Окутывающий тихие улочки Лондона утренний туман скрывал деревья и здания. На улицах было относительно пусто. Слишком рано для машин и людей. Но не пройдет и двух часов, как город оживет.
Мой самолёт приземлился в шесть. В аэропорту меня ждали родители: когда я позвонила и сказала, что приеду, они, разумеется, безумно обрадовались. Сейчас мы ехали на такси, и мама с папой постоянно пытались что-то спросить, но я всё ещё была немного сонная, поэтому их вопросы оставались без ответа. Не было сил о чём-то говорить, и, тем не менее, я чувствовала себя невероятно счастливой, прижимаясь к маме. Я чувствовала, что наконец-то дома, и родные мне люди рядом.
Было так странно увидеть родителей. Как будто бы мы и не расставались на несколько лет. Мама, всё такая же безукоризненно строгая, отругала меня за открытый джемпер и пообещала обновить мой гардероб в ближайшее время. Отец, как обычно спокойный и рассудительный, с улыбкой на лице слушал наш спор. Порой, мне очень сильно не хватало его общества. Это Джаспер унаследовал его спокойный нрав и сдержанный характер, я же была копией матери, хоть и боялась в этом признаться. Уважаемая леди Лондона, она прежде всего беспокоилась о своей репутации и положении в обществе, я же обращала на это минимум внимания. В основном только этим мы и отличались. А еще я была рада, что не унаследовала её страсть ко всему новому и интерес к общественной жизни. Мама долго обижалась на нас с Джаспером, когда мы решили покинуть родной дом и уехать в другую страну. Для нее и других людей ее круга это было поводом говорить о нашем легкомыслии.
– Мы приехали, дорогая, – мои размышления прервал отец. Выйдя из машины, он открыл для меня дверь. Улыбнувшись, я вышла и охотно последовала за ним к дому. Трёхэтажное здание, выполненное в викторианском стиле, больше напоминало какой-нибудь музей, а не жилой дом, но моя мать всегда им очень гордилась. Увитые плющом высокие стены из красного кирпича, в детстве казавшиеся мне пугающими, теперь не вызывали ничего кроме отвращения. Этот пафос! Эта роскошь!
Воспитанная под влиянием матери, я, разумеется, обожала прелести богатой жизни и никогда ни в чём себе не отказывала, но, тем не менее, во мне не было такого нездорового желания подстроить под себя весь мир и стать предметом зависти всего окружения.
– Я так рад, что ты приехала, – сжав мои плечи, прошептал папа, снова заставляя меня вернуться в реальность. За открывшейся массивной входной дверью нас уже ждал дворецкий. Он почтительно мне улыбнулся и пошел к машине, чтобы взять сумки и чемоданы, уже извлеченные из багажника водителем.
– И я, – улыбнулась я отцу.
– Мисс Розали, – окликнула меня пожилая женщина. Она только вошла в гостиную и, кажется, была рада меня здесь увидеть.
– Элизабет, – улыбнулась я, обнимая свою бывшую няню.
Я знала ее с самого рождения и любила не меньше, чем родную мать. Мы с Джаспером росли на её руках, и, разумеется, я безумно по ней скучала. Отойдя на шаг, она оглядела меня с ног до головы и широко улыбнулась, отчего на её лице выступили морщинки. В основном, с тех пор как я уехала, ничего в ней не изменилось: всё то же строгое синее платье, тот же белый фартук... Разве что густые чёрные волосы, заплетённые в косу, покрылись сединой, а в уголках рта и вокруг глаз морщины стали вырисовываться более чётко.
– Я очень скучала, и мы обязательно поговорим, но чуть позже, – сказала я Элизабет и добавила следом: – Сейчас я хотела бы немного поспать.
– Конечно, милая. Я как раз приготовила вашу старую комнату. Думаю, вам будет там удобно, – улыбнулась она.
– Конечно! Спасибо, Элизабет, – ответила я и повернулась к родителям. – Мне нужно пару часов, я спущусь к обеду, – сказав это, я пошла в сторону лестницы, украшенной живыми цветами. Моя мать не скупилась на подобную мишуру. Элизабет шла впереди меня, мягко ступая по зелёному ковру, который был такого знакомого цвета, что в мою голову тут же стали закрадываться нехорошие мысли. Этот ковёр отчётливо напоминал мне Эдварда, точнее его взгляд, пронизывающий до мурашек и в то же время тёплый. Сердце забилось чуть быстрее от осознания того, что теперь всё меняется... И к чему приведут эти перемены, я пока не знала.
– Мисс, вам нужно что-нибудь ещё? – я и не успела заметить, как мы дошли до моей комнаты.
– Нет. – Я улыбнулась и, дождавшись пока Элизабет выйдет, закрыла дверь комнаты на хрупкий замочек. Сейчас казалось, если сильно дёрнуть за дверную ручку, он с треском вылетит, а когда-то эта дверь была для меня горой и защитой ото всех бед!
Повернувшись, я обвела свою комнату взглядом. Ничего не изменилось: всё те же пастельные тона с преобладающим розовым, небольшой деревянный трельяж с огромным зеркалом и полочками для украшений и косметики и огромная кровать, застеленная тёмно-коричневым бельём – словно грязное пятно среди чистоты и свежести. Раньше меня впечатляло такое сочетание цветов, а теперь это казалось чем-то вульгарным.
Скинув одежду прямо на пол, я прошла в ванную. Там тоже всё было по-прежнему, но ни желания, ни сил погружаться в прошлое у меня не нашлось, поэтому, быстро приняв душ и переодевшись в новое бельё, я просто легла в кровать. Как только голова коснулась подушки, я расслабилась. Мне было наплевать на всё и на всех, хотелось просто заснуть. Погружаясь в сон, я впервые за несколько суток чувствовала себя по-настоящему счастливой.
***
Голова раскалывалась... Я вышла из своей комнаты только в три. Будь моя на то воля, я провалялась бы в постели весь день, но моя мама не позволила бы, поэтому я и решила подняться сама. Оценив взятый с собой гардероб, я убедилась, что нужны некоторые покупки. Из-за разницы в климате я не могла носить здесь вещи, которые привезла из Лос-Анджелеса. Большая их часть вряд ли мне вообще пригодится. Тем не менее, перед отъездом я всё-таки приобрела кое-что теплое, и когда проснулась, у меня не было никаких сомнений по поводу того, что мне будет неудобно в одном из купленных на всякий случай свитеров. Выбрав цвета горького шоколада кашемировый, с которым отлично смотрелись чуть зауженные джинсы, я оделась, вслед за чем собрала волосы в высокий хвост и готова была спуститься.
– Вы уже пообедали? – спросила я, войдя в большую гостиную. Мама листала какую-то книгу, а отец читал газету.
– Нет, милая, стол накрывают, ты как раз вовремя! Как себя чувствуешь? – улыбаясь, спросил отец.
– Эту манеру одеваться ты переняла у американцев? Никакой элегантности, – сощурившись, проговорила мама.
– Всё хорошо, папа, – ответила я, устраиваясь в кресле, стоявшем напротив отцовского. – Мама, я уже взрослый человек и сама буду решать, во что мне одеваться, твои комментарии – лишнее, – как можно спокойнее проговорила я, поворачиваясь к матери. В её голубых глазах читалась злость, она не любила, когда ей перечили.
– Мы сегодня же посетим некоторые магазины. Пока ты здесь, ты будешь выглядеть так, как хочу я, так, как полагается выглядеть в приличном обществе, – тоном, не терпящим возражений, прошипела мать.
– Это твоё общество. Не кажется ли тебе, что оно слишком устарело? Может, у вас корсеты скоро войдут в моду? – усмехнулась я, сверля родительницу взглядом.
– Розали, ты слишком распустилась. Я не одна из твоих подруг, я твоя мать и требую к себе уважения.
– Я требую того же, не более.
– Рози, прекрати грубить матери. – В наш разговор встрял отец, но мне было настолько обидно, что я, наверно, нагрубила бы и ему, если бы нас не прервали.
– Мистер Хейл, вас к телефону, и обед уже готов, – чуть более громче, чем обычно, произнесла Элизабет. Я расслабленно вздохнула, радуясь, что на этом разговор окончен.
– Мы вернёмся к этому вопросу, – произнесла мама, когда мы шли в столовую.
– Разумеется, – ответила я. Да уж, с мамой мы всегда спорили. Даже по мелочам.
***
Я жила в Лондоне вот уже около двух недель. Мы с родителями отправились на пикник. Было необычно снова чувствовать себя ребёнком, идущим гулять с родителями. Мы взяли несколько корзинок с едой, которые приготовила Элизабет, пару пледов и игрушечные кораблики. Недалеко от нашего поместья располагалось маленькое озеро, где мы с Джаспером часто играли в детстве. Маминой идеей было пойти туда, видимо, она решила испытать ещё один способ пробуждения во мне воспоминаний. Эти недели она неустанно намекала мне, что хотела бы моего возвращения в отчий дом, да и ругались мы на почве того, что я стала другой и больше не считаю Англию родиной. Моя мать, будучи конченой эгоисткой, не делала ни единой попытки понять то, что я люблю свою страну, но теперь у меня другая жизнь, где нет места прошлому, и я не могу бросить всё и вернуться.
Хотя... Было ли у меня что-нибудь? Я не знала. Что ещё осталось в моей жизни, и к чему я вернусь? И кто ждёт меня на том континенте? Думать о том, что я по собственной глупости потеряла слишком многое, вовсе не хотелось. И, тем не менее, пребывая дома, я приняла очень важное решение: как только прилечу в Америку, уволюсь. Разумеется, мне не хотелось оставлять работу, которую я успела полюбить. Да и моё увольнение явно будет жирной точкой в отношениях с Калленами. С Эдвардом друзьями мы стать принципиально не сможем, да и Элис вряд ли меня простит... Но вот был ещё один человек, к которому я успела привязаться. Когда мы обедали перед отъездом, Эммет шутливо обещал ждать меня. Тогда я пропустила это мимо ушей, а теперь с каждым днем все чаще вспоминала.
– Милая, давай тут остановимся? – улыбнулся папа, кидая плед на чуть влажную траву. Мы были почти на самом берегу, и я кивнула в знак согласия.
Небольшой парк выглядел печально и тускло. Окутанная туманом зелень не вызывала тёплых чувств. Глядя на окружающую природу, я осознавала, как сильно мне не хватает Лос-Анджелеса с его вечноцветущими растениями, яркими красками и приятным климатом. Теперь там мой дом. И я, вернувшись туда, попробую начать жизнь заново. Я очень долго всё это обдумывала. И хоть точного решения принято не было, некоторые варианты на горизонте все же сверкали.
В какой-то момент я даже пожалела о том, что вернулась: постоянные споры с мамой выматывали. И, тем не менее, в последние дни я убедилась: эти две недели были необыкновенными, я снова почувствовала себя ребёнком, посещая званые ужины и слушая нотации матери. Атмосфера дома притягивала, и никакой суровый климат не мог помешать наслаждаться теплом семейной жизни. Отец всегда находил добрые и нежные слова, поддерживал, Элизабет выслушивала все истории, давая советы, а мама... мама, какой бы она не была, всё равно оставалась самым близким и родным человеком.
________________________________________ Добрый день Дорогие читатели, очень извиняюсь за столь большую задержку. Август был месяцем отдыха, и я старалась даже не думать о фанфике. Но вот я вернулась счастливая и отдохнувшая с новой главой! Надеюсь, она вам понравилась. Буду рада видеть ваши отзывы на ФОРУМЕ.
Продолжение скорее всего будет на следующих выходных.