“Полноценная семья – вот оно счастье”, - скажете вы, но будете неправы. Знаю, многие посчитали бы за счастье иметь маму, папу и маленького братика – в общем, все то, чем обладаю я. “О чем еще можно мечтать?” – раздраженно спросили бы вы, удивляясь, что еще хочет эта девочка. Наверное, некоторые посчитали бы мою семью счастливой, но только не я. Я видела маму, которой пришлось перенести слишком многое, я видела Колина, который был слишком мал для таких трудностей… и понимала, что для счастья просто семьи мало.

Эдвард Каллен – мой незадачливый отец – всю жизнь трудился в каком-то научном центре, занимающемся микробиологией. В свое время он даже был довольно известен в определенных кругах.
Если честно, то я просто не могу себе представить, как мама могла прожить с таким человеком столько лет, ведь он почти не уделял ей времени. Как, впрочем, и нам, своим детям. Постоянные исследования, открытия и опыты – вот, в чем был смысл его жизни, но никак не в нас, не в своей семье, которая любила его, не смотря ни на что. А он жил в своем маленьком мирке, никого в него не пуская.
Конец света для него – как и для многих ученых, что так сильно, можно сказать, с головой, погружены в свою работу, – наступил в тот момент, когда холеный толстосум, что спонсировал исследования, отказал отцу в финансировании, причем так лихо, что пришлось закрывать не только отдел Каллена, но и всю лабораторию. Отец остался без работы, а нет кропотливых исследований – нет стимула к жизни, который заставляет открывать глаза по утрам. Наверное, именно так решил и мой отец, поскольку теперь он целыми днями сидел, уставившись в одну, видимую лишь ему, точку. Возможно, там он видел свое спасение, свое вдохновение.
Но, как это ни прискорбно, его поруганные надежды и неосуществившиеся мечты, выстроенные на обломках, не могли вовремя заплатить за квартиру или своевременно заполнить холодильник едой.
Мама устроилась сразу на две работы, чтобы дать нам хотя бы какой-нибудь шанс выкрутиться из сложившейся ситуации, в то время как я пропускала школу, чтобы сидеть с братом. Нет, не подумайте, что на меня пытались возложить ответственность, с которой я бы не смогла справиться. Договорившись с директором школы, я перешла на странное дистанционное обучение, забирая задания и вручную выполняя их на дому – компьютера, даже самого старенького, мы себе позволить не могли.
Мама попыталась устроить Колина в детский садик, но услужливая женщина средних лет, расположившаяся за дверью с табличкой ‘Директор’, вежливо объяснила, что сейчас свободных мест нет. Конечно, нас без споров и лишних разговоров согласились записать в очередь, но сейчас они ничего сделать не могли.
Я и представить себе раньше не могла, что пристроить братика в учебное заведение для маленьких будет так проблематично.

Два месяца мы прожили в этом подвешенном состоянии, не зная, чего ждать от завтрашнего дня. Наша семья еще могла бы как-то продержать на плаву, если бы однажды мой отец не начал играть. Да-да, отличный ученый решил добыть денег на свои новые исследования в казино и закрытых игровых клубах, куда пускали не каждого. Как он получил там членство - для нас загадка. Мир азартных игр настолько увлек его, что оторваться от стола для покера он уже не мог. И если сначала он просил деньги у мамы, то затем стал без предупреждения просто брать наличность, что мы откладывали на еду. Затем из дома стали пропадать вещи и ценности….

И вот в один прекрасный день произошло то, что кардинально изменило жизнь нашей семьи.

Входная дверь громко захлопнулась за вошедшим, впуская в дом потоки ледяного воздуха, что сквозняком пронесся по полу, обволакивая ноги.
- Ох, - тяжелый вздох вырвался из груди мамы, и она уставилась на отца распахнутыми, теперь всегда грустными, глазами цвета шоколада, что так напоминали мои. – Ренесми, возьми Колина и, пожалуйста, идите в ванную комнату.
Такие довольно-таки мягкие приказы я слышала почти каждый вечер. Стоило отцу вернуться, как мама тут же просила нас спрятаться в маленькой комнатке.
- Иди сюда, мой хороший, - забирая брата с рук матери, ворковала я.
- Ренесми, - пролепетал он в ответ, слегка картавя звуки.
Зайдя в комнату, вымощенную плиткой, которая местами уже успела расколоться, я забралась в ванную и задернула занавеску – ненадежная защита, но все же. Сначала в квартире стояла гробовая тишина, прерываемая, разве что, приглушенными шагами, а затем…
- Нет! Прекрати! – я сжалась в комок, крепче прижимая Колина к груди.
- Где деньги?! – из-за закрытой двери послышался рык и ругательства.
- Пожалуйста, прекрати! Ладно, ты обо мне не думаешь, но подумай о детях! Твоей плоти и крови не на что будет купить продуктов, если ты сейчас заберешь все! – мама старалась держаться, но в ее голосе явственно проступали истеричные нотки.
- Я отыграюсь! Как ты не понимаешь! – глухой звук, как от удара, и входная дверь громко хлопнула, заставляя ‘картонные стены’ жалобно застонать. Это оповестило нас о том, что на сегодня кошмар закончился.
- Ма-ма-ма! – заплакал Колин, молотя меня своими маленькими кулачками и стараясь вырваться с моих рук и встать на ноги.
Стоило мне отпустить его, как он подлетел к хлипенькой, но все же закрытой на щеколду двери… и выжидающе посмотрел на меня, взглядом прося открыть ее и выпустить его на свободу.
Я послушно щелкнула замком и приоткрыла дверь, в который раз удивляясь, как из тихого и ничего вокруг не замечающего ученого отец мог превратиться в агрессивного игрока, готового сорвать злость от своих неудач на близких людях.

А однажды Эдвард Каллен пришел и сказал, что его жизнь полностью разрушена. Его. Жизнь! О нас он даже не вспомнил. Запершись в своем кабинете, который по совместительству являлся нашей спальней, столовой и гостиной, он фактически не оставил нам иного выбора, кроме как дожидаться его на кухне, хотя Колину пора было спать. Не прошло и двух минут, в течение которых мое терпение истощилось настолько, что я была готова снести эту дурацкую дверь с петель, как прогремел выстрел, оглушив нас троих, а затем все стихло, лишь громкий плач Колина разрывал тишину…

Спустя несколько часов утомительного полета в эконом-классе, мы почувствовали, как наш самолет наконец завершил свое головокружительное следование и приземлился в Международном аэропорте ‘Сиэтл/Такома’.
Безразлично выглянув в иллюминатор, я с раздражением обнаружила, что на улице идет не просто дождь, а настоящий ливень. Тяжелые грозовые облака полностью скрывали приветливое солнце; редкие молнии сверкали на устрашающем небосклоне, оставляя блики на поверхности иллюминатора. Крупные капли непрерывно стучали по асфальту, падая в уже давно образовавшиеся черные лужи; ветер, это было заметно даже из салона самолета, казалось, пронизывал насквозь, его ледяные вихри бросали дождь в лицо неосторожному прохожему.
- Замечательно, - тихо пробурчала я, стараясь, чтобы мама не расслышала моего недовольства: она и так держалась из последний сил, стремясь сохранять спокойствие в нашем присутствии, незачем было расстраивать ее.
- Ренесми, милая, ты не могла бы подержать брата, пока я сниму багаж с верхней полки? – усталый голос разрезал тишину.
- Конечно, мам. - Я потянулась и забрала Колина из ее рук. – Ну что, мой маленький герой, готов к новым впечатлениям? – Прижавшись губами к светленьким волосикам, спросила я.
В ответ послышался бессвязный лепет и нечто… очень напоминающее задорный смех.
Ловко и довольно-таки быстро я одела малыша в теплый комбинезончик: все-таки на улице было около плюс трех, да еще и этот дождь никак не желал прекращаться.
- Спасибо, милая, - маме наконец удалось справиться с несколькими довольно объемными, пусть и легкими, сумками, и она обернулась ко мне, готовая идти по проходу.
- Давай я понесу, - протянув руку, я чуть ли не силой выхватила из ее ладони одну из сумок и закинула ее на плечо, перехватывая братика и поудобнее устраивая его на сгибе локтя.
- Я и сама… - начала, было, спорить мама, но я ее оборвала.
- Я знаю, что ты могла бы справиться и сама, но мне приятно помогать тебе, тем более… тут полно народу, и как, по-твоему, я буду выглядеть в их глазах, если ты понесешь все самостоятельно? – зная, как много значит для матери общественное мнение, я применила запрещенный прием, упоминая всех людей, что сейчас серой массой медленно продвигались к выходу.

- Ну, что ж, теперь на автовокзал, - в голосе мамы слышалось некое облегчение, когда мы сумели выбраться из здания аэропорта, этакого большого муравейника, и отправились на поиски нужного нам транспорта.
Автовокзал будто сошел с открытки прошлых веков: создавалось ощущение, что красили массивное здание очень и очень давно, а о том, чтобы сделать здесь ремонт, и речи не шло.
- Даа, - протянула мама. – И все же лучше, чем… - она оборвала себя на полуслове, словно страшась произносить это вслух.
Но я прекрасно ее поняла. Если бы мы остались в городе Ангелов, то мы непременно сгинули бы в нищете. В последнее время у нас и так почти не хватало денег на еду. Когда мы с мамой нормально кушали, я уже даже не помню – мы всегда старались вначале накормить Колина, не думая о себе. Для нас стало спасением то письмо, что пришло два дня назад, в котором Чарли Свон – мой дедушка – писал:

Дорогая Белла, как поживаешь? Как Ренесми, как Колин?

Не знаю, как сообщить тебе столь плохую весть, но Рене больше нет с нами. Я понимаю, что у тебя своя жизнь, дети, свои тревоги и заботы, но также я знаю, как дорога тебе была мать, пусть вы и не общались должного времени в последние годы. Поэтому я очень хочу, чтобы вы втроем переехали ко мне. Буду ждать ответа или твоего приезда.

Вот именно с этого маленького тетрадного листа, запакованного в белый конверт, наша жизнь круто изменилась. Снова…
Мама после совсем не долгих раздумий приняла решение о нашем переезде в Форкс. В вечно пасмурный маленький городок, затерявшийся где-то на северо-западе штата Вашингтон. Собрав последние сбережения, заняв у малочисленных знакомых деньги, мы смогли купить два билета на самолет до Сиэтла с тем расчетом, чтобы нам хватило еще и на автобус.
И вот теперь мы тряслись в еле ползущем междугороднем общественном транспорте когда-то ярко-красного цвета, что следовал до Форкса. Пожалуй, все было бы не так плачевно, если бы рядом с нами не сидел какой-то мужчина сомнительного вида, больше напоминающий бездомного. От него отвратительно пахло, и он постоянно то кашлял, то чихал. Мы с мамой бросали на этого бродягу обеспокоенные взгляды, боясь, что он может чем-то заразить Колина. Ведь его детский иммунитет еще не до конца сформировался, и мальчик мог легко подцепить какую-нибудь заразу.

Прошло две недели со времени нашего приезда в Форкс. Теперь мы обитали в маленьком, но очень уютном двухэтажном домике.
Жизнь понемногу стала окрашивать в цвета и утрачивать тот настойчивый привкус горечи, который я в последнее время постоянно ощущала в Лос-Анджелесе.
Дедушка был шерифом местной полиции, а значит, глубоко уважаемым человеком в таком маленьком городишке, поэтому ему не составило большого труда быстро найти маме работу кассира в местном супермаркете, а мне - продавца-консультанта с неполной занятостью в магазинчике спорттоваров, коим владела семья моего одноклассника. А Колин наслаждался жизнью, играя с местными детьми под присмотром нашей соседки, которая любезно согласилась приглядывать за мальчиком, так как свободного времени у нее было много, а вот внуки приезжали крайне редко.
Я вновь начала ходить в школу, но, похоже, здешняя программа несколько отставала от моей прошлой, поэтому с учебой проблем пока не возникало.
Из-за этого у меня было много свободного времени после уроков для того, чтобы погрузиться в свои по большей части невеселые мысли. Я все еще помнила, как дрожащая, полулежащая - полусидящая на полу мать прижимала к своей груди Колина, стараясь спрятать от меня свое лицо, на котором красовался яркий отпечаток мужской ладони.
Если раньше я старалась закрыть эти мысли в самом дальнем, самом маленьком уголке своего подсознания, то сейчас они вырывались на свободу. Теперь мне стало казаться, что я могла все изменить, что это я во всем виновата: в азарте отца, в пошатнувшемся из-за постоянных тревог здоровье мамы, в испорченном детстве Колина. Пускай мама постоянно твердила нам, что мы ничего не могли сделать… ни я, ни Колин, я начала в этом сильно сомневаться. Ладно братик, он слишком мал, чтобы что-то предпринять, но я! Я… Как я могла оставаться в стороне, не делая ровным счетом ничего, чтобы хоть как-то помочь?! Я была не маленькой девочкой, мне было шестнадцать, я вполне могла все изменить к лучшему.

За проходившие дни я все больше убеждалась, что это только моя вина. Я перестала замечать что-либо вокруг, с головой проваливаясь в депрессию, – в этом я, похоже, пошла в отца. Ни мама, ни Чарли не знали, как мне помочь, а я не хотела слушать их расспросы о том, что со мной не так. Лишь когда речь зашла о посещении психолога, я наконец-то выплыла из своего ступора и стала через силу вновь интересоваться миром, не желая разговаривать о своих проблемах с посторонним человеком, какой бы профессии и образования он ни был.

И именно в этот сложный для меня период в наш город приехал передвижной зоопарк. Объявления были развешаны почти на каждом шагу, хотя в таком маленьком городке как Форкс владельцы могли не волноваться, что приезд их детища может быть оставлен без должного внимания.

- Ренесми, может быть, ты сходишь в зоопарк с Колином? – осторожно начала мама. – Ему там должно понравиться, ведь он раньше никогда не был в подобных местах, да и ты немного развеешься, наберешься новых впечатлений.
- Конечно, мам, - согласилась я, правда, без особого энтузиазма, что не укрылось от всевидящего глаза Беллы.
- Если ты не хочешь, то…
- Я хочу, правда, мам, - заискивающе произнесла я, убегая наверх, чтобы собрать Колина.

Казалось, все жители затерявшегося Форкса решили именно сегодня устроить себе ‘выход в свет’, устремившись в приветливо распахнутые ворота. Хотя, чему я удивляюсь: это был второй день работы зоопарка, который, как нельзя кстати, оказался еще и первым солнечным днем в нашем городе
Крепко держа ладошку брата в своей, я послушно стояла в очереди, рассказывая Колину обо всех чудесных животных, что он сможет увидеть, если потерпит совсем немного.
- А еще там должны быть волки. Но ты ведь храбрый мальчик и не боишься этих лохматых животных, которые будут тебе напоминать собачку миссис Харрисон?
- Я не буду бояться, - уверенно пролепетал Колин.
- Смелый малыш, - рассмеялась я, запуская руку в его волосы - ощущение шелковистых прядей между моими пальцами странным образом успокаивало меня, - чем вызвала недовольный возглас братика.
- Прекрати, - дернулся он в сторону.
- Прости, малыш, я больше не буду, - искренне извинилась я, совершенно забывая о своем обещании не распускать свои руки, данном не давеча как вчера.
- Будьте добры один школьный, - попросила я кассира, радуясь, что Колина везде пропускают бесплатно, а значит, мы можем сэкономить – искоренить во мне старые привычки было довольно сложно, и мама с Чарли постарались просто не замечать моего стремления накопить как можно больше денег.
- Пожалуйста, - отрывая маленький билетик от общего мотка, вежливо произнесла женщина и с равнодушным видом отвернулась, чтобы обслужить следующего покупателя.
- Спасибо, - сказала я в никуда и вместе с Колином отправилась на поиски приключений, как охарактеризовал нашу маленькую вылазку мальчуган.

Почти весь день мы провели на территории зоопарка: я даже стала уставать, а Колин как ни в чем не бывало носился от одной клетки к другой, утягивая меня за руку вслед за собой.
Разноперые попугаи, крикливые утки, обезьянки, которые так и норовили чего-нибудь стащить у зазевавшегося посетителя, - кого мы сегодня только не видели, останавливаясь у каждой клетки и внимательно читая информацию о каждом. Хотя, если быть точной, то читала я и пересказывала Колину так, чтобы этому маленькому озорнику было понятно и интересно.

- Ренесми, смотри-смотри! – вдруг закричал он, подбегая к одному из вольеров.
- Что ты там увидел? – заразившись энтузиазмом брата, я подбежала к барьеру, но тут же в ужасе остановилась.
- Смотри какой! – восторженно восклицал Колин, чуть ли не засовывая свои маленькие ладошки сквозь прутья.
- Колин Каллен! Немедленно отойди от клетки! – испуганно взвизгнула я, оттаскивая брата от вольера.
Похоже, мой голос привлек его обитателя, поскольку у громадного сугроба, что лежал в глубине вольера, сначала обозначилась внушительных размеров морда, затем - четыре лапы, и, наконец, это существо со всего размаху хлопнуло хвостом по земле, чем несказанно напугало пожилую женщину, пришедшую сюда с внуками.
- Ну Ренесми! – стал хныкать брат, безуспешно барахтаясь в моих руках.
- Колин! – прикрикнула я, не отрываясь от черно-карих глаз.
Почему-то их глубина, подобно омуту, манила меня, не желая выпускать. Я словно растворилась в этом страшной грусти и всепоглощающем одиночестве, что излучали глаза зверя. Отливающая рыжиной шерсть залоснилась под лучами жизнерадостного солнца, когда огромный волк поднялся и с интересом, но будто нехотя… начал приближаться к своим зрителям.
Я заметила, как его гибкое и сильное тело старательно огибает куст, растущий в вольере, удивившись, что в этой клетке вообще есть какая-то растительность.
Не прошло и нескольких секунд, а он уже оказался рядом с прутьями вольера, скрещенными крест-накрест, ткнувшись мордой между ними. К сожалению, его морда была слишком большой, а поэтому наружу выглянул лишь кончик носа, который я, не очень хорошо понимая, что делаю, осторожно погладила. Колин уже давно стоял рядом со мной и с восхищением наблюдал, как я ласкаю дикое животное. Вызывая ошеломленный вздохи других посетителей, проходящих мимо, но останавливающихся рядом с моим братом, на которые мне, впрочем, было наплевать, я просунула свое запястье сквозь решетку и уже смелее погладила кирпично-рыжую морду. Глаза, до этого неотрывно смотрящие в мои, блаженно закрылись, а из волчьей утробы вырвалось довольное ворчанье.
Все очарование момента испортила все та же старушка с внуком, которая неожиданно завизжала во всю мощь своих легких, призывая сотрудников зоопарка оттащить “ненормальную девчонку подальше от этого мутанта”. Волк издал злобный рык и устрашающе оскалил зубы, но даже не попытался откусить мне руку, которую я на всякий случай все же прижала к себе. Он с яростью и какой-то потаенной болью смотрел то на эту старушку, то на меня.
- Ты хочешь, чтобы я осталась? – чувствуя себя глупой девчонкой, которая разговаривает с волком в зоопарке, словно он что-то понимает, медленно спросила я.
Животное слегка наклонило корпус вперед, будто преклоняя передо мной колени, как бы глупо это ни звучало, и залаяло? Хотя те звуки, что вырывались из мохнатой груди, скорее напоминали приглушенный смех. Ну, или я потихоньку начиная сходить с ума из-за вечно идущего дождя и тумана, по утрам белой пеленой накрывающего пустынные улочки города.
- Мисс… мисс, - в который раз пытался дозваться меня мужчина средних лет, неизвестно как долго стоящий рядом.
- Простите, пожалуйста, - я даже тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, которое накрыло меня в последние минуты. – Да?
- Мисс, я Аро Вольтури, - представился незнакомец, - являюсь директором этого зоопарка и настоятельно рекомендую вам впредь не пытать пройти за ограждение, - он указал рукой на железную ограду, что окружала вольер, - и тем более не пытаться контактировать с этим животным, - мне показалось, или в его голосе послышалось напряжение?
- Это еще не изученный вид семейства Псовых, поэтому степень его агрессивности также не известна, - теперь он явно говорил на обширную публику, что собралась вокруг нашей тесной компании. – Моему детищу очень повезло, когда нам разрешили приютить этого волка у себя, - и он стал увлеченно рассказывать об этой нежданной удаче, что как снег на голову упала на его плечи.
Колин уже порядком заскучал и стал капризничать, поэтому мы решили на сегодня закончить нашу прогулку, хотя братик и выразил сожаление по поводу того, что мы еще не все видели, но я пообещала привести его сюда еще раз, тем самым прекращая этот спор.
- Я еще вернусь, - шепнула я громадному волку, который согласно кивнул и, вильнув хвостом, отправился обратно вглубь вольера.

Как я и пообещала, я вернулась. И осталась. Почти два месяца я старалась проводить каждую свободную минутку со своим новым мохнатым другом, уделяя своей семье все меньше и меньше времени. Нет, я по-прежнему любила их и сделала бы все ради их счастья и спокойствия, но отказаться от посещений зоопарка просто не могла. Я с ужасом ждала того момента, когда мистер Вольтури соберется и уедет из этих мест, решив, что больше здесь ему делать нечего.
Мама с Чарли довольно спокойно приняли мое новое увлечение, хотя поначалу и беспокоились, но я смогла убедить их, что мое невинное увлечение гораздо лучше того, чем обычно сейчас занимается молодежь. Даже в нашем городе это выходило за рамки приличия, уж кому-кому, а Чарли было об этом известно лучше остальных. Согласившись с моими неоспоримыми доводами, они скрепя сердце смирились с моим частым посещением зоопарка.
Чтобы проводить в заведении Аро Вольтури как можно больше времени, я даже бросила свою работу в магазинчике четы Ньютонов и устроилась смотрительницей за животными в зоопарк. Я должна была кормить обитающих там животных и птиц, а также следить за состоянием их здоровья. Нет, конечно же, не лечить их, просто следить за тем, чтобы они не дрались, нормально питались, ну, и просто за их общим состоянием, чтобы, если что-то будет не так, тут же сообщить местному ветеринару.
Быстро обходя клетки других животный, я тут же мчалась к вольеру, единственный обитатель которого стал мне так дорог. Прижавшись к такому родному теплому боку, я делала домашние задания, много рассказывала о своей жизни в Лос-Анджелесе, о своей семье: любящей и самоотверженной матери, готовой на все ради своих детей, проделках братика, который был еще слишком маленьким и многого не понимал, о нерадивом отце, потерявшем работу и ставшим настоящим монстром, терроризирующем своих близких…
Вот так и прошли эти два самых лучших месяца в моей жизни. Привычным стало и расписание школа – зоопарк – дом. Уже никто не удивлялся, когда замечал мою миниатюрную фигурку в импровизированных объятьях злого волка – я лежала между его немного расставленных передних лап так, что моя голова покоилась на шее зверя, а его пасть удобно устраивалась у меня на плече.
Наверное, он знал обо мне абсолютно все: мои радости, тревоги, страхи, надежды и мечты – я не скрывала от него ничего, ни одной… даже самой маленькой крупицы информации, а он, казалось, все понимал, потому что в нужный момент его мышцы напрягались, или, наоборот, он открывал пасть и большой мокрый язык оставлял свой влажный след на моей щеке.
Но в один далеко не прекрасный день все изменилось…
Когда я как обычно пришла к клетке со своим волком – да-да именно моим! – то его не было в вольере, а на месте растущего куста сейчас находилось выжженное пепелище. Мое сердце замерло, пропустило удар и вдруг забилось с неимоверной силой, стоило адреналину потечь по моим венам. Я со всех ног кинулась в сторону трейлера, на двери которого красовалась новенькая блестящая табличка “Директор. Аро Вольтури”. Но сколько бы я не стучала, на мои крики никто не откликался, и мужчина так и не вышел из-за двери. А был ли он там вообще? Пока я металась по обширной территории в поисках Вольтури, навстречу вышла девушка примерно моего возраста. Кажется, ее звали… Джейн?
- Джейн, - неуверенно крикнула я и – о, удача! - она обернулась.
- Да?
- Джейн, ты не знаешь, где может быть мистер Вольтури? – как можно терпеливее спросила я.
- Эмм… Ренесми, - она смотрела на меня так, словно я была слегка не в себе и могла кинуться на нее в любой момент, - вообще-то, Аро отсутствует уже несколько дней, что на него совсем не похоже. Поэтому мы позвонили шерифу Свону и объявили его в розыск, но пока что безрезультатно.
- Он пропал? – наверное, я действительно слишком сильно выпала из общего мира.
– Тогда, может быть, ты мне поможешь: ты случайно не знаешь, куда делся огромный волк, потому что в вольере его нет, - я прикусила губу, стараясь сдержать нетерпение, но начала постукивать ножкой, тем самым выдавая охватившее меня волнение.
- Нет?! – закричала моя собеседница и понеслась по направлению к клетке, вероятно, желая самолично убедиться в отсутствии этого животного.
Удостоверившись, что вольер пуст, Джейн запустила руку в свои пепельно-белые волосы и сильно дернула их.
- Что же делать, что делать? – принялась она расхаживать из стороны в сторону. – Придется вновь звонить шерифу: такое громадное существо в лесу Форкса – дело не шуточное, - и она, вытащив мобильный из кармана джинс, вероятно, стала набирать номер полиции.
Я, не дожидаясь окончания этого разговора, побрела домой, понуро опустив голову.
“Где он сейчас?” – одна из многих мыслей о нем. - ”Тепло ли ему, не больно ли?”
Я накручивала себя весь день и вечер, все сильнее беспокоясь о своем лохматом друге.
Выглянув из окна своей комнаты, расположившейся на втором этаже нашего дома, я с грустью посмотрела на темный устрашающий лес. Стоило мне зацепить взглядом за верхушки елей, слегка покачивающихся под порывами ветра, меня словно магнитом потянуло окунуться в эту шелестящую глубину.
Поддавшись порыву, я быстро оделась и на цыпочках, стараясь не потревожить мирный сон родных, пробралась к выходу и, сняв теплую куртку с вешалки, вышла на улицу. Морозный воздух ударил в лицо, и нос мгновенно покраснел, как бывало всегда, стоило мне немножко побыть на холоде.

Наверное, прошло около часа, когда я поняла, что окончательно заблудилась.
- Дурочка, не нужно было сходить с тропинки, - пробормотала я, хлопая себя ладонями по бокам и переминаясь с ноги на ногу, стремясь хоть как-то согреться.
Громкий треск, донесшийся со стороны деревьев, привлек мое внимание и заставил насторожиться.
“Помнишь, Чарли рассказывал, что тут бродят медведи?” – память услужливо вернула меня в то время, когда дедушка произносил эти слова, а разыгравшееся воображение показало картинку моих окровавленных останков и медведя, растерзавшего меня.
Треск становился все громче по мере приближения существа, его издающего. И вот, когда я уже думала, что мое сердце остановится от страха, из кустов пыхтя вышел… ежик! Маленький колючий ежик. Я нервно рассмеялась над своей глупостью и, развернувшись, оказалась лицом к лицу с реальной угрозой. Громадный волк, подобный моему, пропавшему где-то в этих местах, возвышался над моей хрупкой фигуркой. Но грозный рык мгновенно прекратился, стоило на поляне показаться кирпично-рыжему существу, при виде которого я не смогла сдержать слезы облегчения. Со всех ног кинувшись к своему волку, я в отчаянии обняла его за шею, не желая отпускать. Правда, для этого мне пришлось встать на цыпочки и слегка подтянуться на руках, но после всех проделанных усилий я с удовольствием зарылась лицом в его густую шерсть. Во мне бурлило необъяснимое чувство любви и безграничного счастья, но как можно было настолько любить нечеловека? Как можно было желать прожить всю жизнь с животным, мечтать о влажных прикосновениях его языка, о том, как я буду целовать его в нос перед тем, как заснуть?
- Что со мной происходит, - спросила я, не особо надеясь услышать ответ, поэтому я испуганно подпрыгнула, когда незнакомый голос за моей спиной произнес:
- Ты влюбилась, - спокойно произнес он.
- Кто вы? – развернувшись, но все еще касаясь лопатками шерсти, смело поинтересовалась я, не страшась ничего, пока рядом со мной находился мой волк.
- Я Сэм Адли, - представился он, подходя чуть ближе.
Зверь за мной устрашающе зарычал, но нагло был прерван.
- Прекрати, Джейкоб, ее никто не тронет, - спокойно проговорил мужчина. – Лучше иди и перевоплотись, пока я объясняю ей, что с ней происходит. Иди же! – не терпящим возражений тоном приказал он.
Я почувствовала, как большая фигура отдаляется от меня, и ощутила страшное чувство неполноценности, словно от меня оторвали очень важную частичку.
- Ренесми, не бойся того, что сейчас испытываешь. Это вполне естественно и закономерно.
- Естественно желать зверя?! – я сама почувствовала, что в моем тоне присутствуют истеричные нотки.
- Ренесми, Джейкоб не обычный волк, он ликантроп, оборотень, - пояснил он, заметив мое недоумение.
- Да ты надо мной издеваешься! – раздраженно покачав головой, я развернулась и побрела, да я сама не знала, куда иду.
- Несси, - окликнул меня незнакомый, но показавшийся таким теплым голос. – Несси, подожди, пожалуйста, - тихо прошептал все тот же голос.
Повернувшись, я встретилась с таким знакомым взглядом. Черно-карие глаза внимательно смотрели на меня, но в их глубине я не увидела ничего, кроме нежности и… любви? Но все это было неважно, поскольку я смотрела в глаза своего волка. Это был он! Высокий мускулистый парень, одетый лишь в потертые шорты, непостижимым образом обладал такими же глазами, что и мой мохнатый друг.
- Этого не может быть, нет! – вскрикнула я, прежде чем, отступая, зацепиться за выступающий корень и шлепнуться на сырую промозглую землю.
- Несси, солнышко мое, это вполне реально, пожалуйста, поверь. Просто поверь, - молил он, приближаясь ко мне и становясь передо мной на колени.
- Нет-нет, я не могу, - закрыв глаза, я откинулась на землю, принимая горизонтальное положение. – Я просто переохладилась, это всего лишь галлюцинации, - убеждала я себя, стремясь не слушать приглушенный разговор рядом со мной.
Минуту спустя бормотание прекратилось, а прямо над моим ухом раздалось:
- Ты переехала в Форкс из Лос-Анджелеса вместе с матерью и братом к своему дедушке. С прежних времен у тебя сохранилась привычка экономить, от которой ты никак не можешь избавиться. Ты ни с кем ни разу не целовалась, но тебя это нисколько не смущало. Ты любишь читать классику и готовить, хотя в последнее время это тебе удается крайне редко, поскольку каждую свою свободную минутку ты проводила рядом со мной в вольере. А еще ты винишь себя во всех трудностях, что пришлось пережить твоей семье, и думаешь, что могла бы как-то предотвратить самоубийство отца, - нашептывал он все тайны, которые я рассказывала вечерами, прижавшись к теплому меху, мягким спокойным голосом.
- Нет-нет, - замотав головой из стороны в стороны, словно мантру повторяла я.
- Несси, ну, пожалуйста, - Джейкоб приложил свою ладонь к моей щеке, обжигая ее. Температура его тела была значительно выше моей.
- Заставь… заставь меня поверить, - пролепетала я, доверчивыми глазами смотря на молодого человека.
- Может, покажешь ей свою скорость, силу и под конец перевоплотишься в волка? – предложил Сэм, с любопытством наблюдая за нами.
- Неплохая мысль, - сказал Джейкоб, быстрее молнии промчавшись к ближайшему дереву и без усилий вырывав его с корнем. Затем он повернулся так, чтобы зелень скрыла его тело, и, если судить по движениям, снял шорты. Хлопок, и из-за кустов показался так хорошо знакомый мне громадный волк.
- Не может быть, - прошептала я, восхищенно провожая глазами зверя, скрывшегося за теми же кустами.
- Вот видишь, никто и не думал издеваться, - подал голос Сэм, привлекая мое внимание.
- Но я думала, оборотни встречаются лишь в сказках и детских книжках, ну, и в фильмах ужасов, - слабо улыбнулась я, не до конца придя в себя после полученной информации, свалившейся, подобно лавине на ничего не подозревающих сноубордистов.
- Как видишь, это не так, - усмехнулся мужчина.
____________________________________________________________________________