Разговор с Розали заставил меня собраться. Никому не станет лучше, если я продолжу киснуть в болоте отчаяния. Если есть выход, я обязан его найти. Иначе моя вечность в самом деле превратится в одинокое существование ради других, постепенно сведя меня с ума. Кто знает, не окажется ли Роуз права спустя десятилетия, когда мне все осточертеет, и я передумаю жертвовать собой?

Я снова начал выезжать в город, гуляя по самым оживленным улицам, заходя в супермаркеты и многолюдные центры развлечений, где толпы потных спешащих людей окружали меня, обеспечивая нужную тренировку воли.

Увы, это уже не приносило того эффекта, который бы я хотел. Даже футболка Беллы, которую я притащил из Гановера, со старым выветрившимся ароматом, впечатляла мои рецепторы сильнее, чем снующие вокруг тела обычных людей. Я мог дышать, даже не напрягаясь, я мог говорить с ними. После запаха крови Мелиссы все остальное казалось сущим пустяком. А вернуться, чтобы снова испытывать свою судьбу рядом с девушкой, я не мог.

Я знал, что мне не стоит приближаться. Любое нахождение рядом с ней повышало риск того, что я сорвусь, а также увеличивало и без того сильную боль в сердце. Я твердо держался своего плана – вернуться к девушке, когда буду готов, чтобы не прыгать бесполезно вокруг ее дома, подвергая ее опасности, а себя ненужным страданиям.

Выход нашелся совершенно случайно. Когда я понял, что нужно делать, я был удивлен, что не придумал этого раньше. Больше месяца потрачено впустую!

Я поднимался по эскалатору крупного гипермаркета, когда позади раздался звон стекла и недовольное женское бормотание. Я удивленно обернулся, и все люди на эскалаторе посмотрели туда же, где женщина, уронившая бутылку с минеральной водой, неуклюже наклонилась, чтобы подобрать ее…

Я знал, что будет дальше, даже без звонка Элис. Задержал дыхание совершенно автоматически, как только увидел, как красная жидкость закапала вниз, и женщина снова выронила бутылку – ее разбитую часть – на мраморный пол вестибюля.

- Осторожнее! – сказал ей кто-то, пока эскалатор увозил меня подальше от искушения.
- Нужно позвать уборщиков.
- Не трогайте, они сами уберут.
- Вам нужна помощь?
- Нет, это всего лишь царапина. Все хорошо.
- У вас кусочек стекла застрял в ранке.
- Вызовите врача!

И в это мгновение я неожиданно обнаружил, что делаю все неправильно. Судьба сама подбросила мне шанс тренировать себя, а я бездарно его упускаю.

И я вдохнул, чуть не сломав перила и одновременно доставая очки, потому что вряд ли мой почерневший взгляд кому-то понравится.

Вдохнул еще раз и еще, позволяя пламени быстро превращать меня в зверя. Плавно перешагнул со ступеней эскалатора на твердый пол, глотая яд, удивляясь, почему мой телефон до сих пор не трезвонит. Элис же должна видеть что-то? Или я настолько хорошо справляюсь, что она не увидела ничего опасного?

Я остановился, с трудом сохраняя в себе трезвость мысли, и выглядел сейчас для всех так, будто заблудился и не знаю, куда идти. На самом деле, я просто не хотел удаляться от аромата, позволявшего мне проверить себя…

Это было больно, я оказался практически на грани. Но даже свежая кровь не могла затмить воспоминание об аромате Беллы. Я чувствовал голод, но оставался собой, несмотря на то, что все мышцы окаменели, понуждая к прыжку. Я развернулся, и через мгновение эскалатор вез меня вниз, прямо к источнику искушения.

Дышать.

Я приказал себе не останавливаться, наблюдая, как уборщики сметают осколки, размазывая по полу несколько красных капель. Если бы крови было больше, было бы мне труднее, чем сейчас?

Боль распространялась внутри меня подобно огненной лаве. Однако я мог рассуждать, мог заставить разум и тело повиноваться. Уселся на скамеечку напротив места происшествия, не сводя глаз с испачканного мрамора. Женщина уже ушла, а сюда направлялись машины для мойки, и скоро моя пытка прекратится. Но в этот момент что-то уже менялось во мне, когда я думал… думал о крови передо мной… думал, что я могу с этим сделать…

Мои мысли постепенно очищались от болезненной жажды, по мере того, как запах хлорки перебивал свежий соблазнительный аромат. И мне было жаль, что все слишком быстро закончилось. Я мог бы еще посидеть тут, как настоящий мазохист, лишь бы это помогало… Я был готов сидеть сутками, если это приблизит меня к заветной цели.

Я вспомнил свои давние слова, которые когда-то сказал Карлайлу: «Если бы источник искушения постоянно находился рядом со мной, мне было бы проще привыкнуть». Тогда Карлайл убедил меня, что жить в городе – рано. Сейчас я смог бы сосуществовать рядом с людьми без особенных усилий. Беда в том, что теперь этого было недостаточно…

Еще я вспомнил, какую презабавную картинку представлял: как человек, согласившись на странный жуткий эксперимент, постоянно находится рядом со мной в замкнутом пространстве, давая мне возможность истязать себя, привыкая… Тогда я отмел и эту возможность, как нереальную. Ну, кто бы на такое согласился, особенно, если бы знал обо мне правду?

И тогда, наконец, мне пришла в голову замечательная мысль: отправиться туда, где раны – это неотъемлемая часть истории города.

Больница.

Карлайл, даже считая, что от жажды нет лекарства, мне поможет…

Я припарковался у задней части здания, чтобы не привлекать внимания. На рецепшене меня встретила симпатичная молодая медсестра, тут же потерявшая голову от моей улыбки.
- Где я могу найти доктора Каллена?

Медсестра, на бейджике которой значилось имя Дорис Грэйс, уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я, конечно, мог бы просто взбежать по лестнице, меня никто бы даже не заметил. Но я не знал номер кабинета Карлайла, а его голова сейчас была занята сложными вычислениями, он заносил в таблицу результаты какого-то анализа. Я не хотел его прерывать, зато вполне мог позволить себе сделать сюрприз вроде эффектного неожиданного появления. Я улыбнулся мысли немного напугать Карлайла.

- У вас назначено? – Дорис с трудом оторвала глаза от моего лица и заглянула в журнал.
- Я его родственник с Аляски, приехал погостить, - я улыбнулся шире, и Дорис чуть не растеклась лужицей прямо на столе. Надо же, я находил это забавным. – Он будет рад меня увидеть.
- Да, конечно, - Дорис указала в сторону лестницы и подала мне бахилы. – Второй этаж. Кабинет сто восемь.
- Спасибо, - поблагодарил я милую девушку, надеясь, что у нее не будет проблем. В ее голове царил бардак, что дало мне надежду точно так же легко завоевать сердце Беллы, как только она меня увидит. Обаяние было неотделимой чертой любого вампира, позволяющей привлекать жертв, как бабочек к свету. Кто знает, может, влюбить ее в себя заново будет легче, чем я думаю. Главное, найти способ приблизиться к ней…

Все это время, как вошел, во избежание недоразумений, я не дышал, и сделал это, только открывая кабинет Карлайла. Он поднял глаза, и его лицо вытянулось от шока, когда он увидел меня. Он вскочил, вглядываясь в мои глаза, полагая, что только что-то очень серьезное и страшное могло привести меня сюда, заставив рискнуть человеческими жизнями.

- Все в порядке, я не дышал, - успокоил я его, на всякий случай поворачивая ключ в замке, чтобы нас никто не беспокоил. На секунду замер, задержав руку на дверной ручке… это мне напомнило что-то из моего забытого прошлого… но не стал акцентировать на этом внимание.
- Что случилось? – прохрипел Карлайл взволнованно, пока я снимал очки, убирая их в карман. Я обернулся, и Карлайл выдохнул от облегчения, рассмотрев мои глаза и выражение лица, которые не говорили ни о какой трагедии.

Я не знал, с чего начать. Поначалу я просто хотел попросить, чтобы он разрешил мне постоянное присутствие в больнице, может, даже и на операциях. Знал, что это слишком опасно – не только для людей и положения Карлайла как врача, но еще и для меня, нашего возможного разоблачения. Так что я предвидел его жесткий отказ, и в этом случае готов был делать это тайно… в какой-нибудь другой больнице другого города… надеясь договориться с Элис о молчании.

Но тут мой взгляд случайно упал на край стола, на котором аккуратной стопкой лежали пакеты с прозрачной жидкостью, маркированные как физиологический раствор. Память воскресила работу спасателем, я часто видел такие пакеты прежде и даже знал им применение. Я мог самостоятельно оказать первую помощь, поставить капельницу не было проблемой.

Я поморщился, представляя, какие сложности ждали бы меня сейчас, попробуй я проткнуть иглой вену, и позавидовал Карлайлу, что он спокойно может оперировать, при этом не отличаясь от других людей.

Зато это навело меня на совершенно иную, удивительную мысль. План поменялся мгновенно – идеальный способ тренировать себя, не подвергая людей опасности, а нас разоблачению, удовлетворяющий обе стороны.

Я уперся руками в стол, наклоняясь к лицу Карлайла.
- Мне нужна донорская кровь, - прошептал доверительно я, от надежды в моем сердце разгорелось пламя. В своих мечтах я уже витал далеко отсюда, представляя себе, как спустя месяц бегу к Белле в Гановер, делая ей подарок в виде себя на Рождество!
- Что?.. – Карлайл переспросил растерянно, вернув меня на землю. Я увидел себя со стороны, его глазами: в лице читался голод и предвкушение.

Но это было не то, о чем он подумал. И ужас был написан на его лице.

Моргнув, я оторвался от стола и отвернулся.
- Как ты можешь находиться рядом с кровью, оперировать, оставаясь собой, столько лет? – Я решил, что проще будет показать на примере, чем что-то объяснять и доказывать.
- Привычка, - тихо ответил он. – Годы тренировки. Я постоянно здесь, кровь перестала иметь на меня влияние…

Я многозначительно посмотрел на Карлайла, и он ахнул, его лицо просветлело.

- Если бы я тоже мог быть рядом с кровью постоянно, я стал бы таким, как ты, - вдохновенно сказал я. – Но ты ведь не позволишь мне поселиться в больнице?

Карлайл понимающе покачивал головой, восхищенный моей изобретательностью.

- Нужно ставить перед собой задачи труднее, чем готов перенести, - рассуждал я. – Тогда к меньшему злу привыкаешь быстрее. После Гановера я перестал реагировать на запах людей. Сегодня при мне порезалась женщина…

Карлайл смотрел на меня во все глаза, заинтересованно слушая и не перебивая.

- Это оказалось проще, чем я мог себе представить. Я даже подошел поближе, чтобы проверить себя. И… ничего. Я все еще здесь, я все еще я, Карлайл. Мне нужна эта постоянная тренировка, это сократит время моего отшельничества…
- Ты прав… - В лице Карлайла горела такая же жажда, что и у меня. Жажда проверить новую теорию и убедиться, что я абсолютно прав. Жажда поверить в мои способности. В его мыслях я снова был облачен в белый халат, работая рядом с ним, он мечтал о том времени, когда это станет возможным, и сожалел, что это произойдет не так скоро, как ему хочется. – Ты прав, - бормотал он снова.
- Знаю, - улыбнулся я.



Вечер не предвещал особенных перемен. Я был единственным, кто ждал прихода Карлайла с замиранием сердца.

Джаспер заметил улучшение моего настроения, но привычно не стал выспрашивать подробности. Обычно мы редко поднимали тяжелые темы, оба предпочитая молчать.

- О-о… - протянула вдруг Элис, шокировано уставившись на меня круглыми глазами, в то время как я играл в шашки с Эмметом, а Джаспер ждал своей очереди. Самый обычный вечер обычного дня, ничем от других не отличающийся.

Все мы уставились на Элис, которая спустя секунду задорно расхохоталась. Я подавил свой смех, оставаясь серьезным, чтобы не портить запланированную шутку.

В ее голове я наблюдал потрясенные лица всех членом семьи – всех, кроме Карлайла, разумеется. Элис тоже не составило труда понять, что ждет дальше. А вот другие-то были не в курсе.

- В чем дело? – повернулся Эммет ко мне, Элис все еще хихикала, теперь уткнувшись в газету. Она никому ничего не сказала, поддержав мое очередное хулиганство.

С огромным трудом мне удалось справиться с улыбкой.
- Не знаю, - пожал плечами я, делая вид, что меня это вообще не касается. Переставил фигуру, угрожая Эммету на доске.
- Пф, - недоверчиво фыркнул брат, недовольный тем, что я скрываю что-то явно интересное.

Машина Карлайла подкатила к дому, мое предвкушение достигло апогея. Я едва мог усидеть на месте, сохранять непринужденный вид.

Эсми бросилась навстречу Карлайлу, но остановилась на полпути, когда он вошел, бросив ящик на пороге дома. Все вампиры уставились на его содержимое. Я слышал их возрастающий шок, пока до них медленно доходило…

Десятки пакетиков с донорской кровью в доме вампира – что может быть абсурднее, чем это? И кто же виноват, что никто не оказался предупрежден? Разумеется, зачем бы мне потребовалось портить такой замечательный сюрприз? Посмотреть на вампиров, впавших в глубокий шок при виде крови – эту картину я с наслаждением рисовал себе целый день, мечтая зафиксировать это на пленку. Их мысли, выражение их потрясенных лиц – это было бесценно.

- Все правильно? – спросил удивленно Карлайл, наблюдая немую сцену. Он был уверен, что я всем рассказал, но быстро понял, что я не стал этого делать.
- Да, спасибо, - непринужденно ответил я, поднимаясь и подходя поближе. Теперь все взгляды были устремлены на меня, как зачинщика безобразия. Вампиры недоумевали, для чего я все это затеял, но еще больше были поражены тем, что Карлайл принимает в этом участие. Только Элис безмолвно покатывалась со смеху, прикрывая рот рукой. – Было трудно достать?

Карлайл снисходительно улыбнулся моей бессовестной игре на публику, но решил позволить мне развлекаться, пока это делает меня счастливым.
- Списанная, – сказал он. – Никто о ней и не вспомнит.
- Отлично.

Я достал один из пакетиков за трубку и, небрежно им покачивая, перекинул его через плечо. Все шокированные вампиры вздрогнули, глядя на меня в немом потрясении. Эсми, Эммет, Джаспер и Роуз… Перед Эсми мне было немного стыдно. Зато на Эммета, Джаспера и Розали было любо-дорого посмотреть. Я уже напугал несколькими часами ранее в больнице Карлайла и теперь с удовольствием играл на шоке остальных. Все это будет смешно потом, когда они разберутся… Но не мог же я превратить веселое и значимое событие в обычную банальность?

Карлайл чуть не закатил глаза с выражением «чем бы дитя не тешилось…» и прошел мимо меня, увлекая потрясенную Эсми за собой, оставляя меня развлекаться дальше.

- Ну, кто желает выпить со мной за мое здоровье? – спросил я, весело обводя всех глазами. Бесцеремонно перебросил пакетик на другое плечо, и они все снова вздрогнули, как по команде. Безнаказанно пугать вампиров оказалось куда забавнее, чем я представлял.

Из нас двоих первой не выдержала Элис, выпустив смех наружу. От хохота почти упав со стула, она бормотала:
- Это неправильно… но это так смешно… нет, правда!.. Эммет, у тебя такое лицо…

Я улыбнулся. Больше не мог скрывать того, что все это – просто розыгрыш. Да и вампиры уже начали отмирать, понимая, что происходящее – неправда.

Эсми вышла из столовой и улыбнулась мне, уже посвященная в детали.

- Ты что задумал? – потребовала Розали, до которой доходило дольше всего.
- Да вот, хочу отметить годовщину обращения… - я не удержался от искушения немного ее поддразнить, даже зная, что Роуз может долго дуться за обман. – Ты со мной?
- Эдвард будет тренировать себя свежей кровью, - сдала меня Эсми, она была слишком добра, чтобы наблюдать, как я издеваюсь над другими.
- А-а, - сказала серьезная Розали, не оценив мою шутку ни капельки. Хотя и не рассердилась.

Я снова небрежно перебросил на другое плечо пакет, и снова все вздрогнули. Это было чертовски забавно наблюдать.
- Так что, поможет мне кто-нибудь или нет?
- Я пас, - все еще смеясь, Элис подняла руки, качая головой.

Джаспер сделал испуганный шаг назад, когда я взглянул на него, также качая головой, только более отчаянно.
«Боюсь, подобное мне не по силам», - извинился он.

- Роуз? – без особой надежды спросил я.
- Это что, эффективно? – фыркнула она недоверчиво.
- Эдвард считает, что так он быстрее привыкнет к запаху Беллы, - снова подсказала Эсми.
- Не думаю, что такая идея мне по душе, - покачала Розали головой, глядя на пакетики крови с явным отвращением. Хотел бы я прочитать, что в ее голове.

Но что-то моя идея уже не казалась мне веселой. Что может быть скучнее, чем сидеть в одиночестве в лесу в течение многих часов?

- Эммет?

И он оказался единственным, кто заинтересовался.
- Что надо делать? – поигрывая мускулами, он с готовностью сделал шаг вперед.
- Просто побыть рядом, - улыбнулся я и, прихватив еще один донорский пакет, повернулся к двери. – Пойдем?



Эммет слабо верил в успех моего мероприятия, но считал, что нужен мне, как страховка. Я же в глубине души надеялся, что он станет меня отвлекать – со временем, когда я смогу более-менее игнорировать боль и заняться чем-то, кроме борьбы с собой.

- Рвать? – спросил недоверчиво Эммет, глядя на меня, когда мы уже находились в глубине леса, на небольшой поляне. В его глазах плескались в равной степени любопытство и сочувствие.
- Рви, - сказал я и сжал кулаки, в то время как Эммет задержал дыхание и, не глядя, ногтем порвал пакет, тут же бросив его и приготовившись меня хватать. Он был убежден, что это потребуется, но я уже знал, чего ожидать.

Это было, конечно, хуже, чем пара капелек крови в гипермаркете. Густой насыщенный аромат в пределах протянутой руки, и мы стояли по ветру, так что это было так, как будто меня охватило пламя, и я заживо горю. Так же сильно, как мои первые выезды в город. Так же сильно, как в те дни, когда я впервые решался пойти в толпу или зайти в магазин. Но не настолько сильно, как запах Мелиссы в ее комнате, когда я полностью терял над собой контроль, и всякий раз только чудо помогало мне уйти оттуда без последствий.

Эммет положил руки мне на плечи, и я схватился за них, глядя в его глаза. Со стороны могло показаться, что мы боремся. В его золотистых зрачках я видел отражение своих глаз – черных, полных жажды крови. Чувствовал, как мое тело содрогается под его сильными руками, но это не были попытки броситься вперед, просто боль была непереносимой, а я должен был удерживать себя на месте.

Я сделал глубокий вдох и выдох сквозь сжатые челюсти, краешком сознания заметив в лице Эммета недоверие. Он внимательно вглядывался в мои глаза. Что он ожидал там увидеть?

Было трудно одновременно терпеть и читать чьи-то мысли, поэтому я не знал, о чем Эммет думает. Снова вдохнул и выдохнул, на этот раз намного глубже.

Эммет нахмурился, обнаружив, что не он держит меня, а, скорее, это я держу его, ну, или держусь за него, так было удобнее. Он расслабил руки, а через секунду полностью выпустил мои плечи. Оставшись без опоры, я зарычал, потому что бороться в одиночку было куда сложнее. Но не сдвинулся с места, глядя Эммету в глаза, с усилием заставляя себя дышать, потому что все, чего хотелось, это задержать дыхание или уйти, чтобы избежать боли.

На лице брата было не просто удивление, там было потрясение, как если бы он не верил собственным глазам. Наверное, он не ожидал, что я так отлично справлюсь. А на что он рассчитывал? Что я брошусь облизывать пакет? От подобной жалкой картины меня замутило, что только сильнее укрепило желание устоять.

Эммет поднял руки, сдаваясь обстоятельствам. Судя по выражению его лица, он был разочарован, что его силе не нашлось нужного применения. Скосил глаза на разорванный пакет, как будто бы засомневался, что тот вообще обладает какой-то властью. Я не сразу сообразил, что он собирается сделать. А когда догадался, он уже вдохнул, зарычал и внезапно исчез из поля зрения.

Я увидел его на краю поляны, где он тряс головой, вдыхая свежий воздух без примеси запаха крови.
- Извини, - сказал он тогда. – Если ты справляешься, можно, я пойду домой? Очевидно, что я тебе тут не помощник. Только если для компании… Но мне как-то не нравится намеренно издеваться над собой. Мне же это необязательно?

Стало правилом для меня – каждый день проводить помногу часов в лесу, испытывая свое терпение. Вместо поездок в город, хотя и они не отменялись. Обычно я отбрасывал разорванный пакет, а затем просто садился в траву и дышал.

Меня хватало не очень надолго. Боль была адская, сидеть на месте, заставляя себя дышать, казалось ежедневным самоубийством. Не то что бы я хотел попробовать этой крови. Вампир обычно стремится к жертве, чтобы побороть искушение. Кровь, смачивая горло, уменьшает огонь. Считается, что только так можно подавить влечение. Мне же хотелось как можно скорее уйти подальше в лес, где чистый ветер избавит меня от мучения. Открытая кровь и запах тела – оказались совершенно разными по силе воздействия вещами. И заставить себя усидеть на месте, намеренно истязая, дольше, чем несколько минут, было трудно. Мое тело, напряженное для прыжка, желание, которое я вынужден был подавлять, воля, которая разрушалась с каждой секундой – все это казалось непосильной нагрузкой. Хотелось бежать, скрыться, устроить себе передышку. Минуты боли казались часами, часы превращались в вечность, и я боролся за каждое мгновение, проведенное рядом с притягательным ароматом. Боролся за то, чтобы оставаться рядом с ним и перестать его желать, перестать обращать внимание на огонь в горле, чтобы он стал просто фоном.

Я брал с собой книгу, чтобы отвлекаться, но не мог сосредоточиться ни на одной букве. Это было плохим показателем. Если я не могу одновременно даже читать, понимать, о чем говорится в книге, как я смогу общаться с девушкой? Ведь для сближения с ней мне понадобится куда больше силы воли и концентрации.

Эммет иногда ходил вместе со мной. Он садился не по ветру, и мы разговаривали о несущественных вещах, просто, чтобы я мог отвлечься. Эммет сказал, что я справляюсь феноменально, что на его памяти подобное он наблюдал только у Карлайла, а у того несколько сотен лет опыта за спиной. Но этого для меня все равно не было достаточно, ведь я знал, каких усилий мне это стоит. Я хотел другого результата: не вздрагивать и напрягаться, а чувствовать себя обычно, если рядом кровь. Как человек.

Иногда я теперь приезжал к Карлайлу в больницу. Он больше не пугался моих неожиданных появлений, знал, что опасаться нечего. Я видел, как сильно он гордится мной.

Я забирал сумку с донорской кровью, которую он для меня отовсюду доставал, уверяя, что для него это не сложно, нужно просто знать каналы. Конечно, Карлайл мог и сам привезти вечером эту кровь, но мне доставляло удовольствие бывать в больнице. Однажды я смог помочь человеку, возможно, спасти ему жизнь.

Карлайл сопровождал меня к выходу, когда неожиданно мы оба услышали взволнованные голоса. Они доносились с верхнего этажа, из операционной. Отличный слух вампира позволил нам услышать каждую подробность, в то время как персонал и пациенты, снующие вокруг, не слышали ничего.
- Давление двести десять на сто…
- В чем дело? Что не так?
- Тахикардия сто двадцать, доктор…
- Сатурация снижена…
- Риск инсульта…

- Не волнуйся, они разберутся, - Карлайл заметил озабоченное выражение моего лица и показал рукой к выходу, чтобы я не задерживался. Мы вышли на лестницу.

Но мой слух упорно цеплялся за слова хирургов.

- Аппаратура в порядке?
- Моя аппаратура в совершенном порядке, - голос молодой.
- Какого черта ты допустил к операции человека с таким давлением?
- Все было нормально!
- Стабилизируется.
- Приступаем…

Сердечный ритм пациента неожиданно снова ускорился, и доктора заново начали рассуждать о повышенном давлении и риске для жизни.

- Если не приведете человека в порядок, операцию придется отменить!
- Что с анестезией?
- Уже добавил.

Я никогда не присутствовал на операциях, но интонации докторов не оставляли сомнений в том, что что-то идет неправильно. Частота сердечных сокращений не уменьшалась.

И тогда я автоматически сделал то, что за последние месяцы стало частью моей натуры: прислушался к мыслям вместо того, чтобы слушать обычные голоса.

«Нужно срочно начинать. Если будем тянуть, ему может стать хуже…»

«И снова проблемы, это уже становится традицией. Когда-нибудь я сегодня пойду домой? Нужно попросить отгул за все переработанные часы и выспаться хорошенько…»

«Да все же правильно. Я уже дал ему максимальную дозу, больше нельзя. Сказать или не сказать об этом? Черт, если это моя вина, не видать мне места…»

«Пожалуйста, разбудите меня, не делайте этого, когда я вас слышу. Это кошмар, я попал в ад! Отпустите, отпустите…»

Последние слова были криком отчаяния. Я сразу понял, что они принадлежат пациенту, а не врачам. В его сознании царил ужас, доктора представлялись в облике чертей с занесенными для казни кривыми кинжалами. Его тело было парализовано на столе, в то время как разум оставался бодрствующим. Разве не должен он был отключиться и не слышать ничего? А он, по всей видимости, слышал все, что вокруг него говорят, а может даже и чувствовал…

Я взлетел на верхний этаж раньше, чем сообразил, что делаю, позабыв о том, что рядом есть Карлайл, к которому можно обратиться. Не было времени на объяснения, хирург уже занес скальпель, и я вот-вот ожидал мысленного крика боли. Я просто не мог стоять там и бездействовать.

Словно сумасшедший, я распахнул дверь операционной, крича:
- Стойте! Он в сознании!

Пять пар глаз обратились на меня – люди в голубых стерильных халатах, шапочках и масках на пол-лица. Рука Карлайла жестко сжала мое плечо, останавливая. «Извините», - многократно повторял он, пытаясь смягчить положение и вывести меня наружу, но я воспротивился. Прикрыл глаза на секунду, ища логическое объяснение происходящему. Мне не было дела до разоблачения, когда жизнь человека на кону.

«Слава Богу, меня кто-то слышит!» - кричал пациент мысленно, неподвижный внешне, все еще парализованный. – «Помогите мне!»

Его пульс начал замедляться, а давление падать.

Мысли врачей были разрозненными, некоторые – растерянными, другие – уверенными. Но их случайные предположения помогли сформировать правильную картину в моей голове.

- Или у него неспецифическая реакция на наркоз, – сказал я. – Или ваша аппаратура не в порядке. Проверьте это, - посмотрел я на анестезиолога.

Анестезиолог в мыслях был убежден в правильности своих действий, хотя относительная молодость могла сыграть роль. Не исключена его личная ошибка вследствие неопытности, в его практике прежде ничего подобного не случалось. Но я не хотел думать о нем плохо.

- Успокойся, Эдвард! – внушал мне Карлайл, и его голос становился все более суровым, принуждая к повиновению. Я, наконец, понял, что подставил себя. Тряхнул головой, позволяя вытащить себя из операционной.

Не сразу понял, что делает Карлайл: он спешно надевал халат и мыл руки.
- Я пойду туда, - уговаривал он меня; мыслями я был не с ним, а с пациентом, поэтому с трудом вникал в его слова. Он понизил голос: - Только, умоляю, веди себя сдержаннее. Помни: нам не нужны проблемы.

Я кивнул, наблюдая одновременно за множеством вещей: Карлайлом, готовым действовать в интересах пациента; несчастным, лежащим на столе и ожидающим помощи; хирургами, обвиняющими молодого анестезиолога в ошибке; самим растерянным анестезиологом, который проверял оборудование на наличие повреждений. И он их нашел. Это была не его вина, что наркоз не подействовал. Оборудование изнашивается со временем.

Хирурги были готовы остановить операцию, когда внутрь вошел Карлайл. Его слова быстро расставили все по своим местам – видно, его мнение сильно уважали в этой больнице.

Способ обезболивания был изменен, и я послал мысленный сигнал Карлайлу, когда пациент наконец потерял сознание. Это позволило хирургам со спокойной совестью продолжить операцию.

Я ждал гнева, но Карлайл, как обычно, удивил меня. Мы шли молча до самого выхода, где Карлайл остановился и посмотрел на меня долгим взглядом. Его мысли бродили далеко отсюда, перескакивая из прошлого в настоящее и будущее.

- Не сердись на меня, - попросил я его, готовый больше никогда не приезжать в больницу, если он поставит мне такое условие.

Хотя я не чувствовал себя в должной степени виноватым, если спас человеку жизнь. Я всегда ставил чужую жизнь превыше своей собственной, - иначе никогда не смог бы стать хорошим спасателем, - и этот случай не стал исключением.

Карлайл покачал головой, снова сжав мое плечо, а затем неожиданно тепло обнял меня.
- Ты молодец, - сказал он. – Я не виню тебя, просто я… потрясен твоей самоотверженностью.
- Ты разве не скажешь мне, что я поступил неправильно, разоблачил себя или нас обоих? – недоверчиво спросил я его, но Карлайл снова покачал головой.
- Жизнь человека стоит дороже этого, - признал он со всей серьезностью. – И до разоблачения не дойдет. Решат, что ты сумасшедший или, что у тебя экстрасенсорные способности. – Он пожал плечами. – Подумаешь, про меня тоже такое иногда говорят. Это же никак не относится к тому, что мы вампиры.
- Что ты им скажешь? – поинтересовался я. – Внизу я назвался твоим родственником с Аляски.
- Оставим эту версию. – Карлайл согласился. – Скажу, что ты учишься на врача, это объяснит твои познания. Кстати, как ты догадался, в чем проблема? – Он нахмурил лоб.
- Не знаю. – Я нахмурился тоже. – Может, интуиция. Или кто-то из врачей подумал об этом мимолетно, и мне представилась вся картина целиком. Они же не могут читать мысли друг друга.
- Из тебя получится отличный врач, - улыбнулся Карлайл одобряюще. – Давай, решай свои проблемы и начинай учиться. Я хочу видеть тебя рядом с собой.



Я заметил улучшения к Рождеству, ну прямо как подарок. Постоянные изнурительные тренировки медленно, но все же приносили результат.

Я стал замечать, что мне требуется все меньше времени, чтобы освоиться. Я начал отвлекаться от боли в горле на размышления, забывая о концентрации, обращая внимание на это только тогда, когда мысли мои уплывали далеко от поляны и крови. И, в конечном итоге, я обнаружил, что могу читать книги, если достаточно сосредоточусь на сюжете.

Это дало мне подсказку, в каком направлении двигаться дальше, и что именно помогает преодолевать себя. Отвлечение работало.

Успех вскружил мне голову и позволил надеяться, что моя мечта – отправиться в Гановер на Рождество – осуществима.

Я планировал попробовать навестить Беллу накануне Рождества, не приближаясь, и, если почувствую себя достаточно сильным для разговора, то устрою ей рождественский сюрприз в виде своего появления.

Карлайл был настроен скептически, когда я поделился с ним своим решением. Но он верил в мои способности почти так же сильно, как и в свои, поэтому отпустил бы меня без возражений.

Я хотел посоветоваться с Элис – наверняка она сможет увидеть результат нашей встречи с Беллой, - но они с Джаспером, как назло, отсутствовали, отправившись охотиться несколько дней назад. Я в нетерпении ждал их возвращения, не находя себе места.

- Может, мне пойти с тобой? – мечтал Эммет, наблюдая, как я нервно поглядываю на часы каждые десять минут. Рождество наступало уже завтра, я не верил, что Элис пропустит семейный праздник, поэтому ожидал ее с минуты на минуту.
- Не думаю, что Белла обрадуется, увидев в своей комнате сразу двоих, - хрипло отвечал я, не особо следя за игрой в шахматы, которую мы устроили, поэтому проигрывал одну партию за другой на радость брату.
- Ты не готов, - заметила Розали, отвлеченно читающая женский журнал. – Всего месяц прошел. Неужели ты думаешь, что твоя воля укрепилась настолько хорошо за такое короткое время? Это смешно!
- Для разговора ему воли хватит, - защищал меня Эммет. – Ты не была с нами в лесу, я видел, как это работает. Он фантастически справляется.
- Но это не простая кровь, рядом с певицей обычная воля бессильна, - возражала Розали.

Пока они спорили, я, наконец, услышал приближение Элис. И остолбенел.

- Что такое? – сразу заметил мое напряжение Эммет, но я был слишком занят мыслями сестры, чтобы ответить ему.

Я видел знакомую картину: солидное белое здание с высоким шпилем посередине, красивые резные ворота… Дартмут! И этот образ впустил в мое сердце необъяснимую боль.

Воспоминания Элис перемешивались с образами будущего, в котором я тоскливо брожу вокруг красного особняка и ни с чем возвращаюсь домой.

А также я видел то, что Элис интенсивно пыталась от меня скрыть за другими воспоминаниями: письмо Мелиссе, отправленное к Рождеству, в написании которого мне не дали поучаствовать…

«Я знаю, что ты хотел бы», - извинилась Элис за это мысленно, когда поняла, что ей не удалось спрятать правду. – «Но ты не смог бы удержаться от соблазна написать что-то разоблачающее, а я не могла тебе позволить ошибиться. Я видела наши жестокие споры, которые не приводили ни к чему хорошему, и решила уберечь нас от очередного противостояния. Не волнуйся, я написала ей хорошее письмо».

Я хотел немедленно бежать в Гановер, чтобы подслушать мысли Беллы, когда она будет читать обо мне.

«И это я тоже предвидела», - сообщила Элис. – «Я вижу тебя там. Но ты всегда снаружи».

Мое сердце готово было застучать с надеждой, раз уж Элис видит меня возле дома девушки. Но я не мог понять, почему не решаюсь войти внутрь? Разве я остался бы в стороне, окажись так близко? Я видел только одну причину, по которой не стал бы входить в комнату Беллы: я не готов. Но не хотел верить в это…

Я вскочил с места, и Эммет с Розали дружно повернули головы к входной двери, теперь тоже услышав приближение Элис и Джаспера.

«Ты не готов», - подтвердила Элис мои собственные подозрения, и моя надежда на это Рождество стала таять, как дым.

Мое упрямство, как всегда, могло стать моей погибелью. Мне чертовски сильно хотелось броситься прямо сейчас в Гановер, чтобы не пропустить чтение письма, узнать мысли Беллы, если она меня впустит в них. Мне хотелось этого так отчаянно, что сердце будто бы вспыхнуло огнем.

Что Элис ей написала? Смогу ли я увидеть лицо Беллы, когда она читает? Будет ли это радость? Или она заплачет, и я пойму, что она скучает по мне? О чем будет думать Белла, читая обо мне? Пробудит ли письмо счастливые воспоминания о нашем совместном времени? Или, напротив, вызовет грусть? А может – и это было бы самым печальным для меня – она спокойно, без лишних эмоций прочитает письмо и скучающе отложит его в сторонку? Может, Белла меня уже забыла, и мои переживания совершенно напрасны.

В любом случае, я хотел знать, что сейчас происходит с той, которую всем сердцем люблю.

Элис услышала мои внутренние метания, быстро перерастающие в решительную цель.

«Ты не готов», - уверила она меня снова, показывая полицейские машины возле особняка Чефалу. Очевидно, что я снова что-то натворил.

Но моя потребность увидеть Беллу именно сейчас была сильнее благоразумия.

«Именно поэтому я и не сказала тебе о письме», - прокричала в моей голове Элис, показывая различные варианты моего приближения к особняку, ни один из которых не заканчивался проникновением в комнату девушки. – «Я знала, тогда ничто не удержит тебя от очередного безрассудства. Ты должен больше мне доверять!»

«Я уже был там, и ничего не случилось!» - возражал мысленно я, не готовый уступить. – «Я смогу, Элис. Я чувствую это».

Напрасно что ли я месяц тренировался, вдыхая запах свежей крови? Мои испытания воли были успешны, Элис не сможет убедить меня, что я не готов. Мне вполне хватит сил, чтобы просто побродить неподалеку и услышать мысли по поводу письма. Если мне, конечно, будет позволено проникнуть в них.

Я немного лукавил перед самим собой. Знал - если окажусь там, не смогу удержаться от соблазна вновь побывать в комнате Беллы. И я не хотел допускать мысли, что еще недостаточно силен для новой пытки поющей кровью.

Наш мысленный разговор с Элис занял всего несколько секунд. Они с Джаспером появились на кромке леса, а спустя мгновение влетели в дверь. Карлайл тоже спустился, чтобы поприветствовать их, Эсми отложила блокнот и вышла из комнаты. А я был готов продолжать спор с Элис вслух, когда она, едва оказавшись на пороге, вынула что-то из пластикового пакета и бросила мне через весь холл.

Я автоматически выставил руки и перехватил красную ткань…

А в следующее мгновение весь мой хваленый самоконтроль, в который я так верил, которым так гордился Карлайл и так восхищался Эммет, лопнул, словно хрупкий мыльный пузырь.

Я слышал утробное рычание и хруст, и крики вокруг себя. В бешенстве я пытался вырвать свои руки: их держали, продолжая выкрикивать что-то о самообладании, спокойствии и дыхании. Яд заливал мой рот, перед глазами плясало пламя, прожигая меня насквозь. Вокруг мерещились враги, и даже голоса не казались мне знакомыми.

- Убери это…
- Держите его…
- Элис, зачем ты это сделала?..
- Всего лишь проверка…
- Ты знала, что так будет…
- Он должен сам понять… он же никого, кроме себя, не слушает!..

Слова доходили до моего мозга с огромным трудом. Но все же, несмотря на полную потерю разума, разрозненные части картины выстраивались в нужный ряд.

Клацнув зубами, я прекратил дышать. Красная пелена боли медленно спадала с моих глаз, открывая затуманенному зрению гостиную: пара сломанных стульев справа, испорченный паркет, который будто с мясом выдирали… Испуганная Эсми слева, смотревшая на меня круглыми шокированными глазами. Карлайл прямо передо мной, выговаривающий Элис что-то о неразумности и неправоте. Розали за ними, поправляющая взъерошенные волосы; я заметил на ее красивой белой блузке разорванный вдоль плеча рукав.

Джаспер и Эммет, вероятно, были теми, кто держал меня.

Мой взгляд упал на красную тряпку, которую Элис все еще сжимала в руках. Теперь я понял, что это, видимо, была часть гардероба моей Беллы. Только ее аромат мог свести меня с ума настолько быстро и впечатляюще, и теперь я начал испытывать удушающий стыд. Одно дело – потерять контроль далеко от семьи, где они не станут свидетелями моей слабости. И совсем другое – сорваться прямо в доме, перед Карлайлом и Эсми, перед братьями…

Хватка на моих руках ослабла, когда я, мучимый стыдом, низко опустил голову. Я не хотел смотреть Карлайлу в глаза, видеть испуганное выражение лица Эсми, понимать, что я - причина беспорядка в холле, и сломанной мебели, и порванной одежды Розали…

Боль потихонечку отступала, оставляя после себя отвратительное, гадкое признание: я не готов.

Возможно, если бы Элис заранее предупредила меня о том, что собирается сделать, я был бы лучше подготовлен и смог быстрее справиться с собой. Но я понимал, что именно она хотела доказать мне этим эпизодом: окажись Белла рядом со мной слишком внезапно, беды не миновать. Я знал это и сам… но так сильно хотел надеяться на обратное, что часто оказывался слеп.

- Отдай мне это, - хрипло выдавил я, и все повернули ко мне головы, резко замолчав. Даже не поднимая глаз, я мог видеть выражение их лиц через чужие мысли. Элис смотрела с вызовом, Карлайл с сочувствием, а Эсми с надеждой. Розали с разочарованием. Эммет и Джаспер продолжали нелепо восхищаться, почему-то видя в моих действиях проявление сильной воли, хотя я сам себе сейчас казался полным слабаком. Они даже отпустили мои руки, и мои плечи хрустнули, когда суставы встали на место. Я обратил на это внимания не больше, чем на дружеский шлепок. Боль в горле была куда сильнее этого.

- Ты не готов, - Элис протянула мне ткань, и я яростно схватил ее, развернулся и пошел прочь, чтобы немного побыть в одиночестве, переживая свое очередное поражение.
- Вижу, - признал я крайне неохотно, не желая оборачиваться и видеть их глаза, их сострадание, их осуждение. Видеть следы своего нападения. – Простите…



От автора: за медицинские советы скажем спасибо Шмёлочке.

Немного грустно заканчивается эта часть, но я не планировала выкладывать ее одну. К сожалению, я не успела написать вторую часть, а тянуть дольше уже не было никакой возможности. Я постараюсь следующие части выкладывать по две.

Простите, что так сильно задержала выход этой части. Кто еще не знает: я писала новый фик, даже два! И я приглашаю вас их почитать, скоротать время в ожидании новой главы: