К назначенному часу Рене с дочерью подъехала к центральной больнице Форкса, которая была небольшой по площади, но зато радовала услужливым персоналом, приятной обстановкой и профессиональными докторами. Карлайл Каллен был одним из них. Он вот уже больше двадцати пяти лет спасает жизни людей, оберегает их от страшных болезней и подбадривает, когда это требуется. Жизнь никогда не казалась для Карлайла сплошной полосой серых будней. Он знал, что в нужный момент семья поддержит его и поможет. Знал, что никто никогда не будет упрекать его в чем-либо, если он совершит ошибку. Именно поэтому мистер Каллен любил свою жену и детей, ведь он знал, что более верных друзей нигде не найти. Они будут для него каменной стеной и опорой, если этого будут требовать обстоятельства, а он в свое время готов пойти на все, лишь бы его семья была счастлива и ни в чем не нуждалась.
Женщина, подхватив Изабеллу под руку, направлялась к входу в больницу, откуда выходил Эдвард с легкой улыбкой на губах. Он, верно, надеялся, что все наладится и отец уверит его в успехе операции. Пусть так, главное, чтобы все действительно прошло хорошо, и Белла не потеряла последнюю надежду.
- Доброе утро, Рене. Доброе утро, Белла, - Эдвард, все еще находясь в приподнятом настроении, поприветствовал дам.
- Здравствуй-здравствуй, - с улыбкой на губах проговорила Рене.
- Привет, - неуверенно прошептала девушка.
- Ну что, пойдём в больницу? Отец уже ждет нас в своем кабинете.
- Да, конечно идем. - Рене, несомненно, надеялась на удачную операцию, потому что для нее не было ничего хуже, чем видеть дочь в таком состоянии; понимать, что испытывается ее единственный ребенок, осознавать всю безвыходность ситуации. Но сейчас, когда в их жизнях появился Эдвард, что-то подсказывало женщине, что вместе с этим парнем в их жизни придут улыбка, любовь и счастье. Возможно, это были пустые мечты недалёкой мамочки, которая желала выдать свою дочку замуж за хорошего человека, который будет любить ее и заботиться о ней. Именно все это она видела в Эдварде. Именно этот парень сразу же вызвал в Рене доверие. Не Джейкоб, которого ее дочь когда-то очень сильно любила, а Эдвард. Женщина еще с первой их встречи с Джейком знала, что этот парень не подходит её дочери и видела в нем изменчивую натуру, а не верного и постоянного мужа. Она знала и предупреждала Беллу, что возможно когда-то Джейкоб причинит ей боль своим поведением, ведь он не особо волновался о том, узнает ли девушка о его ночных похождениях в клубы. Эдвард или Джейкоб? Если бы Рене предложили выбрать между ними, то она, несомненно, выбрала бы Эдварда.
Женщина обратила свое внимание на парня: он шел впереди дам, показывая дорогу к кабинету, его тело не было слишком накачанным, но ничто не выдавало в нем хилого парня. В любой ситуации Эдвард смог бы защитить Изабеллу, спасти от недоброжелателей, уберечь от кулаков обидчика.
- Вот мы и пришли. - Распахнув белую деревянную дверь, Эдвард вошел в кабинет.
- Это Рене, а это Белла, - представил молодой человек своих спутниц.
- Очень приятно познакомиться. Я Карлайл. - Мужчина лет сорока в белом халате галантно протянул свою руку Рене. Его взгляд пробежался по матери девушки и остановился на ней самой. Карлайл понимал, почему его сын был так восхищен Изабеллой: девушка действительно была красива. Только впервые встретившись с юной балериной, доктор Каллен уже был восхищен ее внешностью.
- Взаимно.
Карлайлу никогда не давали его возраста, он выглядел значительно моложе. Для врача он был весьма привлекателен, и многие медсестры заигрывали с ним, не обращая внимания на довольно-таки большую разницу в возрасте. Карлайл являлся обладателем прекрасных светлых пепельных волос, глаз цвета малахита, точно как у Эдварда, утонченных черт лица и прекрасной фигуры.
- Белла, пройдем в соседний кабинет, я осмотрю тебя, а потом поговорим об успехе операции, хорошо?
- Да, - голос девушки обретал уверенность, но Белла все равно волновалась. Через несколько минут она узнает, сможет ли еще когда-нибудь увидеть свет, родных, друзей, комнату, цветы, которые она так любила, сможет ли когда-то еще прочитать собственными глазами любимые книги, а не слушать их в исполнении собственной матери. Все это пугало Изабеллу, но в то же время приводило в неописуемый восторг. Одна мысль о том, что скоро она сможет собственными глазами наблюдать, как капельки дождя скользят по стеклу, резво сбегать по лестнице, не заботясь о том, что может что-нибудь себе сломать, разговаривать с людьми, не думая о том, где они сейчас стоят и какое выражение принимает их лицо. Все это возможно! Все это Эдвард готов был подарить ей!.. В сердце Изабеллы уже зарождалось до этого непонятное ей чувство. Что-то подсказывало девушке, что все будет хорошо, все еще сможет наладиться. Она понимала, что после помощи, Эдвард займет определенное место в ее жизни. Именно поэтому она, как и ее мать и Эдвард ждала вердикта доктора Каллена.
- Ну, что я могу сказать? Возможность успешной операции не так велика, - повисло угнетающее молчание, по щекам Изабеллы покатились слезы. Этого не должно быть! Не должно! Это невозможно! Это просто ошибка! Изабелла, Эдвард и Рене не хотели верить в это, потому что не были готовы услышать подобную информацию. Самым ужасным было то, что возможно юная балерина уже никогда не увидит этот мир. Все это пугало.
- Белла, милая, не плачь! Она не велика, но она и не мала. Около шестидесяти пяти процентов. Это конечно не сто, но и не один, поэтому давай надеяться на успех. Я больше склоняюсь к тому, что все пройдет хорошо.
Изабелла никак не хотела успокаиваться. Возможно, она просто не хотела слышать слов Карлайла. Эдвард, сидевший рядом с девушкой, положил руку ей на плечо и слегка погладил.
- Все будет хорошо. Просто верь в это! И тогда все будет замечательно! Главное, верить...
- Да-да, я все понимаю. Но ведь есть и плохие симптомы. После аварии врачи говорили, что у меня «скачет» глазное давление и это не очень хорошо, так? - девушка хотела знать, что мешает процентам быть выше.
- Да, пожалуй, это единственный плохой признак. Но если ты будешь пить таблетки, которые я тебе сейчас выпишу, то давление более-менее нормализуется.
Врачи уже говорили Изабелле об этих таблетках, но пользоваться ими не было смысла, потому что денег на операцию итак не было. Но сейчас, когда нашелся тот, кто готов оплатить всю операцию, Белла не могла поверить своему счастью. Эти таблетки, конечно же, не были дешевыми, но они не были и столь дорогими, семья Изабеллы могла позволить себе это ради лечения своей дочери.
- Спасибо, доктор Каллен. Вы не представляете, как мы вам благодарны, - проговорила молчавшая до этого Рене.
- Да что вы. Это моя работа. Я только рад помочь.
Карлайл с самого рождения был добрым мальчиком: помогал друзьям и родителям, переводил бабушек через дорогу, оставался после уроков помогать убирать класс. Все в нем говорило о том, что этот ребенок растет достойным, уверенным и успешным гражданином Англии. Годы шли. Карлайл рос. В его жизни не случалось ничего такого, что могло произойти с обычным среднестатистическим лондонским подростком. Он никогда не напивался на вечеринках, не попадал в аварии, не устраивал драк, не находился в отделение полиции, не пропадал на неопределенное время. Именно поэтому он смог вырастить своих детей такими же уверенными и успешными. Он смог показать им достойным пример, чтобы маленькие Каллены восхищались отцом и стремились быть такими же.
Когда дети Карлайла и Эсми были маленькими, они порой засиживались вечерами в теплой гостиной у камина и слушали рассказы из детства своих родителей.
Вот и сейчас, шагая по светлой уютной больнице, Эдвард вспомнил одну из историй Эсми, что всегда заставляла его улыбаться. История... Биография... Точно! Как юноша не мог догадаться до этого раньше? Он хотел знать всю историю Беллы целиком: во сколько месяцев она сделала первые свои шаги, каким было ее первое слово, что она любила в детстве и что любит сейчас... Всего было так много — не сосчитать. Но Эдвард хотел знать каждую деталь, каждую мелочь.
Рене подходила к своему старенькому грузовичку, чтобы со спокойным сердцем отправиться домой и ждать дня операции. Но у парня по поводу сегодняшнего дня были немного другие планы.
- Белла, ты не хотела бы погулять со мной, например, съездить на пляж или посидеть где-нибудь? - Эдвард осознавал, что, скорее всего, юная балерина откажется от этого предложения, но не хотел потерять возможность побыть с Беллой чуточку дольше.
- Да, дочка, почему бы тебе не прогуляться? Ты уже давно никуда не выходила, - Рене полностью поддерживала решение Эдварда, потому что с того самого злополучного дня Белла совершенно никуда не выходила за исключением занятий в балетной студии, но и туда ее отвозила либо мама, либо Элис.
- Но я …
- Белла, милая, ничего страшного не случиться, если ты немного развеешься. Я уверена Эдвард не даст тебя в обиду. Ведь так? - Женщина устремила свой «грозный» взгляд на юношу от чего тому хотелось засмеяться.
- Да, конечно. Я позабочусь о тебе, Белла. Верну с рук на руки в целости и сохранности.
- Эм, хорошо. Но сначала мы не могли бы заехать в аптеку? Я должна купить лекарство, - согласилась незрячая красавица. Ей давно хотелось прогуляться с кем-нибудь, насладиться жизнью, уверив себя, что все остальное продолжает жить и ей незачем раскисать.
- Отлично. Нет проблем, конечно же заедем.
Факт того, что у него есть несколько часов в компании с Беллой, радовал Эдварда, заставляя сдерживать себя, чтобы не запрыгать о радости.
- Вот и хорошо. Развейся Белла, отдохни. Я буду дома, - Рене тоже была неимоверно счастлива, зная, что ее дочь в надежных руках.
Рассевшись по машинам, скромная компания разъехалась кто куда.
Для Беллы было странным, что она хотела снова побыть в компании Эдварда, ей хотелось еще раз насладиться теплом, которое излучала его кожа. Девушке не хотелось верить, что она вновь наслаждается чьим-то теплом, успокаивается в чьих-то объятиях, она снова в кого-то влюбляется. В кого-то, кого никогда еще не видела, но уже чувствовала. Джейкоб был последним мужчиной, которого она видела. Возможно, именно поэтому Эдвард в представлении Изабеллы был похож на покойного Джейкоба. Те же волосы, цвета вороного крыла, темные, почти черные, глаза, только остальные черты лица были более тонкие, более аристократичные. Девушке хотелось как можно скорее увидеть Эдварда своими собственными глазами, насладиться мягкостью черт его лица.
Тот злополучный день лишил ее возможности видеть, а Джейкоба возможности жить. Пусть Джейк и предал Беллу, но она никогда не желала ему зла, поэтому сильно горевала, когда узнала, что ее парня так и не удалось спасти. Этот день был самым темным в жизни девушки, самым пугающим, самым судьбоносным. Почему именно от этого дня зависела дальнейшая судьба Изабеллы? Почему именно из-за той злополучной аварии жизнь Беллы изменилась? Все это известно одному лишь Богу. Зачем ему было нужно устраивать эту аварию? Чтобы Изабелла встретила Эдварда? Почему он просто не мог отправить парня на концерт девушки? Зачем было нужно все настолько усложнять? Кому от этого стало легче?
Эта авария принесла всем лишь боль и ничего больше. Лишь страшные угнетающие воспоминания. Но, несмотря на все это, Белла смогла справиться со всем, смогла удержаться на плаву, не позволив себе утонуть. Именно сейчас, после встречи с Эдвардом, Изабелла смогла поверить, что когда-то сможет снова увидеть мир, сможет встречать рассвет и провожать солнце, сможет жить так же, как и все остальные люди. Изабелла обязательно когда-либо еще насладится видом бегающих гребней волн, полетами чаек, видом цветущей природы. Она могла часами наблюдать, как люди суетились, вечно куда-то спеша, совершенно не замечая никого и ничего вокруг. Они просто напросто не понимали своего счастья, не понимали, что находилось в их власти, не понимали, какую драгоценность держали в собственных руках. Изабелла только сейчас, после аварии, смогла понять все то, что раньше не ценила, смогла по-новому взглянуть на все события.
- Белла, посиди, пожалуйста, в машине. Я быстро сбегаю в аптеку и вернусь. - Парень думал, что девушка позволит ему купить для нее лекарства, но Эдвард еще даже не представлял, как упряма эта юная красавица.
- Нет, ты не должен покупать для меня лекарства, ты и так уже сделал слишком многое. И я не думаю, что было бы правильно, если бы ты купил еще и таблетки, поэтому я все-таки склоняюсь к тому, что должна купить их сама и...
- О, Белла, пожалуйста, успокойся. Своим поведением я не хочу показаться тебе грубым, заносчивым идиотом, но действительно было бы проще, если бы таблетки купил я сам. - Эдвард пытался убедить Беллу в том, что для него являлось совершенно очевидным, но, увы, для этого требовались силы Атланта.
- Нет, ты не должен поступать так. Давай, ты просто сходишь за таблетками, а потом дома я верну тебе деньги, хорошо? - Изабелла чувствовала, что Эдвард уже готов сделать для нее все что угодно, готов достать несуществующую вещь, готов пожертвовать чем угодно ради нее.
- Хорошо. Договорились. - Юноша был уверен, что Рене в какой-то степени его поддержит или Белла забудет их маленькую недомолвку, и они не будут спорить вновь о том, кто за кого будет платить и что из этого выйдет.
- Спасибо, - прошептала юная красавица, удостоверившись в том, что проблемы больше не возникнет и ей не зачем снова спорить с Эдвардом, вновь и вновь доказывая ему, что оплачивая все ее покупки и выполняя все прихоти девушки, он все только усугубляет, делает более сложным и заносчивым.
С шумным вздохом выйдя из машины, Эдвард отправился в аптеку, где пробыл следующие несколько минут, подарив девушке несколько минут уже так привычного одиночества.
Изабелла как никто другой знала свой характер и понимала, что если ей хоть раз позволить что-то, она будет пользоваться этим. Молодая балерина не была испорченным избалованным подростком, которому родители покупают все, что он пожелает, нет!.. Дело обстояло совсем иначе... Изабелла имела уникальную способность располагать людей к себе. Если она находилась в какой-либо компании, то потом просто напросто не могла отвыкнуть от уже привычного круга друзей. Вот и в этой ситуации Белла понимала, что нельзя позволять Эдварду делать для нее все, потому что рано или поздно она привыкнет к его постоянному присутствию, чистому нраву, доброму сердцу и благим намерениям. Привыкнет и уже никогда не сможет заставить себя забыть все это. Уже привыкла... Девушка уже была готова отдать все за нежные объятия и теплые слова, что уже два дня слышит от Эдварда. Изабелла не хотела снова страдать, снова быть уязвимой. После случая с Джейкобом какие бы то ни было отношения не вызывали в Белле никаких доверительных чувств. Она больше не хотела доверять какому-то человеку, зная, что именно он может причинить ей невыносимую боль. Не хотела и не могла... Но она уже увлеклась Эдвардом. Он уже что-то значит для нее. Уже занимает какое-то определенное место в её жизни. Для Изабеллы было трудным перестать думать об Эдварде. Ей хотелось знать, как он выглядит, чем увлекается, что он любит, а что люто ненавидит. Она не могла этого не делать. Она уже напрямую зависела от этого. Это стало частью ее жизни. Белла понимала, что будет трудно отказаться от чего-то уже столь привычного и значимого... Да, именно значимого... Не какого-то другого, а именно значимого.
Дверь машины открылась и туда сел Эдвард с пакетом в руке.
- Я пришел, - проговорил он, стараясь привлечь внимание девушки, которая, по-видимому, явно была чем-то отвлечена.
- Отлично, - проговорила Изабелла, стараясь скрыть в своем голосе нотки отрешенности.
- С тобой все в порядке? - Эдварда взволновал тон, с которым юная балерина произнесла свои слова.
- Да, все хорошо. Мы едем? - Изабелла хотела как можно скорее оказаться вдали от любопытных глаз, побыть наедине с Эдвардом.
- Конечно. Куда бы ты хотела поехать?
- Туда, где тише всего.
- Кажется, я знаю, что тебе нужно, - после минутного молчания ответил юноша. Он знал одну полянку в лесу, куда никто никогда не заходил, потому что она находилась чуть правее дорожки, которой чаще всего пользовались люди.
- Отлично.
Дорога не заняла у молодых людей слишком много времени. Около двадцати минут тишины и они уже находятся на самой чудесной полянке.
- Это мое самое любимое место. Я всегда приезжаю сюда, когда хочу побыть наедине с собой, - проговорил Эдвард, увлекая Беллу с собой на траву. - Я никогда никому не рассказывал об этом укромном местечке.
- Почему же?
- Я считаю, что не всем можно доверять и если быть слишком открытым, то однажды твои слова могут обернуть против тебя. Я никогда еще не доверял никому настолько, чтобы рассказать все, что думаю, открыть все то, что скрываю, - с легкой улыбкой на губах Эдвард вспоминал, как в первые дни своего переезда нашел эту полянку и не решался рассказать о ней кому-то из своих школьных друзей. Парень прекрасно понимал, что рано или поздно он перестанет быть загадочным новичком и отношения с некоторыми одноклассниками вероятнее всего разладятся. Он не хотел, чтобы по его собственной вине кто-то высмеивал парня и его сестру. Если бы не было Элис, ему было бы наплевать на отношения с одноклассниками, но для его сестры это было важным. Она считала, что на свете нет людей, с которыми нельзя поладить, подружиться. Увы, это было лишь ее мнение.
- А почему ты привез меня сюда? - недоумевала Изабелла. - Ты думал, что я слепа и никогда больше не найду сюда дорогу, так? - девушка не возмущалась, просто из ее глаз готовы были политься слезы. Ее раздражал тот факт, что все пользовались ее слепотой, все использовали ее для своих целей, не задумываясь о состоянии девушки.
- Белла, ты опять говоришь глупости! Это чепуха, нелепица. Я никогда не скажу и не подумаю чего-либо подобного. Ты видишь... просто не глазами. Так бывает, но это временно. Через две недели проведут операцию, и ты сможешь видеть, как и все другие люди. Все наладится. Просто надо верить! - казалось, сотый раз повторил юноша. - Верь, и все будет так, как этого хочешь ты.
- Только не обижайся, хорошо? Мне трудно разговаривать с человеком, не видя его, но с тобой я хочу поговорить, хочу довериться. - Белла надеялась на этот разговор, потому что именно сейчас она чувствовала, что может рассказать Эдварду все, что болит, все, что «накипело».
- Конечно, я не буду обижаться. Мне не зачем это делать. Ты можешь рассказать мне все что угодно, я выслушаю, и никто не узнает и слова из нашего разговора. – Несомненно, тот факт, что Белла готова довериться ему, готова сказать все то, что мучает ее, радовал Эдварда. Он хотел помочь не только в материальном плане, но и морально поддержать.
- Ты немного странный, - проговорила девушка, - и я просила не обижаться, так что не воспринимай это слишком близко к сердцу.
- В смысле «странный»?
- Ты раздаешь деньги направо и налево, не заботясь о своем состоянии. Ты не знал меня, но оплатил операцию. Это странно и совсем неуместно в нашей жизни.
- Почему же?
- Когда ты видел, чтобы тебе в магазине дали лишний продукт?
- Да, в магазине не дают лишнего, но лишь потому, что работают на себя. И я делаю все это не просто так. - Эдвард недоумевал, почему Белла не верит в то, что когда-то, скорее всего, являлось для нее очевидным.
- Хорошо. Почему нищему человеку, который сидит на улице, не дадут лишнюю монетку, не дадут совершенно ничего? Из жадности или личных предубеждений? - Беллу удивляло, насколько люди могут быть алчными и жестокими
- Я думаю и из-за того, и из-за другого.
- Вот видишь. Почему все не такие, как ты?! – воскликнула юная балерина, а затем мечтательно продолжила. - Мир стал бы прекрасней.
- Чем же все люди отличаются от меня? – Эдвард почувствовал, будто у него выросли крылья от осознания того, что Белла восхищается его личностными качествами.
- Они черствые и лживые, - на последних словах девушка заплакала. Она переживала не за всех людей, она жалела себя. Саму себя!..
- Белла, милая, что не так? Где-то болит? - Эдвард был взволнован не на шутку.
- Нет, у меня нигде не болит, я просто кое-что вспомнила.
- Что вспомнила? - допытывался Эдвард, предполагая, что это что-то личное, и Белла не захочет делиться с ним чем-то подобным. Но нет!.. Она хотела рассказать это кому-то, хотела, чтобы ее выслушали, посочувствовали, пожалели! Да, именно пожалели! Никто, даже мама Беллы не знали этого, но почему-то именно Эдварду Белла хотела открыться, рассказать все то, что скрывала.
- Я расскажу, но только не перебивай, хорошо? - Эдвард безмолвно кивнул, но для Беллы это было совершенно ничем, словно вилами по воде, поэтому юноша вслух подтвердил свой жест. - Перед аварией я встречалась с Джейкобом Блэком. Я его любила, но это была неправильная любовь, не взаимная. Он был действительно красивым парнем. Все девушки в школе «сохли» по нему, я не была исключением. Джейк переехал в Форкс спустя несколько месяцев после того, как начался учебный год. Я не знала, почему он решил встречаться со мной. Раньше он либо не замечал меня, либо просто напросто издевался надо мной со своими дружками. Я слепо верила в то, что все наладится, что он полюбит меня, но Бог не хотел соглашаться со мной и поступил иначе. В один день все изменилось: Джейк практически перестал общаться со своими друзьями, по крайней мере, в моем присутствии. Садился за один столик со мной на ланче и вел себя как-то по-другому. Не как всегда. Он предложил мне встречаться, и я согласилась. Все девушки завидовали мне, а я была словно в каком-то сказочном бреду. Друзья рассказывали мне, что видели Джейка в компании то одной, то другой девушки, но я закрывала на это глаза. Я хотела верить в то, что он любит меня. Он менялся слишком быстро: когда-то он был внимательным и снисходительным, а потом стал каким-то грубым и слишком… эм… жестоким. Джейкоб часто говорил мне, что я нелюбима им и никогда не буду, называл меня простушкой, уродиной и… и шлюхой. Я не спала с ним, но он сказал, что если хочу остаться его девушкой, то обязана делать это. Я не соглашалась, и Джейкоб сказал, что не хочет видеть меня до того дня, пока я не приму решение и назначил этот день на день аварии. Я долго думала над его ультиматумом и просто не могла поверить, что мой милый Джейк стал тираном. Он в прямом смысле этого слова терроризировал меня, заставлял унижаться перед ним. Я поняла, что Джейк не тот мужчина, с которым я буду счастлива, которого я буду любить. С детства я была неженкой и привыкла к ласкам, любила говорить теплые слова и разговаривать по душам. Для меня все это являлось естественным, правильным. А Джейк... Джейк пугал меня своей черствостью и злопамятством. Он не прощал никого и никогда. Иногда я боялась его, но сразу жалела. С ранних лет Джейк потерял мать, она погибла в автомобильной аварии, и всегда жил с отцом, который, как он считал, воспитал сына настоящим мужчиной. Но разве настоящий мужчина поднимет руку на женщину? Конечно, нет. В общем, в тот день я ждала его, чтобы сказать, что мы не пара, и я слишком поздно все это поняла. Но когда он приехал, выражение его лица было слишком... решительным, страшным. Я подумала, что он все-таки что-то чувствует ко мне и хочет избежать разрыва отношений. Мы поговорили, и когда я рассказала Джейку все то, что чувствовала, он взбесился и, больно схватив меня за кисть одной рукой, начал бить другой, одновременно осыпая проклятиями. Мне было больно, я кричала, но не могла вырваться. Никто не приходил на мои крики. Родителей дома не было, а ближайшие соседи – были в постоянных разъездах и, вероятнее всего, их не было дома. Я просила его, чтобы он остановился, но он не слушал меня, а только продолжал сыпать удары. Я не думала, что Джейк был так жесток. Я никогда не видела настоящего Джейкоба, такого, каким он был на самом деле. Он всегда скрывался под маской радушности и веселья. Именно таким я и знала его. Такого Джейка я и любила. Ненастоящего. Он всегда был лживым в моем присутствии, делал из себя ангела, я не могла не купиться на это. А потом привыкла к его обществу, к его компании. В общем, я долго кричала, плакала и умоляла его остановиться. Ничто не могло его отговорить… Джейкоб не знал, что такое жалость, сочувствие, любовь. Я чувствовала, как по лицу стекала кровь, но у меня даже не было возможности вытереться. Его руки держали меня словно в тисках. Потом он ударил меня так сильно, что я отлетела и ударилась виском о шкаф, потеряла сознание. А когда открыла глаза, то все уже было черным. Я думала, что это просто иллюзия и мне кажется, что я открыла глаза, а на самом деле лежу с закрытыми. Но когда я услышала противный голос Джейка, то поняла, что все это не иллюзия. Я начала метаться, искать свет, хоть маленькую капельку, но все было впустую и не имело совершенно никакого значения. Я плакала, потому что не хотела верить в то, что все происходящее со мной – правда. Только когда все остановилось и меня слегка качнуло вперед, я осознала, что нахожусь в машине. Поняла, что Джейк куда-то привез меня, и мне совершенно не известно место моего пребывания. Совершенно... Это были самые ужасные моменты в моей жизни. Он предавал меня. По чуть-чуть. Портил мое отношение к нему, стирал все то доверие, что накопилось за месяцы общения. Я не хотела верить в то, что он сможет сделать со мной что-то, когда я в таком беспомощном состоянии. Просто не могла верить в это. Но я ошибалась.
До этого молчавший Эдвард не смог удержаться:
- Он изнасиловал тебя?
- Нет, не изнасиловал, но зато унизил по-другому. Джейк привёз меня в домик его друзей. Там жили Сэм и Эмбри. Я считала, что Сэм хороший парень, да и Эмбри тоже, но мое мнение о них круто изменилось после того дня. Я не подразумевала, что Джейк со своими друзьями заранее договорились обо всём. Они заставили меня вставать перед ними на колени и делать м...м … - Изабелла разрыдалась. Громкие истерические всхлипы разносились по всей поляне и отдавались эхом от вековых стволов деревьев. Эдвард начал утешать девушку. Он гладил ее по волосам, успокаивал, говорил, что все это в прошлом и ей больше нечего бояться. Джейк уже не вернется оттуда, где находится и не сможет причинить Белле боль. Эдвард не мог представить, как кто-то может причинить такому цветку, как Белла, столько страданий. Девушка была самой искренней, самой доброй, что когда-либо доводилось встречать парню. «Неужели у него было мало подстилок, что он решил таким образом обесчестить девушку?!» - Эдвард был в ярости, но больше всего ему хотелось не думать о каком-то Джейкобе, отдавая свою любовь этой прекрасной незрячей красавице, что находилась в его объятиях.
Смотреть на слияние их тел в таком вот положении событий было одно удовольствие, и пусть они не занимались чем-то более приятным и эмоциональным, но они уже заботились друг о друге так, словно всю жизнь были знакомы.
- Белла, милая, я больше никому не позволю причинить тебе боль. Я с тобой.
- Да, ты со мной. - Девушка успокаивалась, и ее состояние можно было описать как нормальное. С Эдвардом она чувствовала себя уверенно, чувствовала себя любимой, желанной, самой собой.
- Ты хороший человек, Эдвард. Я не понимаю, что чувствую к тебе, но ты мне уже дорог. Я не хочу терять тебя, потому что именно с тобой я начала жить так, как хотела. У меня нет желания распыляться на более глубокие и проникновенные слова. Ты и так все знаешь. Ты уже знаешь всю меня, Эдвард. Знаешь такую, какую не знает никто. - Изабелла хотела сказать все, что чувствовала сразу, без всякой скрытности, потому что помнила, чем это обернулось для нее в прошлый раз.
- Ты мне нравишься, Белла. Я не хочу пугать тебя проникновенными словами, говоря, что ты для меня весь мир, вся жизнь и что если ты умрешь, я отправлюсь вслед за тобой. Поверь мне, я скажу это, но когда будет время. Сейчас этого не надо. Ты пока что не хочешь этого. Ты еще не готова. Я буду ждать столько, сколько потребуется, потому что не хочу причинить тебе новую боль, не хочу показаться безжалостным чурбаном. Но я хочу, чтобы ты знала, порой я бываю нетерпелив и несдержан, так что берегись меня, - в шутку сказал Эдвард, и Белла рассмеялась. Ее смех был таким беззаботным, что юноша хотел поверить в то, что рано или поздно Изабелла забудет тот страшный день.
- Можно я расскажу дальше?
- Если ты этого хочешь, - уверил ее Эдвард.
- После того, как я, по мнению Джейка и его друзей, «отработала свою вину», он должен был отвезти меня домой, заранее предупредив, чтобы я сказала родителям, что упала с лестницы и ударилась головой. Я бы не сделала так, если бы Джейк остался в живых. Я бы рассказала в полиции всю правду, и ни чуточку не пожалела бы, что так поступила с человеком, которого слепо любила, но который ненавидел меня. Но видно кому-то свыше захотелось поступить с Джейком немного иначе и отправить его на более жестокий суд. Я не виню его в аварии и в том, что я слепа. Я никого не виню. В этом виновата лишь я сама. Я поступила не так, как должна была, не сказала Джейку всей правды сразу, не сказала всей правды себе, не отказалась от него и своей глупой любви и заплатила за это. Жестоко заплатила. Это был для меня урок. Теперь я больше никогда не вру и учусь говорить правду, в первую очередь себе, какой бы пугающей и страшной она не была, потому что еще одной расплаты я не выдержу. Ты не представляешь, как это трудно, как это сложно. - Изабелла тихо плакала, а Эдвард раздумывал над ее словами, поглаживая ее по спине.
- Ты права. Надо признавать правду, какой бы она не была.
- Тогда... Мне кажется, я начинаю...
- Что?

Доброго всем времени суток! Ну что ж, вот и третья глава истории «Любовь вслепую». В первую очередь хочу попросить прощения за задержку, так получилось. Но думаю, это был первый и последний раз. Как она вам? Как вам история Беллы? Что теперь вы думаете о Джейкобе? А об Эдварде?
Мне всегда интересно ваше мнение. Так что с пожеланиями и критикой на форум.