Глава 23. Вспышка
(от Беллы)

Уже было не больно. Мне было хорошо, спокойно. Я ощущала себя человеком, немного покалеченным и помятым, но человеком. Яркие вспышки воспоминаний проносились в голове, короткие, резкие, каждый раз то вытаскивающие меня из темноты, то снова возвращающие обратно. В основном они сливались в одно неясное пятно, но я могу различить лица моей семьи и друзей, они испуганы и взволнованы, их губы шевелятся, но я не понимаю, не слышу, что они говорят. Не знаю, правда это или лишь моё воображение.

Вспышка. Всё мутное и неясное, но я узнаю глаза Эдварда, они с болью смотрят прямо на меня. Хочется утешить любимого, сказать, что уже всё хорошо. Не больно… Темнота.

Вспышка. Вижу одно яркое мутное пятно, тёмный силуэт человека – не могу определить, кто это – но он будто заслонил собой этот источник света. Снова темнота, но уже какая-то другая. И всё, сознание ускользнуло от меня.

Оно вернулось внезапно. Я чувствовала что-то мягкое вокруг себя, оно приятно обволакивало тело, расслабляя, но это ощущение быстро прошло, превращаясь в отголоски боли. Начиная с кончиков пальцев, и, кажется, до самой макушки, тело ломило. Я попыталась определить два самых ярких очага этой боли: ноюще-тянущее ощущение в области живота и сильная пульсация где-то в грудной клетке. Все мои мысли были сосредоточены только на этих местах, игнорируя все остальные, мне казалось, что эти два источника боли, как два уязвимых пятна-маяка для моих врагов. А у меня есть враги? Разве я должна от кого-то защищаться? Тёплый, мягкий кокон вокруг обволакивал, отводя от этих непрошенных вопросов.

Я чувствовала, что уже могу открыть глаза, узнать, что это может быть – такое приятное и уютное, такое родное… Но в то же время мне было страшно, что-то внутри противилось этому желанию, поэтому я решила сначала прислушаться и вдохнула поглубже, приготавливаясь. Воздух заполнил лёгкие, болью проскальзывая внутрь, к тому же что-то мешало мне. Я ощутила, как рука дёрнулась к препятствию, но, кажется, так и не достигла цели. Единственным новым был резкий запах медикаментов, заставивший меня поморщиться, и тогда я, наконец, осмелилась чуть приоткрыть глаза.

Было темно, что немало испугало меня вначале, заставило пожалеть, что ослушалась внутреннего голоса, но потом стали появляться некие очертания стен и потолка. Всё потихоньку вставало на свои места, успокаивая. Должно быть, я в больнице. Это из-за той боли, терзающей меня? Почему они не помогают мне?

Я обследую себя, стараясь увидеть ноги, и затем, поднимаясь всё выше и выше, натыкаюсь на чью-то руку, бережно обнимающую меня. То тепло, которое я чувствовала раньше, обрело смысл, сознание радостно подсказало мне, чья эта может быть рука.

Эдвард. У меня получилось сказать это вслух? Кажется, тишина всё ещё господствовала в моей палате. Я облизнула пересохшие губы и чуть повернула голову вправо – к теплу, к Эдварду. Моя щека прижималась к его груди, и звук его сердцебиения мурашками разливался по телу.

Вспышка. Я уже совсем в другом месте, прижата к другой груди, в которой бьётся ненавистное мне сердце.

Что… что это было? Пришлось сглотнуть слёзы от непонятного воспоминания, вызвавшего во мне только отрицательные эмоции. Нет-нет, ведь это лишь моё воображение, да? Это не могло быть в действительности…

- Эдвард, - попыталась я снова. Тихо, слишком тихо, наверно, он спит.

Рука не хочет слушаться, но я заставляю её подняться и накрыть его руку, слабо сжав её. Эдвард глубоко вздыхает, и в этом вдохе открывается его боль, его страдания, его уязвимые пятна-маяки для врагов. Сразу захотелось защитить его, прижать поближе к себе, и тело непроизвольно дёрнулось в его сторону, так естественно, так правильно… и, чёрт, так больно.

- Белла, - слышу я сонный шепот, и слёзы без моего согласия оставляют на щеках мокрые дорожки. Почему я плачу? От боли? Но почему же мне кажется, что я упускаю что-то… что-то важное?

- Я люблю тебя, Эдвард.

Вспышка. Очень больно и невозможно дышать, и только любимый голос придаёт сил, чтобы бороться дальше. «Нет-нет! Я вытащу тебя отсюда. Только держись, любимая!»

Тело начинает бить мелкая дрожь, хватаюсь за руку Эдварда, как за спасательный круг. Что происходит со мной? Бешеный писк чего-то заполняет всё вокруг, тишина уже не кажется поглощающей.

- Белла! Белла, дорогая, - лицо Эдварда прямо передо мной, такое же испуганное и волнующееся, как и там… в моём воспоминании..? – Тшш, успокойся, всё хорошо, это лишь сон, - говорит он, прикасаясь к моим щекам, вытирая непрекращающиеся слёзы. Его движения точны, а слова действительно успокаивают, но в голосе слышится усталость и какая-то обречённость. Будто ему уже не в первый раз приходится меня успокаивать.

- Сон? – не понимаю я. Смотрю на его лицо, пытаясь сфокусироваться, это сложно, но мне удаётся смотреть прямо на него. Его глаза чуть расширяются, и меня уже начинает раздражать моё непонимание.

- Белла? Ты… ты… Господи, ты очнулась, - улыбка заиграла на его губах, такая счастливая, и это так остро контрастирует с его прежними эмоциями, что я ещё больше запутываюсь. – Ты, правда, очнулась, любимая.

- Да, - осторожно говорю я, боясь спугнуть его радость.

- Ты не представляешь, как я переживал за тебя, - продолжал он. – Как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Сейчас я позову медсестру! – засуетился он. Я чувствовала, что он собирается отстраниться.

- Нет-нет, пожалуйста, не уходи, - снова заплакала я.

- Хорошо-хорошо, только не плачь, милая. Я буду здесь, я никуда не ухожу.

И я так рада, что он остаётся, заставляю его опять прижаться ко мне как можно ближе, хочу чувствовать его тепло.

- Что случилось, Эдвард? Почему мы здесь? – спросила я, испытующе заглядывая в его глаза. Он нахмурился, на его лбу образовалась небольшая складочка.

Вспышка. Снова туман, застилающий всё вокруг и закрывающий лицо какого-то человека, так что невозможно определить, кто это. Я вижу только пару капель засохшей крови, проложивших дорожки от его лба к уху.

Я сморгнула новое видение, уже начиная к ним привыкать, но продолжая сопротивляться появляющимся картинкам.

- Ты не помнишь? – удивлённо, но будто с каким-то облегчением спросил парень.

- Нет, - прищурившись, я с подозрением смотрела на него, пытаясь отгадать причину его внезапного спокойствия. Но вдруг Эдвард исчез из моего поля зрения, видимо, возвращаясь в исходное положение. Я ощутила поцелуй в макушку, посылающий лучики тепла по телу.

- Я так рад, что тебе лучше, - прошептал Эдвард мне в волосы, а потом его лицо снова появилось передо мной.

- Ты не ответишь мне? – он хочет что-то скрыть от меня? Зачем?

- Ну… - замялся он. – Ты совсем ничего не помнишь?

- Только твой взгляд. Пожалуйста, расскажи, - молила я, не в силах больше оставаться в неведении. Мой мозг решил пошутить со мной и поставил какой-то непонятный блок, мешающий вспомнить?

- Я всё расскажу тебе, - пообещал Эдвард. – Но что насчёт того, чтобы позвать медсестру? Тебе должно быть больно, - его рука заботливо легла на мой живот, как раз на это ноющее ощущение. Как он догадался, что это источник?

Вспышка. Сильная, яркая, проносящая за собой миллион картинок. Мои воспоминания, моё прошлое.

- Эдвард! – воскликнула я, беспомощно хватаясь за него. Голова кружилась от потока информации и ощущений, и от страха. Жуткого страха, холодной волной прошедшего прямо через меня, задевая все болевые точки.

- Тшш, я здесь, любимая, - он практически лёг на меня, закрывая своим телом, но продолжая оставаться навесу. – Может, она всё-таки ещё не до конца очнулась, - бормотал он.

- Нет-нет! Скажи, скажи мне, что это не так. Скажи, что этого не было! – всхлипывала я, отказываясь верить, пока пазлы продолжали складываться в общую мозаику произошедшего. Похищение, Джеймс, нож… и выстрел, я вспомнила выстрел! – Боже, ты не ранен? С тобой всё в порядке?

- Ты вспомнила, - с болью в голосе сказал он, сильнее сжимая меня в объятьях. Я охнула, в груди всё ещё ощущалось острая пульсация. – Прости-прости, - поцелуй, потом ещё один и ещё… - Со мной всё в норме, как видишь.

Да, я видела это, по крайне мере, физически он был в порядке, но у меня был ещё один важный вопрос. Знает ли он о ребёнке? Могу ли я спросить его об этом? А что если… не лучше ли оставить это в тайне, пока я не узнаю, что с ним всё в порядке, ведь я говорила об этом только Рене. Она могла рассказать? А врачи?

- А где… где моя мама? – наконец, спросила я.

- Они с Чарли дежурили весь день, а сейчас уехали домой на ночь, - объяснил Эдвард. – Мне разрешают оставаться с тобой, - уголок его губ дрогнул в полуулыбке, но во взгляде осталась грусть. В ночном свете, льющемся из окна, я могла видеть блеск его глаз. Я потянулась дотронуться до них и ощутила влагу на своей коже. – Ты ведь не это хотела спросить, - догадался он.

Значит ли это, что он знает? Я утвердительно кивнула, холодея от предположительного ответа. Фактически он мог даже ничего и не говорить, я читала это по его лицу, по тому, как в тот момент он снова положил руку на мой живот.

- Мне так жаль, - шепчет он.

Его слова будто окунули меня в ледяную воду прямо с головой, перекрыли кислород и разрушили всё в моём мире. Наш малыш. Его больше нет? Мы находились в тишине какое-то время, безмолвно оплакивая нашу потерю. Нужны ли здесь ещё слова? В любом случае у меня нет никаких сил на истерику, я полностью истощена.

- Рене сказала тебе? – положительный кивок. – Она не должна была этого делать, - с горечью говорю я.

- Почему? – удивился он.

- Чтобы тебе не было больно. Я не смогла сохранить его, ты простишь меня когда-нибудь?

- Что ты такое говоришь? Любимая, это не твоя вина! – запротестовал Эдвард. – А всё этот придурок Джеймс со своей недолюбовью, - выплюнул он его имя, - хренов психопат!

Не могу не согласиться с ним, однако всё равно чувствую себя виноватой. Я должна была быть более осторожна. Сейчас я вижу все свои ошибки как на ладони: моё глупое молчание; решение самостоятельно во всё разобраться, ничего не говоря Эдварду; спешка со свадьбой… Всё, что я делала, сейчас кажется мне таким неправильным.

- Перестань, - прервал мои мысли родной голос. – Перестань винить себя.

- Не могу этого обещать, - вздохнула я и на секунду закрыла глаза, отдаваясь образовавшейся пустоте внутри себя. – А что с Джеймсом?

- Его больше нет, - просто ответил Эдвард.

- Как? – от неожиданности я открыла глаза.

- Скончался на месте от потери крови, - пробормотал он, нервно проводя рукой по волосам. В этот момент я не испытала ничего, кроме… облегчения? Да, это оно, и мне совершенно не стыдно за это чувство.

- Ох, выстрел, - догадалась я. – Это ты стрелял в него? У тебя теперь будут проблемы? – новая волна переживаний заполнила сознание, и так держащееся на последнем волоске.

- Не волнуйся, милая, - он прикоснулся к моим дрожащим губам. – Твой отец всё уладил, принимая это за самооборону. Это дело уже закрыто.

- Уже? – тупо переспросила я. – Сколько я уже здесь?

- Около недели. Врач сказал, что у тебя шок и тебе нужно время, чтобы придти в себя, и нам остаётся только ждать. У тебя уже было несколько ложных «пробуждений».

- Ох, прости меня. Ты столько натерпелся из-за меня!

- Я прощу тебя, но ты должна пообещать мне кое-что.

- Всё что угодно, - заверила я его.

- Больше никаких секретов от меня.

Я снова заплакала, и Эдварду снова пришлось утешать меня. Теперь я готова была отдать ему всё, что бы он ни попросил, я явно не заслуживаю такого мужа.

- Мы ведь так и не поженились… - почти сонно пробормотала я, наслаждаясь объятиями Эдварда. – Поверить не могу, что тебе разрешили остаться тут.

- Они просто не смоги меня отцепить от тебя, - чуть улыбнулся Эдвард. – И не переживай по поводу свадьбы, Роуз и Элис уже планируют новую.

- Не знаю, готова ли я к этому… - грустно прошептала я. – Они знают про ребёнка?

- Нет, только мы и твоя мама. И они смогут понять, на самом деле… не думаю, что тоже готов.

- Хорошо. Нам определённо нужно ещё немного времени, чтобы придти в себя, - я зевнула, постепенно проигрываю борьбу со сном.

- Спи, моя Белла, - ласково прошептал любимый, устраиваясь поудобнее рядом со мной. – Ты ещё слишком слаба, а у нас с тобой ещё вся жизнь впереди, чтобы решить все-все проблемы.

И он прав. Лёжа вот так рядом с ним и медленно засыпая, я понимала, что мне предстоит долгий путь сначала к физическому выздоровлению, потом, может быть, мне удастся немного уменьшить душевную боль. Ведь время лечит? Так все говорят… Меня ждёт разговор с моими друзьями, долгие объяснения и просьбы о прощении. Может, мне повезёт, и Розали простит, что не послушала её совета; может, теперь я буду учиться на своих ошибках и больше не совершу подобной глупости. Но всё это будет после, а пока, здесь и сейчас, я не могу желать большего, чем быть в родных объятиях, в которых так просто погрузиться в сон без обычных кошмаров.