Снег падал за окном большими хлопьями, создавая на асфальте небольшие сугробы, которые поутру уберут машины, оставляя от них лишь мокрые следы. Словно их и не было. Эмма вздохнула, сидя на широком подоконнике и держа в руке бокал гранатового дайкири. Немного изогнутая ножка казалась изящной только со стороны в ту секунду, когда она заказывала его у барной стойки, сейчас же в ее руках бокал держался крайне неустойчиво. Девушка не желала отворачиваться от окна, всё, что ей нужно, было уже видно в неясном отражении оконного стекла. А именно: перед ее глазами простиралось веселье.

И если бы она все-таки устремила свой взгляд в сторону коллег, не заметила бы в них ни унции грусти или намека на какую-то хандру. В помещении арендованного кафе играла модная музыка, которая давно занимает лидирующие позиции во всех чартах, новогодние шапочки, надетые набок, и даже костюм Санта Клауса, что надел Ральф в качестве Новогоднего сюрприза, никак не стесняли движения молодых людей. Они веселились, поддавались праздничной эйфории, радуясь то ли еще одному прошедшему году, то ли грядущему, полному тайн и загадок, или же попросту отмечали новогодние каникулы. По большей мере причина их ликования не так важна, скорее, имеет значение, почему Эмма сама не может вот так самозабвенно отдаваться во власть музыке.

Украшения в кафе вполне соответствовали празднику: мерцающие гирлянды, мишура и маленькая, конечно же, искусственная, новогодняя елка на барной стойке, передавали дух праздника.

Она смотрела на свое отражение в зеркале, с первого взгляда ничего необычного: молодая брюнетка с новогодней шапкой Санта Клауса на голове, красное платье на одно плечо, с открытой спиной, в руках коктейль, который она держит достаточно крепко, за неудобную ножку. Сторонний наблюдатель не нашел бы ничего страшного, возможно, девушка просто присела отдохнуть, а при следующей песне она наверняка покажет класс на танцполе своим коллегам.

Но нет… Эмма смотрела на своих коллег, замечала среди них Руперта, стоявшего в компании Ребекки. В последнее время они очень сблизились, они вместе смеются. Эмма съёжилась, и ее уверенность в том, что она, наконец, отпустила этого мужчину, дала трещину уже в который раз.

Сколько времени прошло с того момента, когда она решила оставить всё позади? Месяцы, но она всё еще не может полностью освободиться от него. Никаких напоминай о нем не осталась. Брошка давно уже оказалась на свалке. В тот же день она совершенно безжалостно избавилась от всех альбомов, которые подарил он, и уже казалось, что никаких материальных причин думать о нем нет. Однако слова, сказанные им в прошлом, глухим эхо доносились до нее.

Она ненавидела его, ощущала, как злость накрывает ее с головой. Что это? Ее сердце
ожесточалось из-за того, что сам Руперт всегда говорил о своей неприязни к Ребекке? Или, быть может, причиной всему был тот факт, что из всех девушек, окружавших их, он выбрал именно ее?

Эмма старалась оторвать взгляд от них, не дать ему понять, что всё еще увлечена им, понять, что он всё еще властен над ее сердцем. И хоть это почти что истина, Эмма не могла остановить себя, когда испытывала странное покалывание в груди, стоило ей увидеть Руперта в компании Ребекки.

Девушка смотрела на Пейтон, которая кисло уселась около барной стойки, выпивая очередной коктейль. Ральф пытался флиртовать с официанткой. И среди всех этих знакомых лиц она не находила только одного Натана. И в ту секунду, когда она вспомнила о нем, в ней что-то переменилось. Причина ее беспокойств о Руперте мгновенно переместилась в другое русло, в ту последнюю ночь, которую они провели вместе, и на сердце легла тоска по нему. Они не виделись неделю. Эмма теряла контроль над своими чувствами к этому мужчине. Она не могла разделить то, что испытывает к нему: страсть и влечение - два самых разрушающих чувства одновременно владели ею, заставляя забыться в дымке обжигающей страсти, но вместе с ними было что-то еще… имя этому Эмма знала, но отчаянно боялась озвучить.

Эмма шла по стальному лезвию под названием «дружба», а обрыв, находящийся под ним, был слишком глубок и темен. С самого начала, балансируя, она, беспечно закрыв глаза, ходила по нему, полагаясь на удачу. Девушка прервала раздумья, сделав еще один большой глоток сладкого красноватого напитка, осушив бокал. В тот момент девушка пожалела, что в напитке не было никаких крепких составляющих. Эмма, вздохнув, поднялась с места, даже не пытаясь попадать своими движениями в такт музыке. Она подошла к барной стойке. Бармен, молодой мужчина, смерил ее заинтересованным взглядом голубых глаз и криво улыбнулся, кивнув в ее сторону.

- Еще один дайкири, пожалуйста, - достаточно громко сказала она. Мужчина, сделав еще один кивок, взялся набирать ингредиенты в сверкающий металлом шейкер.

- Напиток за счет заведения. - Бармен задорно подмигнул и надолго задержался около нее, видимо, ожидая какой-то реакции на его слова, но продолжения из уст Эммы не последовало.

Она изящно приподняла бровь и, сделав легкий глоток, ответила лишь благодарностью за угощение. Мужчина разочарованно провел рукой по золотистым кудрям и стал одаривать вниманием другую девушку.

Такой исход изрядно порадовал Эмму, на еще одну головную боль в виде мужчины она совершенно не была готова.

Она не сразу заметила, как рядом с ней присела мужская фигура. Девушка невидящим взглядом пыталась увидеть что-то на дне стакана, наполненного нежно розовым напитком, пока не почувствовала знакомый запах. Сколько раз она хотела припасть к шее мужчины и наслаждаться этим пьянящим миксом экзотического шафрана, пряной корицы и легкими аккордами черной смородины. Эмма могла надеяться, что, возможно, другой человек тоже имел право пользоваться этими самыми духами, и часть ее натуры именно на это рассчитывала. Она не решалась повернуть голову, пока не услышала хриплый голос Руперта Нортона.

- Хорошая вечеринка, - задумчиво протянул он достаточно громко, чтобы Эмма смогла его отчетливо услышать сквозь очередную шумную песню. Она не сдержалась, посмотрела в его сторону и почувствовала давление в груди. Ее одолело чувство, будто она встретила человека, которого не видела несколько лет. Эмма отвыкла видеть его в такой непосредственной, даже опасной близости от себя.

Руперт смотрел строго напротив, и ей на секунду показалось, что слова, сказанные мужчиной, были лишь игрой ее воображения. Это стало бы неоспоримым доказательством того, что она официально начинает сходить с ума. Но вот он медленно поворачивает голову в ее сторону. Лицо мужчины необычайно серьезно. Он сжимает губы, они формируют прямую линию, но в глазах есть что-то, чего Эмма не может понять. Хоть его вид дает понять о холодности чувств, но вместо этого в его взгляде совершенно другие смешанные чувства, которых Эмма не хочет или, скорее, не может опасаться.

- Вполне сносная, - отвечает она тихо, хотя где-то на уровне подсознания понимает, что ее слова растворятся среди тяжелых аккордов играющей песни. Руперту же, наверное, не был так важен ответ. Он кивнул, и в то мгновение лишь на миллисекунду она заметила, как уголки его губ приподнялись, изображая улыбку, но мужчина быстро остановил себя. Эмма почувствовала, как удары ее сердца врезаются в грудную клетку, причиняя боль, которую не каждому человеку понять. Это ощущение, когда пустота в груди, том месте, где должно быть сердце, начинает пульсировать, поглощая тело целиком, не оставляя после себя ничего, кроме полой оболочки, лишенной чувств.

- Я думаю, нам есть о чем поговорить, - внезапно произнес он. Эмма молчала, ждала продолжения. Руперт опустил руки на барную стойку, переплетая пальцы, и пару секунд смотрел вниз. Он уже передумал, наверное, о сказанных словах, но девушка слишком долго ждала этого разговора, чтобы теперь дать ему уйти снова. Пусть будет больно, теперь нет ничего, что заставит ее страдать сильнее.

- Может, выйдем в таком случае, - выдавила она из себя, проглатывая ком в пересохшем горле.

- Нет, - отрезал Руперт. - Не строит привлекать к себе внимание, - внезапно продолжил он.

- Говори, не томи, - неожиданно для себя, достаточно смело ответила Эмма после глотка коктейля.

- Разговор не будет долгим. - Девушка кивнула, когда Руперт снова перевел взгляд в ее сторону. Неожиданно для самой Эммы боль, которую она испытывала к этому человеку, ненависть и любовь слились вместе, придавая ее словам уверенность, а голосу - силу. Страх, который поглотил ее секунду назад, теперь утонул в глубинах ее подсознания.

- Эм, - довольно ласково начал он. – Я вижу тебе тяжело после произошедшего. - Его слова, которые еще несколько месяцев назад могли принести ей только мучения, разбились о стальную преграду ее нежданно проявившегося безразличия. – Я не хочу причинять тебе боль, но не нужно думать обо мне, ничего путного из этого не получится, мне неприятно видеть тебя в печали. Пойми, жизнь продолжается… - Его слова перебил нервный смех Эммы.

- Руперт, дорогой, - довольно ироничным тоном сказала она, – ты слишком высоко оцениваешь свое влияние на женщин, в особенности на меня.

- Не нужно сейчас всё держать в себе. Избавь меня от угрызений совести.

- Думаю, избавить тебя от сожалений, мозгов и одежды вполне сможет Ребекка. - Она увидела, как злость мгновенно отпечаталась на его лице. Оно опять приняло серьезное выражение, и, весь сжавшись, Руперт кивнул, оставив ее одну.

Эмма повернулась и заметила, как Руперта за секунду атаковала своим вниманием Ребекка. Видимо, она всё еще ощущала угрозу со стороны Эммы, но совершенно не догадывалась, что чувства, которые одолевали ее последний год, улетучились. Надменность, самоуверенность и бесстыдство этого мужчины растоптали остатки эмоций, что она испытывала к нему.

Коктейль оказался ей не нужен. Бывшие соперницы встретились взглядами. Злой, почти испепеляющий взгляд Ребекки был встречен размеренным и уверенным взглядом Эммы. Ребекка взяла Руперта за руку, и даже с расстояния, которое отделяло Эмму и пару, можно было увидеть, как сильно она ее сжала. Всем своим видом воинственная брюнетка словно кричала: «Не смей приближаться. Он мой!»

Эмма улыбнулась девушке. Подняла в немом тосте бокал, капитулируя, оставляя бывшую причину своих слез и радости позади, в прошлом, в надежных объятиях соперницы. Хотя кто знает, может, Ребекка никогда и не была ей врагом?

Девушка оставила напиток и почти сразу сорвалась с места, не замечая, как ее окликают Пейтон и Ральф. Нежно розовое пальто быстро легло на ее плечи, и, стоило ей выйти из заведения, она почувствовала истинно декабрьский холод.

Хоть и был канун Нового года, на улицах рассекали такси, и Эмма безо всякого труда смогла поймать одно. Теплый салон автомобиля быстро согрел ее. Услужливый таксист поинтересовался конечным адресом, и Эмма дрожащими губами произнесла улицу и номер дома. Противоборствуя с собственным внутренним миром, который кричал о неправильности действий, она откинулась на кожаное сидение автомобиля и попыталась расслабиться.

По радио играла рождественская музыка, она, успевшая надоесть, расплывалась по салону, но Эмме было все равно. Она рвалась туда, где, надеялась, ее ждут. Постепенно до Эммы дошли звуки сигналов других машин. Такси прекратило свое движение, и водитель недовольно что-то пробурчал себе под нос о несносных детях, которые не умеют водить. Девушка старалась не обращать внимания на ворчание старика.

Она запустила руку в карман, нащупала телефон и какой-то клочок бумаги. Достав устройство, девушка взглянула на часы. Уже почти полночь. Натан, наверное, как всегда равнодушен ко всем видам праздников и лег спать или же смотрит научно-познавательные передачи на каналах, где не запланированы рекламы.

Эмма вздохнула, развернув смятую бумагу. Она не ожидала увидеть в ней ничего экстраординарного, пока не обнаружила письмо недельной давности. Девушка вспомнила, как с трепетом открыла конверт, осматривая почту семь дней назад. Иностранные марки и приятный женский почерк, имена, которые явно были написаны не на английском, показались ей, по крайней мере, странными.

Эмма достала из белоснежного конверта письмо, написанное от руки, что довольно необычно в двадцать первом веке. Ровным почерком, на дорогой бумаге – о цене пергамента говорили его высокое качество и благородный цвет, никак не походящий на белый, скорее всего, цвет слоновой кости.

«Уважаемая мисс Тейтон,
Отдел кадров компании «Wiese Luft PLC» рассмотрел Ваше резюме, ознакомился с опытом работы и присланными примерами Ваших эскизов. С радостью сообщаю, что наша компания решила пригласить вас на испытательный срок в один месяц на должность главного дизайнера в департаменте, находящемся в Мюнхене. Компания полностью оплатит переезд и обеспечит местом жительства на время испытательного срока. В случае положительного ответа просим подтвердить согласие письмом.
Курт МакДональд, глава отдела кадров».

Теперь скомканное состояние письма быстро обрело смысл. Ведь Эмма не собиралась никуда уезжать. Резюме было отправлено больше трех месяцев назад. В моменты, когда хотелось провалиться под землю, лишь бы не видеть больше лика Руперта; сейчас эти намерения казались такими смешными. Девушку забавляло всё, что связывало ее с Рупертом. В эту секунду для нее всё было ясно как никогда: ничего не существовало между ними с того дня, когда он отпустил ее. В ее жизни был лишь один мужчина – Натан, связь с которым была слишком рискованной.
И именно сейчас она действительно понимала, насколько глубоко погрязла в болоте разрозненных чувств. Балансируя на краю собственного контроля, она осознала, как сильно ошибалась, думая, что страсть останется страстью и не перерастет в нечто большее.

Привязанность. Этого слова Эмма боялась больше всего, но, скорее, она страшилась того, что пытается скрыть под ним.

Машина мягко притормозила около знакомого дома. Эмма с опаской выглянула в окно, увидела дверь темно-зеленого цвета, украшенную новогодними гирляндами. Хотя улица изменилась от праздничных украшений, развешанных по всем домам, она не могла не узнать это место. Почти дрожащей рукой она расплатилась с таксистом, вышла из машины и, в ту же секунду почувствовав холод на щеках, попыталась отрезвить сознание.

«Что я здесь делаю…» - проносилось у нее в голове. Немой риторический вопрос, у которого не было ответа. По крайней мере, пока.

Пару минут спустя Эмма, одолев лестницу, не чувствуя под ногами почву, стояла напротив двери Натана. Тяжело дыша, она не двигалась. Рука коснулась гладкой кнопки звонка, и после легкого нажатия до нее донесся глухой звук. За дверью послышалась возня. Наверняка, это Натан спешил открыть ей, Эмма машинально улыбнулась, словно и не было накануне разговора с Рупертом. За секунду до того, как послышался щелчок замка, Эмма осмотрела себя с ног до головы. Она должна выглядеть подобающим образом сейчас. Ведь именно эта секунда покажет, ожидает ее темная бездонная пропасть отвергнутой или же всё закончится как в сказке - поцелуем принца.

На пороге стоял он. Прекрасен, как всегда, в своей легкой футболке, несмотря на морозы за окном. С растрепанными, торчащими во все стороны волосами, он потер ладонью заспанный глаз. Натан – единственный человек, празднующий рождественские праздники в гордом одиночестве, и, что более странно, его это ничуть не стесняло.

- Эм? – пробормотал он. – Я думал, ты с остальными в каком-то кафе, корпоратив и всё такое…

- Да, - немного растеряно сказала она и, не ожидая приглашения, зашла в квартиру. – Но… знаешь, мне захотелось увидеть тебя, и вот я здесь.

- Малютка Эмма соскучилась? – лукаво проговорил он, закрыв дверь, плавно подошел к ней и провел кончиком пальца от ее щеки до подбородка. Девушка вздрогнула на секунду.

- Я хотела тебе кое-что сказать, - произнесла она и отошла от него на пару шагов, чтобы его прикосновения не дурманили ей голову. Натан почувствовал перемены в ней и сам отодвинулся от Эммы.

- Слушаю, - мягко продолжил он.

- Мне показалось… - Эмма прочистила горло. - Я подумала, может быть… - Девушка сделала еще одну паузу. Она посмотрела Натану в глаза, понимая, что слова, которые сейчас произнесет, могут многое изменить. Было лишь два варианта: пан или пропал. Набравшись наконец уверенности, девушка продолжила: – Может, нам попробовать кое-что серьезное?

В комнате вмиг повисла тишина. В полумраке квартиры Эмма почувствовала нутром, на каком-то
астральном уровне ощутила, как напрягся Натан. Она могла поклясться, что услышала, как он шумно втянул воздух в легкие. И если бы их не окружала темнота, она, наверняка, увидела бы страх и безвыходность, боль и осуждение в его глазах. Осуждение скорее не Эммы, а самого себя.

- Я, Эм, я же говорил тебе… - Колебания в голосе Натана говорили сами за себя. Эмма почувствовала, как что-то вдруг зашевелилось внутри нее, что-то доставляло дискомфорт, собираясь словно снежный ком, формируясь у нее в горле. Она ощущала, как какая-то тяжесть снова ложится на нее. И отчаяние - хоть и не такое, какое она ощутила с Рупертом – накрыло ее.

- Эмма я не готов. – Слова, словно гром среди ясного неба, оглушили ее. – Ты очень хорошая девушка, но, боюсь, я не могу так с тобой поступить…

- Неужели ты не можешь дать нам хотя бы шанс? – с силой выталкивая из себя слова, произнесла она, хотя сама не узнавала собственный голос.

- Я слишком часто ошибался. Мне не хочется снова пройти через разочарования, - сказал он и решился сделать шаг в сторону Эммы.

- Но как ты узнаешь, если не попробуешь?! – Фраза из уст девушки прозвучала скорее как обвинение.

- Поэтому я не хочу пробовать ни с кем, - тем же резким тоном сказал он.

Опять разрушающая тишина, словно коварный вампир, пробралась в комнату, впитывая злость и отчаяние, боязнь и печаль, оставляя наэлектризованный воздух, который мог в считанные секунды вспыхнуть.

- Эмма, - выдохнул Натан. – Прости меня, это я во всем виноват, - неожиданно заявил он. – Я позволил, чтобы мы настолько сблизились. Мне казалось, ты понимаешь ситуацию и не будешь ждать ничего большего. Последнее, чего я хотел сделать, - это причинить тебе боль.

Эмма слушала, чувствуя, как его слова раскаяния обволакивают ее. Она прекрасно понимала, к чему он сейчас ведет, и на ее глазах начали наворачиваться слезы.

- Лучше нам прекратить… всё это… мне не хочется видеть, как ты страдаешь, - произнес он, сделав еще шаг навстречу и опять коснувшись ее щеки, но на сей раз прикосновение больше походило на прощальное. Хотя их окружал мрак, девушка чувствовала его взгляд на себе, его тяжёлое дыхание опаляло ее лицо. Она прекрасно понимала, что теряет его.

- Эй, знаешь, - сказала она, подавляя слезы. – Я пошутила. А ты купился, вот доверчивый дурачок. - Эмма с завидной актерской игрой воссоздала почти натуральный смех, хотя внутри нее навсегда отпечатались слова его отказа.

- Девушка! Ты меня чуть не убила! – облегченным тоном ответил он и выдохнул. – От тебя нужно
держаться подальше первого апреля!

- Да, вот такая я шутница, - чувствуя тяжесть в груди, продолжила девушка.

- Значит, ты все-таки соскучилась, поэтому и пришла? – Теперь тон Натана принял привычные ему соблазнительные нотки. Он подошел к ней и, смело положив руку на талию, прижал к своему крепкому телу. Эмма почувствовала знакомый трепет и жар, забурливший внутри нее, никакие слова не могли ее лишить базовых инстинктов. Она всё еще безумно хотела этого мужчину.

- Почти, - прошептала она ему в губы. Натан почти поцеловал ее, когда рука девушки опустилась в карман и достала письмо. Обезоруживающий поцелуй обжег ее засохшие губы. Сердце заколотилось. Одной рукой она коснулась его груди, легко надавив и заставив отпрянуть на секунду.

- Что такое? – пробормотал он, явно находясь уже на грани. Эмма подняла клочок бумаги.

- Я уезжаю, - произнесла она.

---

Эта глава является переломной во всей истории. Здесь наконец видно отношение Эммы к главным мужчинам ее жизни. Мне не хотелось бы сейчас рассыпаться вопросами. Просто будет приятно увидеть ваши комментарии на форуме
Ваша Аня