Овальный золотой кулон, изрезанный узорами из белого золота, холодными бликами в лучах утреннего зимнего солнышка блестел в хрупких руках Катрины. Сидя в кресле, напротив родителей, она потерянным взглядом рассматривала украшение.
- Значит, в течение двадцати лет так никто и не объявился? – чуть охрипшим голосом спросила девушка.
Весь рассказ своих родителей она слушала, затаив дыхание, не смея перебить. Каждое слово доходило до нее чуть медленней, чем обычно, ведь все, что казалось таким обыденным, изменилось в один день. Но не только Катрине было непросто, Эмма и Роберт и сами с трудом подбирали нужные слова.
- Никто, - покачал головой мистер Стюарт, - каждый день мы ждали, что кто-то придет за тобой, ведь какая мать может бросить своего ребенка? Но шли дни, недели, а в нашу дверь так никто и не позвонил.
- Там еще было это, - Эмма дрожащими руками передала девушке мантию и свернутую записку.
Катрина осторожно развернула ткань, но узнать в ней изящную мантию вампирского вельможи было практически невозможно, она больше напоминала изрядно повидавшую жизнь дорожную накидку. Впервые Катрина была так близка к маленькой тайне своего спасения, о которой она ничего не знала и не должна была знать.
- Ты была завернута в нее, когда мы нашли тебя. - На глазах Эммы выступали слезы.
- Мамочка, почему ты плачешь? – Сама еле сдерживая слезы, девушка нагнулась вперед и взяла Эмму за руку.
- Мы должны были сказать тебе это раньше, - тихо произнесла миссис Стюарт упавшим голосом.
- Я все равно люблю вас. - Катрина ласково улыбнулась, погладив большим пальцем тыльную сторону ладони Эммы. - Просто я не понимаю, почему та женщина, что родила меня, потом просто отказалась от своего ребенка? – Девушка опустила взгляд на еще не прочитанную, сложенную пополам записку.
- Прочитай, - кивнула Эмма, утирая слезы и отпуская руку дочери. Роберт ободряюще приобнял жену за плечи.
Девушка глубоко вздохнула и открыла пожелтевшую от времени записку, ожидая увидеть несколько больше текста, чем там, в итоге, оказалось. Несколько ровных строчек, написанных удивительно красивым, аристократическим почерком, несли в себе лишь немного ответов.
« Катрина, двадцать девятое ноября.
Больцано, Италия».
- Это все, - кивнул Роберт, заметив, что взгляд Катрины мечется по листку бумаги в поисках еще хоть чего-то.
Девушка сложила записку пополам и со вздохом подняла взгляд небесно-голубых глаз на своих родителей. Она уже знала, чего она хочет. Решение пришло сразу, как только она увидела название итальянского городка. Закусив нижнюю губу, белокурая красавица решала, как лучше сказать об этом.
Эмма с тяжелым грузом ожидания на сердце, смотрела на дочь. Женщина чувствовала, что уже ничего не будет как прежде, что решение, принятое их дочерью, станет для их семьи роковым. Материнское сердце – это самое сложное и самое удивительное творение бога на земле. Пусть Катрина и не была родной в генетическом плане, но Эмме уже иногда казалось, что эта девочка была с ней с самого начала, как только она узнала о своей неспособности забеременеть, что именно ее послал женщине ангел-хранитель. И вот теперь, словно страшного приговора, она ждала решения Катрины.
- Я хочу найти своих родителей, - тихо произнесла Катрина. – Я просто хочу знать, почему она оставила меня. Почему не вернулась за мной, почему за столько лет она даже не дала о себе знать?
Эмма с грустью улыбнулась, она всегда поддерживала любые решения девушки, даже те, которые были наперекор всему.
- Я закажу тебе билет, - кивнула Эмма, собираясь вставать с дивана.
- Мам, - Катрина пересела к женщине обняла ее. – Я вернусь, я обещаю тебе.
- Я знаю, - всхлипнула миссис Стюарт.

Итальянская зима изрядно отличалась от английской. Хотя Больцано и находился на самом севере страны-сапожка, но снега уже не было, а вместо него были холодные лужи с остатками зимней погоды. Промозглый ветер так и норовил распахнуть пальто девушки. Катрина только поглубже спрятала личико в воротник и, подхватив чемоданчик на колесиках, быстрым шагом пересекла дорогу до входа в небольшой отель, украшенный вывеской «Arts Hotel». Возможно, в городе были отели и получше, но погода совсем не располагала к прогулкам.
В чем прелести английского языка? Его учит весь мир, а значит, англичанину вовсе не обязательно брать с собой обширный разговорник, отправляясь в другую страну. Пусть это и звучит довольно эгоистично, но Катрина убедилась в этом, когда статный итальянец за стойкой регистрации начал общаться с девушкой на почти чистом английском.
И только расположившись в уютном номере, Катрина вдруг начала осознавать абсурдность всей своей идеи. Устало упав на кровать, блондинка прикрыла глаза и глубоко вздохнула. С чего же начать? Несмотря на долгий перелет и смену часовых поясов, девушка была полна сил, чтобы начать разгадывать тайну, которая, казалось бы, уже пылится в прошлом.
Катрина резко села на кровати и перевела взгляд на окно. Небо, затянутое серыми тучами надежно прятало приветливое для туристов солнышко под низкими, тяжелыми тучами, застилавшими город. Они будто огромной тяжестью нависали над домами, норовя склонить их еще ниже к земле. Унылая погода прогоняла людей с улиц, а случайных прохожих, этих отчаянных смельчаков, предавала пыткам из холодного сырого ветра.
Девушка потерла виски. Пожалуй, для начала ей стоит купить небольшой гид по городу, немного осмотреться, решить что делать, а на завтра, со свежей головой, уже приступить к поискам. И будто бы в соглашение с этими мыслями желудок блондинки издал недвусмысленный звук, напоминающий о том, что последний раз она ела утром, поскольку в самолете по собственной глупости она от еды отказалась.
Наскоро приведя себя в порядок, Катрина вышла из отеля, прихватив с собой кулон и записку. Резкий порыв ветра холодным дыханием ударил в лицо девушке. Подняв повыше воротник, блондинка поспешила в первый же попавшийся ей книжный магазин, а затем в кафе, чтобы перекусить.

К вечеру тучи, убедившись, что солнце уже спряталось за горизонт в безуспешных попытках немного осушить город, разошлись, открыв темное полотно неба, на котором начинали осторожно проглядывать яркие звезды. Тонкий ободок полумесяца почти не излучал света, оставляя такую возможность фонарям. На асфальте умиротворенно засыпали лужи после тяжелого неспокойного дня. Только редкие капли с крыш домов иногда падали в эти маленькие озера, разгоняя легкую рябь, и все снова засыпало до утра.
По такому сонному городку и шла Катрина, негромко цокая невысокими каблуками. Девушка с наслаждением вдыхала сырой воздух, в котором витали запахи дождя и асфальта. Таким Больцано нравился ей гораздо больше, чем днем, когда она спустилась с трапа самолета.
Извилистые улочки уносили девушку вперед и она, поддаваясь легкому настроению, с интересом разглядывала дома и витрины ночного города, в тоже время она старалась не отходить от главной улицы, чтобы не потеряться. Каждый дом будто дышал загадками и тайнами так давно забытых лет. Дыхание англичанки с красивым итальянским именем сбивалось от этого вида. Она даже начинала волноваться, когда перед ней оказывался действительно старый дом.
Сама не замечая как, Катрина оказалась перед старым ветхим крылечком. Деревянная дверь была приоткрыта, словно приглашала девушку зайти, чтобы изменить ее судьбу. Катрина обернулась назад, но улочка была пуста, никто не мог застать ее за этим преступлением. Сердце забилось чаще, губы пересохли. Девушка осторожно потянулась телом вперед, при этом оставаясь стоять на месте. Изнутри повеяло затхлым воздухом. Здесь давно никто не живет. Катрина всегда отличалась излишним любопытством, а этот дом так и манил зайти, просто пройтись по скрипучему полу и уйти. Просто взглянуть. Одним глазком. Ну же…
Уже более уверено девушка сделала первый шаг, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, она переступила порог дома. Обои лоскутами свисали со стен, в темноте было не разобрать их цвета, а под ногами валялся мусор. Катрина посветила мобильным телефоном, чтобы не споткнуться. Много чего в заброшенном помещении осталось не тронутым, но пустые стены с темными прямоугольниками явно говорили о наличии здесь когда-то картин. Продолжая освещать дорогу светом от экрана мобильного, девушка продолжила путь вглубь дома. Мебель была завалена грудой деревянных обломанных досок. «Жутковато», - про себя ухмыльнулась Катрина, понимая, что ловит некий кайф от всего происходящего, что и подтолкнуло подняться по заваленной лестнице на второй этаж.
Ступеньки изрядно приходилось прощупывать ногой и ступать осторожно, чтобы не упасть. На втором этаже девушка завернула в первую же комнату, оказавшейся детской. Кроватка стояла прямо у окна, освещаемая скудным светом уличного фонаря. Катрина хотела подойти поближе, но в этот момент до ее слуха донеслись посторонние звуки. Что-то упало в соседней комнате. Это был глухой звук падения чего-то большого.
Вздрогнув, девушка быстро выключила мобильный и постаралась как можно тише дышать. Она здесь не одна. Надо убираться из этого дома как можно скорей. На цыпочках, чтобы не цокать каблуками, блондинка вышла обратно в коридор. Посмотрев в сторону, где коридор переходил в комнату, она увидела у окна темный мужской силуэт. Мужчина явно смотрел на нее, хотя его лицо и скрывала тень.
- П-простите, - заикаясь, выдавила из себя Катрина, - я уже ухожу.
Но не успела девушка повернуться спиной к мужчине, как мимо нее пронесся, иначе не скажешь, холодный ветер и словно из-под земли мужчина уже возник перед ней.
Катрина вскрикнула от страха. Даже в темноте она могла различить его страшные глаза, отдававшие красным блеском. Дрожь пробежалась по всему телу девушки, а в душу закрался леденящий страх. Кровь отхлынула от лица, а сердце пустилось бешеным галопом в груди, наполняя тишину.
- Я просто хочу уйти, - прошептала Катрина, хотя язык ее не слушался.
- Неудачное желание, - странный мужчина улыбнулся, приблизившись к девушке.
Первое желание было отпрянуть как можно дальше, потому что от тела ее ночного собеседника повеяло холодом, будто в дом ворвался зимний ветер. Второе желание – бежать. Бежать как можно быстрей, как можно дальше от этого места.
- Что вам от меня нужно? – Катрина на ватных ногах немного отступила назад, пытаясь унять нарастающую панику.
- Ужин, - прошептал голос совсем рядом с ухом девушки.
Взвизгнув, девушка в один прыжок оказалась в проеме двери детской. Неслышно к ней подкрался сзади еще один странный человек. Теперь их было двое.
- Отпустите, - дрожащим голосом взмолилась девушка, отступая назад.
- Не думаю. - С лица первого мужчины не сходила улыбка.
Все втроем они оказались в детской и при свете фонаря Катрина, наконец, увидела их лица, цепенея от ужаса. Глаза, будто налитые кровью, с жадностью на бледном, будто высеченном из мрамора, лице смотрели на нее. Незнакомцы были ужасающе прекрасны, хоть последнего Катрина сейчас и не могла разглядеть, скованная страхом, она сама не замечала, как отступает в угол, загоняя саму себя в ловушку. Что-то внутри подсказывало девушке, что живой ей отсюда не выйти.
- Вольтури еще не скоро явятся сюда, перекусить мы успеем. – Тот, что подкрался сзади, жадно облизнулся.
Еще шаг назад, и Катрина, споткнувшись обо что-то, упала на пол. Стараясь не заплакать, она поползла спиной назад, не сводя глаз с двух убийц. В следующий момент она уперлась во что-то твердое. Стена. Больше отступать было некуда. Под руку попалась деревяшка, инстинктивно девушка попыталась как можно сильней швырнуть ее в голову одному из мужчин, но тот ловко перехватил ее у самого лица.
- Плохая шутка, - покачал он головой, приближаясь к девушке.
Страх вырвался наружу из легких Катрины громким криком. Девушка закрыла лицо руками, чтобы хотя бы не видеть свою смерть. Странно, что из всей своей жизни, в последние минуты Катрина вспомнила свой сон, который снился ей на протяжении многих лет. Будто кто-то несет ее на руках, таких сильных и надежных. А в лицо дует встречный ветер. И ей так хорошо и спокойно. Такое незабываемое ощущение полета.
Зажмурившись, она уже чувствовала рядом с собой холодное дыхание, как вдруг комнату наполнил крик чей-то боли. Катрина открыла глаза. Один из ее обидчиков извивался на полу, корчась от боли. Он обхватил свое тело руками, но боль будто распространилась по всему телу, и он никак не мог от нее избавиться, а второй мужчина так и замер рядом с Катриной, обернувшись назад.
В дверном проеме стояли девушка и молодой человек, которые смотрели на незнакомцев с нескрываемым презрением. На обоих были накинуты темные мантии в пол с откинутыми капюшонами.
- Феликс, Деметрий, они здесь, - негромко произнесла девушка необычайно мелодичным голоском.
Даже под мантией было видно, что оба они держатся статно и очень… похоже. Может, немного детскими глазами или пухлыми губами, но парочка чем-то была невероятно похожа.
- Где? – В проеме появился мужчина, также облаченный в мантию, головы на полторы выше девушки с парнем. – Вижу.
Они вели себя так, будто Катрины вовсе не было в комнате. Надежда на спасение, вспыхнувшая в сердце девушки, тут же угасла при виде того, что великан сделал с теми двумя мужчина. Без особого труда, он в несколько движений обезглавил их. С громким хрустом, будто ломал камень.
Катрина, вжавшись в стену, с широкими от ужаса глазами смотрела, как головы легко отвалились от тел, но при этом не пролилось ни капли крови. Воздуха стало катастрофически не хватать. Разум отключился в одночасье, переставая понимать, что происходит.
- Ну вот, почти все. - Юноша прошелся по комнате, смотря на перепуганную девушку.
- Джейн? – Будто бы за советом великан обернулся к девушке.
- Ты знаешь закон, Феликс, - безразлично пожала она плечами. – Можешь перекусить, можешь просто убить, но умоляю, быстрей! К рассвету мы должны быть в Вольтерре.
- Феликс, опять возишься с едой? – Комнату наполнил мягкий бархатный голос и появился четвертый.
Мужчина был немного выше того юноши, что с безразличным видом стоял у колыбельки. Тонкие губы, аккуратный точеный нос, резкие скулы делали его поистине прекрасным. А бледное лицо придавало особого, аристократического благородства. Если бы только не те же красные, голодные глаза. Мужчина, чуть наклонив голову вбок, внимательно, чуть с издевкой, взглянул на девушку.
- Не убивайте меня, - изо всех сил взмолилась Катрина, со слезами в голосе, и только тут девушка осознала, что плачет. Соленые слезы текли по ее щекам, капая на воротник плаща, уже давно распахнутого до груди. – Я прошу, - уже тише, глотая слезы, произнесла она.
Четверо немного смутились, а мужчина, что зашел последним, вдруг произнес серьезным, твердым голосом:
- Мы отведем ее к Аро.
Четыре пары глаз в недоумении уставились на него. На Деметрия.