Очередное утро под гостеприимным кровом не принесло никаких новых вестей. Винтер после разговора с Илльерой второй день был погружен в размышления. И чем дольше думал — тем сильнее убеждался, что замок пора покидать. Он не сомневался, что Илльера и Кристофер с ним согласятся. Но вот разговор с Рихью Эрвин представлял себе мягко говоря непростым. Непростым… но не мог даже вообразить, насколько.

Рихь после крепкого приятного сна отправилась прогуляться по замку. Накануне Ланс показывал им свой зимний сад. Большой круглый зал на самом верхнем этаже, потолок которого являл собой купол из множества стекол разной формы в тонких темных переплетах. А под этим воздушным сводом тянулись к солнцу невысокие, специальным образом подстриженные деревца, пышные кусты, яркие душистые цветы в причудливо украшенных кадках. Дорожки между островками зелени были засыпаны мелкой черно-серой галькой, которая тихо шуршала под ногами.

Рихь прошла до небольшого изящного фонтана в самой середине сада и присела на мраморную скамью, прикрытую бархатными подушками. Хорошее настроение временами омрачалось мыслями о том, что рано или поздно Винтер обязательно потребует продолжать путь. Но сейчас о плохом думать не хотелось.

Галька снова зашуршала, и Рихь подняла голову, высматривая того, кто решил нарушить ее уединение. К фонтану чуть торопливым шагом приближался Ланс. Встретившись с Рихь взглядом, Хорн улыбнулся, но улыбка получилась нервная и вымученная. Так улыбались ее фрейлины, когда накануне очередного маскарада выяснялось, что все решили взять пример со своей госпожи и нарядиться феями цветов.

— Надеюсь, я вас не побеспокоил, миледи, — приветствие сопровождалось изящным поклоном.

Рихь милостиво кивнула.

— Отнюдь. Я просто любовалась вашим дивным садом.

— Садом… да, этот сад прекрасен, особенно зимой, — с некоторой запинкой отвечал Хорн. — Но я искал вас по другой причине.

— Вы искали меня? Что за нужда? — Рихь ободряюще улыбнулась. — Мы же с вами скоро встретимся за ужином.

— Я хотел с вами говорить, — голос Хорна зазвучал тверже. — Без свидетелей.

Принцесса чуть наклонила голову, всем видом своим выражая поощрение договорить.

— Миледи Рихь! Я встретил вас совсем недавно, но кажется, будто знаю всю жизнь. И хочу оставаться подле вас до последнего вздоха. Вы похитили мое сердце, прекрасная леди. Позвольте же попросить ваше, — Ланс опустился на одно колено и осторожно взял Рихь за запястье, поднося ее кисть к губам. — Я клянусь вам, Рихь, вы не пожалеете. Я сделаю все, чтобы вы рядом со мной были счастливы!

Принцесса молчала. Лицо по привычке держало любезную улыбку, но мысли смешались. Она, наследница альрахенского престола, — и мелкопоместный дворянин, всего лишь барон, не успевший снискать себе никакой славы. Молодой, красивый, обаятельный, богатый — но… барон — и принцесса. Губы чуть дрогнули, но не разомкнулись. Она смотрела на его напряженное лицо, в его горящие чувством глаза — и не могла сказать, что его предложение вызывает у нее негодование. Не могла не потому, что опасно было сейчас признаваться в своем происхождении, а потому, что… потому что внезапно мелькнула мысль, что он хорош собой, влюблен и сможет защитить ее от безумства последних месяцев. Допуская правоту Эрвина относительно заговора, Рихь не сомневалась, тем не менее, что политические волнения можно благополучно переждать здесь, в уединенном замке. А потом просто попросить отца даровать Хорну титул повыше…

— Что заставляет вас сомневаться? — молчание Рихь Хорн истолковал по-своему, его губы на этот раз коснулись костяшек ее пальцев. — Я клянусь быть вашим защитником, вашим слугой, вашим рыцарем — кем пожелаете. Вы мне дороже всего на свете!

— Признаться, Ланс, ваши слова несколько ошарашили меня, — с обворожительной улыбкой проговорила Рихь, не отнимая руки. — Но я не стану говорить, будто они меня напугали или оттолкнули. Я верю в чистоту ваших помыслов.

— О, моя прекрасная леди, позвольте надеяться, что вы примете мое предложение!

— Кто я, чтобы отнимать у вас надежду? — Рихь продолжала улыбаться мягко, солнечно, и Хорн порывисто прижал к лицу обе ее ладони, закрыв глаза.

Вечером, после ужина, не уступавшего своим великолепием пиру накануне, Эрвин у выхода из залы перехватил Рихь под руку и шепнул: «Мы должны переговорить. Ждите нас». Рихь чуть заметно кивнула, хотя брови ее едва не съехались над переносицей. Тем не менее, соблазну запереть дверь и сделать вид, что в комнате никого нет, принцесса не поддалась — воспитание не позволяло. И потом, что-то смутно подсказывало ей, что запертая дверь Беркута не остановит.

Эрвин и Крис подошли одновременно, Илльера парой минут позже. Переступив порог, она окинула собеседников взглядом, затем резко глянула за дверь — и плотно ее притворила.

— Итак, — негромко начал Эрвин, — полагаю, что время расслабляться под чужим кровом закончилось. Нам пора трогаться в дальнейший путь. Я надеюсь, что за эти дни враг не успел сократить нашу фору, но дарить ему такую возможность дальше я не намерен.

— Опять разговоры о враге, о погоне, о бегстве, — мрачно протянула Рихь, плотнее запахиваясь в шаль. — Мне надоело это слушать, господа. И надоело носиться по Альрахену, очертя голову. Я никуда больше не поеду.

Она вскинула голову и глянула на Винтера с вызовом.

— Никуда. Довольно.

— Что вы хотите этим сказать, Рихь, — Эрвин не шелохнулся, но губы его сжались.

— Я остаюсь здесь. Выйду замуж за Хорна, стану госпожой Хорнтара, буду жить в тишине и покое вдали от придворных интриг, — Рихь видела все не совсем так, скорее, даже, совсем не так. Но знать об этом никому не требовалось.

— Когда начинается борьба за власть, тишины и покоя не остается, — тихо проговорила Илльера, скрещивая руки на груди.

— Покоя нет, когда с рассвета до заката приходится трястись в седле и озираться как загнанная на охоте косуля, — принцесса говорила зло, щуря глаза и вскидывая подбородок. — Покоя нет, когда ночевать приходится на снегу. А здесь покой будет. Хорн влюблен, он сумеет обо мне позаботится.

— О да, сумеет, — медленно произнес Эрвин. — До тех пор, пока не узнает, кто вы на самом деле.

— Или до тех пор, пока сюда не явятся охотники, — в тон ему добавила Илльера.

— Вам везде мерещится враг. Клянусь небом, мне жаль вас. Если так угодно, можете уезжать хоть завтра поутру, — Рихь поднялась с кресла. — Без меня.

Эрвин несколько мгновений смотрел на нее, затем перевел взгляд на Ирда. Тот сделал еле заметное движение бровями. Винтер кивнул принцессе и направился к двери. Илльера и Кристофер последовали за ним. Услышав, как за их спинами щелкнул в замке ключ, все трое переглянулись.

— На мой взгляд, стоит поговорить с Хорном, — сразу предложил Крис. — Постараться доходчиво объяснить ему, в чем его ошибка.

— Я уже кое-что пытался ему доходчиво объяснить насчет его ошибок. И заблуждений. Не уверен, что он понял, — мрачно скривился Беркут. — Но возможно, ты прав. Попробовать стоит. Потому что это выглядит лихорадочным бредом. И непонятно, кто из них бредил… Я схожу к нему утром. Сейчас будить не слишком галантно. Хотя, видит бог, со своими идеями галантности он не заслуживает…

— А все-таки за ночь могут появиться еще здравые мысли, — кивнула Илльера. — Увидимся утром.

Они разошлись по своим покоям. Илльера легла на перину, но заснуть не получилось. Мысли крутились вокруг заявления принцессы. Влюблен? Может быть. Но ведь может статься, Хорн не так прост. Кто знает, о чем он догадался, до чего додумался… И на что рассчитывает. Чувствуя, что сон бежит прочь, воительница выбралась из-под одеяла и бесшумно прошла босыми ногами к окну, привычно балансируя на цыпочках. Ночь была не слишком темной — луна, звезды, снег. Взору Илльеры открывался второй внутренний двор, в четырех углах его на счищенном в кучи снегу золотились отсветы фонарей. Он был закономерно пуст. Но вот по светлым пятнам мелькнула тень, затем вторая. Воительница осторожно открыла створку. В конце концов, шанс увидеть или услышать что-то с третьего этажа был не так уж мал. Окно не скрипнуло, не звякнуло стекло. Илльера, прекрасно зная, что темнота в комнате не даст разглядеть ее силуэт, подалась вперед, через подоконник, напрягая слух.

Во дворе, рядом с фонарем, стояли двое. Темные плащи до земли, отороченные по капюшону мехом, явно говорили о путешествии. Ни гербов, ни эмблем на плащах не было. Говорили они негромко, Илльера едва могла различить звуки голосов. Но вся картина вселяла тревогу. А уж когда к говорившим подошло еще четверо в таких же плащах, воительница сделала единственный правильный вывод. Поэтому вскоре она уже шнуровала сапоги и застегивала ремень с ножнами. Завернувшись в плащ, чтобы не привлечь случайное внимание полной боевой готовностью, Илльера выскользнула из комнаты. Первым делом следовало увидеть Беркута.

Дверь в его спальню была заперта, но Илльера не сомневалась, что спит Винтер чутко. И оказалась права — замок щелкнул спустя пару вздохов после тихого стука. И переступив порог, Илльера заметила и кинжал в руке Беркута, и то, что стоял он сбоку от двери, так что вломившийся враг подставил бы бок первым же шагом.

— В замке новые гости, — без долгих предисловий проговорила воительница. — Я видела шестерых. Может быть, больше. Во внутреннем дворе. Только что с дороги, вооружены.

Эрвин понял остальное без слов. Выругался сквозь зубы.

— Видимо, и здесь нашлись чуткие уши, — вполголоса добавила Илльера, пока Беркут торопливо одевался. — Нет у нас никакой форы.

— Обойдемся, — тихо отозвался Эрвин, вскидывая на плечо седельные сумки.

Они вдвоем все так же ничем не замеченные прошли дальше по галереи.

— Я за Крисом. Будите Рихь, — распорядился Беркут. Илльера кивнула и постучала. Впрочем, без особой надежды на то, что принцесса проснется и, тем более, без разговоров откроет. Поэтому она уже нащупывала в поясном кошельке тонкую, прихотливой формы, отмычку. Справиться с замком оказалось делом легким.

Спала принцесса с лампой, которая освещала комнату приглушенным теплым светом. То ли Рихь уснула, не успев ее загасить, то ли не захотела спать в темноте. Неважно… Илльера шагнула к кровати, мгновение смотрела на спящую девушку. Небрежно заплетенная золотая коса свешивалась с подушки, на щеке розовел румянец. Дыхание звучало ровно и спокойно. Так спят люди, которые никогда не боялись… Илльера тронула Рихь за плечо. Раз, другой, затем легонько тряхнула. Принцесса отшатнулась, распахивая глаза и глядя на воительницу испуганно и непонимающе.

— Тише, Рихь, все хорошо. Прошу, пожалуйста, оденьтесь. Сейчас сюда придут Эрвин и Крис. Нужно поговорить.

Принцесса нахмурилась.

— О чем, хотелось бы знать.

— Хотелось бы, чтобы вы выполнили мою просьбу, — голос Илльеры заледенел. Совсем как тогда, в темном залитом кровью переулке Ирилэ… И Рихь, сжав губы, выбралась из-под одеяла.

Когда в спальню вошли Эрвин и Кристофер, принцесса сидела в кресле полностью одетая и неописуемо мрачная.

— Что происходит? О чем потребовалось говорить среди ночи, что не могло подождать до утра? — сдерживать свое раздражение Рихь совершенно не собиралась.

— По нашу душу пожаловали, — без обиняков заявила Илльера, прохаживаясь по комнате.

— Поэтому мы уезжаем. Немедленно, — заключил Эрвин.

— Я никуда не поеду! — выкрикнула Рихь. — Кто вы такие, чтобы распоряжаться мною?!

— Те, кто беспокоится о вашей безопасности, — заметил Ирд, стоявший около двери словно на страже.

— Нет! — Рихь в порыве ярости вскочила на ноги. — Нет!..

Договорить она не успела. Илльера, оказавшись позади принцессы, молниеносным движением выхватила кинжал и ударила Рихь оголовьем по затылку. Глаза девушки закатились, тело обмякло и осело обратно на подушки.

— Ее здоровью ничего не угрожает, — быстро проговорила Илльера, встретившись взглядом с Эрвином. — Скоро придет в себя — но уйти должны успеть.

Винтер кивнул и глянул на Ирда. Тот, поняв все без слов, поднял бессознательную Рихь на руки. Илльера быстро вытащила из сундука теплые вещи, сумки с одеждой и драгоценности, торопливо все собрала и шагнула к двери. Эрвин вышел в коридор. Ладонь касалась эфеса.

На этаже никто не встретился, был все-таки глухой час ночи, большинство гостей и обитателей замка спали. Но спускаясь по лестнице, Эрвин услышал голоса. Бросив взгляд через плечо, заметил, как Илльера наполовину обнажила кинжал. Ирд был сосредоточен на своей ноше и шел последним. Беркут и воительница переглянулись — и та кивнула.

На нижних ступенях лестницы лежал квадрат света. Зала внизу была, судя по всему, ярко освещена. Эрвин замер на пороге, быстро оценивая расстановку сил. Потому что зале предстояло стать полем боя. Это Винтер понял, едва увидел пять человек в одинаковых темных камзолах без знаков отличия, но с добротными мечами на поясе, которые стояли возле хозяина замка и смолкли, стоило беглецам ступить в зал.

— Именем короля вы арестованы! — крикнул предводитель охотников.

— Стыдитесь упоминать его величество всуе, изменники, — сквозь зубы процедил Эрвин, обнажая меч.