- Морщины совсем незаметны, - захохотала Розали, глядя на меня, пристально уставившуюся на собственное отражение в зеркале.

- Ох, заткнись, - простонала я. Мне далеко не двадцать, и морщинки давно появились на моем лице. И да, они заметны. Конечно, я пыталась пользоваться антивозрастными кремами и прочей противовозрастной фигней, но все это было бесполезно. Мне тридцать. Я курю. Люблю выпить. Веду ночной образ жизни. Плохо питаюсь, благодаря чем у меня подтянутая фигурка и ни намека на лишний вес, так же, как и на растяжки и целлюлит.

- Хватит любоваться. - Розали прошла мимо и слегка шлепнула меня по заднице. - Наш выход.

Отойдя от зеркала на пару шагов, я поправила топ так, чтобы он еще больше открывал грудь, чуть взъерошила волосы, улыбнулась сама себе и выскочила вслед за этой сумасбродной блондинкой, двадцати лет от роду. Порой я была готова убить ее собственноручно, но все же лучшей партнерши мне не найти.

Мы работали вместе уже около двух лет, зажигая толпу одного из ночных клубов Лас-Вегаса. Мы «гоу-гоу», именно так принято называть танцовщиц. Кто-то танцует поодиночке, а нас с Роуз сразу поставили вместе. «С тех пор мы не расстаемся», - обычно говорю я, потрепав блондинку за щеку.

Выйдя в душноватый зал, я поднялась по лестнице на свое «рабочее место», где уже извивалась Роуз. Заметив мое появление, девушка кошачьей поступью направилась ко мне, ласково улыбаясь.

Когда она остановилась, я резко развернула ее к себе спиной, и блондинка опустилась на пол, плавно покачивая бедрами и задевая ими меня.

Публика мгновенно заводилась от наших танцев, когда мы, не стесняясь, изображали бурную страсть – словно мы пытались возбудить друг друга, периодически целуясь, проводя языком по груди или бедрам; мы могли ласкать друг друга так, словно вокруг никого не было, но все же помня о том, что это не стрип-клуб.

Мы танцевали с одиннадцати до полуночи, а потом – с часу до двух, после же могли быть абсолютно свободны. Порой мы оставались в клубе и в хлам напивались, когда-то ехали ко мне, перед этим захватив виски из бара. Иногда мы сразу заваливались спать, даже не притронувшись к алкоголю, а когда и продолжали свое «шоу», но уже безо всяких ограничений.

Кажется, впервые это случилось, когда мы получили первую зарплату, будучи нанятыми на постоянную работу. Тогда мы списали все на «Абсент», но через пару недель все повторилось.

Хотя это и довольно сложно понять, но мы с Роуз периодически встречаемся в постели, помимо постоянных встреч на работе, при этом продолжая интересоваться мужчинами. Только кто заинтересуется танцовщицей больше чем на одну ночь? А цеплять заразу, трахаясь с незнакомцами, не предел наших мечтаний. И раз уж выбор весьма ограничен, почему бы не выбрать «проверенного» человека, даже если это девушка?

Блондинка призывно улыбнулась, проведя языком по моей шее, и слегка оттянула нижнюю губу, прикусив ее. Судя по возгласам, раздававшимся из толпы, такое «действо» им нравилось.

Мы продолжали танцевать, лаская друг друга, в то время как толпа заводилась. Многие оставляли в баре немалые суммы, чтобы бармен налил «чего-нибудь холодненького», кто-то пытался запихнуть нам за пояс грязные, смятые купюры; самые смелые на свой страх и риск поднимались к нам, но буквально через несколько секунд охрана убирала безумных смельчаков.

А бывало, что администрация устраивала «торги» - кто больше заплатит за танец с нами. Мы имели с этого ровно половину. Однажды даже получили по тысяче каждая, всего-то покрутившись рядом с каким-то долговязым парнем, у которого, кажется, от перевозбуждения брюки были готовы разойтись по швам.

Вот и сейчас был такой вечер. Ди-джей сделал музыку чуть тише и стал громко говорить в микрофон. Мы продолжали танцевать, бросая на толпу заинтересованные взгляды.

- Пятьсот, - крикнул кто-то в толпе.

- Эй, ты посмотри на них, - усмехнулся ди-джей. Это означало «ни черта, парниша. Слишком мало». Мы же демонстрировали, что действительно «стоим» больше – я повернулась к толпе спиной, и Роуз, шлепнув меня по ягодице, слегка прикусила ее.

- Семьсот, - ну и вот то, ради чего все это задумано – повышение «ставки».

Когда было предложено полторы тысячи, мы с Роуз, ехидно ухмыльнувшись, поцеловались, не забыв показать публике, что делаем это с языками.

- Две! – крикнул кто-то из толпы.

- Они твои, - сразу же отозвался ди-джей - видимо, на большее сегодня рассчитывать не приходится.

Высматривая в толпе «победителя», я на пару секунд задержалась взглядом на баре и тех, кто крутился рядом, отчего-то неуютно поежившись, но тут же вернулась к нашему победителю.

Сегодня им был высокий мускулистый парень. Он едва стоял на ногах, но зато сумел громко представиться:

- Эммет, - сказал он, вручив каждой из нас скомканные купюры.

Мы позволили здоровяку лично запихнуть их за пояса наших юбок, после чего около пяти минут покрутились с ним рядом, потом же охранники спустили парня вниз, в толпу, и наш «рабочий день» подошел к концу.

- Ты домой? – плюхнувшись в кресло и устало зевнув, спросила я.

- Да, - коротко кивнула Розали, быстро стягивая с себя юбку и натягивая на смену ей джинсы. – Маме было плохо утром.

- Ты вызывала врача? – слегка обеспокоенно спросила я.

- Беллз, что толку? Рецепт на укол он больше не даст, а выслушивать его нотации просто так не очень хочется.

Блондинка сняла топ и натянула футболку, а я вытащила из-под лямки лифчика пять сотен, полученных за танец, и протянула их Розали.

- Ты чего? – непонимающе спросила она.

- О, не глупи. Ты знаешь, на что их потратить.

- Белла, - скривилась девушка.

- Бери деньги, – настаивала я на своем.

Немного замешкавшись, Роуз все-таки взяла у меня деньги, чмокнула в щеку, прошептав «спасибо».

Элизабет Хейл, матери Розали, пятьдесят лет, и тридцать из них она пила. Уж не знаю, как так получилось, что у Роуз не было проблем со здоровьем и мозгами, ведь даже в день родов Элизабет едва ворочала языком. Как бы то ни было, Розали любила свою мать и пыталась бороться с ее пагубной привычкой. Когда Роуз было семнадцать, выяснилось, что у Элизабет серьезные проблемы с печенью, и девушке пришлось работать днями и ночами, чтобы покрыть лечение матери – никакой медицинской страховки, разумеется, у нее не было.

Так Роуз и попала в клуб – ей исполнилось восемнадцать, и теперь ее могли взять на работу танцовщицей. Да, «грязи» тут было больше, чем в работе официанткой, но и платили в разы больше, что было и необходимо Розали.

В каком бы состоянии и во сколько мы бы не возвращались, ровно в семь утра Роуз приходилось вставать и ехать домой, чтобы успеть к восьми часам накормить мать завтраком и сделать какой-то укол.

Изначально уколы должны были затормозить развитие болезни, теперь же это обезболивающее, содержащее наркотические вещества. Бесплатно можно было получить всего несколько доз в месяц, Элизабет же нуждалась в них практически ежедневно.

И, несмотря на наши довольно-таки близкие отношения, Роуз по-прежнему было неудобно брать у меня деньги, хотя она знала, что я в них, в общем-то, и не нуждалась – я была директором дизайн-студии. Звучит странно, правда? У меня есть собственный бизнес, приносящий постоянный доход, а я танцую в клубе, позволяя озабоченным подросткам лапать себя.

Да… странно… Но я так привыкла к этой жизни, что не хотела менять ровным счетом ничего. На фирме никто меня в глаза не видел, кроме моего заместителя – Виктории. Всем занималась именно она, я лишь изредка проверяла документацию. А клуб… я уже не могла без него. Натереть тело автозагаром с эффектом мерцания, приклеить длинные ресницы, ярко накраситься и нацепить вызывающий костюм вкупе с туфлями на платформе или высоченном каблуке – в этом была вся я.

- До завтра, - улыбнувшись, сказала я, проходя мимо охранника, стоящего на входе в клуб.

- Увидимся, - кивнул он. – Поймать тебе такси?

- Нет, спасибо. Я прогуляюсь.

Спустившись по лестнице вниз, я протиснулась сквозь компанию слегка выпивших парней и девушек, все еще не терявших надежду попасть в клуб, и уже собралась перейти дорогу, чтобы зайти в круглосуточный супермаркет, находившийся неподалеку, как вдруг меня окликнул до боли знакомый голос. Он заставил меня содрогнуться, а все нутро буквально сжаться в комочек.

Замерев на краю проезжей части, я не спешила оборачиваться, надеясь, что это просто хронический недосып так влияет, играя со мной злую шутку. Но голос раздался вновь спустя несколько секунд.

- Белла? – это было сказано как-то несмело, позвавший меня и сам будто был не уверен, что я и есть та Белла, которую он когда-то знал и любил.

Нет. Это не галлюцинации. Как бы мне не хотелось, я не могла просто уйти. Но лишь потому, что он все равно бы догнал меня. Наша встреча случайна, я в этом уверена, так же, как и знаю то, что она крайне нежелательна. И лучше уж нам покончить со всем этим здесь.

- Привет, - коротко сказала я, обернувшись. – Эдвард.

___________________________________________________________________________

2 часть.
ФОРУМ.