Глава 17
Я чувствую себя словно в каком-то гребанном реальти-шоу. Мне кажется, еще немного, и ко мне подойдет незнакомый человек и скажет, что меня снимает скрытая камера.
Почти десять. Мои разбитые часы всё еще идут. Я всё еще мечусь между желанием включить телефон и страхом обнаружить там что-то ужасное.
Он находится в выключенном состоянии еще с самой поездки в полицейский участок.
На каком основании? Мне сказали, что на меня написано заявление о причинении тяжкого вреда здоровью.
Что получилось на самом деле? Меня закинули в камеру предварительного заключения.
Без каких-либо разговоров. Без каких-либо слов вообще.
Я разбил часы, и это очень обидно.
Естественно, я понимаю, что всё это не законно. У меня в куртке лежит выключенный сотовый, и я могу позвонить Карлайлу. Уверен, что моё освобождение не задержится надолго после этого.
Также я понимаю что, скорее всего, Лоран или Джеймс заплатили немало денег, чтобы поселить меня в эту камеру.
Когда я поднимался с этого грязного пола после того, как меня сюда забросили, я увидел парня, сидящего в дальнем углу.
Подробности о нем: Он темнокожий, жутко худой. Скорее всего, очень высокий. За все время, что я нахожусь здесь, он не сказал мне ни слова и ни разу не взглянул на меня.
И вот теперь, я сижу на всё том же грязном полу, в противоположном углу от молчаливого паренька и кручу в руках телефон.
Единственное, зачем я хочу его включить – узнать, всё ли в порядке с Беллой.
Единственное, почему я не хочу его включать – узнать, что с ней что-то случилось.
Ну и, конечно, я думаю о том, что мне делать в этой ситуации.
Я чувствую себя, как в эрудиционно-развлекательной программе. У меня ограниченное время и неверный ответ может вывести меня из игры.
Ни в коем случае я не хочу, чтобы об этом узнали родители.
Во-первых, потому что они будут переживать.
Во-вторых, потому что тогда придется рассказывать Карлайлу о наших отношениях с Беллой.
Я использовал слово «отношения»? Даже в такой ситуации я думаю как гребанный оптимист.
Я бы мог связаться с Джаспером, и это был бы наилучший вариант. Но где Джас, там и Элис. А что знает Элис, то знают родители.
Следовательно, Джаспер отпадает.
Да, у меня остался еще Чарли. И он поможет, я уверен.
Да взять того же его знакомого мистера Дрю. Он-то вытащит меня отсюда.
Но опять же, тогда и Чарли придется рассказывать всё о нас с Беллой.
Хотя этот вариант намного лучше, чем тоже самое с Карлайлом. Чарли – коп, а не гребанный врач, уверенный только в силе диагноза, и принимающий его как аксиому, не терпящую отступлений или противоречий.
Я откинул голову на холодную стенку. Мозг распухает от мыслей.
- Эй, друг, ты как? - тихо обращаюсь к парню.
Нуль эмоций с его стороны.
Я помолчал еще немного, посмотрел на часы и включил телефон.
Я со своего места не вижу ни одного признака существования жизни в этом участке, так что никто не увидит сотовый в моих руках. Если это вообще их волнует.
Аппарат, не переставая, вибрирует от принимаемых сообщений. Я ставлю его на абсолютно беззвучный режим.
Так, что мы имеем:
Одиннадцать пропущенных звонков от Элис.
От неё же два сообщения. «Ты где?» и «Хоть бы предупредил, прежде чем смываться куда-то на весь день».
Мило.
Несколько пропущенных от Джаспера.
Один от Эммета. (См. также: Ему-то что надо было?)
И семь непринятых звонков от нескольких неизвестных мне номеров.
Самое важное: сообщение от Беллы «Я тебя жду».
Дрожащими от волнения пальцами набираю текст: «Извини, я не могу прийти, неотложные дела. С тобой всё в порядке?»
Да уж, блять, даже слово «неотложные» не в полной мере описывает положение моих дел.
Я замечаю, что начал часто дышать. Мой сердечный ритм значительно ускорился. Моя нога нервно постукивает по каменному полу. Мои глаза неотрывно наблюдают за экраном в ожидании мигания, означающего прибытие нового сообщения.
Белла, Белла, ну давай, малышка, ответь мне, что с тобой всё хорошо. (См. также: Напиши, что ты меня не ненавидишь).
Если бы я не был в такой паршивой ситуации, то сто процентов её это последнее «Я тебя жду» вызвало бы во мне приступ эйфории, сравнимый с первым признанием в любви.
Я переложил телефон в левую руку, а правой стал перебирать импровизированные клавиши. Мне нужно хоть что-то, отвлекающее меня от ожидания.
Ох, блять, мне ничего не помогает! Сколько уже прошло времени? Смотрю историю исходящих сообщений. Моё отправлено в 21:54. Сейчас 21:56.
Две минуты? Набрать «Все хорошо» можно за несколько секунд. (См. также: Напечатать «У меня всё хорошо и я тебя не ненавижу», конечно, дольше).
Жду еще три минуты. Нет, две минуты. А потом…
Экран телефона засветился вожделенным светом.
Она написала «Не очень».
Я вскочил на ноги. Так резко и шумно, что даже мой безэмоциональный сокамерник посмотрел на меня.
Не очень? Что это значит? Ей плохо? Кто-то сделал ей больно? Случилось что-то? Лоран рассказал ей всё? Что, блять, значит, «не очень»?!
Напечатать нечто вразумительное у меня вышло только с третьего раза, я всё время промахивался мимо нужных кнопок. «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!»
Я нервно начал расхаживать туда-сюда по камере. Длинного пути у меня, конечно не получалось. Пять шагов вперед и столько же назад.
Почему она не отвечает? Почему?
Я прислонился лбом к стене.
Сейчас же звоню Карлайлу, Чарли, Джасперу, кому угодно!
Блять, был бы у меня телефон Джеймса или Лорана, я бы и им позвонил!
Любые условия, всё что угодно! Перевестись, уехать, заплатить, умереть? Что еще они могут потребовать?
Что мне делать, если с ней что-нибудь случилось…
Это всё моя вина. Я знаю, это всё я.
Чувствую себя, как в каком-то психологическом шоу. Я однажды смотрел такое по телевизору. Там специально создавали такие ситуации, которые проверяли устойчивость психики испытуемого.
И на меня давит это, давит этот сценарий, который для меня придумали. На меня давит то, что Белла не отвечает. Я чувствую весь груз своей вины за сложившуюся ситуацию.
Вытащите вилку из розетки, мать вашу! Я больше не хочу участвовать в этом шоу! Я хочу жить нормальной жизнью!
Я развернулся на 180 градусов и облокотился к стенке спиной. Телефон зажат в руке.
В голове стучит одна мысль: что мне делать, если что-то случилось с Беллой?
Я так глубоко затерялся в своих мыслях, в своем чувстве вины, в ощущении своего бессилия, в раздумьях о сложившейся ситуации, что вздрогнул от мигания экрана.
«Пришлось ужинать одной»
Я, словно желе, стек по стенке на пол.
Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
Моё сердце всё еще отбивает чечетку, отходя от недавнего переживания.
Я пишу «Прости меня». Я люблю тебя, Белла. Я люблю то, что ты есть в моей жизни. Я люблю то, что ты здорова и с тобой всё хорошо.
- Каллен, на выход! – я и не заметил, как к камере подошел человек в форме.
Быстро положив сотовый в карман, встаю с пола.
С лязгом, как в фильмах, полицейский отпирает замок.
Я думаю о том, что им нужно от меня? Они наконец-то поняли, что у них нет никакого права меня так задерживать?
(См. также: Хотят дать мне адвоката?
См. также: Право на телефонный звонок?
См. также: Подписать какие-то документы?
См. также: Выпустить меня?)
Вариантов миллион.
Коп провел меня по коридору, совсем недалеко. Мы остановились у двери.
- Встань лицом к стене!
Выполняя то, что мне сказали, я всё еще думал над возможным развитием событий.
- Отведи руки за спину!
- Наручники? Вы, блять, серьезно? Я что, особо опасен? – спрашиваю я, обращаясь к стене.
- Руки за спину! – голос полицейского прозвучал более жестко.
Мне ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.
Я ощущаю холодное прикосновение металла к своим рукам. Слышу специфический звук защелкивающегося замка.
- Поздравляю! Вы обезвредили опасного преступника! – иронизирую.
Мои слова проигнорировали. Он открыл дверь и протолкну меня в комнату.
Это был маленький, темный кабинет. Там стоял стол и два стула: вот и вся мебель.
Слышу звук закрывающейся за моей спиной двери. Полицейский за мной не зашел.
Мы остались вдвоем здесь. Я и Лоран.
Он выглядел неплохо. Подплывший глаз, рассеченная бровь и опухшая переносица. В остальном – нормально.
- Здравствуй еще раз. – Он ухмыльнулся мне.
Я, молча, приподнял брови в ожидании разъяснения всего этого каламбура.
- Надеюсь, тебя нормально тут устроили? – Лоран сделал показушно-обеспокоенный взгляд.
Пожимаю губы и поднимаю глаза к потолку.
- У них сейчас спокойно и малолюдно, заметил? Так что не переживай, ты сможешь погостить здесь подольше.
Я всё еще молчу, не мешая ему вести свой монолог.
- Малышка Белла будет скучать по тебе? – Лоран поднялся со стула.
Мои руки дернулись, и запястья заныли от контакта с грубыми краями наручников.
- Сколько ты здесь пробудешь? Пару дней, неделю? Белле будет скучно, одной. Ей просто необходимы новые друзья! Как думаешь, я подойду на эту роль? – он подошел почти вплотную ко мне.
- Что, блять, тебе надо?! - Я зарычал и от злости дернул руки еще раз.
Лоран, молча, смотрел на меня и улыбался.
- Что тебе надо от меня? Перевестись в другой колледж? Отлично! Я сделаю это!
- О, нет. – Он усмехнулся. – Это мне нужно было раньше, сейчас уже поздно.
- Тогда что?! - повышаю голос.
Лоран еще раз усмехнулся, выпрямился, подошел к двери и вышел.
- Блять, ответь, чего ты хочешь! – кричу я.
Но меня не удостоили ответом.
В комнату зашел всё тот же полицейский, он снял с меня наручники и повел меня обратно в камеру.
Там всё было так же, как и до моего ухода. Темнокожий парень тихо сидел в своем углу.
Зачем приходил Лоран? Чтобы еще больше надавить на меня тем, что Белла сейчас одна и абсолютно беззащитна?
Что ж, у него это замечательно вышло!
Я извлек из кармана телефон. Странно, что у меня его не забрали. Хотя меня вообще не обыскивали.
Набираю номер Чарли.
- Алло, Эдвард?
- Привет. У меня как бы проблемы, - тихо говорю я.
- Что на этот раз?
- Если коротко, то я избил одного парня и теперь сижу в камере.
- Что ты сделал?
- Пару раз ударил одного парня, - повторяю.
- Я не узнаю тебя, Эдвард. Так, ладно, за это не сажают в камеру. Максимум – подписка о невыезде, до начала разбирательств.
- Я знаю. Но, тем не менее, я здесь.
- Расскажи-ка поконкретнее.
- Это относится к Белле и ко мне… - вздыхаю.
- К Белле? – в голосе Чарли послышалось волнение.
- Да. Мы общаемся в последнее время. Она говорит, что моё присутствие облегчает её головные боли.
- У неё болит голова?
- Да. И таблетки не помогают. Но в последнее время ей лучше.
- И как это связано с тем парнем?
- Чарли я не могу всего сейчас рассказать, - говорю я. - Но я уверен, что он немало заплатил, чтобы меня здесь держали. Я не хочу звонить Карлайлу и просить его помощи. Я даже адвокату не могу позвонить – мне нечем его оплатить. А если воспользуюсь карточкой – отец узнает. У меня проблемы, Чарли. Если сейчас, пока дело не дошло не то что до суда, а даже не до расследования, со мной так обращаются, я представляю, что будет дальше. И Белла. Она одна, я страшно переживаю. Чарли, ты должен приехать. Мне больше не к кому обратиться.
- Я всё понял, Эдвард. Ты мне как сын, ты ведь знаешь? Я возьму неделю отгула и вылечу первым же рейсом. Позвоню Белле и скажу, что приеду её проведать. Хорошо?
- Спасибо.
- Держись, парень.
Звонок завершен. Всё, что я мог сделать, я сделал. Чарли прилетит сюда и поможет мне разгрести это дерьмо с заявлением и полицией.
Белла. Белла, любимая, надеюсь, что я смогу скоро выбраться отсюда и быть рядом с тобой, чтобы защищать тебя.
Я снова уселся на пол, облокотившись к стене.
Мои разбитые часы показывают, что сейчас 23:00.
Пишу моей девочке: «Спокойной ночи, Белла. Извини меня, еще раз. Я люблю тебя больше жизни».
Конечно, перед отправкой я стираю последнее предложение. Я стираю как раз самое главное.
Мой сосед по камере заснул в своём углу. Интересно, почему он здесь?
Прошло десять минут. Белла мне не ответила.
Может, она уже уснула?
(См. также: Обиделась на меня?
См. также: Просто не считает нужным отвечать?)
Меня опять захлестнуло волнение. Что если Лоран или Джеймс добрались до неё?
Печатаю еще одно сообщение: «Белла, пожалуйста, ответь».
Блять, это гребанное шоу мне уже осточертело!
Я бьюсь головой о стенку позади меня, чтобы выкинуть болезненные мысли.
Но это плохо получается. Они разъедают мой мозг и мою душу.
Жалят, кусают, режут, колют. Разрывают меня на части.
Сколько уже это продолжается? Сколько времени я уже жду?
Экран телефона ожил и приветственно подмигнул мне входящим сообщением.
«Спокойной ночи, Эдвард».
Я улыбнулся этому пожеланию и провалился в сон.
Разбудил меня незнакомый голос, орущий, кажется, мне в самое ухо:
- Каллен, подъём! На выход!