Один раз пришли рабочие, чтобы забрать тела - с меня сняли еще одно бремя. То, что они забрали их, улучшало мне жизнь. Не стоит говорить и про то, что, наблюдая за ними, расстраивалась все больше и больше. Их пустые глаза, застывшие тела, напомнили мне об ужасах в моей жизни, о всех тех смертях, которые я пережила.

- Можем идти, Китнисс. Охрана допросит женщину и уберет остальных, - сказал мне Финник. Он стол напротив стены и подмигнул.

Я сделала гримасу.

- Упакует? Звучит ужасно.

- Ну, да... - Он посмотрел на потолок так, словно от него исходили все наши беспокойства, - условия ужасны. Но они не заслуживают лучших условий.

- Верно, - сказала я, пожав плечами, надеясь перестать ощущать беспокойство.

Финник и я покинули комнату, прошли через коридоры, не будучи уверенными, куда нужно идти. По пути мы не разговаривали, и я решила просто довериться ему как проводнику, вместо того, чтобы расстраиваться.

Но скоро мне надоела тишина.

- Финник, ты знаешь, куда мы идем? - спросила я.

- Я должен проводить тебя до твоей комнаты, как настоящий джентльмен, коим я и являюсь, - сказал он, ухмыльнувшись и подняв свою бровь.

Я это проигнорировала.

- Что насчет охранников Пита? Мне нужно его увидеть. Я не могу просто сидеть в своей комнате, в одиночестве, и ничего не делать. - Чувство паники и неловкости в том, что я вынуждена сидеть в четырех стенах, увеличили лишь чувство клаустрофобии.

Он отвел взгляд.

- У нас нет выбора. Я не уверен, где они находятся в данный момент.

- То есть ты не знаешь в безопасности ли он? - пискнула я. - Что, если они вышли до того, как раздался сигнал тревоги? Что, если они на пути к Президенту Сноу, пытают и мучают его все время? Что, если...

Финник внезапно остановился, и я врезалась в его спину. Он повернулся ко мне.

- Ты должна успокоиться. Я знаю, ты немного... под наркотиками или еще чем-нибудь, но все в порядке. Пит в порядке.

И после он пошел вперед, не дождавшись моего ответа и даже не повернувшись, чтобы посмотреть, иду ли я следом. Конечно, я не ответила. Как я могу быть спокойна после всего? Я вздохну спокойно в том случае, если Пит вернется ко мне живым и невредимым.

Когда мы подошли к двери, Финник ушел, не сказав ни слова. Я села на кровать и уставилась на ковер, запоминая эти скучные узоры, которые мы видели каждый день в Дистрикте-13. Я слушала собственное дыхание, отслеживая его, таким образом, ни на чем не сосредотачиваясь.
Внезапно, от динамика, которого я прежде не замечала, раздался шум:

- Китнисс Эвердин, пожалуйста, незамедлительно пройдите в триста вторую комнату, - сказал голос.

Затем сообщение повторилось еще один раз механическим голосом.

Я спрыгнула с кровати за секунду, не тратя время. Я бежала через коридоры так быстро, как могла и, должно быть, все подумали, что я психически больна. Я уверена, что налетала на людей.

Стены коридоров потемнели, когда я побежала. Я сфокусировалась только на том, что впереди меня, а не по бокам.

Мои мысли проносились быстрее, чем я бежала. Моим незамедлительным предположением было то, что Пит в комнате ожидал меня. Естественно, когда я подумала об этом, не переключилась на другую мысль. Моя надежда на безопасность Пита, на наше восстановление, на то, что мы всегда будем вместе, только возросла. Все мои страхи прошлого, которые были у меня еще два года назад, снова ворвались в мою жизнь. Но я прекратила думать об этом. Я – Сойка. Я сильная. И ничто другое не сможет сломать меня.

После того, как мы обнаружили, что в двенадцатом есть шпионы Капитолия, ко мне вернулась моя ответственность, которая напомнила о том, что я должна делать и кем быть. Я не могу позволить сломать себя, даже если это будет самый важный человек в моей жизни. Если я не достаточно сильна для них, для всех, восстание успешным не будет, и я подведу не только себя, но и всех людей в дистриктах.

В моей голове пронеслись лица маленьких сестричек Руты. Я должна заботиться не только о себе или друзьях, но и о них также, даже если они не понимают, насколько для меня это важно. Я не была той, кому важно быть в долгу, но самопожертвование Руты не забудется.
Я подскользнулась прямо перед черной дверью.

На серебряной табличке жирным шрифтом было написано "Комната 302", что заставило меня удивиться - эта комната имеет важное значение.

Я быстро распахнула дверь, и мои глаза обыскали комнату. Они незамедлительно нашли фигуру, опиравшуюся на стену, голова которой была спрятана в коленках.

- Пит? - задохнулась я. Он поднял голову, и я увидела изумительные голубые глаза, наблюдавшие за мной. Живые.

Он не успел встать, как я налетела на него и заплакала в его рубашку.
- Я... думала, что ты… мертв, - плакала я. Мой голос звучал разбито и плаксиво.
Пит изменил положение так, что я оказалась на его коленях, а мое лицо уперлось в его шею.
- Я знаю, - нежно сказал он. - Они мне все рассказали.

Он взял меня за подбородок, как всегда нежно, и вытер дорожку слез поцелуями. Облегчение, наполнившее меня, было почти мучительным. Оно могло ударить меня или же выбить из меня кислород, если бы я не была в руках Пита, где я чувствовала себя полностью живой. Я ощущала его мускулы сквозь рубашку, из-за чего складывалось чувство защищенности. Я знала, что он не позволит кому-то причинить мне боль.

- Не плачь, любимая, - прошептал он. Но слезы все же полились из его глаз.
Я кусала губы, пытаясь остановиться, но это намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Нежное обращение, вылетевшее из его уст, заставило меня заплакать сильнее.
Я чувствовала так, будто взорвусь в любую минуту. Прижалась к нему еще больше, желая раствориться в его коже.

- Я люблю тебя, - сказала я. Впервые, произнося эти слова, я подразумевала именно такой смысл. Но это... это чувство любви ни на что не похоже. Я никогда не любила его больше, чем сейчас, и я знаю, что никуда не отпущу его.

Он улыбнулся мне, снова вытирая поцелуем мои слезы. Внезапно, его губы оказались на моей щеке, и я почувствовала жажду, не возникавшую с самой Квартальной Бойни - жажда к мальчику с хлебом. Я хотела целовать его до тех пор, пока Пит не почувствует головокружение.
Вот, что я и делаю.

Я зацепила пальцами края рубашки Пита и приблизила его лицо к моему. Мы оба плакали, теряя контроль над эмоциями внутри нас, но это не остановила меня. Мои губы накрыли его - это был нежный поцелуй, из-за которого я почувствовала себя так, будто готова взорваться. Там, где наша кожа соприкасалось, казалось, будто скоро полетят искры. В разгар нашего поцелуя я представила фейерверк над нашими головами, и что петарды взорвались розовым, голубым и оранжевым. Это удивительное сочетание цветов похоже на закат. И это то, что напомнило мне о Пите.

Он отклонился первым. Я наблюдала за ним, когда мы оба пытались выравнивать наше дыхание. Такой момент невозможно не забыть. Тот случай просто нельзя было сравнить с этим.
Он посмотрел на меня так пристально, что я почувствовала легкое головокружение. Во-первых, я думала, что его глаза светились любовью, обожанием и, возможно, страстью. Но потом поняла, что было что-то еще. Вина. Боль. Страх.

- Пит? - нежно спросила я. - Что случилось?

Он отодвинулся от меня, заставляя мою кожу ощутить нехватку тепла. Пит поднял свое лицо к потолку, его грудь вздымалась и опускалась и я задалась вопросом, почему он это делает. Но нет, из-за страха.

- Китнисс? Как ты можешь целовать меня?

Я отодвинулась.

- Что ты имеешь в виду?

Он повернулся ко мне, его глаза заблестели.

- Как ты можешь целовать меня после всего, что я тебе сделал? После боль, через которую ты прошла из-за меня? Ты должна оставить меня, Китнисс! Ты должна уйти к Гейлу! - кричал он. Его голос в конце оборвался, и Пит упал на колени, крепко держа лицо руками.

Неожиданно я поняла, что он чувствует. Пит - самый самоотверженный человек, которого я только знаю, и теперь он чувствует вину за все нападения. В этом был виноват яд, и он просит меня оставить его. Он просит уйти к Гейлу, даже если мы знали, что такого не случиться никогда.
Я подползла к нему и убрала его руки с лица. Они оставляли красные метки, а слезы, стекающие вниз по его лицу, оставляли полосы. Я ненавижу Капитолий. Ненавижу, что они сделали с Питом.

Я обняла его и крепко держала, пока он рыдал в мои волосы. Звук его плача причинял мне боль, разбивал меня на маленькие кусочки, и я осознала, что плачу вместе с ним.

- Мы не позволим им уйти так легко, Пит, - говорила я, пока слезы стекали вниз по моему лицу. - Обещаю, они заплатят за все, что сделали тебе.

- Сделали это мне? О чем ты, Китнисс? Что насчет избиения или горе, которое ты почувствовала из-за меня? - заплакал он. Он поднял взгляд, его глаза были наполнены болью.

- Это не была твоя вина, Пит. Это их вина, как, в прочем, и все остальное. - Я взяла его лицо в свои руки и заставила его посмотреть в мои глаза.

- Я не виню тебя и никогда не буду.

Он закрыл глаза и оперся на меня. Под его весом я быстро упала на спину, и он упал на меня.
- Мне жаль, - прошептал он, уткнувшись носом в мою шею.

Я бы закатила глаза, если бы он не испытывал такую чудовищную боль.

- Все в порядке, Пит. Правда.

Он открыл рот, чтобы, возможно, назвать еще несколько причин, почему я должна ненавидеть его, но у него не было шанса. Я отчаянно поцеловала его, передавая в поцелуй всю ту боль, что я чувствовала, когда думала, что потеряла его. Игры свели нас вместе, и я достигла того, чего хотела: заставить Пита почувствовать головокружение от поцелуев.

Кажется, все налаживается. Пита вытащили, осталось только убедиться, что эти голубки будут вместе навсегда.
Последнюю главу, долгожданный эпилог, выставлю на приближающиеся праздники.
А пока жду нафоруме