Говорят, можно деградировать, если долго жить совсем без крови. Может, если бы наступил голод, которого так боялся в своих отчетах мистер Бромли, первое лицо Корпорации, деградация настигла бы всех. Пока же был более распространен другой путь к безумию - ненависть.
Не все обращенные хотят себе недоделанной жизни вампира. Кто-то сразу выходит на солнце, избавляя себя от угрызений совести за чужие смерти; кто-то смиряется и начинает жить как все. Те, кому противен путь убийц, но умирать не хочется, пытаются выжить на животной крови. Те, кто ненавидит саму суть вампиризма, кто был обращен против своей воли, чаще всего начинают охотиться на себе подобных.
Деградант сильнее, быстрее, выносливее обычного вампира; мутируя в чудовищного человека-летучую мышь, он приобретает крылья и способность к полету вместо рук, которые уже не очень-то ему нужны. Мертвая кровь не только уродует его лицо и тело, она забирает способность мыслить, стирает память, разлагает остатки души. Из всех чувств несчастному, что когда-то был человеком, остается неутолимая жажда крови и безумная ненависть. Ему все равно, кто перед ним - хищник или вегетарианец, законопослушный гражданин или заклейменный преступник. Вампир - значит, еда.
Деграданты не нападают на людей - ну, разве что если совсем оголодают. Оборотней они тоже остерегаются - какой-никакой инстинкт самосохранения у них есть. А вот вампиру спастись от бывшего сородича в одиночку невозможно. Говорят, каннибал стоит трех обычных упырей; правда это или вымысел, проверять никому не хочется...
- Тогда, ночью... я так и не поняла, что это было. Просто была уверена, что за нами что-то очень опасное, и надо гнать, чем быстрее, тем лучше, иначе оно догонит... - успокаивающая тяжесть руки Джеймса на плече в этот раз не помогала, голос дрожал и срывался. - И оно действительно за нами охотилось. Я еще думала сперва... ну, что показалось...
- Я видела - они ужасные... - вторил ей нежный голосок Элис. - Вольтури держат их в клетках, покрытых серебром. Ну, чтобы не сбежали... Дюжины две клеток, не меньше.
- В вольтерских подземельях?
- Нет... Белая комната, маленькие окошки, за окном темное небо... в отсеке вертолета.
Повисло напряженное молчание; друг на друга смотреть избегали. Вот так просто их сбросили с вершины пищевой цепочки, из охотников превратили в объекты охоты. Теперь будут насылать этих тварей с неба.
Розали тихонько гладила сестру по голове; между ее густых бровей пролегла глубокая морщина, губы дрогнули: "за что?"
- Потрясающий цинизм, - Эдвард закурил, отойдя к окну; мог бы сидеть спокойно, свежего воздуха тут все равно не осталось. - У Вольтури и деградантов есть что-то общее - и тем, и другим на нас плевать. Только для одних мы обед, а для других - источник денег и периодически мусор, который нужно выкинуть.
- Все просто, Роуз, - подхватил Джаспер, отвечая на невысказанный вопрос красавицы. - Шаг первый - проплаченная реклама вампиров и вампирского образа жизни: мы неуязвимы, не боимся солнца, сказочно красивы и купаемся в золоте... - ("Чтоб я так жил," - буркнул Джеймс себе под нос). - Чтоб мы все так жили, и не перебивай, пожалуйста. Люди верят красивым сказкам и не верят горькой правде про чеснок и осиновые колья. Не верят - значит, не используют. Многие хотят инициироваться, нарочно ищут встречи с нашим братом; конечно же, охотиться в таких условиях не в пример легче. Но среди наших, особенно молодежи, идиотов тоже, увы, предостаточно: хотят обратить своих друзей, родных, любимых... на выходе получаем взрыв обращений и резкое увеличение численности. То есть, растет конкуренция за еду. К тому же, многие, когда, пережив свой первый год, начинают соображать, оказываются умными, сильными и опасными противниками. И вот тут-то шаг второй - наш многоуважаемый правящий клан вводит политику "око за око", за каждого младенца убивая первого попавшегося вампира, а раз и это не помогает - с легкостью переходят к чистому геноциду. Деграданты сделают всю грязную работу, снизив численность до установленных регламентом трех процентов, Вольтури частично их поубивают, частично отловят и снова посадят в клетки, чтобы при повторении ситуации снова использовать.
- Фактически, они исправляют собственный брак, - донеслось от окна. - Ничего личного. Я же говорю, потрясающий цинизм.
Губы Розали судорожно дернулись, искривились, выплевывая беззвучное "ублюдки", сжались в тонкую злую полоску.
"Снизить численность", "регламент", "проценты" - здорово, когда за этими словами не видишь лиц друзей и знакомых, не слышишь их голосов. Когда в голове не проносятся картинки с изуродованными трупами.
Небо над домом постепенно светлело - скоро рассвет; Эдвард с силой рванул плотные шторы, задергивая окно. Обычно в день перед поездкой хозяева и гости разбивались на группки, расходились по разным частям дома, но в этот раз никто не сдвинулся с места.
- До Денали тридцать три часа... - "пошло оно все, я боюсь, я никуда не поеду!!!" - бьется в голове, мешает говорить, и затертые до дыр слова выговариваются медленнее, чем обычно: - ночь-день-ночь. Тебе часам к десяти надо закончить обработку.
- Можно раньше, лесом же поедем. Солнце еще до заката за деревьями спрячется, - рука Джеймса едва заметно дрожит, но голос, как всегда, сух и приглушен.
"Самоубийцы," - скорбно изгибается рот белокурой красавицы.
- Да вы с ума сошли, - тихо, укоряюще озвучивает общую мысль мать семейства. Словно она проповедница, желающая вывести заблудших овец на путь истинный. - Кто знает, сколько деградантов на дороге... Да втроем от одного-то не отбиться...
- Втроем? - ищейка зло скалится, обнажая удлинившиеся клыки. - Мне почему-то казалось, что в этой комнате десять вампиров.
- С точки зрения здравого смысла, разумнее оставаться здесь... - начал было глава семьи.
- Ну да, оборотни под боком, опять же. Но с точки зрения все того же здравого смысла чем нас больше, тем больше шансов выжить; в Денали пять пар рук, способных обороняться, и пять светлых голов, местами слишком светлых, - парировал Эдвард, не обращая внимания на хмыканье братьев. - К тому же, они нам друзья, бросать их в беде нехорошо.
- А чтобы сразу пресечь всякие "пусть они сами к нам добираются", замечу, что у них на четверых женщин один Елеазар, а здесь нас, мужиков, шестеро...
- ...и у пятерых есть жены, которым хочется увидеть мужей живыми, - все тем же тоном проповедницы откликнулась Эсми. - Тебя, мой дорогой, это тоже касается. Хоть помнишь, что женат?
- Я-то помню, - ох как ощетинился-то, Виктория почти физически ощущала иголки, прорвавшие тонкую белую кожу механика, - но помню не только я.
Лоран сидел с каменным лицом, словно это его вообще не касается - он для себя все уже решил и понял, что одному ехать не придется. Остальное - не его дело.
- Так, все, - доктор поднял руки, приказывая умолкнуть, - мне надоело. Эдвард, Виктория, идете к оборотням и договариваетесь о прибытии еще одного клана. Элис, поможешь мне с гримом: я не могу брать отпуск по катастрофическим обстоятельствам с идеально свежим лицом. Вы двое, приведите в порядок свой катафалк, нам всем в нем ехать; выгружайте все, кроме крови и солнечной воды... и мышей, - поправился, наткнувшись на взгляды робингудов. - День предстоит солнечный; на обработку, чур, я первый. Остальные до вечера свободны.
- Все беды от деналийских баб, - подытожил Медведь, покосившись с опаской на недобро закушенные губы своей благоверной.

...Оборотни восприняли появление в скором будущем еще пятерых кровососов на диво спокойно, даже не заикнулись о взятках.
- Что это с ними? Неужели так рады вчерашней поживе?
- Рады, что хоть неделю без нас поживут. У одного из них виды на мою головную боль, к тому же, мы пообещали сидеть тихо и не высовываться. А еще есть маленький шанс, что мы вообще не вернемся... так, принцесса, - Эдвард поглубже втянул в себя воздух и нахмурился, сдирая с головы фольгу, - сгинь. Мне предстоит объяснение сама знаешь с кем.
Виктория возмущенно фыркнула на "принцессу", но покорно юркнула в кусты. Подсматривать за очень отважными(или очень глупыми) влюбленными смертными - что может быть лучше? Разве что хорошее кино на ту же тему.
Разворачивалось главное действие трагикомедии, когда - как всегда, ужасно некстати, - завибрировал телефон; бедняга Эд раздраженно пошевелил ушами на странный звук, невольно отвлекся и ляпнул грубость, вызвав у девушки поток слез. А рыжая в кустах готова была танцевать от счастья: обошлось! Корпорация все же сочла ее непригодной для своего проекта! Можно больше не вздрагивать, когда на телефон приходит сообщение с незнакомого номера, не бояться заранее, не корить себя за глупость! То-то Лоран обрадуется... при всей своей скрытности, он не любит секретов, которые угрожают мирному существованию маленького клана.
Эдвард прервал объяснение на середине, предоставив человечке корчиться на земле, заливаясь слезами, и побежал прочь, походя махнув кустам, мол, пойдем отсюда.
- Ты что-то не так уж радуешься избавлению, как мог бы, - хмыкнула курьер, когда они отошли на значительное расстояние.
- Зато у тебя неприлично счастливый вид, - огрызнулся телепат, снова обматывая голову.
- Все-таки жалеешь, что отшил ее?
- Как тебе сказать... - он потянулся было за сигаретами, но сдержался, - не люблю морочить голову себе и другим. А тут... и "да" сказать нельзя, и почему нет, тоже не объяснишь. С этой новой системой, гори она в аду, трудно сжиться; все вспоминаю правление Дамаскиноса, традиции послушничества, отсутствие регламента... обращай - не хочу.
- Был тогда регламент, ты просто не помнишь. Просто он был заоблачный - двадцать процентов, при том, что больше десяти нас никогда не было.
- А, ну точно - лидд же.
До второй половины двадцатого века Вольтури были всего лишь полицией, следящей за соблюдением закона; власть держал в руках клан Дамаскинос, обосновавшийся в Праге и насчитывавший почти пятьсот упырей. Илай Дамаскинос был значительно моложе Аро Вольтури и сочетал аристократические замашки с умом исследователя. Он активно прибегал к помощи людей, имел огромные связи, поощрял послушничество, то есть служение людей вампирам за какие-либо выгоды - вечную молодость, деньги, помощь в продвижении по службе, в зависимости от ситуации. Среди своих ценил в первую очередь даже не сверхъестественные способности, а светлую голову и умелые руки. Именно его лаборатории стали впоследствии скелетом Корпорации, и именно с его благословения двести пятьдесят лет назад в оборот введен был лидд - почти совершенный заменитель крови. Вполне пристойный на вкус и довольно дешевый - во всяком случае, дешевле, чем нынче донорская кровь, - он, к тому же, не вызывал зависимости и ускоренной деградации при переходе на другой источник питания, в отличие от печально известного заменителя Кристофера, синтезированного в последнем десятилетии и запрещенного к употреблению.
Однако лаборатории и стали причиной падения могущественного клана - выводя новую расу вампиров, неуязвимую и совершенную, Илай создал новый вид деградантов. На редкость мерзкие были твари, и действительно почти неуязвимые, чувствительные только к солнцу; позднее их назвали Потрошителями. И за дело - они очень быстро уничтожили большую часть семейства, хоть и сами сгинули при этом; тех, кто остался после Потрошителей, добили охотники на нечисть. Кто-то, правда, успел бежать в Новый Свет...
Вольтури немедленно провозгласили себя правящей династией, заменили постепенно все руководство, а затем и весь штат Корпорации и у немногих выживших вырвали с предсмертными признаниями рецепты большей части препаратов - иначе остались бы ни с чем, Дамаскинос запрещал вести какие бы то ни было записи, боясь воров; все формулы и способы приготовления ученые запоминали наизусть. Вот только лидд воспроизвести не удалось - отдел, занимавшийся его изготовлением, был вырезан почти полностью, а создатели - мозговитый слуга и приглашенная со стороны вампирша - сидели тихо в Новом свете, боясь творить чудо-средство даже для себя. Некоторые реагенты, необходимые для синтеза искусственной крови, были слишком редки и слишком приметны...
Тогда-то, после исчезновения синтетической еды, и был изменен регламент, введен запрет на послушничество и бесконтрольные инициации. Далеко не всем это оказалось по нутру, но пришлось проглотить.
- Жаль, что Лоран с Эдом только недавно познакомился, - говорил меж тем Каллен. - У обоих светлые головы, уж придумали бы, как гнать кровь из подручных материалов, да не такую токсичную, как реактив Кристофера...
Реактив Кристофера запрещен. За хранение и распространение - смертная казнь.
Эд. Э.Д.
Чувак, за связь с которым могут убить.
- С кем познакомился?
- Да знаешь ты его. Эдвард Далтон, работал с Крисом Эшером в паре, пока их не накрыли. Ну помнишь, шесть лет назад передавали - два молодца положили десятерых Вольтури серебряными пулями? Так это про них. Как раз в том налете Эшер был убит и унес с собой многие секреты в ваших лучших традициях.
Действительно, было что-то такое. Но это "в ваших традициях" Викторию задело.
- Откуда ты все знаешь? - вот уж кто находка для шпиона, благодаря своей проклятой способности в том числе... Да и язык ему не мешало бы укоротить.
- Я тебя умоляю, - все-таки не выдержал, закурил, - живем на семи ветрах, к нам кто только не заходит: все знают, что не сдадим. Но с этими ребятами у нас свои отношения, потом как-нибудь расскажу.
Если это "потом" еще будет.

Дом встретил их напряженной тишиной, глухими голосами по углам: меж давними знакомыми всегда есть что-то, о чем просто так не поговоришь, но обязательно надо сказать, пока есть возможность. Только Лоран мерил шагами защищенную от солнца веранду - то ли все уже сказал, то ли говорить не хотел.
- Где Джим? - поинтересовалась Виктория, когда хранитель всех секретов мира скрылся с глаз.
- Просит у Элис прощения. А что? - она молча протянула телефон; негр так же молча прочел и удалил сообщение:
- Теперь нас с ними ничего не связывает.
- Ты рад? - по этому лицу, обычно очень выразительному, сейчас невозможно было что-либо прочитать.
- Наверное... не представляю, до какого отчаяния надо было дойти, чтобы решиться на такое.
- Я сейчас тоже не представляю, - она не лгала. Она сомневалась в правильности своего решения еще тогда, стоя в очереди. Почему не ушла? Черт его знает... боялась разрыва, на что-то надеялась... как говорит умный Джаспер, среди вампиров тоже есть свои идиоты.