Название: С любовью, ненавистью и мольбой, твоя Белла
Обложка: 8
Жанр: Ангст, Драма
Рейтинг: G
Пейринг: Эдвард Каллен
Бета: +
Саммари: Когда теряешь близкого человека, кажется, что вместе с ним уходит кусочек твоего смысла жизни. Когда теряешь двух близких людей – это предел. Но когда теряешь всех – это уже трагедия. Трагедия, когда всё это связывает одно событие – Рождество. Я заведомо знал, что в этом конверте, заведомо чувствовал, что будет после его открытия, но его нужно было распечатать, мне нужно было узнать, что на самом деле произошло.

---

Зима... Она ничего нового мне не расскажет, ничего нового не принесёт. А Рождество всегда было моим личным Адом.

Рождество... Рождество – это праздник, который стал хорошим поводом для того, чтобы навестить родственников и посидеть в тесном семейном кругу, сделать друг другу подарки... Для меня же Рождество – это много боли и плохих воспоминаний. Обычно все украшают свой дом и ставят ёлку или планируют обед. Я же просто беру отпуск на целый месяц, прихожу домой и остаюсь один на один со своими демонами, избегая жены. Для других первый день Рождества – День Подарков. Для меня же – время суицидальных мыслей и виски. Двадцать шестое декабря – время похода по магазинам. Для меня самое время остаться в одиночестве и излить душу бутылкам из-под спиртного. Другие развлекаются, радуются, просто живут в счастье недели две, а я собираю себя по частям, чтобы подготовиться к «У меня всё нормально, я в полном порядке. Спасибо, что спросила, а как ты?»

Но не будем торопиться с выводами, я таким нытиком и ничтожным существом был не всегда. Всё началось шесть лет назад. Тут же, в Чикаго.

Всё было как обычно, как и в прошлые годы. Мы с женой, как всегда двадцатого декабря, взяли отпуск и уехали к моим родителям – Эсми и Карлайлу Калленам. Я работал риелтором, а моя жена Белла – преподавателем. Она вела математику и экономику. Она была красивая, самая милая и любимая женщина... Как я думал.

Рождество мы всегда праздновали с моими родителями, потому что родители Беллы – Рене и Чарли Блэки – умерли, когда она была ещё маленькой девочкой. Да, это печально, но она всегда с улыбкой говорила: «Я их не помню, всё нормально». Мы, как всегда, купили подарки. Мы, как всегда, весело и счастливо провели Рождество.

Как всегда потом отправились за покупками на послерождественские ярмарки. Обычно на них ходили Белла и мама, но в этот раз вместо Беллы пошел я. О да, это выглядело более чем странно и забавно. Представьте: женщина лет шестидесяти сюсюкает и называет «мой малыш» тридцатипятилетнего мужика. Прохожие сказали бы: «О, это маменькин сыночек», – или же: «О, это так смешно, но её сын, скорее всего, неудачник» … Мне было хорошо, ведь никому и ничего я в этом мире не должен. Я был счастлив! Мне было плевать, что думают окружающие. У меня была семья – родители и моя жена. Я любил родителей, как и любил свою жену. У меня, в принципе, было всё, что нужно человеку.

Когда мы приехали домой с покупками... Знаете, иногда бывает такое чувство – вы прибываете, например, на важное собеседование. Но что-то останавливает вас, что-то не даёт вам сделать последний шаг. Это называется предчувствие. Так вот, оно у меня было отнюдь не хорошее, оно было мерзкое, липкое и противное.

Но этот шаг надо было сделать. Мама долго не хотела заходить в дом, она стояла в дверях, руки тряслись, а слёзы текли ручьём. И самое главное – я не мог ничем успокоить маму.

Я вошел в дом.

Сделав три длинных шага вперёд и повернув налево, я застыл. То, что я увидел, заставило сердце пропустить не один удар, а меня – не раз усомниться в реальности происходящего...

Мой отец лежал в луже крови на мамином любимом ковре, а моя жена сидела на диване, держа лёд около раны в области затылка. Она сидела в слезах и смотрела перед собой, ничего не видя.

Потом всё происходило как в тумане: приехала скорая, много полиции, мамина истерика, осмотр моей жены, диагноз «удар тяжелым предметом» и, самое главное, констатация смерти отца. Причина его смерти – огнестрельное ранение, потеря крови. Пуля попала папе в самое сердце, будто тот, кто стрелял, стоял и в упор смотрел ему в глаза.

Моя жена говорила, что в дом приходил какой-то мужчина и Карлайл называл его по имени. Говорила, что они вели себя как старые, хорошие друзья. Затем она пошла делать чай, но её кто-то ударил сзади, и она упала, потеряв сознание, и пришла в себя, когда отец уже лежал в луже крови.

Мама тяжело переживала эту утрату. Я с Беллой – не лучше. Сначала были похороны, на которых собралось много друзей семьи. Наша семья была немаленькая, да и друзей у нас было много. День похорон – он был ещё мрачнее остальных.

Зацепок никаких не нашли, как не нашли и орудие убийства. Никаких отпечатков, ничего – всё было сделано чисто и… профессионально. Убийцу искали долгое время и не находили. Боль понемножку утихала, а мы привыкали, что Его больше с нами нет.

Прошло пять лет, и боль утраты почти угасла. Но так было до нового случая – дня, когда умерла Эсми, моя мама.

Это случилось в Рождественскую ночь, когда все мы спали, а стало известно лишь утром. Заключение судмедэкспертизы – инфаркт миокарда. Случилось это, как они говорили нам, неожиданно: резкая сильная боль в области сердца, несколько секунд – и тебя нет.

Опять похороны. Опять много родственников и друзей семьи. Опять слишком много пустых слов: «Мне очень жаль», – и вот это их утешительное похлопывание по плечу.

Это был ещё один повод недолюбливать Рождество и бояться его. Я был в глубоком трауре, который не прошёл даже спустя шесть лет после смерти отца и год после смерти мамы. Я не могу смириться и никогда не смирюсь с тем, что их нет. Это то, что я никогда не приму. Я пытался смириться, даже думал, что смирился и живу дальше, но это была иллюзия, которая прошла после смерти мамы.

Ну а Белла лишь ещё больше отдалялась от меня. Больше не было совместных завтраков и ужинов в сопровождении легких и непринуждённых разговоров. Больше не было тёплых улыбок по утрам и романтики по вечерам. Всё, что было до этого всего, словно было сказкой. Словно какой-то сон, это всё исчезло. И я не знал, как вернуть всё назад, как не дать нашей семье распасться.

Но даже всё это вместе взятое ещё ничего. Оно и в сравнение не идёт с тем, что происходит сейчас.

Предчувствие.

Третий раз в своей жизни я чувствовал это самое нехорошее и мерзкое предчувствие. Первый раз – двадцать шестого декабря – в день, когда отца не стало. Второй раз – двадцать пятого декабря – в день, когда матери не стало. И сегодня – тридцать первого декабря – в день, который стал, пожалуй, завершающим в моём кругу Ада.

Ничего хорошего письмо, которое я держал в руках, не несло, как и то, что моей жены и её вещей нигде не было.

Я держал в руках письмо и знал, что после его прочтения в мою жизнь как гром среди ясного неба ворвётся реальность, настоящая реальность. Это было неизбежно – как поджечь дом и начать тушить пожар, когда уже почти всё сгорело, когда уже почти всё превратилось в пепел.

Каллиграфическим почерком было выведено: «Моему Эдварду».

Знаете, ещё бывает такое неожиданное открытие, внезапное просветление мыслей – прозрение. Я заведомо знал, что в этом конверте, заведомо чувствовал, что будет после его открытия, но его нужно было распечатать.

Вскрыв конверт, который был надёжно запечатан, и вытащив письмо, я принялся читать его.

«Мой любимый Эдвард!
Я пишу это письмо тебе тёмной ночью и ранним утром, и я знаю, что уже вечером ты будешь читать его. Что уже вечером ты раз и навсегда возненавидишь меня и узнаешь всю правду.
Я сидела на нашем любимом диване и пила свой любимый чёрный чай, когда осознала, что так больше нельзя. И, взяв чистый лист и ручку, принялась писать то, что в глаза бы не смогла сказать тебе, что вслух не смогла бы произнести даже самой себе.
Начну с далекого, начну сначала, начну с первой лжи.
Своих родителей – Рене и Чарли – я помнила и буду помнить всегда. Да, я была маленькой, но я помню их и день, когда их не стало.
Мы ехали от бабушки, где праздновали Рождество. Всё случилось в этот же день, тридцать первого декабря. Зима тогда была холодная и очень снежная – идеальная для Рождества. Но дороги представляли собой опасность. При -22°F* и сильном снегопаде образовался гололёд, который унёс немало жизней.
Эта зима и этот день отняли у меня моих родителей. Встречная машина выехала на нашу полосу, и по иронии судьбы за рулём был твой отец – Карлайл. Мои родители умерли от травм, которые были несовместимы с жизнью. Но в память врезалась фраза твоего отца, которая не раз чудилась мне в кошмарах, которую я не раз пыталась забыть. «Это я виноват. Я повернулся к сыну с женой. Простите меня…» – говорил твой отец, пока мои родители из-за повышенного адреналина в крови были ещё живы.
Но они умерли, ушли, а вместе с ними вся моя любовь к чудесам и вера в единорогов. Поэтому я не хотела детей. Поэтому мы случайно столкнулись летом в одном кафетерии. Поверь, это была отнюдь не случайность.
Не скрываю, говорю – я хотела отомстить, и я отомстила.
Да, Эдвард, ты был моим Адом на земле. Да, я полюбила тебя, но не смогла простить. И да, это Я убила твоего отца.
Моя настоящая фамилия не Блэк, а Свон – поэтому твои родители не узнали меня. Они видели меня совсем маленькой, с тех пор прошло много лет, я сменила фамилию да и как личность сильно изменилась. Моя маскировка была на высшем уровне, поэтому не вини себя в том, что ты не смог увидеть истину. Я всё делала профессионально.
Прости меня, прости, если сможешь. Но былое не вернуть, а мой поступок… ему нет оправданья.
Если хочешь, можешь сдать меня полиции. Ты знаешь, где меня искать, я на нашем месте.
С любовью, ненавистью и мольбой, твоя Белла».

*22°F (Фаренгейт) = -5,5°С (Цельсий)