Глава 19. Знакомство с родителями. Часть I

BPOV
Я ощутила приступ тошноты, когда в среду днем вышла из школы. При том, что я несколько раз разговаривала с Эсми по телефону и знала, что у меня нет причин ее бояться, я все еще страшилась этой встречи.
Я собиралась встретить их в аэропорту сразу после того, как заберу Либби из детского сада. Эдвард был на работе и никак не мог покинуть больницу. Элис тоже не смогла поехать со мной, учитывая что каникулы закончились, а это значило, что она была по горло в работе, а также то, что помимо страшащей меня первой встречи с родителями, я должна буду впервые сесть за руль драгоценного «Вольво» Эдварда.
Клянусь, каждый раз, когда мы проходили рядом с этой проклятой машиной, Эдвард вел себя как Голлем со своим сокровищем. Я все еще удивлялась, почему он и вовсе позволил мне воспользоваться ею. Вчера он весь вечер переживал из-за этого, требуя, чтобы я прочитала руководство по эксплуатации его драгоценной машиной от корки до корки, чтобы я знала, если что-то пойдет не так. Когда же он дошел до того, что хотел бы провести для меня тест-драйв – и, судя по его тону, в его словах не были никакого сексуального подтекста – чтобы увидеть, что я хорошо вожу, я закатила глаза и предложила просто взять такси. Конечно же, он ничего даже слышать об этом не хотел.
Так что сейчас я предельно аккуратно вела автомобиль по улицам Нью-Йорка. Я была безумно благодарна за то, что Эммет считал своим долгом поддерживать мои водительские навыки и позволял водить свой джип каждые несколько месяцев, хотя машины и были разные, как лев и пума. Единственное, что у них было общего, так это то, что их называли «автомобиль», и у них был двигатель.
Я быстро забрала Либби из детского сада и посадила ее в детское кресло на заднем сиденье. Она была необыкновенно тиха и задумчива, пока мы ехали в направлении аэропорта La Guardia. Обычно я даже не включала радио, когда ехала куда-то с Либби, ее разговоры делали любое другое развлечение излишним.
- Все хорошо, солнышко? – спросила я, когда еще одна минута прошла в молчании.
- Хм, - пробормотала она рассеяно, подтверждая мои подозрения, что что-то не так.
- Что с тобой, милая? В школе все было хорошо? - попробовала я еще раз.
- О, - выдохнула она. – Все хорошо, просто я боюсь сегодняшней встречи с родителями папы. Что, если я им не понравлюсь?
Я была так занята собственными переживаниями в ожидании встречи с родителями Эдварда, что даже не остановилась, чтобы поинтересоваться, что Либби чувствует по этому поводу.
- Я уверена на сто процентов, что ты им понравишься, Либс, - сказала я. Разве чье-то сердце могло не растаять при виде этой маленькой девочки?
Мои слова, должно быть, возымели эффект, к которому я стремилась, потому что лицо Либби загорелось, словно свечка, а глаза предвещали множество вопросов.
- Как они выглядят? Как ты думаешь, будет нормально, если я обниму их? Я могу называть их бабушкой и дедушкой? – Либби нервничала не меньше моего и задавала вопросы с такой скоростью, что напоминала мне очереди автомата АК74.
- Если ты хочешь, чтобы я ответила на твои вопросы, то тебе тогда нужно дать мне возможность сделать это!
Либби закрыла рот и выжидающе посмотрела на меня.
- Я не знаю, как они выглядят, - начала я. – Они позвонят нам, как только приземлятся, и мы обговорим место встречи. Я думаю, им понравится, если ты их обнимешь, и мне не кажется, что они будут против, если ты будешь звать их бабушкой и дедушкой. Ты хочешь их так называть?
Я не хотела, чтобы она чувствовала себя обязанной делать что-то. Я понимала, что ее мир изменился также быстро, как и мой собственный, и в этом мире было множество вещей, которые должен был принять пятилетий ребенок.
Она кивнула.
- Думаю, я бы хотела, чтобы у меня были дедушка и бабушка. У всех моих школьных друзей они есть.
Я чувствовала, как разрывается мое сердце, и внутренне проклинала Рене за то, что она не прислала Либби даже поздравительной открытки. Когда она узнала о рождении маленького Чарли, то немедленно прислала огромный подарок с сентиментальной запиской, приложенной к нему. Даже при том, что Эммет разорвал карточку и выбросил ее в то же мгновение, как только увидел, моя мать признала Чарли, в то время как полностью продолжала игнорировать существование Либби. И это разбивало мне сердце снова и снова.
Я все еще не понимала, как мы сможем находиться в одной комнате на протяжении нескольких недель, чтобы не превратить это в борьбу стерв. У меня было немало, что я хотела сказать ей, и только кое-что из этого можно было сказать при других. Мне просто нужно было найти способ, чтобы справиться с этим. Может быть, мне спрятаться в туалете во время церемонии или еще что-то? Я не хотела смущать Роуз и Эммета в день их свадьбы.
Мы нашли парковочное место около терминала, и я быстро позвонила Эсми. Мы договорились встретиться в зоне прибытия, я описала им, как мы выглядим. Это было довольно легко. Все, что они должны были сделать: найти глазами женщину, держащую на руках девочку с глазами Эдварда.
Пока мы ждали, я увидела мужчину и женщину и сразу же поняла, что они были родителями Эдварда. Они выглядела так, будто только что вернулись с фотосессии для журнала «Дом и сад», и что-то в этой женщине неуловимо напоминало мне Элис. Я не знала, что именно. Может быть, открытое выражение ее лица или способность двигаться через толпу людей в аэропорте с грацией и ловкостью модели.
Как только они заметили меня и Либби, женщина помахала и быстро направилась в нашу сторону.
- Миссис Каллен? – спросила я, когда она остановилась возле нас.
- Эсми, - улыбнулась она. – Миссис Каллен звучит слишком… старо. Так, будто мне уже пора искать себе участок на кладбище.
Я рассмеялась.
- Я Белла, а это Либби.
Мужчина, который был с ней, также присоединился к нам, толкая перед собой тележку с багажом.
- Карлайл, - представился он, протягивая руку. Мужчина мог спокойно конкурировать с Джорджем Клуни и его знаменитым взглядом. У него был тот же тип ауры утонченного красивого джентльмена старой закалки.
Как только Карлайл выпустил мою руку, Эсми притянула меня в объятья.
- Я так рада, наконец, встретиться с вами, - прошептала она, когда сделала шаг назад.
Либби смотрела на Эсми в нетерпеливом ожидании.
- Ты моя бабушка? – спросила она тоненьким голоском.
- Да, - сказала Эсми с трогательной улыбкой на лице. – Можно мне тебя обнять?
Прежде чем Эсми успела закончить свой вопрос, Либби бросилась в ее объятья. Женщина подняла ее на руки и прижала к себе.
- Ты такая красивая, - пробормотала она, и я смогла расслышать слезы в ее голосе. – Я очень рада встретиться с тобой.
Через некоторое время она передала Либби в руки Карлайла, который, казалось, был рад встрече не меньше Эсми. Либби оставалась тихой, хотя я могла видеть огромную улыбку на ее лице, что она не боялась и не была ошеломлена.
- Хотите посмотреть на наш дом? – спросила я.
Эсми быстро кивнула. – Я бы с удовольствием взглянула, что получилось. Элис присылала мне по электронной почте фотографии кое-каких комнат, и все они выглядели потрясающими, но мне все еще любопытно взглянуть на все это в действительности.
- Спасибо за ваши советы по оформлению дома, кстати, - поблагодарила я ее, когда мы сели в машину.
- Это я должна благодарить тебя, - ответила она, когда села рядом с Либби на заднее сиденье. – Для меня это как хобби – облагораживать старые дома. Я бы с удовольствием поработала дизайнером интерьеров.
- Я слышала, что ты работала оценщиком «Сотбис», - сказала я, вспоминая о том, что Эдвард рассказывал о своих родителях. Я не спускала глаз с дороги, когда мы покинули автостоянку аэропорта и возвращались в город.
- Да, я специализируюсь на старинной мебели. С этого началась моя страсть к интерьеру домов.
- Ты будешь поражена, узнав, сколько вещей из каталога оказывается в нашем доме. - Карлайл рассмеялся, его улыбка немедленно напомнила мне об Эдварде. – Нас снабдили целым складом мебели, которой мы никогда не пользуемся!
- О, тише! – проговорила Эсми. – Ты же не слышишь, чтобы я жаловалась на твои слишком долгие дежурства?
- Бабушка, а кто такие оценщики? – спросила Либби.
- Ты знаешь, что такое аукцион? – спросила Эсми.
Либби кивнула.
- Прежде, чем мебель продают на аукционе, люди, которые продают ее, должны знать ее стоимость. Это то, чем я занимаюсь. Я изучаю вещи, которые они собираются продавать, и пытаюсь выяснить, сколько они стоят.
- Какая самая дорогая вещь, которую ты когда-либо видела? – спросила Либби.
Глаза Эсми засветились.
- Думаю, самой дорогой вещью, с которой я имела дело, было яйцо Фаберже, которое несколько лет назад продали почти за десять миллионов долларов.
- Яйцо? – спросила Либби, в удивлении распахнув глаза.
- Это не обычное яйцо, - продолжила объяснение Эсми. – Это произведение искусства, сделанное в форме яйца.
- О, - сказала Либби, все еще не удовлетворенная ответом. – Почему оно стоит так дорого?
- Частично, потому что оно было украшено одной тысячей пятьюстами крошечных алмазов, но в большей степени, потому что оно было пасхальным подарком российского царя своей матери, который он преподнес за несколько лет до того, как был убит.
- Как папа Анастасии? – спросила Либби. Не так давно она смотрела диснеевскую версию «Анастасии».
- Фактически, царь был отцом Анастасии, - рассмеялась Эсми.
- Я все еще не могу представить, что кто-то заплатил бы десять миллионов долларов за яйцо, - размышляла Либби.
- И я не могу, - рассмеялась Эсми. – Но оно было довольно симпатичным. Возможно, я смогу показать тебе некоторые его фотографии, как только мы окажемся на месте.
Вскоре мы остановились перед моим домом, Карлайл и Эсми, похоже, были впечатлены нашим новым домом.
- Мне нравится характер этого места, - заявила Эсми, держа Либби за руку. Было удивительно наблюдать за тем, как быстро они сблизились.
При свете дня дом действительно выглядел очень хорошо. Красновато-коричневый кирпич делал его уютным и привлекательным, а серые арки больших квадратных окон придавали этому месту некоторую роскошь. Мне понравилось внимание строителей к деталям фасада дома. Здесь даже было несколько красивых резных каменных фризов, которые делали это место похожим на дворец.
- Давайте зайдем внутрь, - сказала я, открывая дверь машины, чтобы оказаться на холодном ноябрьском воздухе.
Внутри мы создали интерьер как можно более нейтральным, сохранив бело-деревянную тему в оформлении. Единственным исключением стали огромные персидские ковры, которые лежали на полированных деревянных полах и темно-синий диван в гостиной. Белый диван был просто непрактичен, если в доме у вас живет пятилетний ребенок.
Прежде чем у них даже появилась возможность осмотреться, Либби потащила Эсми и Карлайла вверх по лестнице, чтобы показать им свою комнату, еще одну комнату, которая была исключением из цветовой гаммы всего дома.
Элис совсем сошла с ума здесь, выкрасив все в розовый цвет и заполнив комнату всякими девчачьими вещами и огромной кроватью с балдахином, несметным количеством розовых подушек и одеял, что, в общем, очень напоминало ложе из «Принцессы на горошине».
- Элис украшала эту комнату? – спросил Карлайл, выгнув бровь.
Я кивнула.
- Понятно, - пробормотал он. – Кажется, что Hello Kitty пронеслась здесь.
- Либби напоминает мне Элис в детстве, - добавила Эсми. – Она такая же открытая и живая.
- И ей нравится ее одежда, - добавила я, указывая на огромный шкаф, который занял целую стену. – У нее больше одежды, чем у меня.
- Но это потому, что у тебя нет стиля, - проговорила Либби с серьезным выражением лица. Без сомнений, Элис и Роуз научили ее говорить так.
- Что? – спросила я, услышав, как Карлайл и Эсми отчаянно пытаются удержаться от смеха.
- Это мешает тебе, - терпеливо объясняла она, - тебе нужна чья-то помощь, чтобы улучшить свой вкус, иначе ты так и будешь ходить в одном и том же. - Казалось, что она выучила это наизусть. Определенно, это были слова Роуз и Элис.
- Так вот что ты делала, когда помогла тете Роуз и тете Элис выбросить половину моей одежды? – проговорила я. – Ты помогала мне?
- Да, - улыбнулась она, прежде чем развернуться и ускакать вниз по лестнице.



- Тааак, - начала Либби, как только Эсми и Карлайл обустроились в своей комнате и спустились вниз, чтобы выпить кофе. – Папа говорит, что ты тоже доктор.
- Да, - улыбнулся Карлайл.
- И что же ты лечишь? – спросила она.
- Я вправляю людям мозги, - ответил Карлайл.
Я испугалась, что глаза Либби вылезут из орбит. – Ты вправляешь людям мозги? – прокричала она. – Это же круто! И как это выглядит?
Пока Карлайл объяснял тонкости своей работы Либби, которая ловила каждое его слово, мы с Эсми отправились на кухню, чтобы начать подготовку к завтрашнему ужину.
Как только я приготовила все, что нам понадобится, на несколько мгновений воцарилась неловкая тишина. Я хотела сказать что-то умное, чтобы впечатлить Эсми, но, к несчастью, мой разум не мог ничего придумать.
- Я не могу выразить, как счастлива, что Эдвард вновь нашел тебя, - сказала Эсми, наконец, прерывая молчание.
- Я очень рада это слышать, - сказала я, улыбаясь ей.
- Клянусь, я с трудом узнала голос Эдварда, когда он позвонил мне несколько недель назад, чтобы сказать, что он встретил тебя снова.
Я улыбнулась, вспоминая ощущение собственного счастья оттого, что обрела любовь всей своей жизни после пяти лет разлуки.
- И затем, когда он сказал, что у него есть ребенок, я услышала то, что, как мне казалось, я уже никогда снова не услышу в своей жизни, - сказала она, в ее глазах стали поблескивать слезы. – Я услышала счастье. Ты должна понять… - продолжила она, - Эдвард был милым и ласковым маленьким мальчиком, но в подростковом возрасте он начал закрываться от окружающего мира. Он проводил часы в одиночестве, закрываясь в своей комнате или гуляя по лесу. И каждый раз, когда я или Карлайл пытались поговорить с ним, он просто… опускал жалюзи и прятался за ними.
Я кивнула. У меня уже был опыт общения с замкнутым Эдвардом.
- Тогда, конечно, это были его первые дни в колледже. Он когда-нибудь рассказывал тебе о них? – нерешительно спросила она.
- Да, - призналась я.
- Как и любая мать, ты надеешься, что никогда не услышишь о своем сыне, ведущем себя подобным образом. Это разбило мое сердце. Не только потому, что своими действиями он выказал неуважение не только к себе, но и к окружающим его людям, но еще и потому что я знала, что им движет боль от потери родителей. И я чувствовала себя ужасной матерью, неспособной забрать его боль. Я не могла избавиться от ощущения, что подводила его.
В этот момент в глазах у нас обеих стояли слезы. Я могла себе представить, что должна была чувствовать бедная нежная Эсми в тот момент.
- После того, как я вынудила его поговорить об этом, он чувствовал себя ужасно виноватым. Он действительно чувствовал себя монстром и после того, как мы поговорили, он погрузился в свои исследования в неистовой попытке искупить свою вину. Тогда он и встретил тебя. - Женщина сделала паузу и улыбнулась мне. - Ты знаешь, что он звонил мне утром после того, как в первый раз встретил тебя? Впервые за прошедшее время я смогла услышать беззаботного мальчишку, которого воспитала, и голос которого так любила. Это позволило мне надеяться, что еще было не слишком поздно для того, чтобы он нашел свое счастье и удовлетворение жизнью.
Эсми вздохнула.
- Когда же он потерял тебя, жалюзи возвратились. Он снова стал закрытым и отдаленным, казалось, что на этот раз он и сам потерял надежду. Складывалось ощущение, что он не верил в то, что когда-то снова может стать счастливым. Мы все пытались утешить и поддержать его, но он не подпускал нас к себе и, в конечном счете, даже переехал в Нью-Йорк, чтобы держаться от нас на расстоянии. Только Элис не сдавалась. - Эсми улыбнулась. – Она никогда не сдается. Но даже она не смогла проникнуть сквозь его защиту. Так было… пока он не встретил тебя снова.
Эсми подошла ко мне и взяла за руку. Я могла видеть, что ее глаза, смотрящие на меня, поблескивают от влаги, которая появилась и в моих глазах.
- Ты должна была видеть его, чтобы оценить все изменения, которые ты вызвала в нем. Я всегда… всегда буду обязана тебе и буду любить тебя всем сердцем за то, что ты вернула влюбленного и беззаботного мальчишку, которого я воспитала. – Она крепко обняла меня, и мы обе разрыдались, не сдерживая эмоций.
- Хорошо, - через некоторое время сказала Эсми, пытаясь придти в себя. – Если мы не приступим к работе прямо сейчас, то можем сказать «прощай» завтрашнему ужину!
- Думаю, ты права, - усмехнулась я, берясь за нож и начиная резать овощи, в то время как Эсми занялась картофелем.
Продолжая чистить и нарезать овощи, я все еще думала о словах Эсми и о том, что у них общего с тем, что уже рассказывал мне Эдвард. Я забыла, что после очень неприятного инцидента, случившегося несколько лет назад, я дала себе обещание быть предельно сосредоточенной при работе с острым инструментом. Поэтому неудивительно, что через какое-то время я ощутила острую боль в руке.
- Ай! – вскрикнула я, наблюдая, как сочится кровь из огромной глубокой раны на моей руке. Это было последняя вещь, которую я запомнила перед тем, как мир вокруг меня стал абсолютно черным.

---

Перевод: Mussonka
Редакция: barsy

---