Белла

Солнечный свет, льющийся сквозь окно, бил лучами прямо на подушку, пробуждая меня ото сна. Но благодаря сладчайшей неге, в которой я пребывала, меня это нисколько не раздражало. Более того, за последние несколько месяцев я еще ни разу не просыпалась такой отдохнувшей, как сегодня. Я отчетливо ощущала, что губы растянуты в блаженной улыбке, и что я прижимаюсь к твердому, холодному телу. Потянувшись, как ленивая и довольная жизнью кошка, я перевернулась и посмотрела на мужа.

- Доброе утро, моя дорогая, ненаглядная Богиня, – хриплый, но от этого не менее бархатно-шелковый голос, вызвал легкое покалывание во всем теле… Я непроизвольно выгнулась навстречу его руке, которой он круговыми движениями поглаживал меня по животу, и это было так приятно, что кожа покрылась мурашками.

- Именно такой я себя и ощущаю, - лениво усмехнулась я в ответ. Золотистые глаза светились любовью. Он медленно придвинулся к моим губам, завладев ими так же, как его тело и душа всецело завладели моими этой ночью.

Мы столько раз занимались любовью, что я сбилась со счета. Дело было даже не в количестве оргазмов. Хотя, раз зашел такой разговор, то я почти не сомневалась, что теперь мы должны были Эммету большую упаковку презервативов. Но на протяжении целой ночи я чувствовала себя полноценной, только если ощущала его прикосновения или поцелуи… или глубокие толчки внутри меня, заставлявшие дрожать от неугасающей потребности в нем. Всю ночь сладкой поэтической прозой он шептал о любви… Успокаивающим голосом обещал беречь меня, словно сокровище, почитать, любить и защищать… И хотя мне казалось, что это просто невозможно, я была уверена, что этой ночью я в некоторой, пусть и мизерной, степени простила его.

Нежно обняв, он без всяких усилий притянул меня к себе, и я не смогла сдержать усмешку, почувствовав его мгновенно затвердевший член, упирающийся мне в бедро. Скользнув рукой по телу Эдварда, я крепко обняла его… собираясь притянуть на себя.

Тут послышалось радостное лепетание, и мы моментально замерли. Не сдержавшись, я громко простонала, узнав веселое утреннее бормотание Розалис. И как бы сильно меня не злил тот факт, что нам с Эдвардом пришлось прерваться, материнский инстинкт сработал немедленно, и я приподнялась. Мне не терпелось поздороваться с дочкой и посмотреть, какие новые чудеса она сотворит со мной сегодня.

Естественно, Эдвард меня опередил. За ту секунду, пока я садилась на кровати, он уже встал, натянул джинсы и с пылким энтузиазмом, который, видимо, придал ему еще больше ускорения, устремился в детскую. Через какие-то мгновения он вернулся вместе с улыбающейся малышкой.

Я быстро обмоталась простыней, и Эдвард передал мне ребенка. Обняв девочку, я прижала ее к груди. Похоже, улыбка никогда не сходит с этих алых губок. Я не переставала удивляться, сколько эмоций это маленькое существо вызывает в моем сердце. Всякий раз, когда я держала ее, оно буквально разбухало в груди.

- Привет, ребенок, - рассыпая быстрые нежные поцелуи по всему ее личику, поздоровалась я.

Улыбаясь, Эдвард присел рядом с нами.

- Она проснулась в прекрасном настроении. И очень тебя любит.

Я встретила его взгляд… на миг задумавшись, сказал ли Эдвард так потому, что прочитал это в ее мыслях, или просто потому, что люди, недавно ставшие родителями, всегда говорят друг другу такие вещи? Собственно говоря, это было не так уж и важно, просто стало любопытно.

Аккуратно положив ее на кровать и восхищаясь совершенством крошечного тельца, я быстро сменила мокрый подгузник, а Эдвард подогрел бутылочку. Вздохнув, я приняла у него смесь и легла, свернувшись рядом с девочкой и смотря, как она ест. Я любила ее до боли в сердце, но мне так хотелось большего. По всем правилам я не должна была кормить ребенка из бутылочки.

- Знаешь, о чем я мечтаю, Эдвард? – тихо спросила я, пристально вглядываясь в его глаза.

В ответ раздался благоговейный шепот:

- Мечтаю узнать, любовь моя.

Я улыбнулась: он никогда не отвечал простым «да» или «нет».

Переметнув взгляд на до невозможности прекрасного младенца, я стала наблюдать, как она с причмокиванием жадно сосет бутылочку.

- Я мечтаю иметь возможность кормить ее грудью. Тогда она больше была бы… моей.

Эдвард посмотрел на меня обеспокоенным и внимательным взглядом.

- Она твоя.

Отрицательно замотав головой, я едва слышно произнесла.

- Нет. Она принадлежит всей семье. Это ребенок Калленов, Эдвард… общий. Она никогда не будет лишь моей. Мне кажется, я не сумею установить прочную связь с ней, потому что не могу дать ей все то, что обязана давать мать.

Мне не хотелось причинять ему еще больше боли, но я не собиралась из-за этого сдаваться. Чтобы научиться жить дальше без Ренесми, мы должны были разговаривать о ней. Тем не менее, из-за нежелания ранить его, я не смогла говорить громче шепота.

- Я могла бы кормить Ренесми. И установила бы с ней ту самую связь.

- Нет, любимая, не могла бы, - быстро ответил он. – Ренесми родилась с полным набором зубов… острых как бритва, как у новорожденного вампира. Она скорее укусила бы тебя, чем стала пить молоко. Мы не знаем, была ли она ядовитой. Карлайлу и в голову не приходило проверить, а потом уже было поздно.

Пока он говорил, в мозгах что-то закрутилось, зажужжало. С каждой фразой о дочери, с каждым размышлением о том, как можно было сохранить беременность, в голове стала вырисовываться четкая картина.

Зубы.

Полувампир… получеловек.

Сердцебиение.

Мое тело было не способно поддерживать ее.

Но ведь последнее утверждение – это не совсем правда… Мое тело было не способно продолжать поддерживать ее… Однако в течение месяца оно справлялось. Я едва не умерла, но все же меня хватало на то, что бы она росла и развивалась. Она питалась от моего тела. Выживала за счет моей крови. Капельница, которую ставил Карлайл… белая густая жидкость… Ей было нужно вовсе не это.

Ей необходима была кровь. Как же я раньше не догадалась?

Эдвард

- Я мечтаю иметь возможность кормить ее грудью. Тогда она больше была бы… моей.

Белла сомневалась в своем материнстве. Считала, что делает все недостаточно хорошо. Думала, что не сможет установить прочную и длительную связь с приемным ребенком. Вполне понятно. Нелепо… но понятно. Меня всегда поражала способность Беллы так сильно любить. Я был уверен, что у нее все получится.

- Она твоя.

Белла покачала головой и слабым голосом проговорила:

- Нет. Она принадлежит всей семье. Это ребенок Калленов, Эдвард… общий. Она никогда не будет лишь моей. Мне кажется, я не сумею установить прочную связь с ней, потому что не могу дать ей все то, что обязана давать мать.

Чтоб меня! Я понимал, что мои родственники слегка переусердствовали с помощью в уходе за Розалис, но у меня и в мыслях не возникало, что Белла может ревновать дочь из-за их внимания и привязанности к девочке.

Она говорила шепотом, но я расслышал и распознал эту боль так же четко, как если бы она кричала.

- Я могла бы кормить Ренесми. С ней я установила бы ту самую связь.

В ответ я лихорадочно замотал головой.

- Нет, любимая, не могла бы, - быстро ответил он. – Ренесми родилась с полным набором зубов… острых как бритва, как у новорожденного вампира. Она скорее укусила бы тебя, чем стала пить молоко. Мы не знаем, была ли она ядовитой. Карлайлу и в голову не приходило проверить, а потом уже было поздно.

Она не чувствовала себя полноценной матерью… потому что не вынашивала Розалис… потому что была не способна кормить ее грудью.

В бытность студентом-медиком, я слышал о препаратах, стимулирующих выработку грудного молока у приемных матерей, или в случае, если ребенка выносила суррогатная мать. Я поговорю с Карлайлом… Если Белла хочет кормить Розалис грудью, я это устрою. Она даже договорить не успела, как у меня в голове уже наметился план действий… Но я прервал размышления, слушая, что еще она скажет.

- Я никогда не задумывалась о детях всерьез… сам знаешь. Но позже, узнав, что во мне зародилась жизнь Ренесми, я поразилась тому, насколько особенным оказалось это чувство. Как сильно мне нравилось осознание того, что внутри меня растет наш ребенок. Эдвард, я хочу испытать это снова. Хочу еще одного ребенка. Хочу подарить Розалис сестренку… – внезапно, ее глаза засветились от радости, – … или братика… С зелеными глазами и бронзовыми волосами, как у папы.

Я медленно кивнул.

- Любимая, если ты этого хочешь, то непременно. Мы отыщем донора, который внешне будет копией меня, чтобы ребенка действительно можно было принять за моего собственного. – Идея начала мне нравиться. Белла хотела вынашивать ребенка, пестовать его внутри себя… И от перспективы увидеть ее, беременную человеческим ребенком, с естественно округлившимся животиком, в моем безмолвном сердце потеплело. Люди никогда не узнают, что ребенок на самом деле не мой… А мне, разумеется, все равно. Он будет частью Беллы… Поэтому будет достаточно «моим», чтобы я полюбил его. Кровное родство значения не имеет… Равно как и пол, но, если Белла хочет мальчика, в наши дни есть способы добиться и этого. У нее будет все, что она пожелает.

Радостно вздохнув, я прилег рядом с Белой и Розалис, ласково играя с крошечной ножкой девочки. Потянувшись, он схватила прядь моих волос. Я улыбнулся и прильнул к ней, мягко целуя в пухлую щечку.

Почувствовав на лице обжигающий взгляд Беллы, я повернулся, обнаружив, что она смотрит на меня хоть и смущенно, но при этом с некоторой долей удовлетворенности.

- Эдвард, я имею в виду не донора. Я хочу ребенка от тебя. Ребенка, которого мне никогда не придется отнимать у этой семьи… Даже если мы с Розалис вынуждены будем уехать. Я хочу подарить ребенка тебе и всей семье, чтобы тебе легче было отпустить нас с Рози.

Я всерьез засомневался, хорошо ли ее расслышал. Неужели Белла действительно надеялась, что я рискну ее жизнью снова?

- Нет, – просто ответил я, потрясенно замотав головой и стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ты в своем уме? Ни за что, Белла! Если ты хочешь ребенка, мы весь мир перевернем, но найдем идеального донора. Однако ни при каких обстоятельствах я не позволю тебе снова рисковать жизнью ради того, чтобы выносить нашего ребенка.

Она вскочила с кровати… Наполовину пустая бутылочка оказалась забытой и теперь лежала рядом с Розалис, пока Белла обрушивала на меня неожиданную вспышку гнева.

- Ты не можешь принимать такие решения вместо меня, Эдвард! Именно это в прошлый раз и раскидало нас по сторонам, к чертям собачьим!

Я не мог поверить, что она кричит на меня в присутствии ребенка, что выругалась при ней.

- Любимая, успокойся, пожалуйста. Надо размышлять здраво. В прошлый раз ты чуть не умерла… вместе с ребенком. С чего ты взяла, что каким-то непонятным образом, сможешь выносить другого ребенка от вампира?

- Потому что я все поняла, Эдвард. Ренесми для роста требовалась кровь… И поэтому она брала мою. Если бы я делала переливания, чтобы она оставалась сытой и здоровой, беременность не стала бы для меня смертельной. Уверена, это сработает. Я готова попробовать еще раз. Я знаю, что теперь у нас все получится.

Она была в ярости, но в ее голосе слышалась мольба. Белла была уверена в своих словах. Я мог перетерпеть ее гнев… Мог перетерпеть, если ей страшно… Но, если она о чем-то молила меня, я буквально разрывался. Мне было физически больно отказывать ей в чем-либо. Но, если хорошенько поразмыслить, разве у меня был выбор? Я не сделаю это снова. В прошлый раз я едва не потерял ее. У меня не хватит сил опять пройти через это.

Я помотал головой. Больше я ничего не мог сделать. Игнорируя не очень решительные попытки Беллы оттолкнуть меня, я нежно прижал ее к груди, вдыхая сладкий аромат ее волос.

- Белла, любовь моя, ну прошу тебя!

Я поцеловал ее в макушку, ощущая, как она медленно обхватила меня за талию, успокаиваясь, и прижалась головой к моей груди. Крепко обнимая ее, я поглаживал длинные каштановые волосы, каскадом рассыпавшиеся по ее плечам и спине… стараясь успокоить… поддержать… объяснить.

- Если ты хочешь детей, у нас будет столько человеческих детей, сколько ты пожелаешь… Но, пожалуйста, не проси меня рисковать твоей жизнью. Я не могу потерять тебя снова.

Лежащая на кровати Розалис захныкала. Она не понимала, почему ей не дали допить бутылочку. Девочка чувствовала, что она прислонена к ее руке, и все сильнее расстраивалась от того, что не может просто взять ее и допить самостоятельно. Беллу до сих пор трясло от злости, и мне оставалось только надеяться, что она услышала меня. Она придет в себя и осознает, что желает невозможного. Хорошенько поразмыслив, она поймет, почему.

- Ну же, любимая. Поспи немного. Я почти всю ночь не давал тебе спать. Тебе необходимо отдохнуть. Я побуду с Розалис в детской.

Ничего не ответив, Белла послушно легла и позволила мне подвернуть одеяло. Плотно задернув шторы, я подхватил Рози и, придерживая бутылочку подбородком, чтобы она могла пить, пока мы выходим из комнаты, тихо прикрыл дверь. Я все еще был в шоке от неожиданной вспышки злости у Беллы, однако надеялся, что она угаснет так же быстро, как и возникла. И что она вскоре поймет, что ее желание никак невозможно осуществить. Ей придется. Я ни за что не уступлю… только не в этом.

Белла

Я услышала, как тихо закрылась дверь, оставляя меня в тишине и полутьме спальни. Во мне все еще бурлила злость на Эдварда за то, что он возомнил, будто до сих пор может принимать за меня решения. Неужели последние несколько месяцев ничему его не научили? Или он вообразил, что после совместной ночи я снова принадлежу ему… и теперь ему не придется менять привычки?

На самом деле, до этого момента мне никогда не приходило в голову еще раз попробовать выносить ребенка Эдварда. Пока я не сообразила, что для этого необходима кровь. Ну, конечно же, Ренесми нужна была кровь… это так очевидно. Ребенку вампира, чтобы выжить, необходима кровь. Я удивлялась, почему никто из нас не догадался раньше.

Я любила Розалис. Но когда я увезу ее, это разобьет им сердца. В этом не может быть сомнений. Эдвард неустанно обещал, что мы придумаем, как навсегда остаться вместе… Но я не была столь оптимистичной. И не собиралась рисковать, создавая ситуацию, в которой Розалис, возможно, придется обратить… Это не должно случиться только потому, что хотела такой участи для себя. Да, если говорить откровенно, то я этого хотела. Но я не допущу, чтобы это произошло с дочерью. Она проживет человеческую жизнь… И я тоже. Да, мне все еще хотелось обрести вечность вместе с Эдвардом, но теперь в нашей жизни появилась Розалис. Мы оба понимали, что всегда необходимо думать в первую очередь о ней… И это подразумевает, что у нее должен быть родитель-человек. И если ценой является мое бессмертие, то так тому и быть. Но, если у меня получится подарить им ребенка-вампира… тогда у Роуз с Эсми появится то, чего они всегда так отчаянно желали… а у Эдварда навсегда останется частичка меня. Для них это единственный шанс получить возможность воспитывать ребенка. Безусловно, мне будет очень нелегко уйти из их жизни, когда мы с Розалис начнем жить как обычные люди, но у меня хватит на это сил… Я знала, что сумею, ради Калленов. Они дали мне так много… Я смогу сделать им такой небольшой подарок.

Решение было принято. Быстро вскочив с кровати, я повернула защелку на двери. Понятно, что если Эдвард все же узнает, чем я тут занимаюсь, то это не станет для него преградой. Но если он просто придет проверить, как я, то подумает, что мне всего лишь необходимо побыть одной, и не посмеет войти в комнату.

Быстро обойдя кровать, я нашла груду салфеток на тумбочке. Трясущимися руками перебрала их и вытащила презерватив, который Эдвард выбросил последним. Он был перевязан, чтобы сперма случайно не пролилась. Хоть пальцы и дрожали, у меня ушли лишь какие-то секунды, чтобы развязать слабый узел. На дне собралась молочного цвета жидкость. Прошло всего-то около часа. Уверена, все получится.

Я легла на кровать, положила ноги на спинку и, осторожно держа презерватив над местом между ног, начала аккуратно раскрывать его.

Неожиданно рядом со мной раздалось какое-то жужжание, и я подскочила, едва не пролив драгоценное содержимое презерватива. Телефон Эдварда. Он оставил его на тумбочке, поставив в режим вибрации, чтобы ночью никто нас не побеспокоил. В смятении я быстро схватила телефон и, увидев, кто звонил, не особенно удивилась.

Элис.

Естественно, Элис видела, что я делаю… даже из Парижа. Вдавив кнопку, я выключила мобильник. Другого телефона в доме нет. При этой мысли я ухмыльнулась и швырнула трубку в сторону.

Вернувшись к своему делу, свободной рукой я взялась за кончик презерватива и ловко засунула его в себя. Когда он опустел, я впихнула его между салфеток. Потом все уберу. А пока надо было полежать в таком положении несколько минут, чтобы немножко помочь силе тяжести выпустить на волю маленьких мальчиков.

Я не была идиоткой, а потому знала, что Эдвард придет в ярость. Знала, что Элис, вероятно, больше никогда не заговорит со мной… И да, я знала, что мои шансы вынести еще одну беременность ребенком от вампира отнюдь не являлись фантастически высокими. Но все это я готова была принять. Мне необходимо было попытаться. Не выразить словами, как сильно я хотела второго ребенка… Ребенка от Эдварда… И я знала, что моя теория о крови сработает. Должна сработать.

Они все будут благодарны, когда в их жизни появится маленький бессмертный младенец… с которым им никогда не придется прощаться. Я была твердо убеждена в этом.