Глава 7. Ад на земле


Я не знала, сколько времени прошло, я не знала, день сейчас или ночь; я не знала, где я нахожусь; я не знала, кто я сейчас; я не знала, что происходит, я не знала, что произошло, я не знала, что произойдет.
Я не слышала ни звука, даже ветра. Я не видела ничего, кроме темноты и размытых лиц, проносящихся в безумном калейдоскопе перед моими глазами.
Я не чувствовала ничего, кроме боли, адской боли, разрывающей меня на части изнутри. Боль была повсюду, в каждой клеточке моего совершенного каменного тела. Боль во время перерождения даже в сравнение не шла с этой.
Она сдавливала мне грудь гигантскими клещами, сжигала сердце и ударяла огромным молотом по голове.
Лица продолжали кружиться передо мной, словно в смертельном танце. Я не узнавала ни одно из них, до тех пор, пока резко остановившись на миг, одно из них не стало вдруг четким, словно вспышка. «Карлайл!» - промелькнула мысль.
Затем появилось следующее лицо, и снова узнавание: «Эсми!». Опять мужское лицо – «Джаспер!», женское, похожее на эльфа – «Элис!». Другое – «Эммет!», еще одно – «Розали!». И тут необыкновенно яркое личико чудесной девочки с бронзовыми локонами, и боль от узнавания вспыхнула во мне с новой силой: «Ренесми!» - кричал мозг.
И под конец, последнее лицо в калейдоскопе, лицо невообразимо прекрасного мужчины с золотыми глазами и бронзовыми волосами. И в этот момент, вспышка словно превратилась во взрыв в моей голове: «Эдвард!»
Одновременно с этим именем, я дернулась и резко села.
Все вдруг стало четким и резким. Я осмотрелась вокруг: я сидела все там же, на поляне, сгущались сумерки.
Вернулись звуки, я слышала шум ветра, треск цикад.
Я почувствовала что-то в своей руке, она была сжата в кулак. С трудом разжав ее, я увидела медальон и все вспомнила: утро, звонок, Чарли, пустой дом, поляна, медальон.
Осознание случившегося, словно лезвие, полоснуло по сердцу: вся моя семья исчезла, не просто все – Карлайл, Эсми, Эммет, Розали, Элис, Джаспер, исчез смысл моего существования – Эдвард и Ренесми, мой муж и моя дочь!
При этом боль уже не только резала, она безжалостно терзала тысячами острейших лезвий мое каменное сердце.
Мой мозг отчаянно пытался понять, что же произошло здесь за тот час, пока меня не было. Как могли просто исчезнуть все мои родные и куда?
Самый ужасный ответ на этот вопрос мозг уже сформулировал, но я не могла позволить себе облечь его в слова и мысли. Даже не произнося это про себя, меня захлестывал непередаваемый смертельный ужас и страх.
И под его натиском мозг все же сдался и выдал тот самый жуткий ответ: если все они мертвы!
Из горла вновь вырвался душераздирающий, жуткий крик.
Помимо моей воли передо мной всплыли адские картинки, где Вольтури убивают всех Калленов, разрывают на части, отрывают головы. Только на мгновение, представив растерзанного Эдварда, я снова пронзительно закричала:
- Нет! Нет! Нет! – я мотала головой из стороны сторону, пытаясь избавиться от этого ужасного образа в моей голове, боль вернулась с утроенной силой.
Но настоящая агония охватила меня лишь тогда, когда я подумала о том, что могли сделать с моей бедной девочкой, моей Ренесми, ведь она наполовину человек и еще больше уязвима. Вдруг Джейн издевалась над ней, прежде чем…
Я резко оборвала эту мысль, нет, я не буду даже думать об этом, они не могут быть мертвы, не могут, не могут оставить меня одну!
Я встала и осмотрелась вокруг, не было видно ни следов борьбы, ни следов костра, ни пепла. Это значит, что они не сожгли их, но и тел нигде тоже не было. Это убивало меня, не было ничего, ни единой подсказки, что здесь произошло.
Если они живы, значит, их увели силой, сами Каллены никогда бы не сдались, хотя, что они могли без щита против Алека и Джейн. Чертовы Вольтури, в этом вся их трусливая сущность: напасть исподтишка на практически безоружных!
Ярость вспыхнула во мне мгновенно, и я не могла ее унять: я ломала, крушила, швыряла все, что попадалось мне под руку – деревья, камни, ветки.
Наконец, я остановилась и поняла, что Вольтури я хочу растерзать, всех до одного! Порыв был так силен, что я уже хотела немедленно отправиться в Италию, но, спустя, несколько секунд, осознала: если это сделали они, то они только меня и ждут, но при этом одна я ничего не смогу сделать против войска Вольтури, чтобы спасти мою семью.
А вдруг это вовсе не они, но, увидев меня одну, они все равно не упустят такую возможность заполучить меня в свои ряды ловко управляемых марионеток Аро.
Я решила вернуться в главный дом и все хорошенько осмотреть, вдруг удастся найти какие-то следы, зацепки.
Пролетая по уже ночному лесу, я чувствовала себя такой одинокой, словно выброшенной в огромную зияющую черную бездну. Отчасти так и было, я барахталась в бездне отчаяния, боли, страха и неизвестности, и ей не было ни конца, ни края.
Я старалась не думать ни о чем, кроме как найти зацепки, но по пути ничего не попадалось, посторонних чужих запахов тоже не ощущалось.
За несколько метров до опушки, я услышала чье-то громкое быстрое сердцебиение и почувствовала человеческий запах.
Рефлекторно я напряглась, потому, как не могла себя сейчас контролировать, да и не хотела.
Вылетев на опушку, я заметила возле моей брошенной Феррари полицейскую машину и взволнованного Чарли около нее. Сжав руки в замок, он нервно мерил дорожку шагами. Естественно, он забеспокоился, когда я уехала от него внезапно, ничего не объяснив, да я и сейчас не могла ему ничего объяснить. Я бы и сама хотела объяснений больше всего на свете. Глубоко вздохнув, я постаралась взять себя в руки, я не должна срываться на Чарли, ведь сейчас он единственный, кто у меня остался. Я вышла из леса и, приблизившись к отцу, негромко позвала его:
- Папа!
Чарли резко обернулся на мой голос, его взгляд метался между мной, лесом и темным, без единого признака жизни домом.
- Белла! Что происходит? Где ты была? Почему никого нет дома? Где все, где Каллены? Где Эдвард? Он тебя бросил? А Ренесми? Ради бога, в чем дело? – Чарли был в панике и хотел ответов, которых я не могла ему дать.
Я не знала, что ему сказать, но и лгать не хотела.
- Почему ты молчишь, дочка? Они с тобой что-то сделали? – не унимался Чарли.
- Папа, я не могу тебе сейчас все объяснить, я и сам не знаю, что произошло. Я знаю только, что Эдвард, Несси и все Каллены сейчас в беде, и я должна им помочь.
- В беде? Почему ты сразу не сказала мне, мы подключим полицию штата, я помогу тебе…
Как мне хотелось после этих его слов стать маленькой девочкой, броситься в его объятья, разрыдаться, и чтобы все мои проблемы решились, но Чарли - всего лишь человек, он ничем не мог мне помочь.
- Папа, полиция здесь не поможет. Я справлюсь сама, не переживай сейчас, - я все-таки обняла его, возможно в последний раз.
- Но, Белла, как же ты справишься одна, ведь…
Я не дала ему договорить:
- Пап, я не буду тебя обманывать и скажу прямо – ситуация очень серьезная, и я не знаю, вернусь ли я и смогу ли спасти Эдварда и Несси, я даже не знаю, можно ли их спасти или уже поздно…- эти слова дались мне с неимоверным трудом. Боль от них сдавила мою грудь, я вообще не могла дышать.
- Белла…- на глазах отца показались слезы.
- Просто пожелай мне удачи и помни, что я очень тебя люблю, – я еще раз обняла отца на прощание, - А сейчас поезжай домой, прошу тебя.
- Хорошо, удачи, дочка, - Чарли тяжело вздохнул и медленно пошел к машине.
Я видела, как он сгорбился под грузом раздиравшей его неизвестности и страха за меня, но, увы, никак не могла облегчить его страдания.
Я смотрела ему вслед, пока огни его машины не скрылись за поворотом. Я снова осталась совершенно одна, один на один со своей бедой, потерянная в темноте, словно лодка в штормующем море, но не было, ни единого огонька, к которому я могла бы отправиться.
Медленно я вошла в дом, абсолютно пустой, тихий, будто вымерший. На диване лежал журнал, который утром смотрели Элис и Ренесми, на столе – толстая настольная книга Карлайла; я прошла дальше – зеркало Розали, в углу пылился мяч Эммета, и даже рояль, на котором играл Эдвард, до сих пор был открыт, словно все вышли на минуту и вот-вот вернутся.
Боль снова сжала меня своим удушающим кольцом. Почему это все происходит с нами? Почему? Кто нарушил наше счастье в этот раз? Ответов все также не было.
Постояв, я развернулась к двери, распахнутой настежь, я даже не стала закрывать ее, зачем?
Словно привидение, я шла куда-то, пока не обнаружила себя в двух шагах от нашего маленького домика.
Оцепенение спало, с надеждой я бросилась во внутрь, но… там меня ожидало то же, что и в большом доме – пустота.
Я зашла в комнату Несси, и боль снова принялась изощренно терзать мое сердце. Будто слепая, я провела рукой по гладкому покрывалу на ее кроватке, прижала к груди ее любимую куклу, подаренную Розали, она была точь – в – точь Несси и была сделана на заказ.
Книжка, которую они вчера читали с Эдвардом, лежала на столике, открытая на той же странице, где они остановились.
Все так, как и должно быть, но все НЕ ТАК! Их здесь нет!!! И я не знаю, вернуться ли они когда-нибудь сюда снова.
В гостиной я увидела нашу с Эдвардом свадебную фотографию - это стало последней каплей, я не могла больше выносить эту адскую боль.
Я стремительно выбежала на крыльцо, я хотела пойти дальше, но словно что-то не отпускало меня, несмотря на боль, я не могла сделать и шагу.
Внезапно тишину леса разрезал сильный удар грома, лес осветила яркая вспышка молнии, и хлынул сильнейший ливень. Я не сдвинулась с места, дождь ручьями капель стекал по моему лицу, и мне казалось, что это мои слезы катятся сейчас по щекам, миллионы невыплаканных слез.
Словно вся природа плакала вместе со мной.
Сколько я простояла под дождем, час, два, три, это не имело значения. Когда дождь начал стихать, я все же вернулась в дом и прошла в нашу спальню, чтобы переодеться.
Облачившись в джинсы и футболку, я нагнулась надеть кроссовки, и заметила на полу возле кровати золотистый предмет. Я подумала, что уронила медальон, который теперь висел у меня на шее. Но, коснувшись рукой шеи, я поняла, что он на месте.
Я протянула руку за предметом и вытащила его из-под кровати. Это был золотой ключ, который мы привезли Несси из Петербурга. КЛЮЧ!!! Это ударило меня подобно разряду молнии, и в этот момент в моей голове возник голос: «Что имеем, не храним, а потерявши плачем!»
Слова, город, незнакомка - все стало ясным, как будто паззл собрался воедино! Ну, конечно же, она все знала, знала, что это произойдет!