It's not what it looks like. Исполни желание.
Автор перевода: Quesy. Редактор: APhina. Я удрученно смотрела на геометрическую фигуру, которую пыталась изобразить в тетради. Как-то неправильно она выглядела… вся кривая. Сравнив свою фигуру с образцом в учебнике, я не обнаружила между ними ничего общего и задалась вопросом: где же я ошиблась? Я ведь делала все по описанию…
– Не очень-то впечатляет, – сказал Деймон.
Я повернулась – прямо под взгляд его голубых глаз.
– Легко сказать – трудно сделать, – пробормотала я.
– Да ладно тебе! Не так уж и сложна эта фигура. Я смогу начертить ее меньше, чем за минуту, – парировал вампир, и сексуальная улыбка появилась на его лице. Стоп. Я сказала «сексуальная»? Нет-нет-нет, я определенно сказала что-то другое. Но эта обворожительная улыбка действительно настолько сексуальна… «Елена, немедленно остановись!»
– Тогда почему бы тебе не начертить ее? – поинтересовалась я, кидая тетрадь в него. – А что я получу взамен, если сделаю все, как надо? – лукаво улыбаясь, спросил Деймон.
– Хм… – я задумчиво посмотрела на него, подперев руками подбородок. – Взамен ты узнаешь, что оказался прав, а я ошибалась, – наконец сказала я, найдя идеальный ответ, и счастливая улыбка озарила мое лицо.
– Нет, так не пойдет. Я и так прекрасно знаю, что всегда прав, – Деймон повернулся и швырнул тетрадь в мою сторону.
– Но ты ведь поможешь другу, – тетрадь полетела к Деймону.
– Просто дружбы недостаточно для оказания такой услуги, – запротестовал вампир, изящным броском возвращая мне злосчастную тетрадь.
Возможно, со стороны мы выглядели как два ребенка, которые ссорятся из-за такой ерунды, как домашнее задание. Но я уверяю вас, споры с Деймоном никогда не бывают безвредными. Я знала, что следующая моя реплика не доведет меня до добра, но я все равно спросила:
– Хорошо. Что ты хочешь получить взамен?
Я сперва даже не поверила: я, будучи в здравом уме, спросила Деймона о том, что он от меня хочет за выполненный чертеж дурацкой фигуры. Блеск в его глазах усилился во много раз, и я поняла, что капитально влипла.
– Даже не думай о… о чем бы ты сейчас ни думал! – поспешно воскликнула я.
– Вечно ты все портишь, – пожаловался вампир. Он был похож на ребенка, которого лишили сладкого на ужин.
– Я сделаю то, что ты попросишь, если ты способен придумать что-нибудь приличное. Но при условии, что ты правильно начертишь фигуру…
– Что я сделаю без особого труда, – объявил Деймон, перебивая меня.
– Посмотрим сперва, как ты справишься!
– Превосходно справлюсь, – подмигнул он.
– Ты вообще знаешь, что такое скромность? – спросила я, возводя глаза к потолку.
– Не-а… первый раз слышу.
Деймон схватил тетрадь, положил ее перед собой и вернул мне, прежде чем я успела просто подумать о том, что он делает.
– Готово! – провозгласил вампир с гордым выражением лица. – Ну, давай. Проверяй! Посмотри, насколько совершенно мое творение!
Я глянула вниз, на страницу раскрытого учебника. Начерченная Деймоном фигура была идеальной, как бы сильно мне не хотелось это отрицать. Рисунок словно был выполнен на компьютере.
– Ну, очень даже ничего… – нерешительно произнесла я.
– Тебе придется начертить намного лучше, чтобы умерить мое самолюбие!
– Я думаю, что твое самолюбие бесполезно усмирять.
– Я не виноват, что я такой крутой. Я таким родился.
– Прекрасно, Мистер Крутой! Ты все сделала правильно. Абсолютно правильно. Что ты хочешь?
– Я хочу услышать от тебя песню! – заявил Деймон.
– Прости, что? – переспросила я, мои брови удивленно полезли вверх.
–Только не пой! Я слышал, как ты пела в душе… меня не впечатлило, – я смущенно покраснела на слове «душ». – Я хочу, чтобы ты сыграла мне что-нибудь на фортепьяно. Все, что угодно, кроме «Twinkle-twinkle little star»*, – сказал он, а я улыбнулась, вспомнив эту песенку.
– Как ты…
– Я подслушал, как вы с Дженной говорили о большом фортепьяно, которое теперь никому не нужно. И, кстати, я согласен с твоей тетей: если твоя мама научила тебя играть, то ты можешь заниматься этим и сейчас. Даже если физически мама больше не здесь. Может, игра на пианино поможет тебе чувствовать себя ближе к ней.
– А если наоборот: я стану скучать по маме сильнее?
– Иногда боль – это все, что у нас остается… – грустно произнес он.
– Деймон… – начала я говорить. Я хотела сказать ему, что душевная боль тут ни при чем… я вовсе не боль имела в виду, даже наоборот, но вампир перебил меня.
– Грусть по умершим сохраняет их живыми в твоей памяти и делает их ближе к тебе.
– Боюсь, что это не то же самое…
– Конечно, не то же самое, но ведь разница не всегда означает худший расклад, – сказал Деймон и встал.
Он подошел ко мне и протянул руку. Я поколебалась лишь секунду, а потом протянула ему свою. Мои теплые пальцы обхватили его холодную ладонь. Деймон молча повел меня в комнату, в которой я ни разу не бывала прежде. Комната оказалась пустой – если не считать огромного рояля, который стоял в центре.
– Я даже не знала, что у вас есть инструмент, – удивленно пробормотала я.
– Я купил его, – ответил Деймон. – Присаживайся! – Вампир легонько подтолкнул меня, и я уселась на круглый табурет перед роялем.
Помассировав пальцы, я сыграла отрывок из «Jingle Bells», затем остановилась и посмотрела на Деймона.
– Надеюсь, тебе известно, что с момента, когда я последний раз садилась за фортепьяно, прошло довольно много времени.
– Не беспокойся, я все понимаю. Ты справишься. Умение играть на инструменте – это как езда на велосипеде: если научился, то уже никогда не забудешь.
– Да, но я никогда не была хорошим музыкантом. И пьеса, которую я хочу исполнить для тебя, достаточно сложна… – сказала я и, когда Деймон уже хотел ответить мне, перебила его: – Я постараюсь, – и начала играть прекрасную пьесу Бетховена «Элоизе». Через две минуты я остановилась и пожала плечами.
– Я не знаю, как играть последнюю часть. Мама не успела научить меня… – извиняясь, произнесла я.
– Самое сложное ты уже знаешь. Пододвинься, я научу тебя остальному, – ответил на мое признание Деймон и, прежде чем я успела хоть что-нибудь сказать, он уселся рядом. Теперь я сидела между его ног, а его руки обнимали меня.
– Как тебе удобней: словами или нотами? – спросил он. Его губы находились совсем рядом с моим ухом, и я чувствовала его прохладное дыхание на своей шее.
– Сло… вами… – прошептала я в ответ.
– Отлично! Тогда дай мне руку и позволь поруководить тобой недолго, – попросил голубоглазый вампир. А я была уверена: если б он сейчас попросил меня спрыгнуть со скалы, я бы спрыгнула без раздумий.
– Ты можешь расслабиться? Я не собираюсь тебя кусать!
Употребленное им слово «кусать» сделало только хуже. Деймон был так близко, опасно близко. Вся моя спина касалась его груди… полностью. И я чувствовала себя… Блин, мне действительно нравилось вот так сидеть рядом с ним. Его дыхание по-прежнему овевало мою шею. Когда он объяснял мне что-нибудь, кончиком уха я чувствовала его мягкие губы. На моих руках лежали его руки: такие нежные, холодные и сильные…
– А, вот вы… – Стефан остановился на середине предложения и попросту уставился на нас.
– Это не то, о чем ты подумал… – я начала оправдываться, совершенно не представляя, как именно все это выглядело со стороны. Зато я точно знала, что чувствовала до прихода Стефана…
От переводчика: *«Twinkle-twinkle little star» - английская колыбельная песенка. Я бы сказала, что по сложности исполнения эта песенка даже проще, чем русская «Маленькой елочке…» Ну, а рождественская песня «Jingle Bells» и «Элоизе» Бетховена, думаю, известны всем.