Эдвард.
Я крепился, как мог, сдерживая желание вернуться к ней. Я знал, что поступил правильно, когда принял решение уйти. Но с каждым прожитым без неё часом мои силы таяли - я уже не видел ничего правильного в своем поступке, безграничное отчаяние и боль заставили меня пересмотреть свои принципы. Моя душа плакала и умирала без её любви. Что же я сделал с собой? Надеюсь, только мне так плохо. Я утешал себя, что она просто человек и скоро успокоится, забудет меня, её память не так совершенна, как память вампира. Мне суждено помнить вечно, ей – пару месяцев, в худшем случае лет, затем жизнь возьмет своё, новые события затмят старые воспоминания и постепенно затолкнут их на край сознания, в зону забвения.
Милая Белла, как ты живёшь без меня? Простишь ли когда-нибудь? Будь счастлива, любимая. Ради этого я готов страдать вечность. А для меня всё кончено в этом мире, без тебя мне ничто не в радость.
Я стремился узнать, как у неё дела, и в то же время боялся. Боялся, ведь я обещал исчезнуть без следа.
Пребывание в моей семье со временем становилось для меня настоящей мукой. Они постоянно думали о Белле: Розали злорадствовала, Эммет недоумевал, Элис злилась на меня и хотела посмотреть её будущее, несмотря на мой запрет. Это невыносимо. Я убежал от них и спрятался здесь, тщательно заметая следы.
Оказавшись, наконец, в одиночестве, я отдал себя во власть страданий, которые тут же овладели мной, лишив остатков воли и разума. Я застыл в неподвижности, забившись в угол комнаты отеля в Рио.
Уже три месяца я здесь. На сколько меня ещё хватит? Я с трудом старался жить, день за днём сдерживая желание помчаться к ней и вернуть всё назад. Мысли постепенно теряли свою четкость, и боль притуплялась. Сознание мутилось. Я как будто плыл в тумане. Ослабев от голода, я уже не мог встать и понял, что смерть не заставит себя ждать и застигнет меня здесь. Ну и пусть, я готов к этому. Белла, я люблю тебя. Прости. Может быть в следующей жизни судьба будет добрее к нам…
Вдруг я осознал, что сквозь темноту, которая потихоньку поглощала меня, пробивается какой-то настойчивый звук. Сделав над собой усилие, я различил голос: «Эдвард, очнись! Ну, до чего ты себя довёл? Тебе срочно нужно поесть». Элис. Конечно, это Элис. Я не хочу. Оставь меня в покое. Элис… Я почувствовал, как меня подняли и перевернули. Я инстинктивно пробовал сопротивляться, но силы были явно не равны, и спустя мгновение в моё иссохшее горло полилась жидкость. Кровь! Она наполняла меня, и силы, а с ними и сознание возвращались ко мне. Я открыл глаза. В комнате кроме Элис был Джаспер, который с грустью смотрел на меня: он чувствовал пробуждающуюся во мне боль. Да, я очнулся, и боль вернулась ко мне.
- Элис, как ты узнала, где я? Я ведь старался спрятаться.
- Конечно, мы два месяца вычисляли твоё убежище! - гневно кричала она. - Ты хоть представляешь, каково это было видеть тебя умирающим и не знать, где ты находишься? Больше не смей так поступать с нами.
- Я постараюсь.
В её мыслях я увидел, как они зашли в комнату и увидели меня на полу у окна - жалкое зрелище. Да, теперь я такой.
- Ты едешь с нами, и никаких возражений. Ты достаточно времени уделил своим страданиям, пора возвращаться к жизни. Ты сам принял такое решение, так найди в себе силы пережить последствия.
Это было жестоко, но справедливо. Я заставил Беллу страдать, а сам пытаюсь избежать этого.
- Прости, я должна была это сказать. Мы поможем тебе. Мы тоже страдаем. Ты нужен нам. Мы тебя любим, - уже тише добавила она.
Так я вернулся в семью. Эсми очень обрадовалась моему возвращению, я видел, что ей было больно видеть, как я несчастлив, хотя я старался не показывать этого. Но она надеялась, что я смогу стать прежним, да и Карлайл тоже искренне верил в силу моего духа, а я старался не разочаровывать их.
Прошла неделя. Я изо всех сил пытался не показывать, как пусто у меня на душе. Только Джаспер знал мои истинные чувства, но, считая себя не менее виноватым в случившемся, скрывал всё от семьи, и я был благодарен ему за это. Я ходил на охоту и, как мог, участвовал в жизни родных, но внутри был мертв и не надеялся на воскрешение.
Я запретил Элис просматривать будущее Беллы, и она изо всех сил старалась контролировать свои видения, но пару раз я всё же видел в её мыслях мою девочку, сидящую на кровати и смотрящую в одну точку, кричащую по ночам, наигрывающую грустную мелодию на моём рояле. Стоп! Зачем она приходит в наш дом? Боже, меня это не должно касаться, но всё же зачем?..
Отражение своих мыслей я прочёл у Элис в голове: «Что она делает? Вместо того чтобы сидеть дома в безопасности Белла бродит по лесам и заброшенным домам вампиров. У этой девушки всё-таки что-то не так с головой. Вряд ли ей поможет наш отъезд – она найдет себе ещё неприятностей, лучше бы мы были рядом и могли их хоть как-то контролировать».
- Элис, прекрати это! Ты хочешь свести меня с ума? - простонал я. - Мне и так трудно, а тут ты со своими вопросами.
«Эдвард, я не нарочно. Видения приходят сами, я и так стараюсь это контролировать. Извини».
Я сорвался с места и убежал подальше от дома, туда, где не мог слышать её мысли.
Так тянулись дни. Я то был с семьёй, то бродил в лесах один, отдыхая от их мыслей, воспоминаний и извинений. Легче мне почему-то не становилось, наоборот, чем больше проходило времени, тем сильнее болела рана в груди, там, где когда-то было моё сердце, которое теперь осталось у Беллы.
Был обычный вечер. Карлайл сидел у себя в кабинете, Элис с Джаспером сосредоточенно играли в шахматы, Розали и Эммет уединились в гараже, а Эсми задумчиво рисовала новые эскизы интерьера за круглым столом в гостиной. Я, бесцельно бродя по дому, наткнулся на рояль и внезапно ощутил непреодолимое желание доверить инструменту те чувства, которыми была полна моя больная душа. Пальцы привычно легли на прохладные клавиши, и полилась нежная мелодия, мелодия из моей теперь уже потерянной жизни. Непроизвольно я начал играть колыбельную, написанную когда-то для Беллы. Музыка уносила меня в прошлое, помогая выплеснуть накопившееся эмоции, и я на время забыл об окружающих… Мелодичными переборами плескались воспоминания о первых наших с Беллой встречах, о робких поцелуях, страстных объятиях; томным легато звучала мелодия главной темы, когда я вспоминал ночи, проведенные в её комнате, любуясь в серебристом сиянии луны прекрасным лицом своей любимой; звонкие аккорды левой руки будоражили чувства, ведя к кульминации произведения, когда я вспоминал об охоте Джеймса и балетной школе, где Белла чуть не погибла; горькими пассажами резали сердце видения нападающего Джаспера и нашего с ней прощального разговора.
Эсми тихонько присела на диван, заслушавшись: «Ах, Эдвард, мне очень жаль, что тебе приходится так страдать. Если бы я только могла взять на себя твою боль, сынок».
Вдруг Элис соскочила с места и убежала наверх к Карлайлу. Сначала я не обратил на это внимания, растворившись в музыке, но потом… Боже милостивый! Что это значит? Я услышал мысли отца и голос Элис: «Карлайл, переключись, он не должен сейчас это узнать». Но было поздно, я успел увидеть отрывок его мыслей и в следующее мгновение уже вскочил на ноги. Рояль пискнул под моими онемевшими пальцами, стул с грохотом опрокинулся назад. Эсми тоже вскочила, прижав руки к груди: «Эдвард, что случилось?»
Но я уже был на полпути к кабинету отца. Карлайл растерянно стоял у стола, я, воспользовавшись его замешательством, схватил газету, которую он только что читал, и на несколько мгновений замер, как статуя.
Заголовок гласил: «Исчезновение дочери шефа полиции!»
А дальше шла статья, написанная обычным сухим репортерским языком, но звучавшая для меня как похоронный звон, гулким эхом заполнивший всё моё существо. Простые обыденные слова не складывались в цельные предложения, мой мозг отказывался понимать их значение, как будто это могло спасти меня от осознания случившегося.
«Дочь шефа полиции Изабелла Свон пропала 20 марта этого года. Были приняты все меры по поиску пропавшей, но через сутки её вещи нашли аккуратно сложенными на скалах вблизи резервации квилетов. Пока что основной версией полиции является самоубийство. Опрошенные знакомые и одноклассники подтвердили факт прогрессирующей депрессии у девушки, начавшейся после разрыва её отношений с молодым человеком. Родственники погибшей безутешны. Тела найдено не было, и похороны были чисто символическими…» Далее шло перечисление лиц, выражающих соболезнование отцу пропавшей, и всевозможные домыслы автора статьи, но это меня мало интересовало.
- Нет! - закричал я. - Она не могла этого сделать! Она обещала мне! Нет! Не верю!
Небо, казалось, обрушилось на меня, придавив свое тяжестью и разбившись вдребезги, своими осколками резало моё тело на куски. От невыносимой боли я не мог дышать, просто стоял, смяв газету в руках, и пытался как-то пересилить эту боль, чтобы пошевелиться. Карлайл было протянул ко мне руку, но я оттолкнул его и, ничего не видя и не слыша вокруг себя, выбежал из дома. Элис что-то кричала мне вслед, но это уже ничего не значило. Ничто на этой земле больше для меня не имело смысла. Весь мир умер вокруг в один миг. Я бежал по лесу со всей силы, и ноги сами несли меня туда, где погибло моё сердце. В Форкс…