(Саундтрек к главе: Frank Sinatra - New York)

Жизнь несправедлива. Она просто чуть более справедлива, чем смерть, вот и все (с) Вильям Голдмэн

От третьего лица

Бах!
- Эмме-ет!
Именно так и начиналось уже восьмое по счету утро в Манхэттане, в доме номер тринадцать на тридцатом этаже, в сто двадцать третьей квартире, в семье Калленов, недавно переехавшей в Нью-Йорк. Элис Каллен лениво встала с кровати и, накинув на себя первое, что попалось под руку, вышла из комнаты и с самым злым видом уставилась на парня-блондина, который лежал под барабанами и компьютером, а так же несколькими коробками. И этот парень был её братом! Не раз Элис казалось, что Эммета родителям просто подсунули, перепутав с настоящим сыном.
- Эммет, ты в своем уме? Сколько раз я говорила не таскать коробки утром, тем более в воскресенье, тем более, в шесть часов утра!- гневно проговорила Элис, подходя к брату и вытаскивая его из коробок.
- Чем раньше мы распакуемся, тем быстрее начнем нормально жить. Я устал возле этих коробок проходить, не в тему они интерьеру, - возразил брат, обводя рукой стены бело-фиолетового цвета и золотой потолок. - К тому же, ты бы ничего не услышала, если бы не Райан, - продолжил Эммет, с ненавистью глядя на сиама, сидящего неподалеку с крайне напуганным видом.
- Что?! Ты наступил на моего кота? Эммет, да я тебя… - девушка кинулась на брата.
- Я тебя тоже люблю, сестренка - улыбнулся Эммет и, подняв компьютер, скрылся за дверью своей комнаты.
Элис еще несколько минут простояла возле двери с возмущенным видом, а затем взяла котика на руки и зашла в свою комнату, закрыв за собою дверь. Скинув с себя футболку, Элис по старой привычке натянула свои обожаемые леггинсы и тунику, а затем усадила кота перед собой.
- Что ж, раз псих и психотерапевт семьи скрылся в неизвестности, придется проводить сеанс с тобой, - улыбнулась Элис сиаму.
Райан лишь довольно мурлыкнул и лег на живот, с интересом наблюдая за хозяйкой.
- Вот, казалось бы, после переезда жизнь у нас должна была наладиться, но совершенно ничего не изменилось, - начала девушка - отец вообще дома не бывает, Эммет дурачится, а про школу я и вовсе молчу. Все какие-то странные, никто ни с кем не общается, разве что… как же их зовут? Ах да, Розали и Джаспер, тоже брат и сестра, вроде как неплохие ребята. Но мы пока что не общались, разве что я один раз с Джаспером на биологии заговорила. Он такой милый, красивый, ум… ой, о чем я? - Элис с тревогой посмотрела на кота, но тому явно было все равно. В его жизни всегда находилось место пофигизму, и поэтому Элис продолжила снова, - все друзья остались там, в Альбукерке, здесь их найти будет труднее. Да и кто вообще посмел сказать, что Нью-Йорк теплый и приветливый город?! Чушь, это самый холодный и злобный город во всем мире. Никому нет ни до кого дела, все лишь собой заняты. Знаешь, котик, я…
- Я сошла с ума окончательно, ведь думаю, что это бедное дурацкое создание поймет меня и пожалеет, - послышался из-за двери хихикающий голос.
Элис, даже не разворачиваясь, швырнула в наглого братца подушкой, и по глухому звуку поняла, что попала.
- У меня выбора нет. Ты ж закрылся со своими коробками, которые не по интерьеру, вот и пытаюсь поговорить с единственным нормальным существом в этом доме.
- Эх, правду друг мне говорил. Лучший собеседник для женщин тот, который всегда молчит. Ты завтракать будешь? Я там яичницу жариться поставил, уже час как жду, - проговорил Эммет.
- Сколько?! - Элис в панике выбежала из комнаты в кухню и быстро выключила плиту, на которой уже виднелись остатки яичницы, а сама сковородка, черная и мятая, стояла на плите.
- Упс, - Эммет медленно начал пятится назад.
- Эммет! Это уже пятая сковородка на эту неделю. Да тебя не то, что к плите, к ножу подпускать нельзя, - заорала Элис и, взяв телефон, начала набирать номер.
- Элис, сестренка моя, ты кому звонишь? Не надо родителям, я пойду сам сковородку куплю. Слышишь, солнышко, не надо, - пробормотал Эммет, опускаясь на пол.
- Алло, пиццерия? Да, добрый день, у вас есть вегетарианская и Маргарита? Да, тогда вот их и везите. Ждем. Манхэттен, тринадцать-сто двадцать три, - Элис положила трубку и с улыбкой прошла возле брата, который в облегчении обмахивался газетой.

Alice POV

Ну что ж, настало время рассказать вам о моей жизни. А если быть точнее, о нашей. Меня зовут Элис Каллен, мне шестнадцать с половиной лет, учусь в средней школе крупнейшего города Соединенных Штатов – Нью-Йорка. Сюда мы с семьей переехали полгода назад из Альбукерке. Да, знаю, должна была радоваться, но я лишь отмалчивалась и грустила. В Альбукерке остались все друзья, воспоминания, все, кого я знаю… Мне так не хотелось покидать это место. Но отец принял решение о переезде – это было связано с его работой. Я решила не вдаваться в подробности, просто смирилась с неизбежным. Переехали мы в Нью-Йорк вчетвером – я, отец Карлайл, брат Эммет и сиамский кот Райан. Понимаю, глупо считать кота официальным членом семьи, но что уж поделаешь, когда собственный брат предпочитает общению с тобой игру на барабанах, хотя такое теперь случается куда реже.
А вообще, Эммет – мой единственный друг на сегодня, не считая Райана. Правда, характер у моего братца сложный, но мне не привыкать… Потому приходится все свои радости и обиды делить с ним, равно как и он со мной. Внешность у него тоже довольно интересная: короткие светлые волосы, серо-зеленые глаза, ямочки на щеках, довольно-таки накачанная мускулистая фигура. Иногда я задумываюсь, в кого пошла внешностью. Эммет – практически точная копия нашего отца, Карлайла. И, судя по его рассказам, мой брат также очень смахивает на нашу мать, которую мы совсем не помним – она погибла, когда нам не было и трех лет.
Получается, я какая-то природная аномалия. Ни тебе светлых волос, ни миловидных черт лица, ни серо-зеленых глаз, ни ямочек на щеках. Вместо всего этого – худощавая фигура, длинные темные волосы, острые черты лица и никакого наличия ямочек. Шикарно, что я еще могу сказать?
Мы с братом протестовали вовсю, пытаясь помешать нашему переезду в условную столицу Америки. Но отец был непреклонен, и нам ничего больше не оставалось, как согласиться. В детстве я всегда мечтала посетить этот восхитительный город, хотя бы из-за его достопримечательностей. Но теперь, пожив в нем с полгода, мне все безразлично. В отличии от меня, брат радуется вовсю. Ну правильно, ему-то не из-за чего переживать, у него веселая, беззаботная жизнь.
Хотя было пару вещей, из-за которых наша с Эмметом жизнь не складывалась. Я как будто знала, что переход в новую школу, да еще и в середине года, плохо скажется на нас и на нашем характере. И как в воду глядела. Эммет-то ладно, а я была в школе чем-то наподобие белой вороны, простушки из захолустья под названием Нью-Мексико. Видимо, так там обращались только с новичками. И общалась в школе я только с Анжелой Вебер и Беном Чейни. Это были единственные нормальные люди, которым было неважно, откуда мы с братом приехали, во что одеты и как разговариваем. И я была им неимоверно благодарна за их понимание и сочувствие.
Насчет личной жизни… Жирный прочерк. Расскажу, почему. Практически сразу, как только я появилась в школе, за мной ухлестывал местный любимчик всех девушек – Джеймс. Джеймс Картрайт. Вполне приятной внешности человек, но мне он чем-то не нравился. Сначала я спокойно отнеслась к его ухаживаниям – мне это даже немного льстило – пока не поняла, что Джеймсу от меня надо. И после весьма неприятного инцидента я красиво его отослала куда подальше. Возможно, это и послужило причиной ненависти моих одноклассников. Не знаю.
Но после этого инцидента Джеймс стал ухаживать за самой гадкой девицей в школе - Кетрин Симсон. Описать её можно двумя словами - первоклассная стерва. Накачанные силиконом грудь и губы, светлые волнистые волосы, голубые глаза. С виду она была сама невинность, но подумать так мог только полный дурак. Кетрин была настоящим дьяволом в окружении своих подруг-подхалимок и никогда не забывала напоминать всем, где их место. Она всегда ходила в мини-юбке или джинсах в облипку и открытых блузках, чем невероятно привлекала парней. И с тех пор, как Джеймс стал за ней таскаться, она начала жутко издеваться надо мной, как только могла, чем невероятно меня достала. Она портила мне шкафчик, рвала мои тетрадки, портила мою одежду. Эммет несколько раз "мягко" ей объяснил, что меня трогать не следует, но это не помогло. Вспоминая все это, я не заметила, прошла весь коридор и как-то оказалась в комнате брата. Эммет сидел возле своих барабанов и тщательно протирал их тряпочкой. Его глаза были полны радости, но увидев меня, он с удивлением оторвался от своего инструмента и спросил.
- В чем дело? Пиццу привезли? - спросил он с надеждой.
И вдруг я не сдержалась… Воспоминания нахлынули ливнем, и слезы хлынули из глаз. Я просто кинулась к Эммету и свободно зарыдала на его плече. Брат явно не ожидал от меня таких эмоций и легонько погладил меня по волосам.
- Эли, ты чего? Пицца несвежая или разносчик не то принес? Ну, может, не стоит так убиваться? - робко улыбнулся он.
- Я так больше не могу, - всхлипнула я. - Когда ты уже поймешь, что мы никому не нужны в этом городе? Нас тут ненавидят, я… хочу отсюда уехать.
Такого я от себя не ожидала. Впервые со времен нашего переезда я дала волю тем чувствам, которые томились внутри меня. Эммет тоже явно не ожидал такого, но вовремя нашелся и приподнял мой подбородок вверх.
- Что с тобой? Эй, Каллен, очнитесь. Ничто не дается просто так. Выше нос, мы с тобой еще покорим Нью-Йорк. Обещаю, - улыбнулся он.
Внезапно послышался стук в дверь, а затем два коротких звонка. Эммет аккуратно кинул меня на кровать и с диким воплем: «Пицца приехала!» побежал открывать, испугав при этом Райана, который мирно вылизывался в коридоре. Тот с криком запрыгнул на занавески и остался сидеть на карнизе, глядя на Эммета большими испуганными глазами.
Я улыбнулась и растянулась на кровати в ожидании обеда. Несмотря на то, что утешать мой брат не умел, ему удалось поднять мне настроение буквально за пару минут. Пожалуй, один день в Нью-Йорке удался.
Вернулся Эммет с двумя коробками пиццы и сел рядом на кровать. Я потянулась к одной и взяла ароматный кусок.
- Не надо так сильно переживать по поводу нашего переезда, - внезапно произнес Эммет. Хорошая еда всегда толкала его на философские мысли. – Может, не так уж все и плохо. Мы привыкнем, освоимся и все наладится. Стоит только надеяться!
- Угу, как же, - пробурчала я. – Надежда изредка бывает поганым чувством, знаешь ли.
- У кого как, - улыбнулся мой брат. – Так что не надо переживать, будем жить так же, как и раньше жили. Пускай у нас мало друзей тут, но это неважно. По крайней мере, они вообще есть, а ведь могло быть и хуже…
- Ага, я вспоминаю Кетрин и меня бросает в дрожь, - я невольно поежилась.
- Насколько мне известно, она перешла в другую школу.
Я чуть не подавилась пиццей.
- Как? И ты молчал?
Эммет невинно захлопал глазами:
- Ты не спрашивала, и я молчал, что такого?
- Хоть одна приятная новость за весь день, - я попыталась улыбнуться, но, судя по выражению лица брата, у меня это неважно вышло.
- Неужели ты этому не рада? - удивился Эммет, жуя пиццу.
Я сделала невинное лицо и тем временем пыталась нашарить подушку. Найдя нужный предмет, я точным ударом запустила в брата.
- Я не рада тому, что ты молчал, - ответила я Эммету, невинно беря еще один кусок пиццы.
Тот лишь отмахнулся от меня и как ни в чем не бывало принялся жевать пиццу.
Время пролетело практически незаметно, и через пару часов в дверь снова позвонили. Эммет помчался открывать дверь, а я медленным шагом направилась в свою комнату. Я уже знала, что приехал Карлайл, мой папа. Он работал в крупной фирме «Pinehearst», принадлежащей Интерполу. Так что можно было вполне открыто и смело заявлять, я дочь детектива, шпиона, и я гордилась в этом. В детстве это добавляло интереса и азарта детским играм. Меня всегда охотно брали с собой во всякие тайные слежки, исследования именно из-за отца и я всегда гордилась этим, но вскоре детские игры закончились, и мне пришлось мириться с реальностью, поэтому я перестала говорить правду о своем отце направо и налево.
- Эй, крошка Элис, я знаю, что ты дома. Выходи, - послышался добрый голос моего отца, а вслед за ним и хихиканье братца.
Я отчаянно застонала и опустилась на кровать. По правде говоря, я терпеть не могла это прозвище, которое дал мне Карлайл. Всю жизнь у меня присутствовал комплекс - мой недостаточно высокий рост, из-за чего я держала обувь только на каблуках. У меня были только две пары кроссовок и одна пара балеток, все остальные туфли были высокими. И слово «крошка» выводило меня из себя. Взяв кота на руки, я вышла из комнаты и прошла на кухню, где отец и Эммет разбирали продукты.
- Пап, ну сколько раз повторять, что я не крошка? И не домовенок, не коротышка и не гном, - добавила я, видя, что братик собирался открыть рот.
- Знаю, ты уже большая. Но для меня ты навсегда останешься маленькой, крохотной девочкой, - улыбнулся он, обнимая меня за плечи.
Я лишь закатила глаза и, опустив Райана на стол, принялась помогать брату. Тем временем отец начал свой разговор.
- Сегодня на работе познакомился с новой коллегой…
- Красивая? – встрял было Эммет, но тут же получил от меня гранатом по голове.
- Ну, так вот, я пригласил её и нескольких моих коллег на ужин в следующие выходные. Поэтому будьте добры вести себя прилично, в доме бардак не устраивать и не сметь подкладывать гостям насекомых, ясно выразился, Эммет? - строго спросил отец, смотря на сына.
- Это было всего один ра... А-а-а, Райан! - возопил Эммет, хватаясь за голову.
Кот, пользуясь тем, что семья не обращала на него внимания, стянул любимые сосиски Эммета, и теперь с удовольствием вылизывался. Услышав яростный вопль, котик спрыгнул на пол и помчался вперед. А Эммет с ненавистью бросился за ним, крича «Это было последнее твое мгновение в жизни».
Несколько минут в комнате царило молчание, но затем последовал бурный взрыв хохота. От смеха я сползла на пол, думая про себя «Вот она - новая жизнь Нью-Йорка».
_________
Главу практически полностью написала Elizabet_Svetlova, все похвалы только ей. Будем ждать мнений нафоруме.