Название: Мертвые президенты

Категория: Сумеречная Сага

Заявка: 55
Бета: +
Жанр: темная история
Рейтинг: R
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: «Если ты принесешь мне гамбургер с майонезом, я отрежу тебе ноги, подожгу твой дом и
посмотрю, как ты на окровавленных культях выползаешь оттуда», — проголодавшись, любил говаривать я,
повторяя фразу Джимми Тудески из «Девяти ярдов».

---

***



Введя в кровь цели голубую бурду из разных химических реагентов, я долго смотрел, как тело мужчины дергалось. Наверное, испытывать это было неприятно. И болезненно. Он корчился, его скривившееся лицо постепенно синело, а светлые волосы, казалось, потускнели.

Дождавшись, когда мужчина окончательно затих, я аккуратно вынул шприц из его тела, с облегчением вздохнул и потер лоб рукой в перчатке. Получилось.

С каждым разом убивать Карлайла Каллена становилось все труднее. И не потому, что моя жалость вдруг студеным ключом стала выбиваться наружу. На самом деле все было проще — у меня в запасе почти не осталось вариантов убийства! Раньше или позже наступал такой момент, когда приходилось придумывать новый способ умерщвления, потому что к предыдущему у цели вырабатывался иммунитет.

Я отошел от трупа к окну и достал мобильный телефон.

— Он убит, — набрав нужный номер, произнес я, мимоходом любуясь офисными небоскребами. И мысленно констатировал: «И опять, и снова».

— Хорошо, — раздался в трубке немного сиплый (еще позавчера я заметил, что она немного приболела), но приятный женский голос. На этот раз я представил собеседницу с огромными буферами и массивным задом, хотя ни разу не видел ее вживую. Так она выглядела скорее забавно, чем возбуждающе, поскольку нафантазированная мной фигура, тем более с носовым платком в руках, совершенно не вязалась со слышимым каждый раз тихим голоском. — Будьте готовы вернуться через четыре... нет, лучше через три часа. Ждите звонка от оператора.

Я промолчал.

— Хм, — произнесла она так, словно ставила где-то там у себя галочку, как какая-то лаборантка, записывающая данные эксперимента. Я услышал, как у нее что-то мягко стукнуло, скорее всего, она положила телефон на стол, забыв оборвать наш разговор (я уже давно отметил, что рассеянность этой особы была за гранью). И это в таком, если судить по голосу, молодом возрасте! Однако благодаря этому качеству девушки-оператора я часто мог подслушивать, что происходит в ее конторе, предвкушая получить доказательства моих догадок об этом фантасмагорическом деле… и не только.

Девушка долго молчала, лишь изредка шмыгая носом, не допуская и мысли, что я хотел бы услышать ее бормотание или разговор с кем-то. Далее раздался звук расстегиваемой молнии и что-то знакомо зашуршало. Но вот совсем некстати она пискнула «ой», обнаружив свою оплошность, и отключилась.

Это ее «ой» было, пожалуй, самым милым из тех, что перепадали мне за последнюю неделю. Я убрал телефон в карман.

Оставив на груди трупа его сотовый, лежавший неподалеку небрежно отброшенным, я тщательно запер дверь и вышел из номера мотеля, больше ничего не трогая. Наступило мое время, то, что я мог посвятить исключительно себе.

Направившись в кинотеатр на соседней улице, я был уверен, что интересующий меня нашумевший боевик еще идет в прокате. С этой нелегкой работой все никак не удавалось найти в себе силы, а иной раз свободное время, чтобы отдаться простым человеческим радостям. Все-таки постоянно убивать кого-то, тем более одного и того же человека, оказалось довольно изматывающим.

В эту кабалу я попал около двух лет назад, согласившись на одно, казалось бы, легчайшее дельце — требовалось убить одного мужчину. Заказчик связался со мной по обычному для таких вопросов каналу, а после предварительного согласия с моей стороны прислал комплект документов с указанием всех данных клиента, его рабочего графика, принадлежащей ему недвижимости и тому подобного — своеобразный договор на услугу.

Не имею понятия, почему заказчик остановил свой выбор на мне. Я был не лучше и не хуже других, при этом отменно играя на фортепиано, за что и получил прозвище Пианист. Под таким именем я фигурировал во всех официальных документах, связанных с этим делом, но был уверен, что заказчик знал и мое настоящее имя. С тем сумасшедшим контрактом, который работодатель свалил на меня, уверен, он тщательно выбрал кандидатуру исполнителя — не каждый специалист сдюжил бы.

Внимательно изучив стандартные на вид бумаги, несколько раз перепроверив точность указания моих изобилующих цифрами банковских счетов, в итоге я поставил свою электронную подпись, приняв на себя обязательства. Единственная ошибка с моей стороны — я не обратил особого внимания на затерявшийся во всем объеме информации пунктик внизу четвертой страницы: «17.5.8. Исполнитель обязуется ликвидировать Цель до ее окончательного уничтожения или до тех пор, пока Заказчик не разорвет настоящий Договор». Ну и кто на моем месте мог представить, что этот пункт станет самым важным во всем документе?

Тогда я и подумать не мог, что выполнение заказа так затянется. А сумма в договоре стояла большая настолько, чтобы любой профессионал моего профиля с радостью принялся за дело, — двадцать пять миллионов фунтов стерлингов, что в переводе на наших «мертвых президентов» составляло более тридцати двух миллионов. Соблазнительный куш. Только вот сейчас, по истечении почти двух лет, я уже не так радовался. Один заказ превратился в тысячу, а своих денег я так и не увидел: ни на том счету, нигде. И самое неприятное — я не знал, сколько это все еще продлится.

Заказчик финансировал текущие расходы, но не более, поэтому я, привыкнув жить на широкую ногу, поначалу пытался брать в работу и другие поручения, но скоро понял, что сдохну таким макаром. Оказалось, мистер Карлайл Каллен, цель контракта, был очень привередлив — иногда мужчина никак не убивался! С ним мне пришлось задействовать всю свою интуицию, мастерство, подключить все навыки!

То, что Карлайл экстраживучий, я понял не сразу, а заказчик ни о чем таком не сообщил заранее (ну конечно, это же сущие мелочи)! В общем, после всех мытарств я уже стал, можно сказать, знатоком по убиению мистера Каллена. Теперь я точно знал, какие виды убийства использовать больше нет смысла — цель обрела к ним невосприимчивость.

Мне самому было смешно, когда я об этом думал, но я стал настоящим книжным червем и гугл-ищейкой по изысканию способов умерщвления человека. Хотя человека ли? Определенно, нет. Но кем бы мистер Каллен ни был, по крайней мере, какое-то время он умирал вполне реально. И пока мог, я пользовался этим.

Некоторые найденные методы сначала казались очень специфическими, оригинальными, даже веселыми, если вы любитель черного юмора, но вскоре мне пришлось задействовать и их. И мне уже не было смешно ни капельки — потому что и эти способы убийства заканчивались. А больше всего пугала другая мысль: ну сколько еще?! Я уже так хотел вернуться к своим обычным заданиям, простым как плевок — меткий выстрел и все, деньги на счету, а я отдыхаю, пока сам не решу вновь заняться делом.

Отказаться от этого заказа было возможно, но только с потерей своей репутации, наработанной годами кропотливого труда, что в нашем деле было подобно ядерной катастрофе планетарного масштаба. А идти грузчиком на фабрику елочных украшений мне не хотелось. Вариант самоубийства я принципиально не рассматривал, тем более имелось кое-что, точнее, кое-кто, хоть немного скрашивающий всю несправедливость и сложность дела — девушка, контролирующая, сколько раз я прикончил выбранную заказчиком цель.

Кстати, насчет личности заказчика у меня имелись вполне определенные подозрения… Да, не сразу, но я понял — Карлайл и есть заказчик. Иначе зачем это все?

После неплохого фильма я заглянул в кафе и съел большую черную пиццу, цвет которой был обусловлен наличием в тесте чернил каракатицы. Сразу же пришла мысль накачать чем-то подобным вены Карлайла. Интересно, как бы его организм воспринял подобное? Возможно, чисто из-за неприятного цвета он бы взбунтовался, восприняв новшество как использование обычных чернил для писчих инструментов, лимит на использование которых истек еще на первом году его убийства.

Хотя после того как закончится срок действия текущей голубоватой химической смеси, можно попробовать и каракатицу. Иногда метод умерщвления использовался всего раз — и тело Карлайла сразу же вырабатывало от него защиту, тогда мне тут же, не отходя от кассы, приходилось искать другой. Поэтому с собой я всегда носил десяток смертельных приспособлений и средств, что называется, на черный день.

Всякая легкотня типа ножа, пули и падения с высоты истратила свой «запас прочности» еще в самом начале. В первое убийство, по указанным в договоре условиям, я должен был прикончить Карлайла выстрелом в лоб из пистолета с глушителем любой модели и пробыть с трупом сутки в одной комнате. Ради тех миллионов, что сулили заказчики, я был не против пролежать с ним хоть три дня на одном коврике.

От мертвых одна, причем проявляющаяся не сразу неприятность — мерзкий тошнотворный запах, да максимально быстрое на жаре (в особенности, что была тем летом) разложение, если не убрать тело в холодильник. А это было запрещено по контракту. Но меня не интересовало, как заказчики будут возиться с последствиями своего поручения, поэтому, отправляясь на дело, я заранее заготовил себе воды и еды — чтобы не покидать номера, в котором, еще будучи живой, меня «ожидала» цель.

Когда я первый раз позвонил по указанному в договоре номеру (само собой, выполнив все пункты контракта в разделе «Исполнитель обязуется»), трубку взяла та самая девушка-лаборантка с приятным мягким голосом, которая с тех пор стала моим единственным поводырем в безумном приключении-издевательстве над неплохим, в общем-то, хитманом (мной). В тот раз, кроме дела, мы с ней ни о чем не разговаривали. Весь наш диалог оказался короче, чем сегодня — без всяких там «хм» и «ой». Я сообщил ей о совершении действий по договору, составляющих его предмет. Девушка хрипловатым, но официальным тоном попросила меня оставаться на месте сутки, что и так было прописано в соглашении. И отключилась.

Совершенно спокойно, ведь все шло по плану, я приземлился на мягкую кровать и схватил пульт от телевизора. Сегодня «Сан-Хосе Шаркс» и «Питтсбург Пингвинз» в очередном матче финальной серии сражались за главный трофей НХЛ — Кубок Стэнли, но до этой схватки еще надо было дожить. Поэтому пока я просто листал каналы.

Наконец матч начался, продлившись недолго — обошлось без овертайма и буллитов. После завершения основного времени, я по привычке еще раз проверил помещения номера, задвижки на окнах и смог достаточно расслабиться, чтобы уснуть. А проснулся как от будильника — только верещал не раздражающе звонкий прибор, а мое шестое чувство. В спальне никого, кроме меня, не было, и, сняв пистолет с предохранителя, я двинулся в гостиную номера, туда, где возле порога лежал труп с простреленной головой. Только сейчас рана на лбу Карлайла Каллена пропала!

Все это время я не следил за телом мистера — ну что с него взять?! Лежит себе и лежит, главное, я не забыл закрыть номер на оба замка, накинуть цепочку и придвинуть вплотную к двери тяжелую тумбу. Пронырливый обслуживающий персонал мог случайно или «случайно» заглянуть к нам, а здесь их бы ждал сюрприз. В мои планы не входило больше одного убитого за сегодня хотя бы потому, что за других не было заплачено, оттого я позаботился хорошенько заблокировать вход в номер.

Уверен, мне показалось, но мужчина на полу моргнул.

— Так, — отчего-то шепотом принялся успокаивать себя тогда я, — пришло время внимательней перечитать договор, — я взял его с собой, исполняя обязательства по одному из подпунктов: «21.1.1.2. На месте исполнения обязательств иметь при себе полную версию настоящего договора». Насколько я помнил, в документе как раз было что-то насчет необъяснимого и невероятного…

Неприлично судорожно для наемного убийцы я копался в своей рабочей сумке, разыскивая специально распечатанный по этому поводу злополучный контракт, а после и нужный раздел. Вот. Нашел. «24. В случае возникновения каких-либо обстоятельств, препятствующих полному или частичному выполнению любой из сторон ее обязательств по данному Договору, а именно: пожара, стихийных бедствий, войны, военных действий любого характера, а также необъяснимых, невозможных фактов и ситуаций, звоните по номеру телефона Заказчика, указанному в реквизитах». Стараясь не порвать страницы из-за спешки, я добрался до нужной информации. Так-с. Номер телефона в реквизитах был указан единственный — тот, что я уже набирал, сообщив о… получается, не смертельном ранении в лоб.

Позвонив той девушке еще раз, я выслушал ее высказанную спокойным тоном просьбу снабдить тело Карлайла его собственным мобильным телефоном, на случай, если мое появление застало мистера Каллена врасплох и они находятся на расстоянии друг от друга. Дело принимало непредсказуемый для меня поворот, в то же время вполне прогнозируемый для работодателя и той девушки-оператора, кем бы она ни была. А также мне было велено, больше ничего не предпринимая, убраться из отеля до получения дальнейших распоряжений от заказчика.

Как я понял позже, в течение нескольких часов после пробуждения мужчина испытывал сильнейшие боли, мало что помнил и понимал. Наверное, к нему кто-то приезжал (меня это волновало мало), а с помощью сотового телефона, в случае необходимости, он мог быстро связаться с нужными ему людьми: полагаю, номер службы спасения не был первым в списке контактов. До следующего места убийства Карлайл Каллен всегда добирался сам, мне сообщали только координаты и время, когда он будет ожидать меня.

С того первого недоделанного убийства мистера Каллена прошло два года. Помимо способов его временного умерщвления, менялось и время «отдыха» Карлайла между нашими встречами – в сторону уменьшения. В первый год этот период составлял от двенадцати до двадцати пяти часов, а сейчас они превратились в четыре или вот как сегодня — три часа. Очевидно, что-то происходило, конечно же, помимо всей нереальности происходящего. С каждым сокращенным часом, с каждой убавленной со стадии восстановления Карлайла минутой я все больше верил, что эта «каторга для душегуба» скоро закончится…

К следующему утру я исполнил обязательства по договору еще два раза. В мой первый звонок случилось кое-что поразительное — девушка-лаборант сказала намного больше обычного.

— Отлично, — после моего рядового приветствия, заключающегося в констатации факта очередного умерщвления Карлайла Каллена, отреагировала она без особой радости в голосе, но достаточно удовлетворенным тоном. — Если все правильно рассчитано, мистер Пианист, следующий наш разговор станет последним — в таблице осталась последняя ячейка без галочки, — сообщила оператор, первый раз обратившись ко мне пусть и по второму имени (полагаю, у нее была возможность со всех сторон изучить мое досье), и отключилась безо всяких там охов.

Опустив руку с мобильным, я смотрел на плавно набегающие волны сквозь большое окно номера в бунгало совершенно другой, чем утром, сети отелей на берегу океана. Не позволять моим раздумьям пускаться в пляс от одной только мысли, что вот-вот я стану свободен, было сложно, но силой воли я постарался успокоить радостно гулящего младенца внутри себя. В конце концов, они могли нанять еще одного убийцу — допустим, того же психованного Дирижера из Чикагского концерна, чтобы прикончить меня, ведь я так много знал… Тот будет только рад, если еще одним музыкантом в стране станет меньше. Но все же я надеялся, что до этого не дойдет, а следующее умерщвление мистера Каллена не станет причиной моей смерти.

А вот второе, вроде как последнее убийство цели, вышло чрезвычайно неприятным даже на мой искушенный взгляд. Та вчерашняя смесь Карлайла уже не пронимала. Нет, он скорчился от боли и так же посинел, но не терял сознания, его сердце не переставало биться, а дыхание не останавливалось. Так, ясно. Очередное осложнение — эта голубая гадость теперь его не берет. Я принялся рыться в своей сумке, раздумывая, какое из имеющихся при себе средств эффективнее решит поставленную задачу. Взяв другой, заранее заготовленный шприц со смесью ядов, не все из которых я использовал в течение последних лет, этакий токсический паноптикум, я испытывал надежду. Я уповал, что каким-то образом они прореагировали между собой, образовав некое новое вещество, возможно, неизвестное науке, и это поможет мне убить цель в очередной раз. Надеюсь, теперь-то уж и, правда, последний. Никогда не думал, что скажу это, но с тех пор, как меня без моего ведома «женили», вплетя в запутанную схему жизнеубийств, я неплохо стал разбираться в зельеварении, хотя всегда был в числе отстающих по химии в старшей школе.

Мистер Каллен пришел в себя и открыл глаза именно в тот момент, когда я закатывал другой его рукав. Я чертыхнулся из-за своей нерасторопности — смотреть в глаза цели в моем профессиональном кругу мало кто любит. Он так по-особенному взглянул на меня, что рука убийцы едва не дрогнула — наверное, в комнату прорвался небольшой вызывающий мурашки сквознячок. Карлайл глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, отдаваясь в мою власть, как какой-нибудь пациент на хирургическом столе, постарался расслабить мышцы и снова смежил веки.

Я ввел иглу в его вену и, размышляя, надавил на поршень. Ради чего он испытывал мучения каждый раз, что было финалом всего этого замысла? Точно я не знал. В моей компетенции было только предполагать разные вероятности и возможности. Зачем Карлайл Каллен из раза в раз позволяет убивать себя, очевидно, не получая при этом никакого удовольствия? Еще и эта последняя ячейка в табличке у девушки… Вывод напрашивался один, но я не был уверен, что он подтвердится или мне дадут взглянуть на конечный результат, да хоть что-то объяснят.

Да! — я с трудом удержался, чтобы не вскинуть руку вверх в победном жесте. Вещество действовало — тело цели охватили судороги, а потом мужчина затих, его светлая кожа заметно потемнела. Меня охватило радостное чувство с ноткой сожаления. Увы, я смешивал химикалии наугад и, поддавшись импровизационному порыву, даже добавил пару-тройку капель средства для мытья сантехники. Теперь же я и под дулом пистолета не смог бы воспроизвести формулу!

Не нащупав пульса, я набрал номер на телефоне. Связь установилась сразу. Только девушка-оператор молчала — собственно, как и обычно. Я тоже не произнес ни слова — а вот это было ново и непривычно.

— Ну… как? — осторожно задала она вопрос первой, все же не выдержав тишины. Согласен, здесь требовался особый навык.

— Готово, — ответил я ровно.

Она вновь взяла длинную, очень длинную паузу, вероятнее всего, просто тренируя на мне скилл безмолвия. С неясным сожалением я отстранил трубку от уха, намереваясь завершить соединение. Сегодня почему-то у меня не было сил и даже желания подслушивать, если девушка вдруг забудет отключиться.

Но вдруг на расстоянии я услышал из мобильника шум и вновь прижал его к уху.

— Мистер Пианист, вы тут? Эдвард!

— Да? — мой голос прозвучал отстраненно и хрипловато.

— Не вешайте трубку! Послушайте! Во-первых, вам просили передать, чтобы вы не покидали номера, пока… Ну пока он не проснется. А во-вторых, во-вторых… Я… Я знаю, что это прозвучит немного нелепо… но знайте, я… я буду скучать!

— Хм, — пробормотал я, не зная, что еще сказать на подобное заявление.

Она еще немного помолчала. А потом заговорила очень быстро, так, что я с трудом смог разобрать отдельные слова. Но лучше бы я этого не делал.

— Я з-знаю, что мы никогда не встретимся, — немного заикаясь, продолжала она свою несуразную речь, — и я знаю, кто вы и ч-чем зарабатываете на жизнь, но это неважно для меня! Правда! Я… я лю...

«Ой», — было моим так и не произнесенным вслух ответом. С испуга я стиснул корпус телефона, случайно нажав кнопку завершения разговора. С очевидным изумлением и ужасом я уставился на отведенный от лица экран мобильника, словно он лично был виноват в том, что из него прозвучало.

Перезванивать я не стал. И она тоже.

Практически все следующие пятнадцать часов я сидел рядом с мистером Калленом, внимательно изучая происходящие с ним изменения. Его кожа светлела, но при этом приобретала более морщинистый вид; дыхание становилось стесненным; его всегда словно сияющие золотистые волосы тускнели, но не как при некоторых его «особенных» смертях, коих за годы знакомства я наблюдал предостаточно. Я лелеял надежду, что это не последствия применения мной последней жуткой смеси, а так и должно происходить. Хотя с этим клиентом ни в чем нельзя было быть уверенным.

В большей степени я обдумывал трансформации Карлайла Каллена, уже приходя к некоторым заключениям — как минимум тем, что наконец-таки мои напасти, и вправду, закончились. Однако где-то на параллельной извилине крутилась и речь одной сумасшедшей, которую я так ни разу и не видел. Она изобразила по телефону полную чушь, ересь, которую я вертел в уме то так, то этак, каждый раз признавая, что лаборантка совсем того.

— М-м, — Карлайл открыл глаза, с определенным трудом фокусируя белесо-серые зрачки на потолочном рисунке, стараясь приподнять голову. Два года быстрого исцеления после самых страшных и тяжелых вариантов умерщвления человека при мне не прошли даром — ему было очень непривычно ощущать себя почти что обычным старичком. Разумеется, я преувеличивал: хоть он и выглядел постаревшим, но не более чем лет до пятидесяти.

Я не шелохнулся, даже не задумался о том, чтобы помочь ему хоть в чем-то — я специализировался на совсем других вещах.

Еще несколько минут потребовалось, чтобы он сел. Карлайл поднял соскользнувший с его груди телефон, набрал нужный ему номер.

— Все хорошо… И так, как я и ожидал, — скрипучим, как после многочасового крика, голосом сообщил он собеседнику, а затем повернулся в мою сторону.

— Спасибо тебе, Эдвард Мэйсон, — он глубоко вздохнул, словно набираясь сил перед следующими длинными предложениями. — Всю сумму, оговоренную контрактом, уже перевели на счет. Как заказчик, я разрываю договор. Бумаги пришлют позже.

Еле слышно кряхтя, он поднялся. Осторожно переступая, будто разминая затекшие ноги, добрался до двери бунгало, открыл ее и, не оглянувшись, вышел прямиком к океану.



Через некоторое время

Море нежно шуршало где-то на периферии моего сознания, пока Белла делала мне расслабляющий массаж. Я ухмыльнулся, что, с моей стороны, вполне можно было посчитать за попытку улыбнуться. Она наклонилась и поцеловала мое плечо.

Что ж. Ее грудь оказалась не огромной, а задница была вполне себе тощей. Но меня это не оттолкнуло. Лаборантка-оператор заинтриговала меня до знакомства с глазу на глаз, поэтому я разыскал ее и хорошенько рассмотрел, произведя дополнительную идентификацию по голосу.

Примечательно, что, несмотря на всю свою открытость и простоту, после знакомства Белла не стала интересовать меня меньше. Было что-то необъяснимо прелестное в ее часто повторяемых с моей помощью «ох» и «ах» и закусываемой при этом нижней губке.

Из множества достоинств Беллы особенно выделялось ее умение все понимать с первого раза — это качество в людях вообще было трудно переоценить. На второе место я поставил бы ее кулинарные навыки, причем учитывающие мои вкусовые пристрастия, в которых мы совпали с киногероем из «Девяти ярдов». «Если ты принесешь мне гамбургер с майонезом, я отрежу тебе ноги, подожгу твой дом и посмотрю, как ты на окровавленных культях выползаешь оттуда», — проголодавшись, любил говаривать я, повторяя фразу Джимми Тудески по прозвищу Тюльпан в исполнении Брюса Уиллиса. Что поделать, профессия наложила отпечаток и на мое чувство юмора.

Несомненно, у Беллы присутствовали недостатки, как у любого нормального и не очень нормального человека. Но я не хотел бы зацикливаться на них, главное — она меня не бесила, чем грешили мои предыдущие пассии. В конце концов, если Белла мне все же надоест, пришить ее я всегда успею.

Насколько я знал из СМИ, Карлайл заключил брак с некоей леди по имени Эсме и отправился в одну из далеких жарких стран доживать свой век. Больше мы не встречались, а этого и не было нужно. Мы выполнили обязательства по отношению друг к другу, договор был закрыт, а «мертвые президенты», из-за которых я и ввязался в авантюру, теперь почивали на тайных счетах, открытых на мое имя, настоящее и вымышленное, в банках разных государств.

Я решил пока уйти в долгосрочный отпуск, попробовать пожить обычной нормальной жизнью. С Беллой. Ведь получилось же подобное у Джимми Тудески! И пусть он вымышленный герой фильма, придуманный с головы до ног; пусть кто-то скажет, будто такого не может быть просто потому, что не может быть никогда. Но раньше и я считал, что человека с тысячью жизней не существует в природе.