Глава сорок шестая. Всё./Часть вторая/

Утром 22 октября самолёт «Сиэтл – Нью-Йорк» приземлился в аэропорту и как только мы вошли в зал прилёта, нам с Эдвардом на встречу бросились Фрей и Кайли.
Казалось таким простым и естественным снова вернуться в мегаполис, перевернувший всю мою жизнь, разделивший её на части. До и после. Прежде и сейчас.

- Белла, ты, что мячик проглотила?! – по-доброму поддразнил меня Жоффрей.

Эдвард беззаботно улыбался.

- Ну не то что бы проглотила, - ответила я, поглаживая живот.

- Нет, серьёзно, у вас будет маленький?! – не унимался Жоффрей.

- Да! – гордо ответил ему Эдвард и я невольно улыбнулась.

Кайли держалась холодно, но вежливо. Постепенно, мило болтая, мы покинули здание аэропорта и сели в такси. Эдвард проследил, застегнула ли я пальто, на что я закатила глаза.

- Белла, - обратился ко мне Фрей, - мама тебя заждалась, сегодня же поезжай в агентство!

- М-м-м, передай Белле привет, я заеду вечером.

Эдвард смерил нас обоих недовольным взглядом. В нём можно было прочесть лишь то, что вероятнее всего, сегодня я одна никуда не поеду. Ну-ну, посмотрим, дорогой!

Кайли слишком заинтересованно смотрела на наши с Эдвардом немые диалоги и решила вмешаться:

- Белла, а не хочешь ли ты выпить со мной чаю? Поболтаем-посекретничаем? – Рокс едва заметно мне подмигнула.

Она будто бы умела читать мысли или сканировать эмоции, потому что в два счёта смогла понять, как я истосковалась по нормальному человеческому общению.

- О, здорово! Это просто прекрасная идея! Да, Эдвард?!

- Думаю, ничего страшного не произойдёт, - сдался он.

- Люблю тебя, - прошептала я, посылая ему воздушный поцелуй.

Кайли повела меня к серебристому «Мерседесу», а сама скользнула на водительское сидение. Я села на переднее сидение и пристегнулась. Любовница Жоффрея вставила и повернула ключ в замке зажигания. А потом нажала на кнопочку магнитолы и салон автомобиля заполнила негромкая, но энергичная музыка.

- Ну, рассказывай! – скомандовала Кайли, как только мы покинули парковку аэропорта.

- Что?

- Как докатилась до жизни такой?

- Какой «такой»?! – непонимающе спросила я.

- Ну ты пропала из жизни на целый год. В мире шоу-бизнеса это непростительно, тебя же забудут, тобой перестанут интересоваться, мужчины забудут, что должны тебя хотеть…

- А я разве говорила, что хочу этого?!

- По тебе видно. Пойми, узнав однажды, что такое популярность и признание, очень тяжело без этого жить. Я видела, как бывает, как ломаются жизни и судьбы. Одни сидят на героине, другие пьют так много, что, в конце концов спиваются, а третьи…

- Обзаводятся семьёй и очень счастливо живут в браке, - закончила я.

- Дай Бог, если так, - с сожалением в голосе, заключила она.

- Но, поверь, главное не ошибиться. Ты уверена, что любишь семью, а не только мысль о семье? Ты уверена, что хочешь своего мужа, так же, как и раньше? Ты уверена, что он хочет тебя так же сильно, как до свадьбы? Да?

Кайли замолчала. Она ждала ответа. Не ответить означало бы проявить слабость. Ответить – дать повод для новых и новых вопросов. И что самое худшее, эти мысли посещали меня до того, как она произнесла это всё вслух.

Я опустила стекло, позволяя прохладному воздуху освежить салон. Зажмурилась, потом выдохнула и ответила:

- Знаешь, тогда пять с лишним лет назад, я уже совершила одну ошибку. Мне хватило дурости практически ничего не объясняя оставить его. Я улетела во Флориду, потом в Нью-Йорк. Появился Жоффрей. Спокойный, взрослый, степенный , рассудительный… Началась моя карьера… Но сколько бы не проходило времени, я всё крепче и крепче убеждалась в том, что люблю только Эдварда. Мне не хватало его глаз, губ… Он был иным, совершенно иным. Ты читала «Бриду»?
Кайли покачала головой, я продолжила.

- Прочитай. Там говорится о том, что ведьмы и маги находят Иные Части самих себя. Знаешь, как они узнают об этом?! По горящим, живым глазам и световой точке на левом плече. Это что-то за гранью реального… Ну так вот, именно так, а никак иначе светились глаза Эдварда, когда он смотрел на меня. Даже с фотографий. Поэтому… Да, он это всё чего я когда-либо смогу пожелать. И семья с ним – это… Если вы с Жоффреем поженитесь, ты, я надеюсь, поймёшь о чём я говорю.

Кайли нервно рассмеялась.

- Что касается, захочу ли я кого-нибудь кроме Эдварда… Ответ: да! Я хочу.

Кайли перевела взгляд с дороги на меня и в нём сквозило непонимание вперемешку с недовольством.

- Я хочу детей. Его детей.

- Ну, ты же уже беременна!

- Да, но эта беременность для нас обоих слишком дорого обошлась.

- В каком смысле? – спросила она, подняв брови.

- Я бы не смогла забеременеть. У меня воспаление придатков и к тому же, мы плохо совместимы с Эдвардом в этом плане.

- Он, что, плох в постели? – нервно рассмеявшись, брякнула Кайли.

- Он просто бог, и да, с ним не сравнится Жоффрей, если тебе это интересно.

Кайли встряхнула головой и нервно сжала руль так, что костяшки пальцев побелели.

- Да брось, Жоффрей классный, он почти идеальный, просто люблю я Эдварда. Поэтому, перестань на меня злиться и, пожалуйста, выключи диктофон.

Немного раздражённая, Кайли сдула выбившуюся прядь и в скором времени раздался характерный щелчок.

- Вот здесь поверни направо, а потом нужно будет заехать во двор, - попросила я свою водительницу.

- Но это же не кафе? – недоуменно подняв брови, запротестовала она.

«А что, ты ещё не всё спросила?!» - пронеслось у меня в голове, но вслух я произнесла иные слова:

- Конечно же, это совсем не кафе. Здесь моя квартира.

Кайли равнодушно пожала плечами, и остановила машину около подъезда. Я забрала свою сумку и помахав на прощание рукой Кайли, зашла в подъезд.

Новый консьерж критически осмотрел меня с ног до головы и снова углубился в чтение газеты.

Лифт тихо, почти бесшумно поднял меня на нужный этаж. Вот только ключи куда-то подевались, чёрт их подери! Недолго думая, я вывернула содержимое сумки на пол лестничной площадки и их принялась отыскивать. Крохотный брелок со стразами Сваровски – первый подарок Жоффрея, в виде стрекозы и бабочек, а на нём связка ключей, постоянно куда-то пропадал, даже если я и старалась укладывать ключи в строго определённый кармашек. Прежде, чем я отыскала ключи, ожил телефон. «Эдвард» высветилось на экране, и я, забыв про проклятые ключи, со скоростью звука прижала телефон к уху, по рассеянности забыв нажать на кнопку приёма вызова. Исправилась.

- Эдвард, - радостно сказала я.

- Да нет же! Ты всё перепутала, это я - Эдвард, - смеясь ответил он мне.

- Прости.

- Я еду домой, ты ещё долго будешь чаёвничать?

- Я уже под дверью, пытаюсь найти ключи, - обиженным голосом проговорила я.

- Милая, это не удивительно, они у меня!

- Правда?

- Правда, - заверил меня мой муж.

- Давай скорей!

- Паркуюсь, - сказал он и из трубки послышались гудки.

Только когда я сползла по двери, я вспомнила, что на мне одето кипенно-белое шерстяное пальто. А, неважно. Я закрыла глаза. С каждым новым вдохом я всё сильнее и сильнее ощущала изжогу. Мерзкое состояние! Когда же это кончится?!
На площадке послышался звук открывающихся дверей лифта и в следующую секунду на ней появился Эдвард. Он и вправду бежал. Пару капелек пота над губой выдали его с потрохами.

- И давно ты тут сидишь? – сердито спросил он.

Я устало покачала головой, он открыл дверь, и мы вошли в квартиру. Моя крохотная квартирка… Кухня, гостиная, спальня и ванная… Но с ней столько всего связано. Что-то болезненно сжалось в груди, заставляя меня ловить воздух ртом.

- А где ты был, дорогой? – тихо спросила я у Эдварда, пока он расстёгивал мои сапоги.

- Мы с Жоффреем поболтали… Немного. Он сказал, что Анабелль очень тебя ждёт.

- Да, я поеду.

- Я отвезу тебя.

Я застонала от его вновь вернувшейся опёки.

- Эдвард, миллионы беременных женщин лихо гоняют за рулём и всё со всеми прекрасно.

- Мне нет дела…

- До миллионов беременных женщин, - перебив его, закончила фразу я.

Он, шутя, щёлкнул меня по носу, и помог снять пальто.

***

- Ты думаешь, это будет иметь успех? – с сомнением в голосе спросила я Анабелль.

- А почему нет, дорогая? Вспомни Дэми Мур! Ведь она была первопроходцем в этом деле… А ты молодая и энергичная, люди любят тебя и ждут.

Интересно, а если бы этот спор был между Джаспером и Анабелль, чья бы взяла?!

- Можно попробовать, - прошептала я.

- И потом, ты, как владелец трети контрольного пакета акций агентства должна более активно проявлять участие в его жизни, конечно, на дивидендах от этих семнадцати процентов можно лет пятьдесят жить припеваючи, но…

- Что ты сказала?

- Ежегодно ты имеешь право абсолютно никак не проявляя себя в жизни компании получать около полумиллиона долларов, но куда интереснее и прибыльнее участвовать жизни агентства, не так ли? –

Белла смотрела мне прямо в глаза, точно гипнотизируя.

- Пожалуй, ты права, - улыбаясь, согласилась я.

- Но сейчас ещё рано, подождём ещё хотя бы месяц, о’кей?

- О, - сказать, что я расстроилась – не сказать ровным счётом ничего, потому что, я очень надеялась и рассчитывала отвлечься. - Так долго?

- Ну, нет. В конце ноября или в декабре пройдёт сама фотосессия, но можешь придумать себе новое занятие, поболтай по этому поводу с Жоффреем.

- Спасибо, - поблагодарила я.

- Не за что, моя милая.

Анабелль встала со своего кресла, вновь шокировав меня своим внешним видом. Пока она сидела за столом, я уже успокоилась, подумав, что она всё-таки начала соблюдать дресс-код, но сейчас же я поняла, что заблуждалась. Нет-нет, Белла выглядела очень красиво в ярко-фиолетовом жакете и нежно-розовой блузке.

Пока не встала, явив моему взору настолько короткие шорты, что полы жакета едва ли его не закрывали.
Я снова улыбнулась, восхищаясь её идеальной и холёной фигурой.

- До встречи, - произнесла она, нежно обнимая за плечи.

- До встречи, - повторила я.

***

Работа шла полным ходом. Элис приезжала ко мне время от времени, как всегда энергичная и восторженная, она хвалилась своими достижениями на работе, рассказывая о том, что буквально вчера «оттяпала» у одного очень влиятельного дядечки две трети его капитала. Из-за чего? Такая сумма была заявлена в брачном договоре, заключённым им и его молодой супругой. Вот только, бедняга, не предусмотрел случая с адюльтером. На листе с договором чёрным по белому написано, что в случае супружеской измены пострадавшая сторона получает две трети семейного бюджета и совместно нажитого имущества. Вот только супруг в зале суда кричал и отмахивался, что он не изменял, потому как «трахая костлявую подружку жены, не успел кончить!».
Между тем, Элис ни словом не обмолвилась о свадьбе. Но по сплетням, которые ходили в нашей большой и дружной семье, в середине марта мы все дружно полетим в Гавану, чтобы присутствовать на церемонии бракосочетания Элис и Джаспера.
Розали большими шагами шла к успеху. Она занялась постановкой Рождественского концерта в колледже, в любую свободную минутку сбегая домой, к Эмметту и Кристоферу. Она здорово похудела, лицо её потеряло свойственную беременным округлость, подбородок и скулы стали более острыми и менее женственными, но когда я смотрела в её чистые, полные счастья и любви, глаза, то видела прежнюю хорошенькую Роуз.

Эмметт отлично справлялся с Кристофером, фиксируя каждое его новое достижение. Не знаю, было ли это продумано, но вместе с Крисом росла и его популярность. Благодаря своей природной непосредственности и обаянию, провальный, на первый взгляд, сериал, имел неслыханный успех и вместо запланированного изначально одного сезона, Эмметту предложили подписать контракт на работу во втором и третьем сезонах.

С Кристофером мы поладили. Я смогла перебороть в себе боязнь маленьких детей. Наверное, потому, что внутри меня с каждым днём росла и развивалась моя малышка.

Втайне от Эдварда, я сделала ультразвуковое исследование, но пол доктор не смогла определить, поскольку плод очень скромный, ножка мешает.

Но я-то знаю, что это малышка!

- Белла, а какое вы с Эдвардом дадите имя ребёнку? – спросила меня однажды Элис, когда мы сидели в нашей любимой кофейне и уплетали тирамису.

- Мы не думали об этом, если честно… - призналась я Элис сконфуженно.

- Это очень-очень плохо! На пятом месяце беременности пора бы уже подумать об этом.

Вечером того же дня, сидя с Эдвардом на диване, я задала ему тот же вопрос, но он очень долго молчал. Я уже хотела забыть об этой затее и вернуться к ней позже.
- Знаешь, - сказал он, устроив руку на моём животе, - я бы хотел, чтобы её имя было единственным в своём роде. Она ведь и будет единственной в своём роде.

- А с чего ты взял, что это будет девочка? – робко поинтересовалась я, опасаясь того, а не догадался ли он, что я сделала УЗИ?!

- Ну, мне кажется, что это будет такая же прекрасная малышка, как и ты…

- М-м-м…

Я ответила почти равнодушно, в душе радуясь тому, что он ничего не заподозрил. Может быть это и странно, но мы договорились не узнавать заранее пол ребёнка. Глупо? Возможно, но в этом есть какая-то прелесть.

- Я думала о двух женщинах, которыми я горжусь, которыми я восхищаюсь… Если это будет девочка…

- И как же их зовут? – подняв бровь, спросил Эдвард.

- Эсме и Рене.

- Хм, Эсмерен?

- Ну, не совсем так, - робко, словно боясь его реакции, прошептала я.

- Тогда как же?

- Ренесме.

- Ух ты! А в этом что-то есть! Любимая, это же здорово!

Эдвард взял моё лицо в свои ладони и нежно-нежно поцеловал поочерёдно каждую щёчку.

- А если это будет мальчик? – не открывая глаз, спросила я.

- Карли! – самодовольно выкрикнул он.

- Мне нравится, - простодушно ответила я, подставляя свои губы к его губам.

***

- Подбородок выше, смотри вниз! – командовал Джеймс, проворно щёлкая фотоаппаратом.

Мне оставалось только повиноваться.

- Спину чуть-чуть выгни, умница.

Время фотосессии – пятнадцатое декабря – настало значительно быстрее, чем я ожидала. Два месяца, которые мы провели в Нью-Йорке были загружены работой и мне совсем-совсем, ну ни капельки не было скучно. Но было одно обстоятельство, которое меня совершенно не радовало: мы почти не виделись с Эдвардом. Он возвращался слишком поздно. Настало время заняться учёбой. Наш почтовый ящик был завален письмами, в которых ректорат университетов грозились его отчислить из-за непосещаемости. Но вот парадокс: Эдвард всё сдавал вовремя, причём клялся и божился, что не заплатил ни единому лектору или экзаменатору ни пенни.

Я же, запустив парочку проектов социальной рекламы, возвращалась домой настолько уставшая, что сил оставалось ровно на то, чтобы добрести до постели. Бывали дни, когда я не виделась с Эдвардом совсем. Он поздно возвращался и спал на диване в гостиной. Вернее, он всегда спал на диване в гостиной. А утром он снова исчезал.

Зато я стала больше общаться с мамой, Эсме, Элис и Розали. Анабелль была довольна моему временному возвращению, но мы обе прекрасно знали, что в марте я навсегда (теперь уже точно) покину модельный бизнес.

Моя беременность протекала без каких-либо осложнений, малышка развивалась, как и положено. Я прибавила в весе, но этот факт был вполне ожидаемым, если учесть то, сколько я ем. Мои рёбра приподнялись, и походка стала похожей на утиную. По вечерам, как и обычно, малышка устраивала пробежки у мамочки в животике.

Если случалось так, что мы проводили вечер с Эдвардом, мы обычно разговаривали, делились впечатлениями о прошедшем дне, и малышка, слушая голос папы, переставала брыкаться. Но как только я начинала говорить, марафон начинался по новой.

Вчера разговор с Эдвардом не задался. Вернее, мы, разумеется, разговаривали, но не о том, о чём мне хотелось бы.

- Ты, быть может, объяснишь мне, почему по всему Нью-Йорку развешаны твои фотографии?

- Это моя работа, - как мне показалось, спокойно ответила я.

- Какая на хрен работа, Белла?! Ты могла мне сказать?!

Эдвард негодовал. Меня это заводило. Опять.

- Что именно тебя волнует?! Сам факт того, что я работаю или то, что ты не был поставлен в известность?! – вопросом на вопрос ответила я.

- Белла, это не описать словами… Сначала я был изумлён, потом шокирован и вот сейчас я горжусь тобой!

- Милый, скажи, а что именно ты видел?

По моим мысленным подсчётам, та фотосессия, где я стою практически полностью обнажённая и обнимаю свой живот, ещё не могла попасть на рекламные баннеры.

- М, подожди… Сначала это были твои ноги. Твои прекрасные щиколотки и лодыжки я ни с чьими не спутаю, даже и не надейся, и что-то было написано про счастье и туфли, - приложив указательный палец к
подбородку, произнёс Эдвард.

- «Шагать навстречу счастью нужно непременно в красивых туфлях!»? – я процитировала слоган.

- Да-да, - спешно согласился он.

- Ну, а что ты видел ещё?

- Твою прелестную мордашку, - с восхищением сказал Эдвард, - но эта хреновина мне совершенно не понравилась.

- Почему?! – возмутилась я.

- Без косметики ты намного, слышишь, намного красивее.

- М-м, ты так говоришь, только потому, что любишь меня, - надув губки, брякнула я.

- Совсем не поэтому!

«Ну, конечно! Совсем не поэтому!» - пронеслось у меня в голове. Всё верно. На втором баннере красовалась моя физиономия с лёгким, едва ли заметным, естественным макияжем и его слоган гласил «Шагать навстречу счастью нужно непременно с красивым макияжем!».

- Ну, ладно… Может быть, ты видел что-нибудь ещё? – осторожно полюбопытствовала я.

- Да, - зардевшись, признался Эдвард.

На третьем баннере были я и Эдвард. Фотография была сделана во Флоренции, он держал меня за руку, а я шла по бортику старинного фонтана. Слоган у этого баннера был соответствующий: «Шагать навстречу счастью нужно непременно за руку с любимым мужчиной!».

- Тебе он, в общем, понравился?! – с вызовом спросила я.

- Ну а как же! Меня на весь город признали любимым мужчиной!

Я засмеялась, малышка толкнулась.

Следующим утром мне позвонила Кайли и пригласила позавтракать вместе.. В 11 утра я подъехала к ресторану, где мы договорились встретиться. Как только я зашла внутрь, Кайли помахала мне рукой и начала, размахивая руками, развевая сигаретный дым, чем меня и рассмешила.

- Привет работникам корреспонденции!

- Привет молодым и успешным моделям!

Я села за столик и рядом со мной моментально материализовался официант с меню в бордовой папке. Я заказала салат из сельдерея и томатный сок, Кайли – яблочный пирог и двойной эспрессо.

- Ты меня, я так поняла, не просто так пригласила? – поинтересовалась я, удобно откинувшись в кресле.

- Можно подумать, я не могу тебя просто так пригласить позавтракать, - надменно отчеканила Рокс.

Я бросила на неё настороженный взгляд.

- Прежде мы никогда не завтракали вместе, - сказала я.

- Всё когда-то бывает впервые, - весьма пространно ответила моя визави.

Кайли теребила пачку сигарет, что лучше слов говорило о её волнении. Она что-то явно собиралась сообщить мне, но никак не решалась. Принесли мой сок и салат.

- Кайли, ты ведь что-то хочешь мне сказать или о чём-то спросить, так?

Она кивнула, полунервно-полуробко.

- Ну, так я слушаю тебя внимательно.

- В общем, расскажи мне про беременность.

От удивления я подавилась салатом. Кайли беременна?!

- Теорию? – уточнила я.

- Нет, про свою беременность.

- А что тебе интересно? – всё так же настороженно спросила я.

- Ты говорила о сложностях. Какие были сложности?

- Диктофон выключен? – машинально осведомилась я.

- Белла, я его не брала с собой, поверь мне.

- Ну, ладно, неужели ты и в правду хочешь это выслушать?!

- Нет, блядь! Мне просто так, для праздного интереса, мать твою!!

Чёрт, кажется, от недостатка никотина эта лошадь выходит из себя…

- В общем, у меня открылось кровотечение, Эдвард отвёз меня в больницу, мне перелили кровь, зашили шейку матки и подключили хренову гору капельниц. Две недели я была подключена к медицинскому оборудованию, потом ещё месяц провалялась в палате терапии. Конец.

Рокс подняла правую бровь, но ничего не сказала. Ей принесли кофе, и она одним глотком осушила чашку.

- Повторить, - крикнула она официанту, он кивнул, давая знак, что услышал её.

- Мне звонила твоя свекровь.

Охренеть! Что могло понадобиться Эсме от служительницы пера?!

- Зачем же?

- Просила навести справки о некой Виктории Саммюерс.

Я сглотнула, не ожидая такого поворота событий.

- Тебе о чём-нибудь говорит это имя? – прощебетала Кайли.

Принесли ещё одну чашечку кофе. Она кивнула в ответ.

- Она была моим гинекологом, - тихо ответила я. – Потом зачем-то наговорила Эсме про аборты, которых я не совершала, был жуткий скандал между ней и Эдвардом…

- Это я знаю, - помешивая сахар в кофе, сказала Рокс.

- Пожалуй, на этом всё, - я пожала плечами и сделала глоток томатного сока.

- А знаешь ли ты, что Виктория – тётя бывшей Эдварда? Как бишь её, Меллани?

Холодный пот выступил на моей спине, такого варианта я не рассматривала. Ошарашенная этой новостью, я лишь слегка качнула головой.

- Меллани не могла!

- А она ничего и не делала, - парировала Кайли, - это тётушка затаила обиду на Эдварда вместо племянницы.

- Но какой ей от этого был бы прок? – тупо спросила я.

- Ну сама подумай… Ей тридцать пять, у неё до сих пор не устроена личная жизнь и затаившаяся обида на всех представителей противоположного пола, а когда Меллани попался Эдвард, для них троих это было просто подарком судьбы! Молодой, богатый, талантливый и очень красивый! И что было главным для всей нашей троицы – щедрый. Мелл регулярно отправляла сэкономленные деньги им, из тех, что давал ей Эдвард на булавки…

- Стоп, подожди! Ты меня запутала! Кто был третьим?

- А, я разве не сказала? Третьей, ну или второй, была мать Меллани и сестра Виктории, Сандра.

- Хм… Кайли, да ты прямо детектив, а не журналист! – воскликнула я.

- Что есть, то есть! – самодовольно ответила она мне, - Ты только представь себе, Сандра – медсестра в вашей клинике, получает сущие гроши и к тому же любительница спиртного, Виктория – врач, но зарабатывает не так уж и много, и, наконец, Меллани – молодая девушка с довольно высокими запросами и требованиями, за время проведённое с Эдвардом успела вкусить сладкой жизни, а к хорошему, как известно, привыкают быстро… И тут ты со своей беременностью! Глупые бабы наивно полагали, что твой муж сбежит от тебя, и будет искать утешения в объятиях Меллани.

Я закрыла глаза и почти услышала, как внутри меня что-то надломилось. Это что-то было последним канатом моего терпения, и он с треском лопнул. Слёзы хлынули из глаз. На одну ничтожную долю секунды я представила, что было бы, если бы (не дай Бог!) непревзойдённый в своей гнусности и подлости план Виктории сработал бы. Я бы просто сошла с ума. Без преувеличений!

Если бы Эдвард ей поверил… Это было бы равносильно замене абсолютно всех моих чувств и ощущений мучительной, тягучей болью. Она бы разрушала меня так медленно или же наоборот, так стремительно, что я почувствовала бы лишь то, как перестала бы существовать. Если всё прочее сгинет, а он останется - я всё ещё не исчезну из бытия; если же всё прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чуждое, и я уже не смогу быть её частью.

Эти слова так кстати пришлись в сложившейся ситуации и ещё одна струна, тончайшая, как паутинка, лопнула с ужасным звоном, оставляя меня совсем без сил и терпения.

Оставалось только благодарить Бога за то, что тогда к Виктории зашла Эсме, а не Эдвард…

Собрав волю в кулак, я нашла в себе силы улыбнуться.

- Спасибо, Кайли. Спасибо за то, что я теперь знаю. Прости, мне нужно идти, Рождественский шопинг…

Я бросила на стол пятидесятидолларовую купюру и не глядя на моего информатора, вышла из ресторана.

Резкий морозный воздух отрезвил и помог собрать мысли в кучу. В действительности же ничего страшного не произошло, ведь так?!

Я застегнула пальто и заставила себя улыбнуться. Широко, настолько, что свело скулы. Малышка легонько толкнулась в животе, будто бы говоря «Всё в порядке, мамочка, я люблю тебя!».

- Я тоже люблю тебя, моя прелесть, - прошептала я так тихо, что услышать меня могла бы только она.
Я села в машину на водительское сидение и сунула руку в карман. Ну, конечно же! Шестнадцать пропущенных вызовов и все от Эдварда. Нет, всего этого не могло бы произойти! Он слишком любит меня, верит мне…

Снова загорелся экран телефона и на дисплее возникла фотография самого необходимого мне человека. Я смотрела на его улыбку так долго, что это был уже семнадцатый пропущенный вызов.

- Белла, мать твою, какого чёрта я уже два часа не могу тебе дозвониться? – если его тирания будет продолжаться и дальше, я состарюсь раньше времени.

- Я завтракала с Кайли в ресторанчике на Манхеттене, телефон лежал в пальто, прости, что заставила тебя волноваться, мой милый.

- Хмм, ну ладно, - смягчился Эдвард.

- Что-то случилось?

- Мама звонила.

- Эсме каждый день звонит, это не новость, - равнодушно произнесла я.

- Они все собираются во Флориду, к Филу и Рене на Рождество…

- Ты в слове «мы» сделал три ошибки! – отчитала я своего мужа, звонко цокнув языком.

- Я попробую исправиться, - он улыбнулся.

- Пойдёшь со мной по магазинам?

- Оу, ну можно… Да, пойду. Стой где стоишь, я скоро буду.

- Угу, люблю тебя.

- Обожаю.

ДАЛЬШЕ