а через четыре месяца была обнаружена новая жертва. Все то же: платье, макияж, тряпичная кукла за столом. Сирота. Потом было затишье месяцев на восемь, и еще одно тело. А после – тишина. До вчерашней ночи, – она раздала команде материалы по двум следующим жертвам.

– Значит, убийца изменил детали, – Грейс сосредоточенно рассматривала файлы. – Выстрел в голову, а не в сердце. Вместо аляповатого наряда переодевает девушку в старое, но красивое платье, добавляет накладные ресницы, чтобы было больше сходства с куклой, но никакого яркого макияжа.

– Куклы теперь фарфоровые, а не тряпичные, – добавил Ригсби. – И до жути напоминают жертву.

– Но зачем ему изменять почерк? – недоуменно спросила Ван Пелт.

– Он не изменяет его, Грейс, он его совершенствует, – Джейн подался вперед с легкой усмешкой. – Что-то случилось за эти одиннадцать лет. Он вырос в каком-то плане, поднялся по социальной лестнице, скорее всего. Добился успеха. И теперь переводит свои преступления на новый уровень. Вероятно, именно поэтому был такой перерыв между убийствами – он был слишком занят в реальной жизни, не мог отвлекаться. Первые три жертвы на время умерили его обиду, он сосредоточился на карьере. Скорее всего, на карьере, хотя мог и буддизм изучать. Духовное совершенствование, так сказать.

– Ты сказал, первые убийства умерили его обиду, – повернулась Тереза к консультанту. – Что ты имеешь в виду?

– Да ладно, Лисбон, ты сама не видишь? – он расширил глаза и развел руками, как бы говоря: «Это же очевидно!» – Нет?

– Нет, Джейн, прошу, поделись с нами, – терпеливо попросила его старший агент.

– Ладно, ладно, – он слегка разочарованно пожал плечами. – Его преступления – идеально разыгранный спектакль. Но для кого? Логично предположить, что в роли зрителей должны выступать мы с вами, пресса, люди, прослышавшие о его деяниях. Он должен нагонять жуть, так?

Все трое кивнули:

– Так.

– В таком случае наш маньяк был бы шоуменом, желающим внимания. Но посмотрите на характер его действий. Он выбирает исключительно сирот, одиночек, у которых ни друзей, ни родни. Казалось бы, родственники – идеальные зрители для того, кто жаждет внимания, но нет, его цель – это меньше мороки, возни, меньше шансов быть замеченным. Ему плевать на внешность жертв, – Патрик потряс фотографиями убитых девушек, – Главное, они одиноки, молоды, беспомощны. Он точно знает, что никто не хватится его жертву в скором времени, никто не нагрянет с неожиданным визитом в самый неподходящий момент. Его спектакль увидят не скоро, может, пройдут дни. Значит, внимание ему необходимо в самую последнюю очередь. Итак, он долго выслеживает девушку, возможно, неделями выверяет ее маршрут, режим дня, узнает ее, и только после этого наносит свой удар. Жертвы не мучаются. Они умирают мгновенно. Значит, и жестоким социопатом нашего маньяка не назовешь, ему вовсе не требуется следить за мучением девушек.

– Все это очень увлекательно, Джейн, но нельзя же ближе к делу? Где тут его обида? – поторопила консультанта Тереза.

– Тише, Лисбон, потерпи немного, – он неопределенно махнул рукой. – Никакого терпения!

– Терплю, терплю. Говори уже, – она вздохнула и скрестила руки на груди.

– Наш убийца работает аккуратно. Чисто и неторопливо. Красит, переодевает своих жертв, придает им особую позу, усаживает за накрытый стол. Тот драматизм, что читается в каждой мелочи, и говорит о глубокой эмоциональной основе преступления. А его способ убийства? Выстрел в сердце или в голову, как в случае Аманды. Очень точный выстрел, не так ли? И символичный. Кто-то разбил его сердце, кто-то близкий, растоптал его чувства, нанес смертельную рану. Возможно, возлюбленная или кто-то из близких родственников. Отсюда и пуля в сердце. Новый способ – выстрел в голову говорит о том, что первая боль прошла. Утихла. Но обида осталась. Он стал жестче за эти одиннадцать лет, уже не так просто задеть его чувства. Однако то, что произошло тогда, все еще сильно влияет на него и теперь.

– Но почему сейчас? – спросила Грейс. – Почему он вернулся к убийствам спустя столько лет?

Патрик пожал плечами:

– Возможно, что-то спровоцировало его. Что бы это ни было, оно явно связано с той самой глубокой обидой.

– Хорошо, Джейн, – кивнула Тереза. – Твои слова звучат убедительно и логично, но пока это только догадки. Давайте пройдемся по фактам. Итак, Чо, что у нас есть на нашу жертву?

– Аманда Питерсон, двадцать один год, – донеслось из телефона. – Сирота, мать погибла при родах, отец спился, когда ей было три. Воспитывалась в приюте, побывала в двух приемных семьях. Из одной сбежала, во второй подвергалась побоям. Когда это выяснилось, социальная служба вновь вернула ее в приют, где она и жила до шестнадцати лет. Больше о ней ничего не известно, в наших базах данных ее нет, не привлекалась, не употребляла, проституцией не занималась.

– Или просто не попадалась, – пробормотал Ригсби.

– Мне так не кажется, – Лисбон покачала головой. – А что соседи говорят?

– Ничего толкового, – ответила Ван Пелт. – Все, что они знают – Аманда часто пропадала на несколько дней. Предполагают, что уезжала в город, но точно им не известно. Примерно с полторы недели назад осела дома.

– Итак, у нас та же картина. Снова сирота, снова одиночка, и никто о ней ничего не знает, – вздохнула Лисбон.

– Нет, она не была одиночкой, – Джейн, прогуливающийся по кабинету, остановился и повернулся к команде. – У нее был близкий человек. Но он умер. Совсем недавно.

– Как ты это узнал?

– Ее дом, вся обстановка говорит о глубокой потере. Аманда скорбела, а еще отчасти винила себя. Эй, поверь, я все знаю о чувстве вины, и могу за милю его учуять, – добавил он в ответ на недоуменный взгляд Лисбон.

Та кивнула:

– Ладно, продолжай.

– Ей казалось, поступи она по-другому, успей она что-то сделать или сказать, все было бы хорошо. Вы видели ее буфет? Там пусто. Только банка какао. Какао обладает теми же свойствами с психологической точки зрения, что и чай – оно успокаивает. Только, конечно, этот напиток все же на любителя, но не будем обсуждать сейчас вкус Аманды. В холодильнике же – шаром покати, она мало ела. Переживала свое горе, кусок в горло не лез. Или просто не хотелось выходить во внешний мир за продуктами. В доме мало личных вещей, он необжитый, нет уюта. Видно, чувство вины начало гложить ее еще при переезде. Вот и наказывала себя, как могла.

– Что ж, если Джейн прав, то нам надо выяснить, что за потерю пережила Аманда. Кто был тот таинственный друг. Начнем с приюта, это единственная отправная точка. Ригсби, Ван Пелт, завтра утром отправляйтесь туда, побеседуйте с воспитателями.

– Да, босс, – кивнули агенты.

– Чо, что у нас с видеонаблюдением?

– Я проверил камеры и, похоже, нашел того, кто доставил подарок. Система засекла парня в форме посыльного с точно такой же коробкой в руках, у входа в Бюро. Охрана проверила его, он получил пропуск и расписался. Также по эмблеме на его бейсболке я вычислил фирму, это интернет-организация «В любые руки». Доставка по всему штату, я нашел их сайт. Все заказы осуществляются через сеть, анонимно, оплата электронной валютой. Они не знают, что за клиент оплатил тот заказ, им прислали лишь два адреса: тот, по которому надо было забрать куклу и координаты Бюро.

– Ясно. Значит, завтра отправишься по первому адресу. Наверняка пустышка, но проверить надо. Не забудь поболтать с курьером, надави на него хорошенько. Ван Пелт, – Лисбон повернулась к девушке, но та уже заняла свое законное место перед компьютером.

– Сейчас попробую. Чо, с какого номера счета или кошелька пришли деньги в эту фирму?

Пока Кимбелл пересылал Грейс данные, Лисбон о чем-то напряженно думала.

– Тонкая работа, не правда ли? Видна рука мастера, – наклонившись к ней, тихо сказал Патрик.

– Что?

– Куклы. Ты ведь об этом думаешь.

– Да. Явно не дешевка из магазина, надо проверить мастеров в штате.

– Хорошая идея. Советую начать с юго-востока.

– Почему оттуда?

– Просто интуиция, – Джейн неопределенно махнул рукой.

– Эй, – наклонился к нему Ригсби, – ты будешь доедать салат?

– Нет, Уэйн, ешь на здоровье, – Патрик подвинул пластиковую коробку ближе к парню.

– Босс, – подала голос Ван Пелт, – невозможно отследить заказчика.

– Этого и стоило ожидать, – пробормотала Лисбон. – Грейс, поищи мастеров, которые занимаются изготовлением кукол, – она помедлила. – Для начала проверь юго-восточную часть Калифорнии.

Джейн самодовольно улыбнулся:

– Точно, Грейс, это же двадцать первый век. Прогресс! Даже у старушек есть собственные веб-сайты.

– Почему ты решил, что мастер – старушка? – Тереза недоуменно покосилась на консультанта.

– Это можно легко увидеть по манере ее работ. Долго объяснять, – он нетерпеливо пожал плечами. – Вот увидишь, это будет очень древняя леди.

– Эврика! «Фарфоровая страна». Магазин миссис О’Флинн, существует с 1989 года. Юго-восток. Посмотрите, босс, – Грейс развернула компьютер так, чтобы остальные могли видеть экран.

– Знакомый стиль, – согласилась Лисбон, рассматривая фотографии кукол в галерее.

– Хозяйка – божий одуванчик. Посмотри только, я снова прав! Какая неожиданность, – Джейн широко улыбнулся и тут же поморщился. – Все такое розовое и блестящее. Глаза даже режет.

– Что сказать, миссис О’Флинн любит кукол. Это же «Фарфоровая страна», здесь и должно быть все розовым, пушистым и сверкающим. Девчачьим, – Тереза пожала плечами.

– Как ты сказала? Девчачьим?

– Да. А что такое?

– Ничего. Мне нравится.

******************

Единственный мотель в радиусе на двадцать километров находился у самого въезда в город. Внешний вид у него был не слишком многообещающий, но Грейс заверяла, что внутри все прилично. Команда покинула штаб-квартиру шерифа ближе к полуночи, когда подавлять зевоту уже стало невозможно. Агенты заняли все свободные номера на втором этаже – они были дороже и могли похвастаться душевой кабиной.

Тереза заперла комнату и огляделась. Неплохо, учитывая первое впечатление от облезлой и покосившейся двери в холле мотеля. Она посмотрела на чужую, холодную кровать, подумала о том, сколько одиноких скитальцев находили в ней ночлег и вздохнула. Сейчас бы понежиться в теплой ванне с ароматной пеной, а после забраться в свою уютную постельку… Риз прикрыла глаза, представив эту картину, и даже почувствовала едва уловимый запах карамельной пены.

Она проторчала в душе с полчаса, наслаждаясь горячими струями, с силой бившими по ее плечам. Дешевая замена ванне, конечно, но, за неимением лучшего… Очень хотелось смыть с себя этот жуткий налет смерти, который, как ей казалось, прочно осел на ее коже. Еще хотелось согреться – Лисбон чувствовала холод внутри, почти вечную мерзлоту, и никак не могла от нее избавиться.

Она вышла из ванной, кутаясь в халат, и нерешительно остановилась посреди комнаты. Сон куда-то делся, и кровать в номере окончательно растеряла свою привлекательность. Помешкав несколько секунд, Тереза со вздохом открыла свою дорожную сумку и извлекла из нее початую бутылку текилы. Сложно сказать, зачем она взяла ее с собой, но сейчас Лисбон была весьма довольна этим решением. За сегодняшний день она так часто и много думала о Боско, что выпить стопку за спокойствие его души показалось хорошей идеей. Она достала рюмку из бокового кармана, наполнила ее до краев и выпила залпом, почти не морщась.

– Прости, что не уберегла, Сэм, – прошептала она и почувствовала, как глаза наполняются слезами.

Конечно, она знала, что подобное трагическое развитие событий предсказать было невозможно. Но все же чувствовала легкую вину. Возможно, отчасти из-за того случая, когда она четко дала понять Боско: свобода Патрика Джейна и его место в КБР дороже его, Сэма, доверия. Дороже его карьеры. И ее карьеры. Он удивился, а Лисбон сказала заезженное: «Он раскрывает дела».

«И ничего больше?» – пристально посмотрел на нее бывший напарник.

«И ничего больше?»

Ох. Сделала бы она это, в самом деле, не пойди Боско на попятную? Сдала бы своего учителя и друга, погубив их карьеры? Сейчас Терезе было сложно ответить на этот вопрос.

Она налила себе вторую рюмку и тут же осушила ее.

«Прости, прости меня, Сэм.»

Он всегда хорошо относился к ней. Между ними были теплые отношения, искренние, пропитанные нежностью и заботой. Знала ли она о его чувствах? Положа руку на сердце, Риз могла сказать – догадывалась. Видела, но не хотела признавать. Были ли они взаимными? О да, она любила его. Это правда. Но это была не та любовь, какой мы привыкли ее видеть. Тереза ни на минуту – ни на мгновение не пожелала семье Сэма распасться. Она уважала его жену, уважала их брак, и никогда не позволяла своим чувствам перерасти в нечто романтическое.

Удивительно, что последним, с кем говорил Боско, был Джейн. Этот золотоволосый нахальный консультант КБР так сильно раздражал его все последние недели, и вот – он уже что-то шепчет Патрику перед тем, как навсегда закрыть глаза. Что-то о ней, о Терезе.

«Попросил приглядывать за тобой» – так сказал Джейн. Но почему-то она ему не верит.

«И ничего больше?» – снова зазвучало в ее голове.

Лисбон со злостью плеснула новую порцию текилы себе в рюмку. И почему ее мысли всегда возвращаются к несносному консультанту? О чем бы она ни думала, какими бы извилистыми путями не путешествовали мысли в ее голове, они всегда приходят к конечному пункту по имени Патрик Джейн. Это уже начинает раздражать.

Отставив бутылку на прикроватную тумбочку, Тереза зашагала по комнате. Взад-вперед, от стены к стене. Она так надеялась, что огненная жидкость поможет вечной мерзлоте внутри нее оттаять, но тщетно. Холод по-прежнему жил в ней, и пока не собирался отступать.

******************

Патрик лежал в своем номере на кровати, полностью одетый, и мрачно разглядывал потолок. За последние полчаса пятна над его головой уже отчетливо сформировались в ясные образы. Элвиса среди них не было, зато Джейн мог поздороваться с Бушем младшим и попсовым парнем из киноиндустрии. Правда, не очень-то хотелось. Мужчина поморщился – дурацкая компания – и перевел взгляд на стену напротив. Там, прямо за этим тонким, не слишком-то устойчивым ограждением, спала Тереза Лисбон. Точнее, должна была бы спать, но, вместо этого, она уже с четверть часа беспрестанно мерила шагами свой номер. В этом мотеле были слишком тонкие стены.

Он мог слышать каждый ее шаг, и сердце гулко вторило Лисбон, отбивая заданный ею темп. Она была слишком беспокойна этой ночью, что-то тревожило ее, она нервничала, и это нервировало и Джейна. Ему пришлось сдержать себя в руках, чтобы остаться на месте, не сорваться и не постучать в дверь ее комнаты. У него не было права так поступить. В конце концов, что он мог предложить ей? Его сущность была слишком темной и мрачной, в его жизни было слишком мало места для двоих. Он был на грани, всегда на грани, в бесконечной борьбе с разъедавшими его душу демонами. Почти девять лет тому назад весь его мир разбился вдребезги, и пришлось проделать долгий путь прежде, чем вновь собрать его по кусочкам. В этом ему сильно помогла Софи. Он вышел от нее, по-прежнему потерянный, но он снова мог дышать.

Тереза была тем человеком, что открыл для него новую главу. Это она позволила Джейну, наконец, вновь поверить в свои силы, это она добилась того, что он стал работать в КБР. Она разглядела что-то в том жалком подобии человека, что вошел в двери Бюро много лет назад. Она дала ему шанс. И с тех пор она стала его путеводной звездой.

Правда, он понял это не сразу. Далеко не сразу. И лишь совсем недавно Патрик начал осознавать, как много значит для него эта храбрая принцесса. Она вела его сквозь мрак и боль, не позволяя сорваться с тончайшей грани, отделяющей реальность от безумия. Зелень ее сердитых глаз, когда он, в очередной раз, вытворяет какой-нибудь фокус, выводя из себя богачей. Восхищение, вспыхивающее в ее взгляде, когда он ловко раскрывает убийцу. Сдержанная улыбка в благодарность за пончики, что он ей приносит. Такое же сдержанное любопытство, когда он плетет одну из своих интриг, подстраивая ловушку для преступника. Восторг от четвероногого подарка на день рождения (не ожидала, Тереза?). И тот ее командный тон, которым она вооружается, едва Джейн отказывается подчиняться. О, как он любит этот тон. Она так прекрасна, когда командует.

Он любуется ей. Он может себе это позволить. Но он любуется издалека. Он готов всегда прийти ей на помощь – и он уже говорил ей об этом, и не раз доказывал свои слова поступками. Но это все, что он может предложить ей. Немного старых балаганных фокусов, немного дружеских подколов, раскрытые дела, один медленный танец под ее любимую песню, спелую клубнику из фруктовой лавки и редкие, невесомые касания.

Если он поднимется сейчас и постучит в ее номер, никто не знает, чем это закончится. К чему приведет их эта странная ночь, окажись они наедине в полумраке комнаты, когда до рассвета еще так далеко? Когда им обоим – он знал это наверняка – так холодно и одиноко, так страшно, и так отчаянно хочется почувствовать человеческое тепло. Возможно, Тереза там, за стенкой, вспоминает сейчас Сэма Боско и думает о чем-то горьком своем. Джейн знал – это дело пробудило в ней успокоившиеся, было, воспоминания. Сейчас они снова всплыли на поверхность, мешают ей спать. Он мог бы помочь. Но он не в праве…

******************

Засыпая этой ночью в мотеле, Уэйн Ригсби подумал о сыне. О его крошечных розовых пальчиках и о том, как сладко пахнет его голова, когда он засыпает на руках отца, доверчиво уткнувшись ему в грудь.

Перед тем, как отправиться в мир снов, Грейс Ван Пелт задумалась о несчастной убитой Аманде, о Крейге и о том, как много зла в этом мире, и как непросто найти любовь в его кромешной темноте.

Когда Тереза Лисбон засыпала, в ее ушах звучала глубокая печальная мелодия с терпким привкусом, струящаяся из саксофона Уилли Шуберта.

Последней мыслью Патрика Джейна этой ночью, как и любой предыдущей, была Шарлотта, ее мягкие светлые кудряшки и переливчатый смех. Разъедающая изнутри вина заполнила его целиком, но сон, как спасение, наконец, настиг мужчину.

И только Кимбелл Чо не пускался в размышления, засыпая. Голова его была легкой, еще легче было на душе. Он нашел ночлег не в одинокой комнате придорожного мотеля, а в мягкой постели любимой женщины, прижимая к себе ее горячее тело. Саммер тихонько посапывала.

---