С тех пор как я поругалась с Джейкобом прошло уже несколько месяцев. Мы не созванивались, не встречались и не разговаривали. Я, словно маленький ребёнок, который боится темноты, боялась столкнуться с ним на улице, в какой-нибудь забегаловке или банальном супермаркете на углу улицы, на которой теперь я живу. В тот злополучный день Джаспер всё-таки приехал и, не обращая внимания на мои недовольства и отрицания, забрал меня жить к себе. Как только я оказалась в объятиях своей сестры, я разразилась истерическими рыданиями, проплакала всю ночь, лёжа на её коленях и причитая о том, какой же всё-таки дурой я была, когда послушала свою недалёкую мать.
На следующий день после происшествия я всё-таки решила пойти на работу, несмотря на то, что моя левая щека была просто-напросто искалечена и по цвету напоминала новыё тёмно-синие джинсы Элис. На протяжении получаса моя сестра старательно замазывала огромный синяк тональным кремом и пудрой, стараясь хоть как-то привести в порядок моё лицо, но все попытки оказались тщетны. Синева всё-таки просматривалась.
Отбросив в сторону дурацкую и в то же время абсолютно бесполезную идею привести в порядок своё лицо, я надела большие солнцезащитные очки и, не обращая внимания на бесконечные причитания Элис о том, что сегодня было бы лучше остаться дома и попытаться хоть как-то избавиться от подобных следов побоев моего ненаглядного муженька, уехала на работу.
Как только Дженнис увидела на моём лице красующийся иссиня-чёрный фонарь, она сразу же подняла на ноги чуть ли не весь офис, позвонила лучшему адвокату и буквально за неделю добилась того, чтобы Джейкоб согласился на развод. Уж не знаю, что она для этого сделала, быть может, прикладывала секатор к его достоинству, она ведь может… В любом случае я была ей по гроб жизни благодарна. И как у меня язык поднимался называть её стервой?
В начале октября я всё-таки решилась на то, чтобы позвонить Розали и узнать о том, собирается ли Эдвард лететь в Италию, несмотря на то, что всё моё естество просто вопило о невозможности сего явления.
- Как только наболтаешься с Розали, дай мне трубку, - Элис пританцовывала вокруг меня, шелестя подолом своего шифонового платья, - мы давно с ней не разговаривали.
- Вы проболтали около двух часов вчерашним вечером! – усмехнулась я, набирая номер Розали. - Не боишься, что у Джаспера просто случится сердечный приступ, когда он достанет из почтового ящика счёт за международные переговоры и увидит кругленькую сумму?
- Ох, Белла, милая, - Элис махнула рукой и, достав из сумочки небольшую стеклянную пилку для ногтей, принялась шлейфовать свои длиннющие ногти, - ты не знаешь Джаспера! Он будет только рад тому, что у меня появилась подруга.
Я усмехнулась и, развернувшись вокруг своей оси, скрылась за дверью, прикладывая к уху телефонную трубку и вслушиваясь в размеренные длинные гудки. «Ну же, Роуз, возьми трубку» - крутилось в моей голове, пока я нервно мерила шагами свою комнату.
- Алло, - послышалось на другой стороне провода. Такой приятный, такой нежный, бархатный голос.
- Розали, здравствуй, - заикаясь, произнесла я и медленно опустилась на край своей кровати, обхватывая трубку двумя руками, - это Белла.
- Белла, ушам своим не верю! Это действительно ты?
- Да, - я нервно сглотнула, кивая головой, - да, Розали, это я!
- Как же я рада слышать тебя! – воскликнула Розали. Она меня не ненавидит, она не хочет оторвать мне голову и лишить большей части волос. Она всё ещё рада меня слышать. - Нельзя же, нельзя так пропадать, Белла, дорогая! Я не помню, когда в последний раз слышала твой голос! Почему ты не приехала вместе с Джаспером и Элис несколько месяцев назад? Я понимаю, ты не хотела встречаться с Эдвардом, но я, Белла, как же я! И Эммет! Он же с ума сходит!
- Роуз, милая, прости, - как можно искреннее произнесла я, стирая с лица солёную каплю, - пожалуйста, прости. Я обещаю, что в ближайшее время возьму отпуск и обязательно приеду вас навестить.
- Я думала, что отпуск ты проведёшь в другом месте, - тихо произнесла Розали.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, в Больцано, например. Вместе с, - Розали прокашлялась, - ну, в общем, не важно.
- Он едет? – я резко вскочила на ноги.
- Да, Белла.
- Я люблю тебя, Розали! Господи, как же я тебя люблю! – я нажала на кнопку отбоя и, отбросив в сторону телефон, распахнула настежь деревянные дверцы своего шкафа, начиная заполнять свой потрёпанный чемодан содержимым.
Как только я убедилась в том, что Эдвард всё-таки собирался прилететь в Италию, в моей душе зародилась небольшая капелька надежды. Надежды на то, что он сможет меня простить, на то, что мы снова будем вместе и вся эта ситуация с моим замужеством просто-напросто забудется, как обычный ночной кошмар.
На следующий день я уже сидела в удобном кресле самолёта и, нервно стуча пальцами по подлокотникам, считая секунды до судьбоносной встречи с Эдвардом. Перелёт из Нью-Йорка длился около пяти часов, и из-за разницы во времени самолёт приземлился в Больцано в полночь. Но Эдварда в Италии не было… Я обошла все номера в отеле, ближайшие рестораны, забегаловки и даже бары, но так и не встретила дорого лица…
Внутри всё сжималось, боль разрывала грудь и мне становилось тошно от ощущения того, что я разрушила всё собственными руками, что в своих страданиях и страданиях Эдварда виновата только я одна.
Совершенно отчаявшись и на все сто процентов убедившись в том, что Эдвард всё-таки не приехал, я решила немного прогуляться по городу перед тем, как вернуться в отель и заказать билет на ближайший рейс до Нью-Йорка. Я медленно шла по аллеям тихого парка, то и дело оглядываясь назад и надеясь на то, что, быть может, Господь сжалится надо мной и представит мне возможность лицезреть любимое лицо. Всё вокруг напоминало об Эдварде: тихая тёплая ночь, полупустой парк, прохладный ветерок и самое главное скамья, на которой мы сидели в тот день, когда впервые познакомились друг с другом. Иногда мне так хотелось забыть о том, что я причинила Эдварду эту невыносимую и нестерпимую боль, ведь как сказал великий Ницше «Блаженны забывающие, ибо не помнят они ошибок своих». Но все мои попытки оказались просто бесполезными, потому что в моей памяти навсегда запечатлелось его безразличное, но в то же время искажённое от боли лицо…
Медленно опустившись на скамейку, я прижалась спиной к её спинке и притянула колени к груди, роняя на них свою голову.
- Простите, - внезапно послышался со стороны такой до боли знакомый и родной бархатный голос. Резко подняв голову, я увидела перед собой Эдварда. Засунув руки в карманы своей куртки, он стоял передо мной и, растянув губы в едва заметной грустной улыбке, смотрел на меня.
- Эдвард, - едва слышно прошептала я, всё ещё не веря своим собственным глазам.
- Можно присесть?
Я удовлетворительно кивнула и, не смея взглянуть на него и отчаянно стараясь не разрыдаться, порывисто отвернулась. Мои щёки медленно заливались ярко-алой краской, а ладони начинали потеть. Невыносимое чувство вины просто накрывало меня с головой и заставляло изо всех сил вжиматься всем телом в спинку широкой скамьи. Как мне вообще хватает совести сидеть рядом с ним, любоваться им, смотреть в его глубокие глаза? Да, расстрелять меня, как предательницу, или сослать в концентрационный лагерь! Пусть надо мной лучше там поиздеваются!
Эдвард медленно опустился на место рядом со мной и, закинув ногу на ногу, уставился вдаль. Некоторое время мы просто молчали, отвернувшись друг от друга и наблюдая за тем, как мимо проходят люди, проносятся дети на трёхколёсных велосипедах, а на иссиня чёрном небе появляются первые звёзды…
- Не правда ли здесь очень красиво? – разрывая своим бархатным голосом тишину, усмехнулся Эдвард. - А знаешь, если посмотреть туда, - он направил свой длинный указательный палец в сторону, - то открывается просто невероятный вид на горы.
Солёная пелена всё сильнее и сильнее заслоняла мои глаза, я чувствовала, как слёзы стекают по моим щекам и падают на мои всё ещё притянутые к груди колени. Мне казалось, что ещё совсем немного, и я расплачусь, разревусь, словно маленькая девочка, вскочу на ноги и убегу прочь, чтобы Эдвард не видел моих слёз. Но я просто не могла. Непреодолимая сила, будто магнитом, притягивала меня к идеальному мужчине, который сидел буквально в пятнадцати сантиметрах от меня. Нервно сглотнув и стерев тыльной стороной ладони слёзы со своих щёк, я всё-таки повернула голову в сторону Эдварда и, взглянув в его изумрудные и такие прекрасные глаза, в очередной раз потеряла голову.
- У меня есть кое-что для тебя, - Эдвард достал из кармана своей ветровки зелёное яблоко и протянул его в мою сторону. Бросив мимолётный взгляд на его изящную руку, я совершенно случайно заметила на его запястье браслет. Тот самый плетёный браслет, который я подарила ему несколько лет назад во время нашей первой совместной прогулки по городу. Невероятно. Он до сих пор его не снимает. Не снимает даже после того, что я натворила… - это яблоко. Зелёное. Как ты любишь.
- Спасибо, - я кивнула и аккуратно сжала яблоко в своих ладонях, прислоняя к груди, - не думала, что ты помнишь.
- У меня хорошая память, Белла. Тем более с нашей последней встречи прошло не так уж много времени. Всего лишь полгода, не такой уж и большой срок.
- Не ожидала тебя увидеть, - я откусила небольшой кусочек.
- Почему? – он пожал плечами. - Мы же договорились с тобой прилетать сюда каждый октябрь и апрель. Я не собирался нарушать данного обещания.
- Я очень рада видеть тебя, Эдвард, - пролепетала я дрожащим голосом себе под нос, - правда. Мне очень жаль, что наша последняя встреча была не такой радужной, как ты, вероятно, ожидал, когда собирался в Италию, - я прочистила горло, чувствуя, как на лбу выступает испарина, - я просто хотела тебе сказать, что…
- Послушай, Белла, - перебил меня Эдвард, разворачиваясь всем корпусом в мою сторону и обхватывая руками моё лицо. Необъяснимое тепло моментально растеклось по моему телу, руки задрожали, а веки блаженно опустились, вновь ощущая такие родные прикосновения любимых рук, - плевать я хотел на то, что произошло в апреле, плевать я хотел на Джейкоба Блека и на то, что было между вами. Мне абсолютно всё равно. Мне было так плохо без тебя… Моя и без того бессмысленная жизнь потеряла всякую причину своего существования….
- Эдвард, - тихо простонала я, ощущая на своих губах его горячее дыхание, - неужели ты можешь меня простить? Неужели ты меня не разлюбил? Неужели ты…
Не дав мне закончить, Эдвард нежно прильнул к моим губам. Его руки крепко прижимали к телу хозяина моё хрупкое тело, губы прокладывали дорожки из поцелуев на моей коже и кружили голову, словно карусель. Эдвард прижал меня к своей груди и покрыл поцелуями лоб, щёки и нос. Знакомое чувство наполненности наконец-то откликнулось в моей изодранной душе и моментально заштопало все её раны. И, как когда-то давно, когда я жадно впивалась губами в губы Эдварда, я не думала ни о чём, так и сегодня, сейчас, в этот момент, когда мой любимый мужчина наконец-то оказался рядом, прижал к своей груди и сказал о том, что его жизнь без меня была полной бессмыслицей, я постаралась отбросить в сторону все мысли, которые занимали мою голову. Нужно жить моментом. Нужно безоглядно, бесповоротно любить, отдаваясь полностью, без остатка, что я и делала сейчас. Я безоговорочно принадлежала только ему….
- Глупенькая, глупенькая, Белла, - шептал он в мои приоткрытые губы, стараясь не разрывать поцелуя, - неужели ты думала, что я смогу разлюбить тебя, моя девочка? Моя любимая маленькая девочка… Я каждый день, каждый час и каждую минуту думал только о тебе, я не спал, пил, как ненормальный, стараясь залить алкоголем одиночество, разрывающее мою грудь…
- Эдвард, милый, позволишь ли ты любить тебя? Я так виновата, - мой голос дрожал, - так виновата перед тобой.
- Ну о чём ты говоришь, Белла, дорогая! Я люблю тебя.
И тогда всё вокруг наконец-то приобрело краски. Тёмная ночь уже не казалась беспробудным чёрным мраком, ведь на небе взошла луна. Моя собственная луна, которая вновь освещает мою жизнь.
- И я люблю тебя, Эдвард. Всегда любила, даже когда говорила «да» Джейкобу Блеку, стоя перед алтарём, все мои мысли были только о тебе! Я думала, что ты возненавидишь меня… Лучше бы ты сейчас меня ругал…
- Белла, - он провёл рукой по моим волосам, - вроде бы ты не блондинка, а несёшь всякую чушь! – Эдвард рассмеялся, сжимая меня в объятиях. - Вот как? Как я могу тебя возненавидеть? Ты ведь самое, что ни на есть настоящее воплощение ангела!
Стараясь подавить в себе подступающие слёзы радости, я зарылась в его грудь, обвивая своими руками его талию. Такой знакомый запах, знакомая гладкость кожи и нежность прикосновений изящных музыкальных пальцев. Крепко прижавшись к Эдварду всем своим телом, я принялась играть с тоненьким браслетом, болтающимся на запястье его правой руки. Внезапно, мой взгляд упал на его кисть. На одном из пальцев было надето небольшое аккуратное золотое колечко. На безымянном пальце. Что всё это может значить?
- Что это? – я указала на кольцо.
- Да так, ничего, - он резко отдёрнул руку и сунул её в карман.
- На твоём пальце кольцо! – воскликнула я. - Я отчётливо видела его!
- Тебе просто показалось, Белла.
- Нет, не показалось, - я резко выдернула его руку из кармана и, широко распахнув глаза, уставилась на безымянный палец, - ты женился, Эдвард?

Читать далее