(Саундтрек к главе: Bee Gees - Staying Alive)

Другом является такой человек, с которым я могу быть искренним. В его присутствии я могу думать вслух (с) Ралф Эмерсон

Alice POV

Поверхностный ночной сон прервал громкий писк будильника, и неопределенность ночи уступила хмурой определенности утра. Я лениво потянулась и без всякого удовольствия открыла глаза. Надо мной возвышался до омерзения знакомый золотого цвета потолок, а в ногах лежал до омерзения любимый и понимающий меня Райан. Решив не мучить и без того уставшее существо своими нелестными утренними мыслями, я поднялась с постели и первым делом направилась к зеркалу. Это был хоть и не лучший, но один из инстинктов любого человека, недаром есть золотое правило всех проснувшихся: «Каждый человек снижает себе настроение ровненько на половину, когда утром смотрит на свое наполовину красивое отражение». Боюсь, я не входила в это правило. Мое хорошее настроение вообще сгинуло невесть куда, стоило мне увидеть себя в отражении. «Нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая» - вспомнилась мне старая пословица, отчего мне еще больше захотелось «искривить» зеркальце по подобию моего лица и навсегда избавиться от комплексов.
Мда, выглядела я совсем неважно. Розовые, заспанные глаза с очень неподходящими моему лицу кругами под ними. Сбитые волосы, напоминавшие первый уровень застройки воробьиного гнезда. Непослушное, странное тело, и все это завершалось охрипшим голосом. Не желая показываться в таком виде никому, я быстро забежала в душ и с наслаждением закрыла глаза под горячей водой. Кое-как привела себя в порядок (больше всего своего времени пыталась расчесать то, что нынче называется волосами и находится на моей голове). Одежда. Вот самая больная тема для любой девушки в мире. Можно часами выбирать между зеленым топом или серой блузкой, а в результате надеть черное платье. В свою защиту могу сказать только одно - слишком много одежды у меня не было, поэтому я долго не возилась. А учитывая, что в одежде я предпочитала свободный стиль, влезла в свои излюбленные и порядком изношенные черные джинсы, сверху натянула тунику синего цвета. Накрасив глаза и добавив блеска на губы, я повернулась и лишь хмыкнула, уведя удивленную морду кота.
- Что? Как до марафета я была, так ты мирно спал, а как я стала похожей на человека, сразу глаза округлил. Мужик, одним словом, - я почесала за ухом Райана и, взяв сумку, вышла из комнаты.
Эммет со скучающим видом стоял на кухне и от скуки съедал завтрак, оставленный на обед. Он уже давно собрался, одевшись явно в первое, что нащупало его сонное сознание. Заметив меня, он сделал серьезное лицо (ему не шло) и показал на часы.
- Элис, хочу вас познакомить. Часы - это Элис, Элис - это часы. Обменяйтесь приветливыми взглядами. Элис, часы - очень нужная вещь в доме. Они нужны, чтобы ты иногда на них смотрела и понимала, когда ты опаздываешь. Я думаю, скоро вы подружитесь. Если хочешь, я тебе даже объясню, как считать эти циферки, - Эммет с издевкой посмотрел на меня, а мне лишь осталось промолчать. Как оказалось, мы должны были уже выехать десять минут назад.
Брат победно посмотрел на меня и, открыв дверь, вышел из квартиры. Я последовала за ним, прямиком к моей любимой «Honda Civic», подарку отца на прошлый день рождения. С этой машиной я никогда не могла расстаться, правда, после того, как братик в очередной раз въехал на своем авто в столб, красуясь перед одноклассницами, мне приходилось её делить с ним. И частенько отвозить на починку к знакомому мастеру. Кокетливый братик не изменил своих привычек даже после моих угроз и кражи компьютера.
Завела мотор, машина тронулась с места, и мы плавно покатились по Парк Авеню. Воспользовавшись тем, что на улице было довольно-таки тепло, я открыла окно на полную. Мое лицо и волосы тут же обхватили приятные порывы ветра, и я на момент даже забыла о том, что я в тоскливом Нью-Йорке и еду в школу. А когда же открыла глаза, оказалось, что вот таким образом я умудрилась проехать даже половину Восток Ривер Драйв на бешеной скорости. Остановившись на первом светофоре, я посмотрела направо и просто расхохоталась. Эммет сидел с крайне испуганным видом и с ужасом смотрел по сторонам. Только когда мы проехали еще пару улиц и вылезли из машины, он снова обрел дар речи.
- Сумасшедшая. Террористка… Ка… Камикадзе, вот ты кто! Ты представляешь, что могло случиться, если бы мы врезались в дерево?
- И что же? Финала жажду, - осведомилась я, идя к зданию школы.
- Я мог бы получить травму головы или сломать что-нибудь. И тогда конец карьере красивого мужчины.
Я лишь фыркнула, стараясь, удержатся от смеха. Хотя, по правде сказать, мой брат пользовался гораздо большим уважением, чем я. Здесь у него появились если не друзья, то очень хорошие знакомые, и пару раз он мог даже уйти гулять с ними, а моей единственной здешней подругой была Анжела, но и та уехала на первый семестр за границу. Зайдя в школу, я, как обычно, опустила глаза в пол, стараясь ни на кого не обращать внимания. Я совершенно не интересовала своих одноклассниц, но невольно сжималась от их ледяных, пронизывающих взглядов. Сегодняшний день был для меня просто подарком - все уроки совпадали с братом. Казалось бы, что в этом хорошего, но для новеньких вроде меня это самое настоящее спасение. Хотя сами по себе уроки не радовали: тригонометрия, обществоведение, география, биология, французский, и все это в один день. Да, кто-то решил взять все ненавидимые мной уроки и впихнуть их в один учебный день. Правда, Эмму они тоже были до фонаря, а значит, развлекаться будем вместе. Зайдя в класс, я тут же села за последнюю парту у стены. Почему-то я обожала это место, сама не знаю, почему. Братик же сел рядом и, улыбнувшись нашей новой преподавательнице, достал наушники. Мне оставалось лишь хмыкнуть. Будь нашей новой математичке лет под двадцать пять и меньше, Эммет бы слушал её лекции внимательнее любого ботаника, а так как нашей Рене Дербург было уже за пятьдесят, мой брат мгновенно утратил к ней интерес. Как обычно, просиживая первые десять минут и записывая лекцию, я невольно подумала, что наша жизнь и есть самая простая математика. Наша жизнь всегда оценивается по какой-то системе. Пятибалльной, десятибалльной, неважно. Главное, что от самого человека зависит только три балла его жизни. А далее так: четвертый балл - твоя семья, пятый балл - твои награды или награды твоих предков, шестой балл – разумеется, твой внешний вид в смысле модных вещей и машин, седьмой балл – твоя обеспеченность в каком-либо месте, восьмой балл – связи, девятый балл – деньги, десятый балл – мнение окружающих. И если уж оценить меня по такой системе, прямо скажу - пять баллов и точка. Семья у меня была обеспечена, и хоть какими-то достижениями я могла похвастаться. Остального либо у меня не было, либо я этого не хотела. Вот и не считай после этого математику полезной…
За такими мыслями я просидела весь оставшийся урок. Очнулась я лишь со звонком и, быстро собрав свои вещи, вышла из класса вслед за братом. Остальные уроки прошли в таком же формате. Мои мысли сегодня были настроены на философский лад, и вздумай я записать их, наверняка затратила бы половину сорока восьми листовой тетради. Но вот, наконец, прозвенел звонок на большую перемену и на ланч. Брат настолько воодушевился этой мыслью, что просто долетел до столовой и оказался одним из первых в очереди. А мне лишь оставалось позавидовать его энергичности и встать следом в той же очереди.
Набрав себе всего, что было угодно моей душе, я направилась к единственному свободному столику у окна и, закинув ноги на соседний стул, принялась за свой обед. Эммет сел рядом и, взяв в руки яблоко, задумчиво начал изучать пейзаж за окном. За столом повисло молчание. Внезапно брат толкнул меня и жестом указал на тот конец кафетерия.
- Посмотри, - шепнул он мне.
Я повернулась туда, куда указывал Эммет, и поняла, что так взбесило брата. За дальним столиком том углу сидели брат и сестра, которых я уже знала… Хейлы. Не то, чтобы эта фамилия вызывала у меня ненависть или рвоту, но недолюбливание точно. С самого первого дня нашего переезда и прихода в эту школу сюда мы познакомились с Розали и Джаспером, но за все это время не обмолвились не единым словом, лишь стреляя друг в друга глазами. И почему с каждым днем мы обменивались все более и более злыми взглядами? Но если бы мне, пожалуй, задали вопрос, что вызывает такую агрессию у меня при упоминании их имен, я бы не могла ответить. Я и так частенько задавала себе этот вопрос, прекрасно зная, что не найду ответа. И за эти месяцы я уже успела привыкнуть к таким взглядам, но сегодня… взгляд Розали показался мне другим, особенным. Нет, он совсем не потеплел, даже скорее наоборот сделался более злым, критическим, даже скорее внимательным, изучающим. Возможно, следовало бы ответить таким же, но сегодня мне не было до этого дела. Я лишь отвернулась и продолжила поедать свой ленч.
- Так смотрит, будто в пол втянуть хочет. Хотя с такой внешностью ей можно все, - мечтательно проговорил Эммет, с возбуждением в глазах глядя на блондинку, но я тут же вернула его в сознания сильной и громкой пощечиной.
- Да за что на этот раз? – выкрикнул он.
- Нефиг мечтать о девушках-дурах, брат мой,- хмыкнула я, поднимаясь с места. - Пойдем лучше, на урок опоздаем.
Бормоча себе под нос проклятья пострашнее всяких ведьминских сглазов, Эммет неохотно поплелся к выходу за мной. Напоследок я невольно бросила свой взгляд на Хейлов. Что вызвало у них такую агрессию? Но от очередных мыслей на этот счет меня оторвал звонок. Быстрым шагом, миновав коридор и оказавшись в классе французского, я снова села за свою излюбленную парту и, не обращая никакого внимания на Эммета, достала тетрадку и принялась чертить в ней замысловатые узоры. Вот уже в класс зашел учитель, а я, не обращая никакого внимания на его разговоры, что-то рисовала в тетрадке.
Где-то под конец урока я, наконец, оторвалась от целиком исписанного в тетради листа моими каракулями и, лениво разминая пальцы, оглядела класс. Половина класса занималась своими делами, обращая на мистера Рьяна внимания меньше, чем на моль. Кто-то еще слушал лекцию, кто-то делал вид. Эммет, включив в телефоне хард-рок, теперь отрывался на полную катушку. Ему компанию составляли еще несколько парней на разных партах. Наклонив голову назад, я вдруг осознала, что на меня смотрят. А как только я снова встретилась глазами с Розали Хейл, то внутри моего организма все как будто передернулось, и я поспешила отвернуться подальше от нее. Но от этого обжигающий взгляд девушки не отошел в сторону, а наоборот, приклеился еще больше. Я поняла, что даже взглядов своих одноклассниц я боюсь меньше, чем её взгляда. Вдруг я ощутила себя какой-то ненужной... бесполезной… даже ненастоящей. Я мысленно уже проклинала Хейл, как вдруг для меня прозвенел просто чудо-спаситель звонок. Взяв сумку и не сказав ничего учителю, я пулей вылетела из класса и помчалась к машине. Эммет нагнал меня только уже у самой стоянки.
- Эй, крошка Эл, что с тобой сегодня? Ты вся какая-то дерганая. Это из-за Хейлов? – догадался он, даже не дожидаясь моего ответа.
Я многозначно передёрнула плечами и села за водительское сидение своей Хонды. Настроение было хуже некуда, домой совсем не хотелось.
- Знаешь, Эмм, ты лучше пройдись сегодня пешком, я… сейчас домой не поеду, - сказала я брату, заводя мотор.
- Ну и отлично, - внезапно на лице брата появилась довольная ухмылка. Он засунул руку в карман и достал оттуда кошелек, туго набитый. - Ну папа же никак не может запомнить, что уже давал нам деньги на эту неделю позавчера, вот я и еще взял, - начал оправдываться он, - в боулинг?
- В какой боулинг? Да ты вместо того, чтобы в шары кидать, будешь экраны ломать десятикилограммовыми шарами, - хмыкнула я.
- Боишься проиграть? Тебе никогда не победить меня, маленький ты домашний и дерущийся хомячок, - победно заявил брат.
- Мне тебя? А вот посмотрим, - решительно заявила я и надавила на газ с такой силой, что не пристегнувшийся Эммет чуть не уперся носом в стекло.
Машина выехала со стоянки и быстро покатилась по улицам, пугая птиц и разных кошек…
Что ж, если я хочу новой жизни - я обязана её получить.