- Нет, ты точно сумасшедший! Маньяк! Ты меня преследуешь! – продолжала возмущаться Белла, перекрикивая музыку, когда я, разумеется, попал в нужный клуб – Нет, ну это надо! Ты прилетел за мной в Париж! Явился на показ нижнего белья, теперь каким-то образом пробрался за мной на вечеринку, на которую тебя вообще никто не приглашал!! Что будет дальше?! Ты похитишь меня и утащишь в свое логово, как пещерный человек?!
Я пожал плечами, стараясь скрыть свое развлечение, так и норовящее вырваться в улыбку. Она была такая смешная, гневно носясь около меня и активно жестикулируя руками, что я просто не мог вести себя серьезно.
- По-моему в этом есть определенная романтика. Я еще никогда никого не похищал. Спорим, у меня хватило бы сил утащить тебя отсюда?
Я задумался, на секунду представив Беллу, перекинутую через мое плечо. А ведь это была своего рода идея. Если бы я ее похитил, то оставалось бы только два варианта – либо мы в результате все-таки помирились бы, либо… О либо мне думать не очень хотелось, но я так устал от запутанности наших отношений, что простой вариант внезапно показался невероятно привлекательным… Да и перспектива держать Беллу рядом с собой была попросту грешно соблазнительной.
Белла округлила глаза, смотря на меня так, словно всерьез прикидывала все ли у меня в порядке с головой, и не стоит ли тайком вызвать скорую.
- Эдвард, ты вообще в своем уме? Ей-богу, если бы я не знала, что ты вампир, решила бы, что ты употребил что-нибудь. Ты хотя бы слышишь, что ты говоришь?
- Более или менее – уклончиво ответил я. Конечно, я бы не утащил Беллу никуда против ее воли, да я никогда бы не сделал ничего против ее желания, вот только понять, где ее истинные желания, а где спесь и защитная маска из колючей проволоки, которую только нужно было преодолеть, было сложно.
А, вот она. Надеюсь этот парень еще не с ней – нарушили наш разговор чужие, неожиданно слишком близкие, мысли, а через пару секунд к ним присоединился и слащавый мужской голос, который по его мнению, казался очаровательным и сладким. Меня даже передернуло.
- Красавица, вы не разрешите угостить вас коктейлем?
Я скривился. Конечно, мысли его были далеко не такими вежливыми и учтивыми.
- Непременно – тут же согласилась Белла, гневно сверкнув глазами в мою сторону, и поворачиваюсь к смазливому блондинчику.
- Вообще-то, мы разговаривали – язвительно напомнил я не то Белле, не то этому парню.
- Мы уже закончили! – вставила Белла раньше, чем тот успел как-то среагировать на мой выпад.
Прости приятель. Но, кажется, у тебя нет шансов.
Его слова вызвали во мне очередную вспышку ярости, и я резко развернул Беллу к себе, вступая с ее непокорным горящим взглядом в молчаливую борьбу.
- Нет, не закончили – сквозь зубы прошипел я, на что в глазах Беллы мелькнуло развлечение, и она скрестила руки на груди, насмешливо смотря на меня.
- Да? Ну давай, человек-паук. Что ты будешь делать теперь?
В ее глазах мелькнул вызов, и я мысленно усмехнулся, принимая его, очаровательно улыбнувшись и проведя рукой по волосам.
- Ничего – просто сказал я, и, развернувшись, направился в дальний конец клуба под ошарашенным взглядом Беллы.
- Кто это был? – спросил тот парень – Где-то я его уже видел…
Белла с трудом очухалась и повернулась, наконец, обратно к парню. Сквозь его мысли я видел ее недовольное лицо.
- Никто – фыркнула она – Какая разница?! Ты вроде хотел угостить меня коктейлем?!
Я с трудом поборол смешок, усаживаясь за противоположную барную стойку к одинокой девушке. Если Белла не будет скрывать свою злость под флирт более умело, то парень скоро сам от нее отстанет, даже без лишней помощи.
- Привет – улыбнулся я сидящей рядом девушке – Скучаешь?
Она удивленно подняла на меня глаза, разглядывая и оценивая.
Боже, какой красавец… Неужели один? Черт, идиотка, скажи же что-нибудь!
- Уже нет – усмехнулась она, сладко улыбнувшись. Я улыбнулся в ответ. Я знал, что то что я делаю было рискованно и вполне вероятно было не лучшим решением, но не утаскивать же Беллу насильно, в конце концов?
В результате план, все-таки сработал. Флиртовать было не очень приятно, но и не сложно, а вот Белла все время бросала на меня злобные взгляды исподтишка. Терпение ее лопнуло, когда мы начали пить на брудершафт, и она, быстро отправив своего хахаля, который уже усомнился в своем желании провести с ней ночь, за выпивкой, стремительно подошла ко мне, спасая от неизвестного и, наверняка гадкого для меня, коктейля.
- Можно тебя на пару слов? – злобно прошипела она, бесцеремонно похлопав меня по спине. Я наклонил голову, скрывая самодовольную улыбку, и быстро извинившись перед своей спутницей, отошел с Беллой под ее молчаливые разгневанные комментарии в адрес преимущественно Беллы.
- Как это все понимать?! – возмутилась она, стоило нам отойти на пару шагов.
- А что тут понимать? Ты хотела остаться наедине с тем парнем, разве нет? Я вас и оставил.
- Ты что за дурру меня держишь?! – воскликнула Белла, привлекая к нам внимание – Думаешь, я поверю в этот цирк? – продолжила она уже низким шепотом – Ты притащился за мной сюда, пообещал, что не подпустишь ко мне никого, и сейчас надеешься, что я поверю, что ты просто так сдался?
Нет, Белла, никогда я так не думал. Ты знаешь, что я так просто не сдамся, и я знаю, иначе я сдался бы уже давно, еще в первые дни, когда ты делала вид, что я не больше, чем бывший одноклассник. А теперь уже поздно, теперь слишком глубоко завязли, теперь, пока я вижу вспышки чувств в твоих глазах, даже таких как ревность, никакая сила не заставит меня так просто отказаться от тебя. Потому что не верю я в то, что ты счастлива, и тебя все устраивает. Потому что если хотела бы ты остаться с этим парнем, то сейчас бы ты стояла с ним, даже позабыв обо мне, а не выясняла, в чем причина моего странного поведения. И ты можешь отрицать и говорить что угодно, но это так, и мы оба прекрасно знаем это.
- А какая тебя разница? – вызывающе спросил я – Какая тебе разница что я делаю и что я думаю? Ты хотела свободы – я тебе ее дал! Но ты сейчас не с ним, а здесь, со мной! Почему? Ревнуешь?
- Еще чего – фыркнула Белла – кто ты мне, чтобы тебя ревновать! Просто боюсь, что ты выкинешь какой-нибудь номер!
Краем глаза я увидел приближающегося блондина, который ухлестывал за Беллой, с двумя бокалами коктейля, и хитро улыбнулся.
- Вроде этого?
С этими словами я притянул Беллу к себе, прижавшись к ее губам. Белла что-то тихо взвизгнула и прикусила мою нижнюю губу, заставив меня вздрогнуть, и отстранится от неожиданности. Но этого было достаточно.
- Белла?! – возмутился парень.
Дьявол, этот парень решил не сдаваться. Где же я… Черт! Черт, да это же тот самый парень с ее последней фотосессии! Конечно, они спят вместе. Неудивительно, что он не хочет упускать такой лакомый кусочек. Вот непруха.
- Прости, парень, она занята – «дружелюбно» улыбнулся я, собственнически обняв Беллу.
- Что?! Нет, подожди…
Белла снова попыталась вырваться из моих рук, но парень уже успел правильно растолковать мой взгляд и не решился связываться со мной, вместо этого предложив коктейль стоящей неподалеку девушке, которую я только что отверг весьма грубым образом. Усмехнувшись, я повернулся к Белле.
- Ну вот мы и остались одни.
Белла подозрительно прищурила глаза.
- Ты специально это все подстроил!!
- И мой план прекрасно удался, вопреки твоим ожиданиям – невинно улыбнулся я.
- Ты псих, Каллен! – взорвалась Белла – Ты самый настоящий псих, преследуешь меня, не даешь мне жизни! У тебя проблемы? Знаешь, по-моему, тебе просто не хватает секса!
Я подавился смехом. О да, Белла. Ты даже не представляешь как.
- Это предложение? – вопросительно поднял бровь, на что Белла только гордо вскинула подбородок.
- Ха! Ты слишком самоуверен, не находишь? Меня не очень привлекают столетние девственники.
Это неприятно резануло по ушам. Не то чтобы сам факт когда-нибудь задевал меня или беспокоил, но Белла раньше никогда не подкалывала меня этим, просто радуясь, что в моей жизни до нее никого никогда не было.
- А откуда ты знаешь Белла? – тихо спросил я сухим голосом – Мы не виделись пять лет – с чего ты взяла, что только в твоей жизни что-то изменилось?
Белла задохнулась, и на крохотное мгновение я видел это в ее глазах. Страх. Тот же страх, что и по сей день был в моей душе, неустанно нашептывающий, что пропасть между нами достигла критических размеров, что поздно, поздно, поздно… Противный, липкий страх, от которого не избавиться, который возвращался словно назойливая муха каждый раз, отравляя жизнь, терзая и мучая. Страх потерять навсегда и уже не вернуть. Такой же, почти такой… Только ее страх давал мне надежду, как бы это ни было эгоистично заставлять ее бояться, заставлять ее сомневаться в себе, может это вообще было не правильно, ведь куда важнее мне было вернуть ее доверие. Но я не мог отказаться от той надежды, в которую превращался этот страх, отражаясь в моих глазах.
- Ты врешь – низко прошипела Белла.
- Может быть. Но ты – ревнуешь.
- Даже не думаю! – огрызнулась Белла, вновь скрестив руки на груди, но ее оправдания были какими-то вялыми, словно она сама устала от них. Хотя, наверное, она действительно устала от всего этого притворства – вот только поверить мне до сих пор не решалась, и разрубить уже этот замкнутый круг американских горок.
- Ты ревнуешь Белла, и ты прекрасно знаешь. И тебя бесит осознание факта, что я тебе нужен, и ты не можешь так же просто от меня отказаться, как пытаешься притвориться. И ты злишься за это на себя, на меня и на весь белый свет. Но я только не понимаю почему. Почему ты не можешь принять свои чувства, почему вместо этого бежишь от них и пытаешься отрицать. Не понимаю почему – тебе так трудно в этом признаться – себе или мне? Я тебе не верю и уже давно, ты самой себе тоже не веришь – для кого этот спектакль? Кому нужна эта гордость, ты что – упадешь с подиума, если признаешься, что ты вовсе не такая независимая, как хочешь казаться?
На глазах у Беллы выступили злые слезы.
- Да что ты знаешь о моей жизни?! – срывающимся голосом прокричала она, замахнувшись, чтобы дать мне пощечину, но я перехватил ее руку около своего лица.
- Я знаю то, что ты не равнодушна ко мне. И вот это – я чуть сильнее сжал ее запястье – только очередное доказательство.
Белла закрыла глаза, глубоко вздохнув, словно успокаиваясь, и выдернула руку, широко распахнув глаза, в которых отразилась боль, злость, и… и я даже не мог точно найти описание этому чувству, но от этого взгляда засосало под ложечкой, и я снова почувствовал это нехорошее предчувствие, что за очередным подъемом смертельный спуск. Было что-то холодное и страшное в ее глазах, но оно снова промелькнуло там слишком быстро, чтобы понять, и дать ему название.
- Ты еще пожалеешь о своих словах – бросила она, и резко развернувшись, пошла к бару. Я думал, что она снова будет флиртовать мне назло, но Белла, как всегда, удивила меня. Я даже сразу не понял что она делает, и только когда второй пустой бокал из-под почти залпом выпитого коктейля с глухим стуком стукнулся об барную стойку, а Белла взялась за третий, осознание ее действий заставило меня почти открыть рот от удивления. С горящей и темной решительностью в глазах, не подпуская никого к себе, и сухо отвечая на любые вопросы и приставания, Белла просто… напивалась.
- Белла, что ты делаешь? – подошел я к ней, отбирая третий, уже почти допитый бокал с непонятным напитком.
- Что, никогда не видел, чтобы девушки напивались? – сухо усмехнулась Белла, потянувшись к другому стакану – Ах да, ты же джентльмен. Небось, не ходишь по таким местам?
- Это.. коньяк? – недоверчиво спросил я, смотря как Белла большими глотками пьет золотистую жидкость – Господи, Белла, что ты творишь?! Остановись!!
Я выхватил у нее из руки бокал с напитком, но Белла с завидным упрямством выхватила его обратно, не сильно, но внушительно толкнув меня в грудь.
- Эдвард, ты что мне нянька? Не маленькая девочка – что хочу, то и делаю! Отвали, а?
В глазах Беллы была сухая боль, уже немало приправленная алкоголем. Мое сердце сжалось, и я в очередной раз пнул себя за то, что сказал ей. Надо было найти другой способ.
- Ты не понимаешь, что делаешь!
- Да понимаю я, понимаю прекрасно!! Это только ты все время думаешь, надеешься, что я просто дурочка, и не ведаю, что творю! – закричала Белла, поднимаясь на ноги и привлекая к нам внимание. Градус, видимо, уже ударил ей в голову – А я все понимаю, все прекрасно осознаю, до последнего вдоха! Так что не тешь себя лишними надеждами! Думаешь, я не понимаю, что делаю?! Да напиваясь я, хочу напиться, чтобы больше ничего не чувствовать, и ни о чем не думать!! Думаешь не понимаю, да? Ну так смотри!!
Махом осушив бокал, она схватила бутылку с коньяком, залпом вливая в себя крепкий напиток.
- Белла, нет! – я схватил бутылку, но Белла так крепко в нее вцепилась, что в результате она просто упала на пол, оглушив клуб звонким ударом. Осколки полетели в стороны, а темно-золотистая жидкость с брызгами расплескалась по полу. Мы с Беллой зачарованно смотрели на разбившуюся бутылку, а в моих ушах продолжал звенеть звон битого стекла. В клубе ненадолго затихло – кажется, кончилась песня, а может мне просто показалось, и эта атмосфера на миг замершей жизни была лишь в наших сердцах, пока затаив дыхание мы с ней смотрели на пол, чувствуя, как вместе с этой бутылкой по швам треснуло и что-то другое. Наверное, терпение. Может ненадолго, может всего лишь на мгновение, может навсегда. И казалось, этот миг тянулся маленькую вечность, и картина взлетающих в янтарных брызгах осколков навсегда врезалась в мою память, как и взгляд Беллы, который я увидел сразу после того, как мы одновременно подняли глаза друг на друга.
В нем отразился целый вихрь пережитых эмоций, и как мне показалась тогда, без капли алкоголя. Боль, злость, обида, отчаяние, вина, раскаяние, нежность, страх… любовь? В последнем я был не уверен, потому что меньше чем через секунду Белла все-таки влепила мне пощечину. И на этот раз я тоже мог ее остановить – но на этот раз просто не стал, позволяя ей выплеснуть свои эмоции, чувствуя, что на этот раз это вовсе не прихоть, и бьет она действительно за дело. Ее ладонь была обжигающей, и я не думаю, что она в принципе могла так сильно ударить, скорее больно было из-за того, что это в этот удар она вложила всю свою боль напополам со злостью. За разрушенное прошлое, за настоящее, которое могло бы быть, но его нет из-за меня, за будущее, которого еще нет, а может и никогда не будет, и снова нет никакой гарантии, потому что нет уже ни прошлого, ни даже настоящего. И эта пощечина была больнее яда вампира, потому что в ней была вся боль, которую я посмел причинить маленькой и хрупкой, самой дорогой и любимой девушке. И била она не по щеке, била она в самое сердце, очередным хлестким упреком, только уже прямым и откровенным, и даже не хладнокровным, как это было два дня назад, потому что сейчас я видел эту боль в ее глазах.
Я отпустил глаза, сломленный чувством вины и ее болью, своей болью, нашей болью, но уже в следующую секунду горячие руки притянули меня к себе за рубашку и обвились вокруг моей шеи, а мягкие губы крепко впились в мои. Я вздрогнул от неожиданности, словно на место ожога вылили ведро ледяной воды, а скорее даже наоборот, но разве была какая-то разница? Я чувствовал на ее губах, на ее языке привкус алкоголя, но я не мог противостоять ей и ее поцелую, и не только потому, что для меня он был таким желанным. Может ее разум и был пьян, оглушенный порцией спиртного и молчал, не успев как всегда выдвинуть защитную стенку – ее сердце пьяным быть не могло. А ее поцелуй был не похотью и даже не злостью. В нем была страсть, но на удивление, в нем было больше всего нежности.
И от этого щемило сердце, и от этого снова было больно вплоть до того, что даже мне было трудно дышать, но ее нежные губки ласкали мои с тем же трепетом, что ее руки порхали по холодной щеке, на которой остался обжигающий след. И мне уже давно было не больно, по крайней мере физически, но ее пальчики ласково гладили мою щеку, успокаивая, извиняясь, и отплачивая нежностью за причиненную боль. И, кажется, тепло ее рук, ее бархатистых подушечек пальцев, ее волшебно-разгоряченных губ и гладкого язычка медленно проникали сквозь промерзшую кожу в самую душу, постепенно согревая замороженное и разбитое однажды сердце, в очередной раз сжавшееся от осознания ответственности общей боли, лежавшей на наших плечах.
Оторвавшись через некоторое время от моих губ, Белла прошлась рядом таких же нежных и трогательных поцелуев по заласканной щеке, и опустила голову мне на плечо, с тихим наполовину счастливым, наполовину горьким смехом. Не зная что сказать, и как вообще отреагировать на ее неожиданное поведение, я просто судорожно сжимал любимую в объятиях, трепетно и нежно, словно боясь, что она исчезнет.
Плечи Беллы какое-то время вздрагивали, и я чувствовал, как смех превратился в слезы, горячим огнем прожегшие меня сквозь тонкую рубашку.
- Не плачь – тихо прошептал я, поглаживая ее по спине – не плачь, пожалуйста. Все будет хорошо.
Белла снова засмеялась, на этот раз истерично, и хотя я уже чувствовал пьянеющие нотки в ее голосе, это было очевидно. Она не поверила. И все же не возразила ни слова, через некоторое время замерев в моих объятиях и тихо, внезапно как-то обессилено прошептав:
- Забери меня отсюда.
Ловко подхватив Беллу на руки, я бросил бармену толстую пачку денег за выпитые коктейли и разбитый коньяк, и выскользнул из клуба под тихий ропот. Белла больше не сопротивлялась и даже не возражала – мне вообще казалось, что весь ее боевой дух куда-то вышел, остался на грязном полу Парижского клуба вместе с прозрачными осколками стекла в луже французского коньяка. Просто положив мне голову на плечо, и покорно обняв за шею, она даже почти не шевелилась, пока мы уходили вглубь темных улочек подальше от шумного заведения. И в тот момент она казалось мне такой слабой и такой хрупкой, что мне даже не верилось, что уставшая девушка на моих руках, грустно и отрешенно смотрящая вдаль, та же самая, что с завидной страстной яростью кричала мне около часа назад, что я сумасшедший маньяк.
Оживилась Белла только когда мы проходили около небольшого круглого фонтана. В ее глазах загорелся радостный огонек, словно у ребенка, но, к сожалению, он был слишком лихорадочным, что выдавало немалую дозу алкоголя в ее крови, запах которой я мог чувствовать.
- Эдвард, Эдвард! – закричала она словно ребенок, дрыгая ногами – Стой, поставь меня!
- Белла… - нахмурился я, не думая, что отпустить ее в таком состоянии – лучшая идея.
- Поставь! – угрожающе сверкнула глазами Белла, и я со вздохом опустил ее на землю. Она слегка покачнулась, но удержала равновесие, и, подбежав к фонтану, забралась на бортик.
- Белла, ты упадешь! – хотел остановить ее я, но она угрожающе взмахнула руками, презрительно фыркнув.
- Эдвард, я в состоянии пройти по бордюрчику!
- Ты на каблуках!
- Я всегда в них хожу!
- Белла ты пьяна!
- Ни капли! – продолжала спорить упрямица – Ты – Эдвард Каллен, родился в 1901 году в Чикаго, в 17 лет, умирая в больнице от Испанки был обращен в вампира, коим и сейчас являешься, а твои золотистые глаза свидетельствуют о том, что ты недавно убил какую-нибудь очередную пуму…
- Волка – невольно пробурчал я, но Белла каким-то чудом услышала, и остановилась, опасно покачиваясь и с удивлением взирая на меня.
- Волка? Ни разу не слышала, чтобы ты убивал волков. Почему, кстати?
Я пожал плечами.
- Наверное, ассоциации. Ты знаешь, что у вампиров есть враги?
Белла, к моему облегчению, слезла и присела на край фонтана, с интересом смотря на меня.
- Оборотни? – тихо спросила она, заставляя меня удивленно вскинуть брови. Я не рассказывал ей об оборотнях.
- Откуда ты знаешь?
Белла повернула голову, слегка опустив ее, и я понял, что ответа я в очередной раз не дождусь.
- Многое изменилось за эти пять лет… очень многое…
Я подошел к ней, присев рядом, и положив руки на бортик, на котором она сидела. Белла перевела глаза на меня, и, встретив ее грустный взгляд, я понял, что говорила она вовсе не об оборотнях. Многое за пять лет изменилось между нами. Почти целая пропасть – много, очень много, главное, чтобы не слишком много… потому что слишком ни я, ни она исправить уже будем не в силах.
- И неужели ничего нельзя исправить? – тихо задал я мучавший меня вопрос, снизу вверх пронзительно заглядывая в глаза любимой. Ее ресницы задрожали, и в больших глазах снова блеснули слезы. Робко положив одну руку мне на голову, она растерянно перебирала непослушные волосы, задумчиво смотря вдаль.
- Это сложно, Эдвард. Очень сложно. Сложнее, чем ты можешь представить.
- Объясни мне!
- Нет… - Белла закрыла глаза и, слегка покачав головой, болезненно улыбнулась – Нет, Эдвард… Не проси… Пожалуйста….
Я обессилено опустил голову, не зная, что еще сказать ей. Что она скрывает, почему? Почему все так сложно, когда вот она – здесь, со мной, рядом, стоит протянуть руку, да хотя что там – не стоит даже протягивать, она уже почти в моих объятиях, только… только это слишком больно, слишком неправильно – рядом, и не вместе, только это чистой воды издевательство – даже не стена, а стекло. Стекло, через которое можешь увидеть, и почти коснуться, как тебе кажется, но в результате все равно ничего не получится, потому что это невидимое препятствие толщиною в миллиметр никуда не денется, и разбить его так же легко, как хрустальную вазу, увы, не получится.
- Не грусти… - внезапно прошептала Белла, ласково перебирая мои волосы – ну пожалуйста, не сегодня.
Удивленно подняв голову, я встретил отчаянную мольбу в ее взгляде, и только от этой чистой, нежной и трогательной просьбы взамен равнодушия, к которому я успел привыкнуть, уголок губ невольно дернулся в робкой улыбке. Белла в ответ улыбнулась так искренне и прекрасно, что я расплылся в глупой улыбке, понимая, как странно, наверное, мы выглядим со стороны – просто сидя рядом и улыбаясь. Хотя нет, это было вовсе ни странно. Это было так легко и естественно, так просто и радостно, просто смотреть в ее глаза и улыбаться, что внезапно захотелось смеяться, что я и сделал, когда Белла прикусив губу от напряжения, старательно провела кончиками пальцев занятную линию от моих скул к кончику носа. Захихикав вместе со мной, Белла отпустила меня, вновь поднимаясь на бортике фонтана и балансируя из стороны в сторону.
- Эдвард? А если я упаду, ты меня поймаешь?
- Конечно, поймаю – улыбнулся я, поражаясь тому, как странно на Беллу действует выпивка. Она была навеселе, я это видел, но она действительно умудрялась прекрасно осознавать то, что делает, но при этом быть милой и трогательной, словно ребенок.
- Тогда лови! – воскликнула Белла, расставив руки и спиной падая в фонтан. Разумеется, я успел поймать ее прежде, чем она коснулась воды, но не учел одного – струй, включающихся с промежутками времени. Белла со смешком обвила руки вокруг моей шеи, сладко шепнув:
- Мой герой.
Я невольно усмехнулся, и вот тогда-то моя ошибка настигла нас, окатив мою голову водой. Чертыхнувшись, я быстро отпрянул от фонтана, крепко прижимая весело смеющуюся Беллу к себе. Надо сказать, что она пострадала не слишком сильно – изогнутые струи задели в основном меня, почти насквозь вымочив волосы и рубашку на спине.
- Что ты смеешься?! – недовольно возмутился я, отпустив ее и встряхнув волосами. Белла только рассмеялась еще задорнее, и внезапно крепко обняла меня, запустив руки в мокрые волосы.
- Белла, я весь мокрый – предупредил ее я, смотря, как она смело прижимается к промокшей рубашке.
- Я знаю – широко улыбнулась она, перебирая влажные пряди – По-моему, тебе идет.
Я фыркнул, но слова уже в следующую секунду застряли в горле, от неожиданно изменившегося взгляда Беллы. Ее взгляд был изучающим и каким-то трепетно-восторженным – точно так же я пару дней назад любовался, как она спит, наслаждаясь ее спокойным дыханием. Я замер, боясь спугнуть то, что вижу, а Белла, привстав на носочки, скользила кончиками пальцев по моему влажному лицу, обжигая воздушными прикосновениями, сопровождающимися легким электрическим покалыванием.
- Ты такой красивый, Эдвард… - сказала она абсолютно серьезно, понизив голос, и у меня перехватило дыхание от глубокого шоколадного взгляда – Совсем не изменился…
- Белла… - хрипло прошептал я, просто чувствуя внезапную нужду в том, чтобы произнести ее имя.
Белла расстегнула пару пуговиц на моей рубашке, скользнув теплой ладошкой в треугольный вырез и согрев мою грудь ничуть не хуже, чем обжигающий глоток коньяка.
- Эдвард… - в тон мне тихо прошептала она, мягко запустив свободную руку под рубашку в уровне поясницы, заставив меня вздрогнуть от нежданного горячего прикосновения – Я хочу заняться с тобой любовью…
Я замер, не дыша и не двигаясь, за исключением мелкой дрожи, пробежавшей по позвоночнику, не веря в смысл тихого шелеста волшебных слов, утонувших в темноте ночи.
- Ты мне веришь? – так же тихо спросила Белла, пристально смотря мне в глаза, и единственное, что я смог сделать – это кивнуть, боясь любым лишним звуком разбить атмосферу чарующей сказки, вновь любовно окутавшей нас. Белла положила руки мне на плечи, мягко развернув меня и слегка подтолкнув, заставляя сделать пару шагов, пока мы не уперлись в невысокий бордюрчик фонтана. Неожиданно сноп шаловливых искр взметнулся в ее темных глазах, и с озорной улыбкой она внезапно толкнула меня с такой силой, что я потерял равновесие, и оказался на дне фонтана, все так же сжимая Беллу в объятиях.
- Как ты это сделала?! – поразился я, но Белла только смеялась, лежа на мне и абсолютно не обращая внимания на струи воды, щедро поливающие нас. Не в силах сдержать этой заразительной детской радости от такого простого и такого человечного действия я рассмеялся вместе с ней, мысленно гадая, толкнула ли Белла с такой силой, или я автоматически поддался ей по привычке позволять ей сделать то, что она хочет. Наш звонкий смех разлился по пустой площади и вернулся к нам, отражаясь переливчатым эхом от столбов и деревьев. И от этого звука, от ее лучезарной улыбки, от горящих настоящей радостью глаз, от того, как смешно она мотала головой, и капли воды слетали с ее волос, смешиваясь со снопами брызг, душу заполнил такой искренний восторг, что сердце с глухим стуком ударилось о грудную клетку и неровно забилось, наполняя каждый вздох жизнью.
Белла замерла, почти не дыша, и не отрывая от меня широко распахнутого взгляда, осторожно, словно боясь обжечься, прижала дрожащую руку к моей груди.
- У тебя сердце бьется… - выдохнула она, забираясь ладошкой под окончательно промокшую тонкую ткань. Я нерешительно улыбнулся, не зная, что ей ответить, но Белла, кажется, совсем не ждала ответа. Тихо и счастливо засмеявшись, она неожиданно прижалась лбом к моей груди, крепче сжимая руки вокруг меня. Я инстинктивно обнял ее в ответ, и только тогда сенсация происходящего начала настигать меня. Мы лежали на дне фонтана, в объятиях друг друга, скрытые от большого чужого города ровным рядом струй, и я мог чувствовать каждый изгиб ее тела, прижимающегося ко мне, отделенного только несколькими слоями тонкой одежды, прилипшей к нашим телам. Видимо, в этот же момент это поняла и Белла, потому что подняла взгляд на меня, и я увидел, как расширились ее зрачки и взгляд покрылся томной поволокой, услышал, как утяжелилось ее дыхание, и почувствовал тяжелые глухие удары сердца, передающиеся мне через ее вздымающуюся грудь. Белла наклонилась к моим губам, но чувство вины больно ужалило прямо под ее теплой ладонью, и я прижал два пальца к губам, разделяя желанный поцелуй.
- Белла…
- Не говори мне что я пьяна – быстро перебила меня она – Я все осознаю. И я хочу этого.
- Я знаю – мучительно прошептал я, крепко зажмурив глаза. Я знал это. Видел. Чувствовал. И это только все усложняло – Но завтра… ты будешь жалеть…
Это был не вопрос, и все-таки я смотрел на нее с вопросительной надеждой, в душе надеясь, что она опровергнет все мои страхи и заставит замолчать голос совести. Белла чуть прикрыла глаза, признавая правоту моих слов и разбивая призрачные мечты.
- Да. Но какая разница, что будет завтра?
Да разница в том, моя девочка, что слишком много раз я и так уже ошибался, слишком много боли тебе причинил, чтобы в очередной раз пользоваться твоей слабостью. Завтра ведь ничего не изменится в наших отношениях, я знаю это, и ты это знаешь, и именно поэтому ты с таким отчаянием сегодня заливала в себя спиртное. Чтобы подарить нам шанс. Крохотный шанс, глоток чистого воздуха, дающий сил жить дальше и дальше бороться за то, чтобы миг счастья превратился в жизнь. И я не знаю почему все так сложно, почему все просто не может быть так как сейчас, не знаю, но чувствую, что это так, и ты не объяснишь почему, а я не буду снова спрашивать. Может, ты просто не готова, может что-то другое стоит за этим, чего мне не понять, пока ты не разделишь со мной эту тайну. Но в любом случае это еще не конец, это еще не победа, это просто временная капитуляция и перемирие, отдых в глупой борьбе, которую мы сами затеяли непонятно для кого, но уж точно не для нас. И только когда все это кончится, моя девочка, когда я смогу назвать тебя этим дорогим сердцу словом не про себя, а вслух, и ты лишь смущенно улыбнешься, а не рассердишься – только тогда я смогу не думать о последствиях и просто делать то, что нашептывает голос сердца. А сейчас не могу, и пусть это убивает нас обоих, прости родная, но только не здесь, не сейчас, не так… Я просто слишком люблю тебя, чтобы так поступить с тобой, просто не спасет одна ночь счастья от очередного удара по уже разодранному в кровь месту.
- Для меня есть разница…
Белла пораженно вздохнула, устало прикрыв глаза, и ослабила хватку, давая мне подняться и снова подхватить ее на руки.
- Отвези меня в отель – тихо прошептала она и доверчиво расслабилась в моих руках, закрыв глаза. Выбравшись из фонтана, я снова двинулся по темным улицам, не в силах избавиться от противного ноющего ощущения, что я ее обидел. Может, в чем-то так и было – ведь фактически я отверг ее, отверг то, чего сам так страстно желал, и, наверное, это задело ее. Я не хотел, чтобы она снова чувствовала себя отверженной, только не после того, что случилось пять лет назад, но как я мог по-другому? Господи, да, в конце-то концов, ну не в каком-то же фонтане посреди пустынной площади? И все-таки нехорошее чувство продолжало терзать меня, мысленно обзывая идиотом, и я даже не выдержал и остановился, чтобы выложить Белле все свои чувства до единого, и не оставить сомнений и недомолвок в наших отношениях, но она уже мирно спала у меня на руках, уткнувшись носом в мою промокшую до нитки рубашку, и тихо посапывая.
Я не смог сдержать умиленной улыбки, ласково поправив мокрые волосы, прилипшие к ее лицу, и, обняв, ее покрепче, двинулся к отелю. Всю дорогу я не отрывал взгляда от Беллы, свернувшейся калачиком, такой ранимой и маленькой, открытой и беззащитной, лелея эти спокойные минуты, наполненные нежностью и умиротворением, после головокружительного сумасшествия. Сумасшествия, и я не мог найти никакого другого слова, чтобы описать весь сегодняшний вечер, и эмоции Беллы, стремительно меняющиеся от злости к нежности и от смеха к заколдованной страсти. А вместе с ними и мои эмоции, зеркально отражающие ее сквозь то самое зеркало, по одну сторону которого мы никак не могли попасть.
Был уже октябрь, и хотя день выдался на редкость теплым, ночь все равно была холодной, и я очень боялся, что Белла простудиться в мокрой одежде. Основную часть пути мне, конечно, удалось преодолеть на своей обычной скорости, но наш отель находился в центре Парижа, и там мне уже пришлось перейти на пределы человеческого темпа. Белла на удивление не выдавала никаких признаков, того, что замерзла. От ее тела исходило такое же тепло, она была полностью расслаблена, и ее кожа даже не покрылась мурашками. И все-таки, когда я вернулся в свою комнату с Беллой на руках – номер ее комнаты я попросту не знал, да и дверь ломать не хотелось – я все же не рискнул оставить ее еще на какое-то время в мокром, и как бы мне не хотелось этого делать, но ее сладкий сон пришлось разрушить.
- Белла… - тихо прошептал я, слегка потряся ее за плечо – Белла, проснись.
Белла низко заурчала, словно котенок, и инстинктивно потерлась об мою шею, в очередной раз вызывая у меня умиленную улыбку.
- Эдвард… - сонно пробормотала она – давай не пойдем в школу…
Я усмехнулся, но усмешка эта отозвалась острым уколом в груди. Она помнит… все помнит… И сколько бы она не пыталась убедить меня в обратном – наше прошлое не кануло в лету, навсегда заняв особое место в наших сердцах.
- Не пойдем, Белла, не пойдем, только открой глаза.
Ее густые ресницы задрожали и взметнулись вверх, открыв мне пронзающий взгляд, ставший еще темнее от широких после сна зрачков.
- Эдвард? – как-то умиротворенно и удивленно спросила она, блаженно улыбаясь – А что ты здесь делаешь?
- Ты все-таки пьяна Белла – с мягкой улыбкой констатировал я, аккуратно опуская девушку на пол, но не разжимая объятий.
- Нет, не правда – неубедительно поспорила Белла, растягивая слова и продолжая бессмысленно улыбаться – Я все осознаю…
С этими словами ее ноги слегка подкосились, и я с легким смехом подхватил ее.
- Да, я вижу – передразнил я, усаживая ее на большую кровать и стаскивая с нее босоножки на шпильках, удивляясь, как она вообще умудрялась стоять в них сегодня, да еще и на узком бордюрчике.
- Ты такой заботливый – протянула Белла, теребя воротник моей рубашки – А почему ты весь мокрый?
Я только закатил глаза, подхватывая Беллу на руки, и ногой открывая дверь в ванной.
- Ты даже не помнишь…
- Как не помню? Нет постой… Постой, я знаю! Мы были в фонтане, да? Я помню, мы обнимались… - Белла провела указательным пальцем по моей груди извилистую дорожку, и я тяжело вздохнул, понимая, что ночь будет не легкой.
- Да, обнимались… Белла, тебе нужно переодеться – ты можешь простыть.
- У меня ничего нет – она обиженно надула губки, как ребенок, которого лишили любимой игрушки, и я с трудом подавил смешок, осторожно посадив ее на край ванны.
- Возьми гостиничный халат – они теплые.
- Нет!! – закапризничала Белла – я не хочу халат! Дай мне свою рубашку!
- Она тоже мокрая! – постарался отговорить ее я от этой идеи, представляя, как будет выглядеть Белла в моей не слишком-то длинной рубашке.
- У тебя что – нет другой?! – сердито надулась Белла.
- Белла…
- Или ты принесешь мне рубашку, или я буду ходить голой! – наотрез отрезала девушка, и в подтверждение своих слов быстро начала расстегивать свою кофточку. Понимая, что в таком состоянии она может вытворить что угодно, я быстро скрылся за дверью, найдя в небольшом чемодане, который я даже не потрудился разобрать более или менее длинную черную рубашку, и протянув ее Белле через прикрытую дверь, стараясь даже не смотреть в сторону ванной. Белла быстро выхватила из моих рук рубашку, с довольной шкодливой улыбкой выглянув из-за двери.
- Спасибо – она хитро подмигнула мне, и прикрыла дверь, хотя закрывать ее и не стала. Я переоделся быстро, скинув мокрую одежду в корзину для белья и присев на краешек большой кровати. Переодевалась она не слишком долго, но я за это время всерьез успел усомниться в своем психическом состоянии, потому что мне действительно начало казаться, что дверь она не закрыла нарочно. И если я старался подавить свои мысли и не представлять, как Белла переодевается, то эта дверь всерьез отвлекала и мешала, просто приковав к себе все мое внимание, так и маня и привлекая. Конечно, я даже не думал всерьез о том, чтобы подглядывать, но сама такая возможность будоражила нервы, заставляя вспоминать сегодняшний показ, Беллу в одном белье, нас обоих в фонтане, тесно прижавшихся друг к другу, промокших до нитки, ее размеренно поднимающуюся и опускающуюся грудь, жар ее тела, просачивающийся сквозь слои одежды, томление во взгляде…