Еще никогда Аро так не был близок к разгадке тайны и в тоже время так далек от нее. Он будто бы ходил у невидимой стены, не в силах найти лазейку. Вольтури чувствовал, что ответ где-то рядом с ним, стоит только протянуть руку. Но в каком направлении? Гениальные решения оборачивались глупыми ошибками, догадки развеивались в пух и прах.
Массируя виски, с пустым взглядом Аро сидел в кресле, стараясь не обращать внимания на Марка, снимающего со стен картины. Уже несколько дней владыка занимался этим причудливым занятием, после того как, набродившись по тайному ходу, наконец, нашел оттуда выход.
- Что ты делаешь? – спросил Аро, заметив, как его брат аккуратно снимает с картины раму.
Марк не ответил. Он с хирургической осторожностью отделил холст от рамки, откладывая в сторону само изображение, затем простучал каждый миллиметр дерева, не обращая внимания на вопросительный взгляд Аро. Вампир не спешил удовлетворять любопытство своего брата, наклоняясь ниже к рамке и почти касаясь своим острым носом.
- Интересно… - задумчиво протянул он.
Аро глубоко вздохнул, поднимаясь с кресла. Не спеша, он прошелся до стола, на котором происходило вскрытие раритета, и заглянул через плечо вампира. Владыка не увидел ничего, что могло бы привлечь хоть чье-то внимание. Но у Марка, конечно же, на все были свои взгляды.
- Здесь ничего нет, - разогнулся вампир, констатируя сей факт.
- А что должно было быть? – вампирский король еще раз внимательно осмотрел деревянную раму.
Его брат загадочно улыбнулся, соединяя картину воедино.
- Ты никогда не думал, почему в замках и поместьях картин зачастую больше, чем в музеях?
- Богатые люди любят все коллекционировать, - повел плечами Аро, хотя заранее знал, что не угадал.
- Не только люди, - как бы невзначай обронил Марк. – Видишь ли, брат, - он проверил, насколько хорошо закреплена картина, - во времена, когда человечество переживало лучший свой век, каждая знатная замужняя особа просто обязана была завести интригу на стороне с юношей, таким же или чуть менее знатным. С юношей, который в отличие от сухого и скучного герцога, говорил бы ей комплементы, каждый день доказывал, что она женщина, возводя в статус богини. Который склонялся бы к ее ногам, воспевая вечную любовь. Но какой позор для герцога, если бы все только и сплетничали о том, что его благоверная супруга вовсе не благоверная. Как выйти в свет после такого? Тогда-то во избежание того, что тайная переписка вдруг будет перехвачена и кем-то прочитана, самый изворотливый и необъяснимый своей логикой, но от того более прекрасный, женский ум придумал выход из этого щекотливого положения - вкладывать послания вот в эти самые рамки. - Мужчина с энтузиазмом оглядел множество картин, висевших в комнате. – Для людей того времени не было так уж важно, насколько это удобно, было важно другое. Романтика, пропитанная драмой. Изысканность необычных переписок. Ум. – Глаза вампира восхищенно загорелись, унося его на много лет назад. – И очень жаль, - он вздохнул, - что эти времена уже не вернуть.
Аро только удивленно приподнял брови.
- Так ты читаешь чужие переписки?
- Не совсем, - покачал головой Марк, - я ищу здесь свое послание. Об этих картинах я узнал из записей Дидимы. Может быть, она и мне оставила послание?
Самый инициативный из Вольтури поджал губы. Разговор явно заходил в ненужное русло. В какой-то степени Моника повторила судьбу погибшей жены одного из бессмертных господ. Она просто оказалась лишней в мире Аро.
- А как твои дела, брат? – Марк повернулся спиной, вешая картину на место. – Ты решил, что делать с этой девочкой? Она здесь, кажется, задержалась.
Владыка отвел руки за спину, начиная мерить комнату шагами.
- Она здесь всего лишь несколько дней. И пока я ничего не решу, она останется здесь.
- Уже больше недели, Аро, - заметил вампир, снимая другую картину. – Ты не отдаешь должного случаю и прошлому. Я бы поторопился на твоем месте.
- А что бы ты сделал на моем месте? – Аро остановился.
- Пришло время обратиться за помощью, - глухо отозвался Марк, увлекаясь новой работой.
- Лишь один вампир живет дольше меня и румынских вампиров на Земле. - Глаза владыки вспыхнули. – Завтра же я отправлюсь к нему.
Он резко повернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из комнаты, прошелестев мантией, даже не заметив, как его брат сокрушенно покачал головой.

Одинокий юноша вертел в руках два свежих цветка герберы, сидя рядом с ухоженной могилкой в лесу, где не гуляют люди и не бродят звери. Тихое место, окруженное вечной печалью и охраняемое величественными деревьями - могучими стражами - стало последним пристанищем девушки, любви вампира.
Впервые за долгие годы, наполненные отчаянием и сухими слезами, душившими юношу, он пришел сюда сам, а не прибежал надломленный и потерянный. Он просто сидел рядом с серым надгробием, не сгибаясь пополам, становясь жалким подобием ночного хищника. Он шел сюда осознанно, не подгоняемый страхом и болью. Он не кричал и стучал кулаками по земле. Алек пришел проститься.
Прийти сюда, означало только одно - он осознал, что Моника больше никогда не вернется к нему. Она ушла. Ушла навсегда, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний, призраками преследовавших брата Джейн. Он не услышит родного шелеста платья на балу, не ощутит ее теплой кожи с неповторимым солнечным запахом. Ее не вернуть.
- Прости меня, - прошептал Алек, убирая старые цветы и кладя на их место новые. – Ты всегда верила в меня, что я могу быть лучше, а я подвел тебя. Сотни лет я жил во мраке, виня всех вокруг. Даже тебя. - Вольтури горько усмехнулся. – Ты бы сейчас хорошенько отругала меня, будь ты рядом. Будь ты рядом… - эхом повторил он последние слова, ощущая всю горечь их смысла. – Но я должен жить дальше, как бы ты и хотела. Я выберусь из темноты, Моника, слышишь? – Голос Алека чуть повысился. – Я смогу, как и обещал тебе. Я ни на секунду не забывал твою любовь, и где-то в глубине души я всегда буду любить тебя, но я должен двигаться вперед. Должен и в тоже время не хочу. Ведь там не будет тебя…
Вампир провел рукой по вырезанному грубой рукой Феликса имени возлюбленной, будто бы до сих пор ощущая ее тепло. Еще никогда прежде он так не разрывался между прошлым и будущим. Всего лишь шаг отделял его от завтрашнего дня, но это означало бы навеки проститься с Моникой. Это значило бы начать новую борьбу. Но мог ли он так предать свою любовь? Сможет ли он любить Катрину так, как любил Монику? Это все ждало Алека в будущем, но для этого ему предстояло оставить здесь, рядом с этой могилой, всю свою боль, ниточкой связывающей его с прошлым. Мог ли он? Стоило ли?
Алек прикрыл глаза, воскрешая в памяти голубые сердитые глаза, рисуя образ задорной невезучей блондинки. Он силился услышать что-то похожее в своем сердце, но и без того чувствовал, как эта девушка с каждой секундой делает его человечней, лучше. Она будто бы была послана ему небом. Моникой.
Юноша открыл глаза, испуганный такой догадкой. Он не понимал, что именно он пытается сделать: оправдать свои симпатии к Катрине, тем самым заглушив вину, или все и вправду было так?
- Я буду бороться, - вдруг неожиданно даже для самого себя произнес он. – Я обещаю.
Он поднялся с земли, последний раз окидывая взглядом могилку, притаившуюся в лесном королевстве, где царят призраки и духи. Он должен был сделать этот шаг. Просто должен. Ради себя. Ради Моники. Ради Катрины. Каждая новая секунда затаптывала пламя огня, пылавшего внутри юноши, оставляя лишь чувство вины. Он знал, что эта боль навсегда останется с ним, но больше не будет им повелевать, затмевать разум, отключая чувства.
Он просто сделал шаг, сжимая кулаки, чтобы не обернуться назад. Алек выбрал будущее, не слыша, как легкий ветерок коснулся листвы деревьев, прошептав таким родным и теплым голосом:
- Будь счастлив…
Алек брел к замку, как в тумане. Внутри него было непривычно пусто. Чувство, с которым он разделял вечность, сегодня покинуло его, не оставив ничего вместо себя. И от этого было не по себе. Ведь если оно вернется, то накроет юношу с головой, воскрешая в нем вновь все худшие его стороны. Алек даже дышал осторожней, привыкая к новому себе.
Он не заметил, как дошел до замка и оказался в своей комнате. В коридорах повсюду витал тонкий аромат девушки, заставляя бессмертных обитателей замка чаще отправляться на охоту. Девушки, пробудившей Алека от долгого сна.
Он не знал с чего начать. Просто прийти к ней и сказать… А что сказать? О чем поговорить с ней? Его неумолимо тянуло к заветной дубовой двери, за которой бьется хрупкое сердечко. Алек помнил каждую секунду бала, когда Катрина осторожно, а затем смелее танцевала в его объятиях. Ее неповторимый, слегка неуклюжий шарм делал эту девушку особенной. И бессмертие должно было это подчеркнуть. Бессмертие…
Алек содрогнулся. Одна девушка уже искала вечной жизни в Вольтерре, но нашла только смерть. Нет, с Катриной будет иначе. Аро никогда не позволит кому-либо, кроме него самого, обратить ее. История не повторится.
Вампир больше не мог находиться в собственной комнате, когда его так тянуло поговорить с девушкой. Просто поговорить, услышать ее голос. Решив двигаться вперед, он оставался безжалостен к себе. Часть его все еще ставила ему в укор новую привязанность, другая же часть подвигала бороться. Бороться за любовь до самого конца.
Алек уже миновал лестничный пролет, заворачивая в желанный коридор, как понял, что его ждало разочарование. Здесь не было слышно ни единого удара сердца. Но запах ощущался явственней, чем в других частях замка, значит, она ушла недавно. Тогда брат Джейн просто решил подождать где-нибудь неподалеку.
Но он не был единственным, кто ждал Катрину. Неподалеку от ее комнаты вампиру повстречалась Рената.
- Алек? – слегка удивилась она.
Юноша повел плечами, даже немного обрадованный такой встречей. За последние дни девушки сблизились, и фарфоровая вампиресса должна была знать, где сейчас Катрина.
- Ждешь кого-то? – Алек решил не спрашивать прямо.
- Катрину, - кивнула девушка. – Мы хотели прогуляться по Вольтерре, когда станет темно, не составишь нам компанию?
Еще одно удивление. Судьба насмехается над ним или все же помогает?
- Пожалуй, я прогуляюсь с вами, Катрина ведь магнитом притягивает неприятности. А где она сейчас сама? – как бы невзначай обронил брат Джейн.
- Разговаривает с Деметрием, - так же непринужденно ответила Рената, уколов сердце Алека тоненькой иголочкой, такой же, что сотнями искалывают Хайди, когда та думает о Деметрие и Катрине.
Мысль о том, что девушка где-то в замке, с ищейкой, действовала на юношу разрушающе. Она быстро просочилась по венам, в каждую клеточку хладного тела, заставив плотно сжать зубы. Необъяснимо, но именно общество Деметрия для Катрины не давало Алеку покоя. Может быть, все заключалась в том, что именно он спас девушку дважды и подарил ей свой кулон, о значении которого она не догадывается? И лучше бы она и не знала. Но именно это незнание беспокоило Алека больше, чем все остальное, что связано с ищейкой. Если не придавать никакого значения этому подарку, то зачем скрывать его историю?
Брат Джейн даже не предполагал, насколько ближе он распознавал чувства Деметрия, чем тот сам. Пока ищейка надежно скрывался за своей маской, его поступки говорили за него. Девушке, до недавнего времени не знавшей бессмертных созданий, трудно было увидеть все, что замечали другие. И это злило Алека.
- Что-то не так? – от Ренаты не скрылась переменчивость в настроении брата Джейн.
- Все в порядке, - соврал юноша. – Я найду вас, как стемнеет, - бросил напоследок Алек, покидая коридор.
Ругая себя за очередное бегство, он хотел укрыться в одной из библиотек замка, чтобы за чтением книг хоть немного отвлечься от прожорливого зверька, питающегося его внутренностями. Имя этому зверьку – ревность.
Алек силился заглушить это чувство, уверяя себя в том, что ищейка не представляет поводов для беспокойства. Он слишком холоден, слишком равнодушен. И у Катрины его кулон…
- Алек! – Звонкий родной голосок заставил его вздрогнуть.
Стремясь спрятаться в пыльном бумажном мирке, он даже не заметил по пути свою родную сестру.
- Джейн, - он улыбнулся, - прости, я задумался.
Из всех обитателей замка лишь сестра до сегодняшнего дня заставляла его губы очерчиваться редкой улыбкой. Лишь ее он всегда был рад видеть. И всегда любил больше всех на свете. Только ей он мог поведать о своих страхах и поделиться своей болью. Только Джейн всегда был с ним с самого начала. И так будет до конца, пока не закончится их вечная ночь.
- Ты не рассказывал мне о бале, - ласково произнесла сестра, направляясь вместе с братом в библиотеку. – Ходят слухи, что в этом году что-то произошло?
Алек улыбнулся, взглянув на Джейн. Она смогла увидеть первый огонечек счастья, потухшего сотни лет назад. Надежды на то, что когда-то этот блеск возродится снова, чахли с каждым новым днем, но что-то изменилось за тот вечер. За тот бал. Жизнь – это круговорот событий, повторяющихся независимо от нашей воли. В любой день наступит момент, когда мы ощущаем это легкое чувство дежавю, и тогда самое время начинать бороться, чтобы изменить финал.
- Я танцевал с Катриной, - ответил Алек, открывая дверь библиотеки и пропуская сестру вперед.
- Она была там с Феликсом? – поинтересовалась Джейн, зная, что итальянка везде путешествует со своим новым другом, назло ищейке.
Однажды она стала нечаянной свидетельницей разговора Аро и Деметрия о приключениях этой парочки. И она не могла не обратить внимания на то, что мужчина весьма ревностно к этому отнесся, ведь Феликс его единственный друг, увлекшийся их гостьей.
- И с Ренатой, - кивнул юноша.
- Ренатой? – переспросила Джейн.
Она знала, что ее названная сестра была без ума от балов, но ежегодный венецианский бал-маскарад был чем-то запретным для нее. Каждый сочувствовал Алеку в его потере и раз в год его не тревожили на мероприятии, связавшем его с Моникой. Так какого черта Рената отправилась на бал? Уже не первый тревожный маячок просигналил в голове Джейн. Но она должна была убедиться еще кое в чем.
- Да, - опять кивнул Алек, беря с полки книгу. – Это все так… - она с задумчивым видом впилась ладошками в уголки книги, - необычно. Как будто так и должно быть. Словно она послала мне прощение. Я боюсь, Джейн. - Он в упор посмотрел на сестру. – Вдруг и ее я тоже потеряю?
Он не называл имен, он знал, что сестра и так поймет его. Без лишних слов.
- Не потеряешь, Алек. - Джейн взяла брата за руку. – Я не дам ей пропасть из твоей жизни. История не повторится.
- Она уже повторяется, а я слепо следую ей, - признался Вольтури. – Мне следовало бы держаться от нее подальше, а я иду сегодня показывать ей Вольтерру. Идея Ренаты.
Джейн удивленно приподняла брови. В этой истории, кажется, недостает кое-какого звена. Самого главного героя, остающегося в тени.
- Ты произведешь на нее впечатление, - заверила вампиресса, не показывая брату своих опасений.
Алек с благодарностью улыбнулся, но чутье подсказывало Джейн, что он что-то не договаривает.
- Тебя что-то тревожит? – она заглянула ему в глаза.
- Видишь ли, - замялся он, - у нее кулон Деметрия, но она понятия не имеет о его значении. И это… задевает меня.
- Выбрось все из головы, - подбодрила его девушка. – Деметрий слишком влюблен в себя, чтобы замечать в своей жизни еще кого-то, кроме Феликса.
А в голове девушки все переменные в уравнении встали на свои места, легко вычисляя тот самый таинственный икс. Она уже знала, что делать, когда покидала двери библиотеки. Она знала, кого ей нужно найти и знала, как нужно поговорить…

Рената уже была готова к одному смертоносному прыжку. Вот же ирония судьбы - охотник стал добычей. Впереди вечер в обществе Катрины и лучше утолить свой голод, чтобы не подвергать лишний раз ее риску. Вампиресса обнажила ряд белоснежных, острых как бритва зубов, немного согнула ноги в коленях, наклонила вперед корпус, и… вдруг неимоверная боль пронзила все тело.
- Ай! – вскрикнула Рената, хватаясь за виски и медленно сползая по стволу дерева.
Боль была такая, что, казалось, вот-вот лопнет голова. Девушка съежилась в комок, пытаясь вжаться в дерево. Крик боли невольно вырывался из легких, не в силах там более задерживаться.
- Объясни мне, что ты делаешь? – Из-за стволов деревьев появилась Джейн, в ее голосе звучала холодная сталь.
Она с равнодушным видом встала над Ренатой, будто бы наслаждаясь ее болью.
- О чем ты? – простонала девушка, еле заставив себя ответить на вопрос.
- Ты думаешь, я не вижу, как ты вьешься вокруг Алека и Катрины? – Джейн вопросительно изогнула бровь, делая девушке еще больнее.
Рената взвизгнула, падая на землю и свариваясь калачиком.
- Пожалуйста… Джейн… - со слезами в голосе прошептала она.
- Что вы задумали со своей подругой? – ледяным голосом произнесла сестра Алека.
Больше Рената отвечать не могла. Она только кричала от нестерпимой боли, пронизывающей каждую ее клеточку, забирающую воздух из легких, давящую со всех сторон. Никаких чувств, кроме боли.
Джейн вздохнула, наблюдая за этой картиной. Какая же Рената жалкая, извивающаяся от боли у ее ног. Она это заслужила за свою глупость и доверчивость. Но разговор зашел в тупик и волей-неволей мучительнице все же пришлось отпустить свою жертву.
Рената выдохнула остатки воздуха и вздрогнула. Боль отступила. Она подняла на Джейн перепуганный взгляд.
- Я никому не хотела зла, - прошептала она. – Это была моя и только моя идея. Я хотела помочь им. Алеку и Катрине.
- Не делай из меня дуру, - угрожающе предупредила Джейн, делая шаг к Ренате.
Та в испуге отползла от нее, прижимаясь спиной к дереву. Жестокости сестры Алека нет предела, и это знал каждый.
- Я насквозь тебя вижу. - Девушка присела, прожигая фарфоровую вампирессу взглядом. – Что задумала Хайди?
- Н-ничего, - заикаясь, пролепетала Рената. Умей она плакать, то слезы бы уже катились по молочной коже.
- Либо ты настолько глупа, что ничего не замечаешь, - уже не так зло произнесла Джейн, – либо мастерски сейчас врешь мне.
Рената глубоко дышала, боясь отвести взгляд от девушки. Ее губы в испуге подрагивали, а тело все еще помнило боль.
- Никому не желала зла, говоришь? – Голос Джейн вновь прозвенел, словно сталь. – Ты хоть на миг подумала о последствиях? Твоя эгоистичная подруга вовсю пытается свести Катрину и моего брата, чтобы Деметрий был свободен. Она знает все болевые точки Алека, как и твои. Бал, прогулки, человечность. А ты представляешь хоть на одну секунду, если Катрина полюбит кого-то другого? Того же ищейку, например? Что тогда будет с Алеком? Он разве заслуживает такой судьбы? Он пережил страшную потерю, и ты снова толкаешь его в пропасть. Да, именно ты. Потому что когда произойдет трагедия, все вспомнят, что это ты, а не Хайди привела ее на бал, сблизила с Алеком. Она останется в стороне, а на тебя обрушится мой гнев. Но что моя злость по сравнению с тем, что от тебя может отвернуться Феликс? Об этом ты думала? Она вертит тобой, как хочет, а ты, как послушная собачонка, заглядываешь ей в рот. Хайди нужно только отгородить Деметрия от Катрины и все. Больше ее ничто не интересует.
- Это не так… - Голос Ренаты дрожал, она не хотела верить в слова Джейн.
- Я предупреждаю, заканчивай свои игры, иначе каждую секунду, что я не буду занята, я буду пытать тебя, пока ты совсем не обезумеешь от боли. - Смерив Ренату презрительным взглядом, Джейн выпрямилась. - Больше не лезь в эти отношения. И мой тебе совет - повзрослей и научись, наконец, выбирать себе друзей. - Сестра Алека уже развернулась и сделала шаг прочь, как девушка окрикнула ее.
- Джейн! – Та обернулась. – Не делай больно Хайди, я сама поговорю с ней.
- Твоя доброта тебя погубит, - покачала головой Джейн, смотря в полные мольбы глаза девушки. – Я дам тебе этот шанс, но если ты не сможешь повлиять на нее, это сделаю я. По-своему.
Рената кивнула, и миниатюрная фигурка Джейн стала отдаляться, оставляя девушку одну. Она уронила лицо в ладони, содрогаясь от беззвучных рыданий. Что же она наделала…