Неделю спустя...

Джаспер:

Мы с Беллой были счастливы сейчас, даже несмотря на то, что Эдвард все еще не разговаривал ни со мной, ни с Джастином. Он вообще отстранился от нас и мы даже ни разу не виделись за эту неделю. Зато отец был счастлив, потому что ему удалось прибрать Эдварда к рукам. Ну что ж поделать, оставалось только надеяться, что Эдвард сможет вырасти и понять, что мы не хотели обижать его.

Сейчас мы с Беллой летели в Италию. Решив, что нам стоит отдохнуть ото всех именно там, мы взяли путевку на месяц и надеялись, что к нашему приезду все наладится. С ней я чувствовал себя спокойно. Знал, что она не будет принимать наркотики, знал, что придет ночевать домой и не попадет в неприятности под дозой. У меня еще не было отношений с девушкой, в которой я был бы так уверен.

Я любил ее, а она любила меня, и это все, что нам было нужно сейчас. Джастин не хотел, чтобы мы уезжали и оставляли его одного, но потом решил, что и ему стоит отдохнуть, и отправился куда-то по городам Америки, точнее, по клубам Америки. В общем, он взял машину и решил оторваться по полной.

Казалось, что теперь в моей жизни все будет нормально. Я решил, что мне уже хватит сидеть на шее у отца и что невозможно прожить так всю жизнь, если в будущем я хочу иметь свою семью, которая не будет ни от кого зависеть. Не говоря уже о том, что, возможно, Карлайл приведет мне очередную невесту, но ни на ком, кроме Беллы, я не собирался жениться. В общем, я решил открыть свою фирму, которая, возможно, будет конкурировать с фирмой отца. Нет, я делал это не для того, чтобы его позлить или навредить, просто именно в области компьютеров я был хорошим специалистом и знал, что пользуется спросом на рынке.

Когда самолет стал снижаться, я крепко сжал руку Беллы, которая сидела рядом и, нежно улыбнувшись, поцеловал ее. Теперь у меня было все, что я хотел сейчас, и главное - она рядом.

Эдвард:

Мое отношение к жизни изменилось. Теперь я мало улыбался и относился ко всему более серьезно. Я уже закончил школу, решив, что мне можно сделать это заочно и подал документы в Гарвард. Теперь мне нужно было совмещать работу и учебу. Это все, что сейчас имело значение.

Меня предали братья, которых я не хотел видеть, и сейчас я думал о предложении отца о работе. Я не хотел больше жить в Майами, решив, что братья не заслуживают жить рядом со мной. Джаспер украл у меня Беллу, хотя и знал, что я любил ее. Мне было больно, но это было вчера, а сейчас нужно было двигаться дальше и не оборачиваться на прошлое.

Зайдя в офис отца, я, поднявшись на лифте, зашел в его приемную. Люди в костюмах сразу же обратили внимание на человека, который был одет в клетчатую рубашку, не заправленную в штаны, с растрепанными волосами и в кроссовках. Это были подчиненные отца, которые волновали меня еще меньше. Я уже не считал их за людей. Они были рабочими, которых я мог уволить. Они должны были уважать и бояться меня, ведь именно так они относились к отцу.

- Вы к кому? - секретарша отца, недовольно осмотрев меня с ног до головы, ждала от меня ответа.

- К Карлайлу, - ответил я, так же недовольно осмотрев ее.

- Он сейчас занят, - ответила она, продолжив печатать. - И сегодня вряд ли освободится.

- А мне пофиг, - ответил я, усмехнувшись ее высокомерию и достав из рюкзака сигарету, стал искать пепельницу.

Она снова уставилась на меня, не понимая, что я делаю. Я же взяв одну из ваз, которая стояла на окне, поставил ее перед носом секретарши и стал зажигать сигарету.

- Здесь не курят, - сказала напористо она.

- Я буду делать все, что хочу здесь и где-либо еще, - ответил я, смотря ей в глаза и затянувшись, а затем, выпустив дым ей в лицо, стряхнул пепел в вазу.

Мне нравилось это. Нравилось то, что я мог делать все что хочу. Я знал, что она лишь подчиненная. Знал, что отец трахал ее несколько раз и что я запросто мог ее уволить, потому что таких как она миллионы.

Теперь я был руководителем и она должна была знать свое место. Мне лишь хотелось посмотреть на ее лицо, когда она узнает, что я сын ее босса. И не просто сын, а тот, на кого она будет работать.

Наверное, я отыгрывался на ней. Я все еще был зол на братьев и из-за боли уже не чувствовал сочувствия. Я ничего не чувствовал.

- Охрана, - позвала по телефону она.

Теперь мне стало еще смешней. Любой охранник в этом здании знал мое лицо, так как каждый из них был обязан охранять меня ценой своей жизни. Отец давно приказал им следить, чтобы мне ничего не угрожало. Они менялись, но инструкции оставались прежними.

Я облокотился на ее стол и продолжил курить не торопясь, ожидая охрану вместе с ней. Секретарша же наивно думала, что сейчас меня выгонят от сюда.

- Что случилось? - два здоровенных лба вошли в холл и остановились, уставившись на меня. - Что-то не так у мистера Каллена?

- Этот придурок позволяет себе здесь курить. Выставите его, - сказала секретарша, не поняв, что охранники имели в виду меня, когда говорили "мистер Каллен".

- Но... - парни были растеряны.

- Ничего страшного, - сказал я, выпрямившись. - Я забыл представиться. Меня зовут Эдвард Каллен.

Секретарша открыла рот от удивления, но я не дал ей что-то сказать.

- Ты уволена, так что... Охрана, выведите ее, - сказал я, кивнув парням и затушив сигарету, кинул ее в вазу. - И купите другие вазы, эти похожи на пепельницы...

- Слушаюсь, сэр, - ответил один из них и подойдя к секретарше, стал выводить ее, а другой стал собирать ее вещи.

- Отец сегодня занят, так что всем работать, - сказал я остальным наблюдателям, и они послушно разбежались по сторонам.

Войдя в кабинет к отцу и захлопнув за собой дверь, я сел на стул напротив него. Тот сразу же отложил свои дела и с улыбкой уставился на меня.

- Я уволил твою секретаршу, - сказал я, откинувшись на кресле. - Она мне нагрубила.

- Как скажешь, - сказал отец, пожав плечами. - Найду новую. Значит, ты согласен с моим предложением?

- Да, только я хочу уехать от сюда, - ответил я, кивнув и решив сразу же все обсудить. - Я больше не хочу общаться с Джаспером и Джастином.

Отце молча кивнул мне, а затем, достав папку, стал предлагать мне другое место работы в его филиалах. Я же был рад, что все так вышло. Раз у меня такие братья, лучше мне жить не думая о них.