- Беллз, ты меня вообще слушаешь? – Возмущенный голос Джессики практически перешел на ультразвук. Что было плохо, очень, очень плохо, насколько я успела понять за последние две недели.

Отпрянув от окна за спасительную ткань занавеси, я зашипела на подругу, прижав свободную от телефона ладонь к пылающей щеке.
- Тшш… Джесс, твоими стараниями я скоро лишусь слуха. – Невнятное бурчание по другую сторону предоставило мне благоприятную возможность подвести разговор к концу, избегая необходимости оправдываться в собственной рассеянности. – Джесс, давай об остальном поговорим завтра? Хорошо?

- Как завтра? Ты в своем уме?! Ты ведешь себя как ребенок! – Казалось, мои слова вывели негодование подруги на новый уровень. Но я не собиралась ввязываться в долгую дискуссию, увидев знакомый силуэт, мелькнувший за окном. – Ты чем там вообще занимаешься? Еще столько вопросов не решено! Как насчет стриптизера? Будем его вызывать?
Глубоко вздохнув, надеясь утихомирить, по всей видимости, готовое взорваться сердце, я приглушено выдохнула:
- Я уже сантехника вызвала…

Возмущенный вопль Джессики, должно быть, был слышен на много миль вокруг её дома. И моего.
- Что, прости? Изабелла Мари Свон! Ты спятила? Ты что, собираешься пустить коту под хвост собственный девичник?! Какой еще сантехник? Столько нерешенных вопросов, а ты…

- Позже, Джесс, позже… – торопливо пробормотала я и, не менее поспешно, не обратив внимания на восклицания подруги, отключила телефон. Для надежности выдернув шнур из розетки.

Услышав шаги на крыльце, я в последний раз пробежала пальцами по волосам, придавая им, по моему мнению, сексуально-растрепанный вид и, ослабив поясок туалевого халатика, замерла у входной двери в самой соблазнительной позе, на которую хватило моей фантазии.

Трель звонка, подобно выстрелу стартового пистолета, положила начало отсчета времени – не желая терять зря ни минуты, я поспешно распахнула дверь, далее совсем немного халатик. И глаза…

О да… Посмотреть действительно было на что: передо мной стояло чуть больше шести футов двух дюймов неукротимой агрессивной мужественности с глазами цвета проклятья.

Красивый.

Какой же он все-таки красивый, мой сантехник – его лицо будто изваяно любовной рукой самого выдающегося скульптора. Не пожалев ни мастерства, ни красок, Творец создал совершенство. Мой идеал, во всяком случае. Плавный, упрямый изгиб губ, аристократический прямой нос, густая зелень в тени роскошных девчоночьих ресниц, копна густых, подобно моим, растрепанных волос…

Прерывисто вздохнув, я приглашающе взмахнула рукой:
- Проходите, мистер Каллен.
- Мисс Свон, чем могу быть полезен в этот раз? – Низкий рокот его голоса поднял дыбом мельчайшие волоски на моей коже. Пока потрясающие бархатистые модуляции проникали в каждую клеточку организма и творили с моим пульсом черт знает что, взгляд моего визави оставлял ощутимый ожог по пути своего следования, разогревая и так лихо мчавшуюся по венам кровь. Восхитительно согревал, плавил… оставлял свойственную только ему печать.

Вопрос так и остался без ответа. Я не смогла подобрать нужных слов, но сожалеть о чем-либо не было смысла. Перед моими глазами часто вздымалась обтянутая нежно-голубой футболкой мужская грудь, великолепно отвлекая от разных пустяков. Маленькие пуговки сосков просвечивали сквозь футболку, словно и не было этой тонкой преграды. А… совсем не маленькое свидетельство удачно выбранного мною антуража натягивало грубую ткань линялых джинс.

Разгоряченная кровь шампанским лилась по венам, обжигающее дыхание пересушило мои губы и, вспомнив многочисленных героинь любовных романов, я томно провела по ним языком. Потемневший взгляд тотчас переместился на мой рот и, словно в зеркальном отражении, я увидела розовый кончик языка, ласкающий мужские губы.

«Моё!» – зарычало подсознание, ввергая меня в шок. Сумасшедшая – я ревную его рот к его же языку! Настойчивое желание взять в плен так дразняще поблескивающие алые губы сводило с ума, рождало в груди томление, срывалось в низ живота и возвращалось к щекам волной тепла.
Пальцы, будто зажившие своей жизнью, теребили тонкий поясок моего эфемерного одеяния, затягивая узел еще туже, в то время как мне хотелось сорвать с себя причиняющую сладкую пытку занывшим соскам ткань и открыться раскаленному напряжением воздуху, осязаемому желанию, мужчине… Голодный взгляд которого проникал под кожу, будоражил, вынуждал тело звенеть натянутой струной.

Терпеть его тщательный осмотр больше не было сил, хотелось хоть какого-нибудь знака. Хотя бы щелчка пальцами, призывающего пасть ниц пред ним. О… не сомневаюсь, из такого совсем не повиновения я бы сумела извлечь пользу для нас обоих. Но он молчал, и только горящие неутолимым голодом глаза, подрагивающие ресницы и явная выпуклость, которую не могла скрыть короткая футболка, доказывали, что… я желанна – Белла Свон, обыкновенная, с заурядной внешностью и совсем не модельным телом, но я – я! – смогла зажечь искру в этом великолепном образчике мужчины… и я же с удовольствием удовлетворю любой каприз, чтобы насытить, укротить бушующий в глубине его глаз огонь.

Пусть здесь, пусть сейчас, пусть каким угодно образом возьмет то, что я предлагаю. Всю себя… тело, душу… Подумать обо всем я смогу и завтра - сегодня же желание правит моим разумом. Желаю его, жажду ласкать так, чтобы приоткрытые твердые губы окрасились в яркие тона; чтобы из груди вырывались мольбы о пощаде, а тонкие длинные пальцы, впиваясь, превратили в еще больший хаос его темные вихры.

Полувздох-полустон лишает меня последних крох контроля. Не глядя, ударив по выключателю, я выключила яркий верхний свет.

Изнемогая от невозможности впитать тепло его кожи своею, я, как жалкую подачку, жадно вдохнула тонкий аромат его дезодоранта, смешанный с его собственным пряным запахом. Словно в ответ на мои мольбы сильные руки поддели края футболки, и секундой позже она позабытой бесформенной тряпицей валялась у стены. Дыхание перехватило от открывшегося вида: подтянутый живот, розовые бусинки сосков, умоляющие о прикосновении, легкая светлых волос между ними, заманчиво сужающаяся к поясу свободно обнимающих стройные бедра джинсов.



Сделав шаг ко мне, мужчина коснулся моего лица, очерчивая большими пальцами мои вновь пересохшие губы. Словно слепой, на ощупь, изучая мое лицо, он касался скул, бровей… Мочек ушей, внезапно ставших слишком чувствительными. А я во все глаза смотрела на воплощение самого искушения, боясь моргнуть и упустить хотя бы одну эмоцию, выплескивающуюся на меня из ставших практически черными глаз. Постаравшись вложить в ответный взгляд целый сонм чувств – от граничащей с преклонением нежности до обжигающей страсти – я смежила веки, уже сама превращаясь в мягкую глину в руках искусного скульптора.

Когда же горячие сухие ладони переместились на шею, я на миг замираю и перестаю дышать, понимая, как абсолютно мое доверие, если полностью отдаюсь во власть более сильного. Нежнейшее движение, совсем не имевшее намерения причинить мне вред, мгновенно возобновляется, а мои легкие благодарны новому глотку кислорода.

Пытливые пальцы скользят дальше, вдоль открытых ключиц, легонько царапая нежную кожу, рождая новую волну жара, который наперегонки с мелкой дрожью проносится по моему телу. Понимая, что бурная реакция не осталась незамеченной, я накрываю мужские ладони своими и настойчиво показываю им, какая часть моего тела требует немедленного прикосновения.



Как же хорошо, как правильно смотрится моя отяжелевшая грудь в чашах больших, но таких бережных ладоней. Наше частое дыхание одновременно прерывается, когда любопытные пальцы прекращают заигрывать с острыми пиками сосков сквозь ткань и всё-таки проскальзывают за хлипкую преграду халатика, нежно прикасаясь к моей обнаженной коже.
Да, вот так… Сожми совсем легонько, чуть сильнее и отпусти. Отпусти себя, покажи, на что ты способен, малыш.

Приглушенное рычание в ответ на мои одобрительные вздохи заводит получше любого афродизиака. Обхватив мужчину за шею, я вплела пальцы в шелковистые пряди и потянулась к его губам.



Мягкие, но настойчивые толчки языка вторят движению крепких бедер, и я сдаюсь желанному требованию, открываю губы для ненасытного, увлекающего поцелуя, прогибаюсь, позволяя мужчине тереться о мой живот. Он пьет и пьет с моих губ, но по самой лучшей из причин пьянею я.

Пространство будто бы суживается до размеров прихожей, в нём только мы вдвоем. Переплетенье рук, одно на двоих дыхание… Пьянящее чувство обладания подгоняет меня избавиться от одежды, чтобы в полной мере насладиться атласной кожей, которую осязают пока только кончики моих пальцев. Но мужчина, словно прочел мои мысли, отстраняется и ловко освобождает меня от ненавистного халата, а себя от джинс.

Болезненно короткий, обжигающий контакт тел сводит с ума своей незавершенностью, но остатки здравого разума подсказывают, что заниматься любовью здесь не лучший вариант. На пару секунд разомкнувшиеся объятья возобновляются уже в гостиной, а дальше… Голос разума ускользнул вслед за новой атакой алчущих мужских губ. Вездесущие руки гладят, пощипывают, потирают каждый чувствительный участок моего тела, успешно находя все новые и новые точки, прикосновение к которым так желанно и несет за собой поистине упоительное наслаждение.



Не понимая, как мы оказались на полу, я безотчетно впиваюсь пальцами в широкие плечи и запрокидываю голову, подставляя шею быстрым, влажным касаниям губ.
- Да, вот так… – С мужских губ срывается скупая похвала, но мне достаточно. Я позволяю ему управлять мною, ведь он не дает – берет; не покоряет – ублажает. И каждый мой всхлип от чувственного прикосновения - благодарность и обещание… О да, огромное обещание отплатить той же монетой в будущем.
«Хочу…»

Безмолвная просьба, как и прежде, находит отклик – мужчина мягко касается моих колен, разводит их и удобно устраивается, удерживая вес на согнутых руках. Теперь нас разделяет всего лишь крохотный лоскуток кружевных трусиков, но я сразу же сцепляю ноги, захлопывая своеобразную ловушку, словно опасаясь того, что мужчина начнет вырываться. Но он, очевидно, и не думает об этом, снова склоняясь надо мной, безупречно верно отыскивая губами наиболее чувствительный участок кожи под моим ухом. Легко прикусив, он тут же принимается вылизывать кожу и, путешествуя таким образом к вершинкам моей груди, доводит меня едва ли не до экстаза. От предчувствия применения подобной сладкой пытки к болезненно ноющей груди я глухо выдыхаю его имя, но противоречиво не отдергиваюсь, а, наоборот, вжимаюсь в требовательные бедра. Когда напряженные соски наконец-то оказываются в теплом влажном плену, я непроизвольно всхлипываю и выгибаюсь навстречу улыбающемуся рту.

Твердая, горячо пульсирующая плоть, зажатая между нашими телами, наконец, привлекает мое внимание, и я, стремясь искупить такое вопиюще долгое пренебрежение, ласково касаюсь… Нет ничего прекраснее, чем чувствовать столь искренний, неподдельный в своей первозданной красе отклик желанного человека. Успеваю сделать всего лишь несколько плавных движений по всей бархатистой длине, когда тяжелый взгляд – бушующее штормовое море – впивается в мои глаза, гипнотизируя, вопрошая… Как будто я в состоянии дать «задний ход» в последний момент!

Опираясь на согнутую в локте руку, мужчина скользит ладонью по моим ребрам, по пути сменяя подушечки пальцев ногтями, но так нежно, так чутко… невыносимо сладко ощущать подобную ласку, когда вся кожа наэлектризована и вот-вот засверкает от бегущего по венам лучезарного тока.

Я блаженно улыбнулась, не подозревая, что тем самым спровоцирую новую атаку на свои опухшие от предыдущего сладостного истязания губы.

А пальцы, тем временем подобравшиеся к тонкой ниточке на моем бедре, делают резкий рывок, и поспешно извиняясь, поглаживают, на удивление совершенно не потревоженную таким варварским способом избавления от одежды кожу.

Одобрительно промурлыкав и поймав новую дозу дыхания с привкусом земляники, я возвращаю обе руки на спину мужчины, укутываясь в его тело. Опутывая его собой… Стремясь показать, что готова к большему, но он все еще медлит, дразнит, играет…

Стоны один за другим срываются с моих губ и возвращаются эхом, когда шаловливые пальцы, вдоволь погуляв по влажной коже бедер, пробираются между разведенных ног и находят комочек нервов, пульсирующий в такт с моим сердцем. Ритмичное трение словно высекает искры, кажется, еще чуть-чуть и я вспыхну, как бенгальский огонь в руках моего мучителя.

- Я-аа.. А-ах! Сейча-ас… – удается выдохнуть мне, но горло сжимается и остается только надеяться на догадливость мужчины, еще ни разу за этот вечер не разочаровавшего меня.

И, слава Всевышнему, снова дополнительных пояснений не потребовалось – удовольствие от слияния наших тел накатывает размеренными волнами, которые, приближаясь к берегу, превращаются в настоящее цунами, сметающее все на своем пути. Ощущение наполненности, завершенности переполняют каждую клеточку моего тела. Движение не прекращается, и я уже не знаю, где заканчивается мое тело, а где начинается тело мужчины, так беззастенчиво любящего меня. Сейчас мы единый организм с едиными нервными окончаниями, двигающиеся в едином, только нам понятном и нужном ритме, стремящиеся к одной и той же цели.

И когда вечерний сумрак озаряет яркая вспышка, тысячей крохотных ядерных взрывов распространяющаяся под моей кожей, я протяжно выдыхаю имя единственного человека, когда-либо видевшего меня в таком состоянии.
- Эдв-ва-ард…

Пальцы на ногах все еще сведены приятной судорогой, когда я принимаю на себя тяжесть мужского тела и, покачиваясь на волнах блаженства, купаюсь в чистейшем удовольствии.



Очнулась я, почувствовав, как Эдвард аккуратно отстраняется и сползает c меня, видимо, стараясь не потревожить.

- Ты куда? – чуть хрипло спрашиваю я, поймав его ладонь на своем животе.
- Тебе тяжело, – мягко улыбаясь, заботливо отвечает он и легонько касается губами моего вспотевшего виска. – Может, переберемся в спальню?

- Мм-м… – отрицательно протянула я, не в состоянии даже пошевелиться. В данный момент жесткий ковер вполне меня устраивал, а теплая подушка в виде мужского плеча компенсировала все неудобства.

- Люблю тебя и всё, что ты со мной делаешь, – произношу на расстоянии выдоха от бледной теплой кожи.
- Люблю. – Тихое признание согревает лучше тысячи солнц.

Тишина, рожденная взаимопониманием, усмиряет последние язычки бушующей ранее страсти… Ровное дыхание Эдварда убаюкивает, но я стряхиваю сонное оцепенение и, сдерживая смешок, произношу:
- Это была последняя возможность использовать «мисс Свон».

Любимый неопределенно хмыкает и лукаво обещает: – К «миссис Каллен» я тоже с удовольствием прилечу по первому же зову. – За что получает легкий укус в плечо.

Смешок всё же сорвался с моих губ, когда я представила сцену, в которой с невозмутимым видом представляюсь Эдварду его же фамилией.

- Хотя мы так и не дошли до кухни, я абсолютно не жалею, – удовлетворенно протягивает Эдвард, поглаживая мое плечо. – Признаюсь, идея с сантехником давно посещала меня, но… когда ты позвонила и попросила сразу ехать, я сомневался… ммм… сантехник-то из меня никудышный.

Перебросив руку через живот любимого, я ловлю его ладонь и переплетаю наши пальцы.
- Ты нужен мне такой, какой есть… Твоя узкая специализация меня вполне устраивает.



Спасибо большое всем-всем за внимание!
Благодарю Scully за терпение))) и великолепную редактуру.

Пер. песни Sarah Connor-Under My Skin взят отсюда и отсюда

Если вдруг появится желание поделится эмоциями, можно, заглянуть и на форум.