Ночь была прекрасной – немного прохладной, звездной. Мы с Флер опустились в каком-то переулке через несколько минут, как покинули дом, и неспешно побрели по тротуару.
Я не очень любил выходить с ней на охоту, но сейчас мне так отчаянно хотелось общества, что я закрыл глаза на воспоминания об ее прошлых играх с людьми. Флер еще недавно имела такую дурную привычку – обращать свою жертву в вампира на несколько часов, а потом, ближе к рассвету, убивать. Ее приводило в истинный восторг это метание бедных новоиспеченных вампиров. На нас же с Лео это нагоняло ужас.
Но сегодня Флер поохотилась тихо. То ли время глупых игр для нее прошло, то ли она была очень голодна. В итоге мы вместе с большим аппетитом осушили троих бродяг и одну шлюху, и направились к заливу.
Мы брели как обычные смертные, рассматривая звезды над головами и заглядывая в лица проходящих мимо людей. Мне кажется, что в Майами вообще никто и никогда не спит. Идеальный город для вампиров!
Высокие каблучки изящных туфелек Флер цокали по асфальту, и этот звук от чего-то казался мне самым сладостным на свете. Она была намного ниже меня, но сейчас, благодаря каблукам, ее головка достигала моего подбородка.

Я украдкой рассматривал изящный профиль Флер. Иногда, в тусклом свете ночных светил, она отчаянно напоминала мне Эвелин. Хотя, у моей смертной возлюбленной волосы не были рыжими, а глаза не сияли зеленью. Наверное, в них обеих просто был стержень, который никогда не позволял упасть или сломаться от жизненных передряг.
Флер напоминала мне Эвелин еще и потому, что она была честной и открытой. Я помню, как будучи уверенным в себе, но весьма глупым молодым человеком, думал, что с легкостью соблазню Эвелин. Ее тетка работала у нас кухаркой, и моя возлюбленная часто помогала ей на кухне. У нее была мечта, немного странная, но очень жизненная – работать в таком же большем доме, как дом моего отца. Сначала, Эви хотела быть гувернанткой, но понимая, что ей никогда не получить достойного образования, смирилась с мыслью, что из нее выйдет неплохая кухарка.
В то время мне было абсолютно наплевать, что она за человек и какие у нее мечты. Мне нравились ее округлые формы и милое личико с легким румянцем, и, конечно же, я горел диким желанием сорвать цветок ее невинности. Но она ставила меня в совершенно непонятное положение, резко пресекая все мои попытки оказаться к ней хоть чуточку ближе. Эви предпочитала вообще не смотреть на меня, проходить мимо даже не поднимая глаз. Мое самолюбие было задето, эта нелепая игра обещала затянуться, а вскоре я вообще не мог думать ни о ком другом, как только о ней.
Озарение пришло внезапно. Однажды я и мой друг Томас купались в реке, что находилась в наших владениях. На другой стороне плескались какие-то дети, и вдруг один из них, заплыв слишком далеко, стал тонуть. Наверное, во мне проснулся какой-то рыцарский инстинкт далеких предков, раз я бросился его спасать. Уже немногим позже, когда этого перепуганного до смерти мальчика я принес к его родителям, я узнал, что он брат Эвелин.
Никогда не забуду ее полные искренней благодарности глаз! В них отражалось сочное летнее небо. Я помню, как сжал ее протянутую в благодарность руку, и сколько чувств теснили мою грудь. Смешно сказать, но я влюбился! Полюбил эту искренность, честность и доброту, которой так не хватало в моей бесполезной жизни.

- О чем думаешь? – спросила вдруг Флер, перебив поток меня мыслей.
- Ты же можешь все спокойно рассмотреть в моей голове, - отозвался я. – К чему вопросы?
- Мне хочется слышать твой голос.
Я посмотрел на нее. Зеленые глаза хитро блестели. Эх, Флер, как же мне тебя не хватало!
- Я вспоминал свою смертную жизнь, - сказал я.
- Почему?
Ее короткий вопрос поставил меня в тупик.
- Не знаю, - ответил я. – Вспоминал и все. Конечно, только то, что связанно с девушкой, которую я любил.
- Эвелин? – В глазах Флер появилось что-то похожее на сочувствие. - Лео мне рассказал о том, что твой отец убил ее и вашего ребенка.
- Черт бы побрал твоего Лео! – процедил я сквозь зубы. – Чего еще он тебе сказал?
- На самом деле очень мало, - вздохнула Флер. – Он говорил, что ты никогда не захочешь это обсуждать.
- Хоть в этом он прав! – хмыкнул я.
- Летеан, я считаю, это неплохо, вспоминать смертную жизнь. Главное только с ума не сойти от этих воспоминаний.
Я промолчал.
- А Поллианна часто вспоминает свою жизнь, ту, что была до тебя? – вновь спросила Флер, беря меня под руку.
- Понятия не имею, - пожал плечами я. – Когда мы приехали в Лос-Анджелес, она почти неделю не разговаривала, ни единого слова. Потом я слышал от нее какие-то слова, просьбы, вопросы, но ни разу за два года у нас не было ни одного конструктивного разговора.
- И ты считаешь это правильным? – Зеленые глаза обратились ко мне.
- Я не знаю, милая.
В нескольких шагах от нас расположилось уютное кафе, откуда лилась приятная музыка. Я сразу же узнал в ней песню Элтона Джона «I beliеve in love».
- Потанцуем? – Повернулся я к Флер.
Почему-то мне захотелось снова держать ее в своих объятиях.
Она улыбнулась:
- Да, – Флер взяла меня за руку и крепко ее сжала. - С тобой мы танцевали, кажется, лет семьдесят назад, да?
- Не знаю, - отмахнулся я, увлекая ее внутрь кафе.
Здесь было немного душно, пахло пиццей, дешевым пивом и виноградным вином. Квадратная площадка для танцев была заполнена и мы не стали пробираться в глубь, а завальсировали с краю. Да-да, мы с Флер вальсировали, пока она не захихикала и не попросила меня танцевать как все, иначе множество любопытных глаз стали оглядывать нас с ног до головы.
- Расскажи, как дома? – попросил я, крепко сжимая Флер в объятиях.
Она усмехнулась. В зеленых глазах мелькнуло что-то печальное и совсем ледяное.
- Все так же как раньше, только без тебя, - отозвалась она, продолжая с неким равнодушием, - Ланстер ходит за Лео по пятам, Лео ходит за мной; а у Дэниела, как всегда, куча разных дел.
Я вздохнул. Несмотря на то, что Ланстера я хронически не переваривал, на Лео был зол, а Дэниел часто меня раздражал своими нравоучениями, я по ним очень скучал.
- Если тебе так плохо с Поллианной, - вдруг проговорила Флер, - почему бы тебе не оставить ее? Ведь с самого начала ее обращение было провальной идеей.
- Это уже свершилось, и теперь я за нее в ответе, - отозвался я, совсем не радуясь тому, что разговор вернулся в прежнее русло. - Нужно было внушать твоему Лео, что вершить судьбы не его стихия.
- Значит, тебе ее просто жаль? – не унималась Флер.
- Нет, это другое, - покачал головой я. – Я полюбил Поллианну смертной, именно потому, что она хрупкий и беззащитный человечек. А еще, вся она будто олицетворяла мой внутренний мир – мир одиночки. Видеть Поллианну означала почти одно и то же, что смотреться в зеркало. И я клянусь, что не хотел обращать ее в вампира. Я бы исчез однажды из ее жизни, и Поллианна забыла бы меня. И когда Лео сотворил это… - Мне было трудно говорить, но я продолжал: - Ты бы видела ее глаза, Флер! Безумные, совершенно безумные, от страха и боли. И тогда я подумал, если Поллианна умрет, я никогда этого себе не прощу, точно так же, как смерть Эви.
- Причем тут Эвелин? – не понимала Флер. – Это было три сотни лет назад, к чему ворошить прошлую жизнь, Летеан?
- Потому что я вижу ее призрак!
Флер посмотрела на меня с подозрением.
- Да, знаю, - продолжал я, - Дэниел уверяет, что мы не можем видеть призраков, но я клянусь своей черной душонкой, что видел приведение Эвелин.
- Скорее всего, ты просто не хочешь отпустить ее от себя, - пробубнила Флер, почти оттолкнув меня. – И не можешь понять одного, что твои мытарства не вернут Эвелин обратно. А, кроме того, ты мучаешь еще и Поллианну. Неужели ты не понимаешь, что для нее было бы лучше умереть, чем жить в своем теле, но с чужой душой?!
Музыка кончилось, и я решил покинуть кафе, тем самым оборвав разговор.
С залива дул пронизывающий влажный ветер. Скользя сквозь тонкий шелк моей новой рубашки, он не причинял мне колкой боли своей грубой лаской. Спустившись на песчаный берег, я неспешно побрел в сторону дома.
- Летеан, ты должен отпустить Поллианну! – проговорила Флер, нагнав меня.
Круто развернувшись, я уставился на нее.
- Для этого Дэниел подослал тебя ко мне? – грубо бросил я. – Он знал, что тебе я покорюсь, ведь так?
- Ничего подобного не было, - спокойно отозвалась она. – Просто ты ведешь себя как мальчишка.
Тряхнув своей золотистой гривой, Флер развернулась и пошла в другую сторону. Она знала, что я пойду за ней. Я всегда так делал, если она уходила. Поравнявшись с ней, я засунул руки в карманы и стал бессмысленно рассматривать песок под ногами.
- У меня к тебе одна просьба, - проговорила Флер. – Приезжайте с Поллианной в Бухарест на следующей неделе. Хотя бы ради меня. – Она посмотрела на меня. – Если я еще что-то значу для тебя!
Поддавшись порыву, я обнял ее, прижимая к себе.
- Конечно значишь, милая! – прошептал я. – Ты мое солнце, солнце, которого я однажды лишился!
Флер отстранилась. Нежно поцеловав меня в щеку, она отступила назад.
- Иди домой, - сказала она. – Поллианна скоро придет.
Я усмехнулся. Флер ее чувствовала, а я не мог даже улавливать ее запах на расстоянии.
Дождавшись пока моя дорогая знакомая исчезнет из вида, я поднялся в воздух и направился домой. Мимо меня проносились звезды… Конечно, все было наоборот, я проносился мимо звезд, но мне хотелось, чтобы было иначе. Я же всегда нарушаю законы.
В нашем маленьком доме я оказался чуть позже Поллианны. Едва оказавшись рядом с домом, я услышал знакомую мелодию «Лунной сонаты». Зайдя на этот раз через дверь, а не через балкон, я встал в дверях гостиной, как всегда сложив руки на груди. Поллианна почти тут же оборвала свою игру, чем опять меня расстроила. Я любил классическую музыку, и лишенный возможности посещать симфонические концерты и оперу, я готов был довольствоваться малым.
Поллианна обернулась ко мне. На ее лице было что-то похожее на растерянность.
- Здесь была Флер?! – Я так и не понял, вопрос это был или констатация факта, поэтому не счел нужным ничего говорить.
- Зачем она приходила? – спросила Поллианна снова.
- Дэниел хочет видеть нас через неделю в Бухаресте, - ответил я, и добавил, желая уйти от темы: - Пойдем спать. Скоро рассвет.
Поллианна поднялась, и послушно последовала за мной наверх. Ее сговорчивость была удивительной.
- Почему именно Флер пришла известить тебя об этом? – спросила Поллианна вновь, пока я снимал с кровати тяжелое бархатное покрывало и раскладывал подушки. Мне нравилось спать подобно королю.
- Во-первых, не меня, а нас, - отозвался я. – А во-вторых, Дэниел знает, что я смогу разговаривать только с Флер.
- Мне не нравится ее запах, - как-то совсем по-детски заметила Поллианна, скользнув в кровать.
Я рассмеялся:
- Тебя больше интересует ее запах, чем положение наших дел?!
Она протянула ко мне руки в молчаливом призыве. Я насторожился. Что с ними обеими произошло?
- Обними меня, - попросила Поллианна. – Почему-то мне хочется уснуть, зная, что ты со мной.
Я лег рядом с ней, крепко обнимая и прижимая к себе. Ее кожа была чуть теплой и пахла морем. Я любил это запах. И Поллианну любил.
Крепко поцеловав ее в губы, я заботливо укрыл свою девочку одеялом, не выпуская из своих объятий.
- Спи, моя маленькая, - прошептал я. – Я всегда буду с тобой и никому тебя не отдам. Спи.