Автомобиль ехал по пустой ночной Аризонской трассе со скоростью около ста миль в час. Несмотря на то, что я находилась в машине у незнакомца, на душе было удивительно спокойно. Откинув голову чуть назад, я закрыла глаза и, должно быть, уснула.
Меня разбудили лучи солнца и мягкий низкий голос, зовущий меня по имени. Я застонала, протирая глаза.
Я обнаружила себя лежащей на заднем сидении машины, в которую попала по воле милосердия Бога или же странного добросердечного парня, по имени Эдвард. Я была укрыта клетчатым пледом, а под головой – маленькая дорожная подушка.
Вдруг машина резко затормозила, и я свалилась куда-то между передними и задними сиденьями.
- Прости, - раздался виноватый мужской голос. – Ты в порядке?
- Похоже на то, - я аккуратно залезла обратно на сидение. – Ты переложил меня. Почему?
- Ты заснула на переднем сиденье, а это, как минимум, неудобно и опасно, - он улыбнулся.
Надо сказать, что мой спаситель оказался очень – и это мягко сказано – симпатичным парнем лет двадцати. Бледное лицо, идеальный прямой нос, острые скулы, мягкие черты бровей, миндалевидные большие глаза, искрящиеся зеленым оттенком неразбавленного водой и сахаром абсента – все это делало его похожим на нового кумира девочек-подростков. Но у него была добрая улыбка, а глаза светились, словно витраж готической розы. Может это порождающее доверие сияние, что исходило от него, и было ложным…
- Не проголодалась? – вдруг спросил парень. Я неосознанно кивнула и вдруг заметила, что мы стоим на стоянке возле Макдональдса.
- Тебе не обязательно меня кормить, - запротестовала я, но он лишь закатил глаза. – Я не хочу быть нахлебницей.
- Ну, тогда что мне с тебя взять? – Эдвард перегнулся через сиденье поближе ко мне. – Заниматься сексом с первой встречной девушкой я не буду из моральных принципов, денег и ценных бумаг у тебя нет, секреты ЦРУ ты явно не знаешь, разве что… Что ты умеешь?
- Ну… - я замялась, - я играю на гитаре.
- Петь умеешь?
- Ну, да.
- Значит, будешь работать «живым звуком».
Он улыбнулся, оканчивая разговор.
- Пойдем, накормим тебя.
Я не могла сопротивляться его напору, тем более мой желудок предательски урчал: последний раз я ела, кажется два или три дня назад, поэтому я охотно вышла из машины. Улыбаясь, Эдвард вышел вслед за мной и – каково же было мое удивление – взял меня за руку.
-Давно хотел найти себе милого попутчика, - пояснил он, когда мы стояли в очереди в небольшом ресторанчике быстрого питания. – А то одному ехать через всю страну немного скучно.
Вот если он ехал хотя бы в Сиэтл. Почему-то я не решилась спросить, куда он держит путь.
- Я отойду? – спросила я, косясь на двери уборной.
- Конечно.
Не обращая внимания на косые взгляды посетительниц уборной ресторанчика, я умыла лицо и провела влажными ладонями по волосам. Боже! Какие же грязные! Пришлось стащить с запястья ленточку и собрать хвост на затылке. Порывшись в карманах, я достала карандаш и подвела глаза. Часть меня забилась в истерике: я еще никогда не выглядела так ужасно! И мне очень хотелось в душ, а потом переодеться в свежую пижаму и уснуть на мягкой постели.
Вздохнув, я вернулась в зал и стала искать Эдварда. Надеюсь, он не оставил меня здесь одну.
- Белла, - мягко позвали меня. Я обернулась и увидела своего спасителя, стоящего с двумя бумажными пакетами и подставкой с двумя пластиковыми стаканами с холодным чаем. Не знаю, какое у меня было выражения лица, но он сказал: - Я не собираюсь тебя оставлять без твоего согласия. Меня слишком долго воспитывали.
Он рассмеялся, хоть глаза остались серьезными, его лицо вскоре приобрело такое же выражение.
- Не доверяешь мне?
- По-моему, недоверие вполне обосновано, - как можно шутливее сказала я, - я ведь тебя всего несколько часов знаю.
Он улыбнулся в ответ.
- Понимаю. Впрочем, я и в любом другом случае его не заслужил.
- Почему же так?
Он грустно улыбнулся.
- Попробуй догадаться; мне будет забавно за этим наблюдать.
Я скорчила гримасу.
- Ты выглядишь добрым, но я не знаю, что ты можешь сделать, что потребуешь с меня в качестве платы. Ведь ничего бесплатного не бывает. А у меня и денег-то нет.
- Я не собираюсь тебя насиловать, - он закатил глаза.
- Ну, мало ли, - я взяла у него подставку со стаканами, и мы неспешно побрели к машине.
- Ты всего лишь девчонка, с которой я расстанусь прежде, чем успею узнать, - на миг мне показалось, что во вкрадчивом низком голосе появились нотки грусти. – Куда ты хотя бы едешь?
Я пожала плечами.
- Мой отец живет в штате Вашингтон, но я думаю остановиться хотя бы в ЛА у подруги.
- Мне по пути, - улыбнулся Эдвард. Интересно, а что именно: Лос-Анжелес или штат Вашингтон. Хотя вряд ли он едет в Канаду. Я собралась пойти к машине, но он подтолкнул меня к одному из уличных столиков. – Поешь нормально.
- И все-таки я потребую с тебя кое-что, - сказал парень, садясь напротив меня.
- Что? – во мне начал зарождать страх – наверное, паранойя. Эдвард протянул мне бургер в бумажной упаковке и картошку с соусом.
- Ты ответишь на мои вопросы, - невозмутимо сказал он, отпивая чай.
- Возможно, - я пожала плечами, подражая ему в тоне, и откусила кончик поджаренного ломтика картофеля. Ах, черт, какая же я голодная!
- Сперва, сколько тебе лет?
- Шестнадцать, по идее через недолгое время исполнится семнадцать.
Медно-каштановая бровь вопросительно взлетела.
- Я даже не в курсе, какое сегодня число.
- Пятнадцатое ноября, - вздохнул парень. Я задумчиво откусила булку.
- Тогда через пять дней мне будет семнадцать, - заключила я, прожевав. Эдвард долго и упорно наблюдал, как я ела.
- Как ты оказалась в такой ситуации?
- Поругалась с матерью, - неохотно сказала я, давая понять, что не хочу продолжать эту тему.
- Ты играешь на гитаре, - это не было вопросом, но я кивнула. – У тебя была группа?
- Вроде того, распалась около месяца назад, когда Джейн переехала в Лос-Анжелес.
Он кивнул сам себе. Доедали мы молча.
- Я собирался остановиться в мотеле этой ночью, - сказал Эдвард, когда мы уже шли к машине.
- Я могу переночевать в машине, - ляпнула я, тут же получив в ответ укоризненный оскорбленный взгляд.
- Я о том, что обычно снимаю номера с одной кроватью, и хотел поинтересоваться: тебе это очень помешает?
Я слегка покраснела.
- Да нет, - пробормотала я, опуская глаза.
- Точно?
- Наверное.
Он хихикнул.
Когда мы остановились на автозаправке, Эдвард обратился ко мне с необычной просьбой.
- Ты можешь сейчас сесть на заднее сиденье и сыграть что-нибудь.
- Конечно, а зачем?
- Ненавижу радио, а все диски, которые у меня есть, жутко надоели.
- Ну, хорошо.
Он снова сел за руль, а перелезла на заднее сиденье и расчехлила свою простенькую и, надо сказать, недорогую электрогитару. Без усилителя у нее был вполне нормальный звук – тише, чем у акустической, но вполне подходящий для негромкой атмосферы в окружающем пространстве.
- Честно говоря, не знаю, что сыграть, - пробормотала я, наигрывая переборы аккордов Sleeping Sun(прим. автора - песня Nightwish).
- Ты уже играешь, - ухмыльнулся парень, не отрывая взгляда от дороги. Я начала негромко напевать.
- Не особо люблю Nightwish, но эта песня очень даже ничего, - прокомментировал он, а я улыбнулась, начав напевать чуть громче.
I'd sail before a thousand moons
Never finding where to go
Two hundred twenty-two days of light
Will be desired by a night
A moment for the poet's play
Until there's nothing left to say
Как-то мне сказали, что мой голос не хуже, чем у Тарьи. Я прикрыла глаза на последнем припеве, аккуратно меняя тональность. Как и прежде, исполнение музыки расслабляло мои напряженные нервы.
- Красиво поешь, - заметил Эдвард, я слабо улыбнулась в ответ.
- Встретил бы ты меня в другом виде, - усмехнулась я.
- В каком же другом?
- Обычно я не хожу так, - я с сомнением посмотрела на свои коленки, обтянутые черной сеткой.
- Кожаные корсеты и виниловые юбки?
- Не совсем, - усмехнулась я.
- Тогда… м… шелковые и бархатные платья якобы в стиле прошлых веков, корсеты, утягивающие твою талию до семнадцати дюймов(прим. автора – 43 см), туфли на платформе, на этот раз я прав?
- Да, вроде того, - я рассмеялась.
- И каждое лето ездишь на Пятидесятницу в Германию(прим. автора - WGT).
- Неа.
- Что ты сейчас чувствуешь? – поинтересовался вдруг он.
- Неопределенность, чувствую себя бездомной, - на ум пришла песня почти из моего детства.
What's wrong, what's wrong now?
Too many, too many problems.
Don't know where she belongs, where she belongs.
She wants to go home, but nobody's home.
It's where she lies, broken inside.
With no place to go, no place to go to dry her eyes.
Broken inside*, - напела я, чувствуя, как становятся влажными глаза и щеки. Машина резко затормозила.
- Не плачь, - прошептал Эдвард. – Пожалуйста, все что угодно, кроме слез.
В его теплом голосе послышалась боль. Две потерянные души, мчащиеся через всю страну. Что же ранило его?
Он нажал пару кнопок, я не заметила сквозь слезы какие. Салон наполнила мягкая гитарная музыка и голос Алана Джексона. Парень вышел из машины, но тут же открыл дверцу возле меня и сел рядом. Забрал гитару, отложил ее в сторону. Я съежилась, не зная чего ждать. Прохладные пальцы сочувствующе сжали мою ладонь. Всхлипнув, я подалась вперед, утыкаясь в колени Эдварда лицом, давая волю рыданиям.
- Почему только я могла вляпаться в такую ситуацию? Почему не кто-нибудь другой? Мне всего шестнадцать, я не хочу взрослеть!
Его рука успокаивающе гладила меня по спине.
- Ты привыкнешь, - сказал он. – «Ноша создана для плеч, достаточно сильных, чтобы ее нести»**.
- Это точно не мой случай.
- Я помогу тебе.
Я с трудом поднялась с его колен и посмотрела в излучающие жалость зеленые глаза.
- Это глупо, Эдвард, брать на себя чужие проблемы.
Он покачал головой.
- Все зависит от твоих принципов.
Он положил ладонь мне на голову и, посидев так недолго, вернулся на водительское сиденье, а я легла на заднем и, обессилев, закрыла глаза.
Когда я проснулась, вокруг было темно, но я чувствовала, что лежу не на автомобильном сиденье, а на мягкой кровати. А еще было странное ощущение тепла и уюта, наверное, из-за теплой руки, которую я чувствовала на своей талии, прижимающей меня к ритмично вздымающееся груди, защищая, и горячего дыхания на моей шее.

*Что случилось, что теперь не так?
Слишком, слишком много проблем.
Не знаю, где её место, где её место.
Она хочет пойти домой, но дома никого нет.
Её дом там, где она положит голову. Она сломлена изнутри.
Ей некуда пойти, негде вытереть мокрые от слёз глаза.
Сломленная изнутри.© Avril Lavigne - Nobody's Home

** ©Маргарет Митчелл, "Унесенные Ветром"

Форум.