Я тихо слушала музыку на заднем сиденье машины, пытаясь отогнать не самые весёлые мысли, что роились у меня в голове. Мама уже не пыталась завести со мной разговор, судя по всему поняв, что сейчас мне явно не до этого. Я не обижалась на родителей. Как вполне себе разумный человек, я осознавала, что этот переезд — не просто глупая прихоть. Вот только будучи натурой чувствительной, мне было очень тяжело покидать родной город, и как бы я не старалась, все мои мысли возвращались к этому событию.

«Многие люди так делают. И дети в том числе. Так что в нашем переезде нет ничего сверхъестественного», — сказала мне мама перед самым отъездом. Я прекрасно об этом знала, но ничего поделать с собой не могла.

И дело было не только в расставании с друзьями и близкими — хотя и это было одной из причин, конечно же. Я не любила большие города. Вот не любила, и всё тут. А мы переезжали в миллионник, да и вдобавок тут было гораздо теплее, чем мне хотелось бы.

— Может хватит строить из себя страдалицу? — вынув наушники из моих ушей одним движением руки — как ниндзя, ей Богу, — спросила мама. Я тяжело вздохнула, выключила очередную грустную песенку и отложила телефон. И так зарядки мало осталось.

— Никого я не строю, — буркнула я. — Просто не в настроении.

— И долго ты собираешься ещё пробыть «не в настроении», — передразнивая меня, спросила мама.

— Откуда ж мне знать, — фыркнула я, уставившись в окно.

Мама пристально так посмотрела на меня, — я в отражении стекла видела — потом задумчиво прикусила губу и отвернулась. Наверняка боролась с желанием прочитать мне очередную гневную тираду об ужасном поведении. Я в этом не нуждалась, хотя бы потому, что и сама всё прекрасно понимала. Но раз уж у меня дурное расположение духа, то я буду портить настроение всем — я этого не хотела, но так получалось.

Папа мой на наши с мамой небольшие перепалки не обращал внимания, а брат вообще развалился на сиденье, пристроив голову на мои колени, и мирно посапывал. Вот уж точно, кому с высокой колокольни на наш переезд. Ян, откровенно говоря, самый настоящий пофигист. Ему лишь бы удобно было, да где в свои игрушки поиграть. Вот бы мне так.

— Ого, здесь так красиво! — воскликнул брат, когда мы въехали в город. — Юль, скажи!

— Да, — призналась я, хотя, конечно же, мне хотелось сказать противоположное. Просто из вредности, — красивый.

— Видишь, всё не так плохо, — подметила мама, учтиво не добавляя что-то в роде «я же говорила». И правильно. Скажи мне так хоть кто-то, меня жутко начинало разносить, и тогда я себя уже не контролировала. Не очень хорошая черта, но что поделать.

На самом деле приходить в новую школу в середине сентября — это очень странно. Вот если бы перешла хотя бы во второй четверти, и то лучше бы было. Да уж, находить в чём-то плохом что-то самое плохое — это прямо-таки для меня.

Пошла я на учёбу в понедельник. Не знаю, как я выглядела со стороны, но наверняка выделялась на общем фоне. Почему? Да потому что ориентироваться на местности не умела. И хоть школа была во дворах моего дома, это ничего не меняло. Дворы — это вообще что-то страшное. Они же вообще все одинаковые. Так что шла я неуверенно и испуганно, и внутрь школы вошла также. Для меня, во-первых, было шоком то, что смогла дойти, не заблудившись. Кому-то это может показаться странным, но у меня, как говорит мама, похоже, и вправду топографический кретинизм.

Сначала, войдя в здание, я растерялась. Так всегда бывает, когда попадаешь в ситуацию, где не знаешь, как поступить. Но всё же, собравшись с духом, я включила мозги и быстро построила этакий план действий. Подошла к вахте — а понять, что это вахта, даже я смогла, — и спросила, где приёмная. Мне не просто сказали, как туда дойти, а проводили, что меня несказанно порадовало. Там меня уже ждала новая классная руководительница.

Первое, на что я сразу обратила внимание, так это на натянутую улыбку. Нет, серьёзно, такое ощущение, ещё чуть-чуть, и она не сможет удержать уголки губ приподнятыми. Будто бы ей это просто нечеловеческих усилий стоит. Она теребила кончик своей рыжей косы, и я была удивлена, что у учительницы такие длинные волосы. И да, цвет их был точно таким же, как и у меня. Правда если я не могла справиться со своими паклями, то у моей классной всё выглядело красиво и аккуратно.

Алла Ивановна — так звали эту женщину. Запомнить её внешность было легко, хоть память на лица у меня тоже не ахти, а вот с именем посложнее будет.

— Послушай, мне сейчас нужно срочно убегать, — начала преподавательница, и я сразу прониклась к ней симпатией. Не знаю, почему. Просто мне понравилось, как она говорит. — Я и так уже опаздываю. Давай я быстренько расскажу тебе, как дойти до кабинета, а там уже учитель будет, он знает, что ты подойдёшь.

— Хорошо, — хриплым голосом, будто бы только проснулась, проговорила я. Сказывается волнение. Не люблю, когда так получается. Меня даже голос подводит.

Алла Ивановна второпях объяснила, как пройти в класс физики, а затем испарилась. Я двигалась по коридору очень медленно, всматриваясь в номера кабинетов. Наконец, найдя нужный, я глубоко вздохнула и прошла внутрь.