Я сидел за рабочим столом в своём кабинете и, не мигая, смотрел на результаты анализов своей пациентки. Я вот уже несколько дней не мог придти в себя. Её диагноз стал шоком для меня, потому что этого не должно было произойти. Эта пациентка была всем для меня! Она была моей жизнью!
В тот самый момент, когда я увидел её красивые карие глаза нежного шоколадного оттенка, струящиеся до поясницы каштановые волосы, изящный стан, лёгкую походку и эту милую улыбку – я был покорён ею навсегда. Это был подарок свыше, а может, - злой рок…
Вот уже почти полгода я находился на грани сумасшествия из-за этой девушки. Я не мыслил себя без неё. Она стала моим наваждением, моей сиреной, моим прекрасным ангелом.
Я жил её редкими визитами ко мне (она была у меня на приёме всего пару раз). После её посещений я часто воспроизводил в своей памяти её нежный звонкий голос, её образ богини, произносил губами её сладкое тягучее имя. Последнее время она стала приходить ко мне во снах, таких жарких, таких страстных, что почти каждую ночь мне приходилось принимать холодный душ. Но это совсем не помогало, потому что холодная вода не могла промыть мою голову от мыслей и образов населявших её. Я пытался завалить себя работой – ничего не получилось; попытался полностью отдаться семье, но и здесь ничего не вышло. Я стал сам не свой: перестал нормально питаться, пропадал на работе, часто срывал свою злость на сотрудниках, стал отдаляться от жены. Последнее особенно усугубляло обстановку, потому что примешивало чувство вины.
Таня была прекрасной женщиной, она была мне настоящим другом, который всегда готов придти на помощь. Мы долго встречались, прежде чем решили пожениться. Она мне очень нравилась. Нам было хорошо вместе, но я никогда не испытывал к ней чувства любви. Той безумной, всеобъемлющей любви, которую я испытывал сейчас к другой женщине, Изабелле Свон. Белла была столь же важна для меня, как и воздух для моих лёгких.
В моей голове рождались дурные мысли, которые я никак не мог выкурить из неё. Мне всё чаще хотелось бросить всё, пойти к её дому, ворваться в её квартиру и заняться с ней феерическим сексом. Для меня эта мысль стала навязчивой. Мне казалось, что, если я проведу с ней хотя бы одну ночь любви, буду обладать её телом, слышать её стоны, это поможет излечить мою душу от болезни. Я стал сумасшедшим маньяком, который начал прокручивать в своей голове те или иные версии. Но при любом раскладе у меня ничего не срасталось: во-первых, я был известным уважаемым человеком в городе из не менее известной семьи; во-вторых, я был женат и не хотел делать больно своей жене, при том факте, если обнаружится моя измена; в-третьих, у меня не было в наличии квартиры для «интимных встреч», а в отель я не пойду; и, наконец, в-четвёртых, не факт, что моя любимая Белла захочет меня, как хотят почти все женщины этого города. Я гнал от себя эти мысли, но сама судьба, казалось, решила подбросить мне шанс…
В один из будничных дней я встретил своего давнего знакомого, который когда-то учился вместе со мной в колледже, но вылетел на первом курсе – медицина явно не была его коньком. На этот факультет он пошёл лишь из-за того, чтобы в семье был свой доктор. В баре мы посидели за кружкой пива, повспоминали студенческие годы, бурные вечеринки и кутежи, поговорили о настоящем. Он вскользь упомянул, что теперь он живёт в Бостоне вместе со своими сёстрами и отцом, что открыл небольшой магазинчик мебели собственного производства, а сюда приехал продать квартиру.
Через пару дней я вновь вспомнил этот разговор и в моей голове с секундной скоростью родился коварнейший, сумасшедший план. Я был чёртовым психом, но ничего не смог с собой поделать. Я позвонил Блэку и спросил его, не продал ли он ещё свою квартиру. Тот ответил, что нет. Я попросил его об услуге, описал ситуацию и поведал ему о своей затее; он выслушал и согласился, хотя смотрел на меня, как на идиота.
Сначала всё шло по плану, но потом, когда девушка уже была связанной в квартире, этот чёртов урод решил поставить свои условия. Я готов был убить его, потому что он тоже хотел мою Беллу, но только с одной разницей: он хотел только её тело, она для него была всего лишь игрушкой, забавой на одну ночь, мимолётным приключением. Он приводил в пример бесшабашные студенческие проказы со студентками и оргии в общежитиях, которые мы устраивали на пьяную голову. Я, как мог, старался переубедить его, что эта девушка много значит для меня, но все мои доводы были тщетны… Я хотел пойти напопятный, но шагу назад уже было не сделать. И мне пришлось смириться… Я дал добро с одной оговоркой…
Один Бог знает, скольких сил мне стоило сдерживать себя. Видеть, как его руки шарят по её молочно-белому телу, слышать его крики восторга, когда он в ней, чёртов придурок. Я возненавидел его в тот момент… Нет ничего больнее, чем видеть свою любимую в объятиях другого!.. Меня успокаивала лишь реакция Беллы на меня: она тянулась ко мне, как растение тянется к солнцу; казалось, моё присутствие и мой голос успокаивали её, расслабляли. Она неосознанно выбирала меня среди нас двоих, и это безумно меня радовало.
После той заветной ночи мне казалось, что всё должно вернуться в своё обычное русло, так, как было до встречи с ней. Но я ошибся. Я должен был изначально знать, что источник болезни не может стать лекарством от неё. Это всё бред: что клин клином вышибают! Эта сказочная, полная страсти ночь оставила огненный след на мне. Моё сознание постоянно подкладывало мне картинки той ночи: Белла отвечающая на мой поцелуй, Белла плачущая от разрывающих её эмоций, её стройное извивающееся тело, её нежная кожа, её крики и стоны страсти… Казалось, этим образам не будет конца. То освобождение, которого я так ждал, так и не наступило. Всё стало во сто крат хуже!.. В конце концов я сдался и поставил себе окончательный и неизлечимый диагноз: я болен этой невероятной женщиной, и эта болезнь – любовь!
После той ночи во мне поселилось два человека: один всё время ругал себя за то, что совершил с ней, называя себя «извращенцем», «насильником» и «психом»; другой оправдывался и отчаянно желал повтора…
Когда Белла пришла ко мне на приём на следующий день после той ночи, я подумал, что она что-то заподозрила. А вдруг она решит подать заявление в полицию об изнасиловании?.. Но оказалось, что она просто пришла на обычный осмотр. В душе я похвалил её за сообразительность и бережное отношение к своему здоровью. Я попытался ненавязчиво расспросить её о причине визита, ведь она была у меня на приёме месяц назад, когда я выписал ей противозачаточные, которые она обычно принимала. Она густо покраснела и сказала:
- Я просто пришла провериться, мистер Каллен.
- Я так понимаю, у тебя кто-то появился? – спросил я. Я точно знал, что всё это время у неё никого не было.
- Нет... Это так… Мимолётная связь на одну ночь, - тихо произнесла она, опустив голову. – Поэтому я здесь…
Мимолётная связь… Мимолётная связь - вот как она называла ту страстную ночь… Значила ли она для неё что-нибудь? Думаю, бесспорно…
И вот теперь, сидя в своём кабинете, после месяца терзаний и сгорания заживо, я смотрю в карточку и не верю своим глазам… Я попросил сотрудников лаборатории, чтобы они ещё раз всё перепроверили, но диагноз оказался верным. Вся глобальность последствий той ночи обрушилась на меня!
Раздался тихий стук в дверь.
- Войдите, - ответил я. Я уже знал, кто сейчас откроет эту дверь; моё сердце, получив изрядную дозу адреналина в кровь, начало биться ещё сильнее. Я видел её всего два дня назад, но уже безумно успел соскучиться. Она пришла ко мне позавчера и пожаловалась на свой недуг. После недолгого разговора я сослался на возможность стрессовой ситуации в её жизни, причину которой она отказывалась называть, но согласился сделать пару анализов. Теперь же мне надо было сообщить ей неутешительную новость, от которой сам пребывал в полном недоумении.
Дверь открылась, и в кабинет вошла Изабелла. Боже, мне кажется, или она на самом деле стала ещё красивее с нашей последней встречи? Я смотрел и не мог наглядеться на неё.
- Здравствуйте, доктор Каллен, - произнесла она и улыбнулась мне своей милой улыбкой.
От звука её тихого мелодичного голоса по моей коже пробежали мурашки. Она прошла и села напротив меня, положив сумочку на колени и сложив на ней руки. Сегодня она была одета в голубое платье из тонкой шерсти и лёгкое серое пальто. На ногах были надеты маленькие серые ботильоны на шпильке. Волосы были заплетены в изящную французскую косичку.
- Я же просил называть меня Эдвардом, - поправил я её. Мне было очень важно, чтобы она называла меня по имени.
- Хорошо… Эдвард, - улыбнулась она мне. – Я пришла узнать о результатах анализов. Они уже готовы? Что у меня? – перешла она к делу.
Я был в панике. От нервного напряжения даже ладони вспотели. Как я мог огорошить её известием, от которого сам до сих пор был в шоке. Но мне надо было как-то сообщить ей об этом.
- Белла, твои анализы готовы и ничего страшного они не показали, - начал я.
Девушка заметно расслабилась и сделала глубокий вдох:
- Слава богу, я так переживала.
- Эмм…но всё же, кое-что есть…
Белла нахмурилась и спросила:
- Так я всё-таки больна?
- Нет, это нельзя назвать болезнью, - выдохнул я и, решив больше не мучить ни ее, ни себя, быстро сказал: - Ты беременна, Белла.
В кабинете повисла оглушающая тишина, казалось, даже время остановило свой ход. Я сидел и смотрел на лицо любимой женщины, которое вмиг стало бледным. Её красивые глаза смотрели на меня и, казалось, не замечали, как будто глядели куда-то в пустоту. Не знаю, сколько времени мы так просидели, а на её лице не дрогнул ни один мускул. Только одна слезинка выкатилась из прекрасных глаз, оставляя за собой мокрую дорожку. Вслед появилась и другая, потом третья… Когда я увидел эти молчаливые слёзы, мне стало совсем плохо. Сердце готово было разорваться от боли. Я подскочил с кресла, подбежал к стулу Беллы и, опустившись на колени возле неё, схватил её руки:
- Белла, - позвал я её, -Белла…
Но она так мне и не ответила, уставившись в одну точку. Только после того, как я потряс её за плечи, пытаясь вывести её из этого ступора, она посмотрела на меня.
- Белла, посмотри на меня. Всё будет хорошо, слышишь… Давай поговорим об этом, - сбивчиво говорил я.
Она покачала головой и дрожащим голосом произнесла:
- Но этого не может быть… Я же… Я…
- Белла, ты принимаешь таблетки, которые я тебе выписал? – спросил я, всматриваясь в её лицо. Она утвердительно кивнула.
- А были ли случаи, когда ты забыла их принять?
- Нет, - тихо прошептала она и замолчала. А потом подняла лицо, и в её глазах был застывший ужас вперемежку с паникой.
- Что? – спросил я.
- У меня было отравление… - прошептала она. – Да, мне было плохо и тошнило постоянно. В те дни я не принимала ничего, а потом… - замолчала она.
- Когда это было? – спросил я. Моё сердце застыло в ожидании.
- Месяц назад, - ответила она и снова начала плакать, только теперь всхлипы раздавались на всю комнату. Я обнял её и прижал к себе, осторожно гладя по голове и успокаивая:
- Всё, успокойся. Всё наладится. Всё будет хорошо…
Я ненавидел женские слёзы, потому что я не знал, как поступать с плачущими женщинами. Я до ужаса боялся женских слёз, потому что они могли литься бесконечное количество времени (как у моей сестрёнки Элис, например). Женские слёзы делали меня слабым, а особенно слёзы Беллы. Моя душа рвалась на куски в этот момент.
Когда девушка немного успокоилась, я решил задать самый главный вопрос, который должен был расставить все точки над i для меня. Вопрос, ответ на который я ждал со страхом и непонятным мне ещё трепетом.
- Белла, отец этого ребёнка тот, с кем у тебя была та мимолётная интрижка? – спросил я. Белла застыла в моих объятьях. «Давай, девочка моя, - проносилось у меня в голове, - мне так важен твой ответ». И тут я расслышал её тихий ответ:
- Да…
Мне казалось, что гора свалилась с моих плеч. В этот момент, сам того не ожидая, я ощутил себя самым счастливым человеком на свете. Глаза защипало от подступивших слёз, которые я пытался удержать. Мне хотелось кричать от радости и кружить свою любимую. Вместо этого я ещё крепче обнял её и начал целовать её волосы, вдыхая их нежный аромат. Чувства переполняли меня.
- Эдвард, - послышался тихий голос девушки, - что ты делаешь?
Я ослабил хватку и произнёс в волосы:
- Пытаюсь тебя успокоить…
- Со мной уже всё в порядке, - ответила она. Я отстранился и заглянул в её глаза. – Правда…
Я отстранился и встал с колен; она выглядела лучше, но не на много.
- Мне надо идти, - сказала она. – У меня скоро занятия.
Я смотрел, как она встала и прошла к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась (в её глазах вновь стояли слёзы) и произнесла:
- Эдвард, а вдруг это всё просто недоразумение? Задержка может быть и по другим причинам, да? Других симптомов же нет. Можно тебя попросить: пусть результаты анализов ещё раз проверят. Вдруг они ошиблись? – казалось, она хватается за последнюю соломинку, не желая сдаваться.
Я знал, что результат не изменится, но всё равно кивнул головой и произнёс:
- Я позвоню тебе. До встречи, Белла.
Она попыталась улыбнуться, но у неё плохо получилось:
- Пока, Эдвард.
Через секунду она скрылась за дверью, а я стоял у стола и пытался подавить рвущийся крик тоски. Она вышла и забрала весь свет из этой комнаты. Я вновь был погружен в темноту. Мне не хотелось отпускать её в таком состоянии одну, я ужасно боялся за неё,…а теперь и за нашего ребёнка. Я знал, что у меня за дверью сидит очередь пациентов, которые ждут меня. Но я, на всё и всех наплевав, выбежал из кабинета и помчался по коридору к выходу. Персонал и пациенты смотрели мне вслед. Я выбежал на улицу и увидел её. Она шла, опустив голову и не замечая ничего на своём пути.
- Белла! – крикнул я. Она обернулась на мой голос и вопросительно посмотрела на меня. Подбежав к ней, я схватил её за руку и сказал:
- Белла, я не могу отпустить тебя в таком состоянии. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу.
- Эдвард, всё хорошо. Я благодарна тебе за сочувствие и внимательность, но я не собираюсь прыгать под машину, честно. Со мной всё будет нормально, - произнесла она.
- Позволь хотя бы поймать тебе такси, - попросил я, с тревогой всматриваясь в её лицо.
- Но здесь совсем рядом, - в замешательстве произнесла она.
- Я знаю, но так мне будет спокойнее.
- Ладно, - ответила она, улыбаясь.
Я поймал такси и усадил её на заднее сидение. Протянув бумажную купюру водителю, я повернулся к Белле и сказал:
- Белла, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Ты поняла меня?
Она кивнула мне, и такси плавно тронулось с места.
Я стоял и смотрел, как жёлтая машина увозит мою любимую женщину. На сердце у меня немного отлегло, но в голове царила полная неразбериха. В моей жизни наступило время, когда необходимо было принять ряд кардинальных решений. Я знал, что следующие несколько месяцев будут не самыми лёгкими в моей жизни, но это стоило того.

***

Прошло долгих четыре месяца… За это время моя жизнь перевернулась с ног на голову. Все эти месяцы я усердно работал над исправлением своих ошибок. И вот теперь, в этот теплый летний вечер, мне оставалось сделать самый тяжёлый и решающий шаг. Шаг, от которого зависела моя жизнь. Я шёл неторопливой походкой, пытаясь оттянуть время своего приговора, и вспоминал все эти четыре нелёгких месяца…
За это время я очень сблизился с Беллой, можно даже сказать, что мы стали друзьями. Один Бог знает, каких усилий мне это стоило. Я работал над нашими отношениями днём и ночью, пытаясь выстроить целую цепочку «случайных» встреч, звонков, посещений в мой кабинет… Иногда я казался себе чёртовым сталкером, но ничего не мог с собой поделать: мне необходимо было быть рядом с ней каждую свободную минуту, разговаривать с ней, смотреть на неё, наблюдать за ней, за тем, как меняется её фигура, понимая, что в её животе растёт наш ребёнок – плод моей любви. Я подстраивал наши «случайные» встречи то в кафе, то в каком-нибудь универмаге, то на улице. Она приходила ко мне на приём, мы весело болтали о переменах в её жизни, о её ощущениях. Во время её посещений я мог прикасаться к ней, к её растущему животу. Всё это доставляло мне невероятное удовольствие и делало меня счастливым. Один раз, после такой «случайной» встречи в супермаркете, я вызвался помочь донести ей пакеты домой. Мы шли тихим шагом по парку, наслаждаясь прогулкой и наблюдая за игрой детишек у фонтана, и я спросил её:
- Белла, я ни разу не услышал, что ты хочешь избавиться от этого ребёнка, сделать аборт. Ты одинока и тебе будет нелегко растить малыша одной, ведь ты даже не знаешь его отца…
Она посмотрела на меня и сказала:
- Признаюсь, у меня возникла такая идея после того, как я несколько дней пребывала в шоковом состоянии…Но потом я подумала и решила, что мне совсем не важно кто отец этого ребёнка, потому что я полюбила это дитя всем сердцем. Это мой ребёнок, Эдвард. И я справлюсь, я сильная… Как бы там ни было, я никогда бы не смогла сделать аборт…
В этот момент я безумно гордился моей хрупкой сильной девочкой. Мне казалось, что я стал любить её во сто крат больше, если это вообще возможно. Я улыбнулся ей и сменил тему разговора... Когда мы подошли к её дому, она предложила мне зайти и угостила чаем. Именно этот день стал поворотным в наших отношениях – мы стали настоящими друзьями. Мы часто перезванивались: я интересовался, как проходят её дни, узнавал о её самочувствии, она спрашивала совета по тому или иному вопросу. А в последнее время я стал ловить на себе её оценивающие взгляды. Именно такие взгляды бросает на тебя женщина, когда ты ей симпатичен. В такие моменты я пытался делать вид, что ничего не замечаю, боясь её спугнуть, но в душе моей было столько ликования, что я готов был кричать от счастья. Я понимал, что у неё появляются чувства по отношению ко мне. Иногда, когда я прикасался к ней невзначай, её кожа покрывалась мурашками, а дыхание учащалось. Да, мы делали успехи…
Но была ещё одна проблема, которую надо было решить – мой брак с Таней. Я не хотел ранить её чувств и делать ей больно, но надо было что-то решать и с этим. Таня умная девушка, она догадывалась, что со мной что-то творится. Она задавала вопросы, пытаясь помочь мне, но я никак не реагировал на них – мне надо было самому во всём разобраться. Через месяц после того, как я узнал, что я стану отцом, я решил поговорить с ней и признаться, что в моей жизни есть другая женщина… Таня не стала устраивать мне скандал, а спокойно выслушала. Она созналась, что давно что-то заподозрила и поняла, что наши отношения зашли в тупик. Мы долго разговаривали в тот вечер и пришли к такому выводу, что нас связывали только дружеские чувства. Любви не было, нам просто было комфортно рядом друг с другом. На следующий день мы подали заявление на развод и я переехал на свою прежнюю квартиру, оставив Тане наш дом. После развода, который был оформлен полмесяца назад, Таня написала заявление по собственному желанию. Она сказала, что решила немного попутешествовать и пересмотреть свою жизнь. Мы пошли каждый своей дорогой…
Свою дорогу я знал: она лежала прямиком через моё сердце к дому Беллы, к девушке, которую я любил больше всего на свете. Я чувствовал себя Одиссеем, оказавшимся, после долгих странствий и скитаний, у берегов родного дома. А Белла и была моим домом…
За размышлениями и воспоминаниями я и не заметил, как поднялся по лестнице к её квартире. Позвонив в дверь, я тяжело выдохнул. Для меня наступал самый тяжёлый момент в моей жизни. Дверь легко открылась и на пороге показалась Белла:
- Эдвард, ты? Что ты здесь делаешь? – спросила она.
- Привет, Беллз. Можно войти? – на выдохе произнёс я.
- Привет. Да, конечно, заходи, - ответила она и, пропустив меня, закрыла дверь. – Ты чего так поздно? Что-то случилось? – спросила она.
- Нет, я просто пришёл поговорить, - ответил я.
- Проходи, не стой, - сказала она и прошла в гостиную. – Присаживайся. Будешь что-нибудь?
Я прошёл за ней и сел на диванчик:
- Ааа, да… Чего-нибудь прохладного, в горле совсем пересохло, - ответил я.
- Я сейчас, - ответила она и пошла на кухню. От её быстрой походки лёгкий хлопковый сарафан с высокой талией развевался, облепляя фигуру с небольшим животиком.
Я осмотрелся, заметив небольшую перестановку в гостиной: у когда-то пустующего окна теперь стояло небольшое кресло и столик, на котором лежал раскрытый журнал «Мать и дитя». Рядом стоял книжный шкаф, полностью заставленный книгами. Преимущественно, это были классические произведения. Из стерео доносился медовый голос Фрэнка Синатры, поющий «All the way».
- Эдвард, так что же случилось? – встревожено спросила вошедшая Белла, протягивая мне стакан с холодной водой.
Я взял стакан и сделал большой глоток. Мысли в моей голове разбегались в разные стороны – я не знал с чего начать.
- Я развёлся с Таней! – выдал я.
- О боже… - прошептала Белла и села рядом со мной. – Но почему?
- Я полюбил другую женщину, Белла, - ответил я.
Она опустила глаза и спросила:
- Другую… И давно?
- Уже почти год, - ответил я, внимательно глядя на неё. Эмоции на её лице сменяли одна другую.
- Чтож, мне жаль ваш распавшийся с Таней брак, - тихо ответила она.
- Жаль? – спросил я. – А вот мы не жалеем…
- Ты не переживай… Всё наладится… - сказала она, протянув руку к моему лицу и гладя по щеке.
«Чёрт возьми, она меня успокаивает, - подумал я. – Через минуту ты не будешь питать ко мне столь нежных чувств, Белла, когда я скажу тебе самую главную новость».
Я собрал всю свою волю в кулак, понимая, что оттягивать решающий момент дальше некуда:
- Это ещё не всё, Белла, - нервно произнёс я и провёл рукой по волосам. – Я пришёл сообщить тебе ещё кое-что…
- Что? – спросила она, внимательно посмотрев на меня.
Я вскочил с дивана, поставил стакан на столик и начал ходить по комнате, подбирая слова. Моё сердце стучало с бешеной скоростью, я ужасно волновался. В итоге, совсем разнервничавшись, я быстро выдал:
- Это был я, Белла! – громко произнёс я, смотря в её глаза.
Она непонимающе смотрела на меня несколько секунд и сказала:
- О чём ты?..
- Тот насильник – это был я! – огорошил я её.
Она чуть поддалась вперёд и застыла, смотря на меня. Я не знал сколько прошло времени… Мы смотрели друг другу в глаза; мои выражали боль и сожаление, её были полны ужаса и потрясения… А потом началось такое!..
Она как дикая кошка бросилась на меня – я только успел выставить руки вперёд в защитном жесте. Но это не помогло. Она била кулачками по моей груди, кричала и ругалась так, что мои уши готовы были завянуть от таких оборотов речи. Я пытался схватить её руки и прижать к себе, но она каждый раз вырывалась и нападала вновь. Господи, откуда в этой маленькой женщине столько силы? Когда силы стали покидать её, она разразилась горькими слезами. Я прижал её к себе крепко-крепко, я был сильно испуган её состоянием. Моё сердце сжималось от боли, а в горле стоял комок. Мне хотелось забрать всю её боль себе. Я шептал ей:
- Прости меня, любимая. Прости меня…
Мы простояли так очень долго, пока её истерика не сошла на нет. В тишине комнаты раздавались только тихие всхлипы. Я бережно взял её на руки и сел в кресло, посадив её на свои колени.
- Беллз, ты не представляешь себе, сколько раз я ругал себя за то, что сделал с тобой. Я извращенный псих, морально неуравновешенный ублюдок! Но та ночь была лучшим, что случилось со мной… Встреча с тобой - самое прекрасное событие в моей жизни! Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь… Но я люблю тебя, безумно люблю тебя. Ты моя жизнь, понимаешь?..
Я сидел и рассказывал ей о своих чувствах к ней, которые сводили меня с ума всё это время; рассказал ей, как в мою голову пришёл тот ужасный план, который я воплотил в жизнь той ночью. Она слушала меня внимательно, положив голову мне на грудь. Когда я закончил свой рассказ, она сказала:
- Ты не представляешь, какой стресс я испытывала, когда выходила на улицу. Мне казалось, что за мной постоянно кто-то следит, что каждый мужчина, проходящий мимо, - это кто-то из тех похитителей. А когда я узнала, что жду ребёнка, я с ужасом ждала момента, что эти люди ворвутся в мою жизнь и, возможно, захотят отобрать у меня этого малыша… - произнеся эту гневную тираду, она спросила меня: - А этот Блэк, он знает, что я жду ребёнка?
- Нет. А зачем ему знать? Он больше никогда не появится в твоей жизни, я тебе обещаю.
- Но… Эдвард, откуда у тебя такая уверенность, что это именно твой ребёнок? Вас же было двое той ночью…
Я поцеловал её в макушку и сказал:
- Я уверен на сто процентов! Видишь ли, я поставил тогда одно условие – он должен был предохраняться… Он был с презервативами, Белла. Для меня это было очень важно.
- А ты…
- Нет, - ответил я, перебивая её. – Этот ребёнок от меня Белла, и я безумно этому рад.
Она посмотрела на меня и спросила:
- Мейсен – это твоё второе имя?
- Девичья фамилия моей матери. Видишь ли, в детстве я был маменькиным сынком, всё время ходил за ней как хвост. Когда я учился в университете, мама всё никак не хотела понять, что я вырос, и сюсюкала со мной. Мои друзья и знакомые видели это и стали звать меня Мейсоном. На самом деле, в моём имени эта фамилия сокращена до первой буквы: Эдвард М. Каллен, - улыбнулся я.
- Теперь мне всё понятно, - улыбнулась она в ответ.
- А откуда такая скромная тихая девочка знает столько грязных ругательств? – поинтересовался я.
Она покраснела и, опустив взгляд, ответила:
- Мой отец часто собирался с приятелями у нас дома. Они играли в карты, обсуждали бейсбол и работу, и… женщин. Естественно, в выражениях они не скупились. В детстве я была очень любопытной девочкой, а закрытые двери никогда не были для меня преградой.
Я рассмеялся и ответил:
- Надо будет запомнить на будущее. Если дети пойдут в тебя, надо будет ставить шумоизоляцию.
- Будущее?.. Дети?.. – удивилась она.
Я посмотрел на неё и с серьёзным видом произнёс:
- Белла, неужели ты думаешь, что я отпущу тебя теперь, когда наконец-то держу тебя в своих объятиях. Я так долго ждал этого часа. Я люблю тебя больше жизни. Я готов сделать всё, лишь бы ты простила меня за ту украденную ночь… - она накрыла пальчиками мой рот, не давая мне продолжить.
- Эдвард, во-первых, я ни капли не жалею о той ночи. Она подарила мне массу наслаждения, она подарила мне тебя и ребёнка, наконец. Во-вторых, я должна признаться, что мои к тебе чувства давно перешли за грань дружеских. Я ужасно боялась этого открытия, но ничего не могла с собой поделать. Ты мне тоже стал необходим, я полюбила тебя. Ты самый лучший, самый нежный и самый добрый человек на свете. И, в-третьих, если ты готов сделать для меня всё, можно попросить тебя кое о чём? – я утвердительно кивнул, потому что её пальчики до сих пор лежали на моих губах. – Я хочу, чтобы ты любил меня, как той ночью, - прошептала она. Её грудь тяжело вздымалась, а глаза затуманились. – Только теперь не будет никаких пут: я хочу обнимать тебя руками и ногами, зарыться пальцами в твои притягательные волосы, целовать тебя и видеть твои глаза во время экстаза. Я хочу…
Боже, от её слов моё сердце совершило сальто-мортале, душа унеслась ввысь, дыхание сбилось, а тело начало жить своей собственной жизнью. Меня не надо было просить дважды…
Я осторожно накрыл её губы своими, мои руки затерялись в шёлке её волос. Я осторожно ласкал её губы, слегка покусывая их. Наши языки переплетались в чувственном танце. Наш нежный поцелуй начал набирать обороты и становился всё более страстным. Нам уже не хватало дыхания, но мы продолжали целоваться, не желая размыкать наших губ. Я почувствовал, как руки Беллы пробежали по моей груди и, остановившись у края футболки, спрятались под ней. Её нежные пальчики, как крылья бабочек, осторожно гладили мой живот и поднимались по груди, задирая футболку. Я не смог сдержать стон, рвущийся из моей груди.
- Эдвард, это просто великолепно - дотрагиваться до тебя, ощущать твоё тело под своими руками, - шептала мне Белла.
Я разъединил наши губы и, подхватив её на руки, пошёл к спальне. В спальне было темно, только мягкий лунный свет освещал комнату. Я бережно положил свою любимую женщину на постель и начал её раздевать. Я осторожно расстёгивал пуговки на её сарафане, открывая нежную белую плоть. Я покрывал поцелуями, каждый открывающийся кусочек тела. Белла тяжело дышала, а с губ срывались тихие стоны.
Я снял с неё сарафан и кружевное бельё – моему взору открылось прекрасное тело, которое немного изменилось из-за беременности: её грудь стала больше, а живот увеличился. Я быстро скинул свою одежду и прилёг рядом с Беллой. Я накрыл её губы в страстном поцелуе. Одна моя рука зарылась в её густые волосы, а другая стала осторожно гладить её тело. Я обводил все нежные изгибы: грудь, живот, бёдра. Когда моя рука остановилась на её влажной горячей промежности, с губ Беллы сорвался протяжный стон, а её красивые шоколадные глаза закрылись. Мои губы растянулись в улыбке, и я произнёс:
- Белла, ты просто великолепна, - она открыла глаза и вновь потянулась к моим губам, обвивая мою шею. Мои пальцы осторожно начали поглаживать её лоно, иногда задевая клитор. Руки Беллы скользнули в мои волосы и стали тянуть их, её прекрасное тело извивалось, а голова металась из стороны в сторону. Она представляла собой великолепную картину. Я накрыл её губы в горячем иссушающем поцелуе, она с готовностью отвечала мне.
- Я люблю тебя…
Поцелуй…
- Я люблю тебя…
Поцелуй…
- Моя маленькая богиня…
Поцелуй…
- Мой сумасшедший похититель…
Я переместил свои губы на её горло, ключицы, потом спустился к груди. Я понимал, что её грудь сейчас особенно чувствительна, поэтому просто дразнил соски лёгкими касаниями языка.
- Эдвард… - простонала Белла.
Я проложил дорожку поцелуев от груди к округлому животу.
- Привет, малыш. А вот и твой папочка. Наконец-то я могу сказать тебе, как сильно люблю тебя, - тихо говорил я, нежно целуя живот. Я услышал тихий всхлип и вновь вернулся к лицу Беллы:
- Не плачь, моя любимая, - прошептал я, убирая её слёзы поцелуями.
- Эдвард, я так люблю тебя, - ответила она мне, и наши губы вновь встретились в дурманящем поцелуе. Наши руки ласкали друг друга, нежно и страстно. – Люби меня, пожалуйста… Я хочу почувствовать тебя в себе, - прошептала она, глядя мне в глаза.
Я, держа свой вес на руках, начал осторожно входить в неё. Боже, она была такой влажной, горячей и узкой, мне было безумно приятно оказаться в ней после стольких месяцев тоски и воспоминаний. Я наконец-то ощущал себя целостным. Моё дыхание срывалось, а сердце стучало с бешеной скоростью.
- Если будет больно – скажи мне, - произнёс я срывающимся голосом.
- Не будет, не бойся, - ответила она, смотря мне в глаза.
Я начал двигаться в ней осторожно, пытаясь насладиться всей гаммой ощущений. Мы смотрели в глаза друг другу и иногда обменивались лёгкими поцелуями. Это было чудесно: видеть её красивые глаза и тонуть в них, читать чувства удовольствия и блаженства на её лице, слышать её сбивчивое дыхание и стоны.
- Ооо…Эдвард, я хочу сильнее, пожалуйста, - простонала она, обвивая ногами мою талию и ещё сильнее прижимая мои бедра к своим.
Мне было тяжело сдерживать себя, а после этих слов я совсем лишился рассудка. Я ускорил темп, она поднималась мне навстречу, откидывая голову назад. Наши тела были тесно переплетены в страстном танце любви. Её ногти царапали мою спину, но я не чувствовал боли, я весь был поглощён открывающемуся мне зрелищу. Я почувствовал, что она уже близка к краю и прохрипел:
- Белла, посмотри на меня. Любимая, я хочу видеть твоё лицо в этот момент.
Она послушалась меня: повернула своё лицо и открыла глаза. Я почувствовал, как её стеночки сокращаются вокруг моего члена, ещё теснее обхватывая его. С её губ срывались рваные стоны, лицо выражало удовольствие, а тело содрогалось в оргазме. Она представляла собой самую потрясающую картину на всей земле. Я почувствовал, что сам близок к оргазму и, сделав несколько сильных рывков, начал изливаться в неё. Наслаждение растеклось по моему телу, я, казалось, воспарил высоко в небеса.

Спустя некоторое время, мы лежали на смятых простынях, которые были пропитаны нашим потом. Мы были уставшими, но удовлетворёнными. В воздухе комнаты пахло нежными духами Беллы и сексом, которому мы предавались несколько раз. Голова Беллы лежала на моём плече, одна её нога была перекинута через мои. Я нежно гладил её волосы. Мы вместе наслаждались тишиной и интимностью этого момента. В моей голове крутился последний незаданный и самый главный вопрос. Я, продолжая гладить её волосы, тихо спросил Беллу:
- Любимая, ты выйдешь за меня замуж?
Моё сердце замерло в ожидании ответа. Прошло несколько минут, после чего Белла тихо захихикала, поцеловала меня в подбородок и ещё теснее прижалась ко мне. И я понял, что это было «ДА»! В этот момент на всём земном шаре не было человека счастливее меня!

_________________________
Вот и конец, дорогие мои читатели. Надеюсь, Вам понравилось продолжение, которое я долго формировала в своей голове, а ещё дольше писала. Эта глава далась мне очень тяжело. Моя бедная замученная муза еле уползла от меня – я выжала из неё все соки. Теперь я свободно могу вздохнуть и посвятить всю себя другому своему произведению.
Жду ваших отзывов на ФОРУМЕ .