Эдвард.

Каждый раз, когда я думаю о Тане, я вспоминаю… осень. Медленный золотой листопад, холодный проливной дождь, мокрый асфальт, брызги проезжающих мимо машин. Её теплого молочного цвета кожаные перчатки, драповое пальто, стук каблучков, черный зонтик…

Многое вспоминаю.

Я помню, как все закончилось.

Я знаю, как все началось заново. Она просто позвонила.

Возможно, некое шестое чувство подсказывало мне, что так рано или поздно случиться. В некотором роде я (наверно) сам хотел этого, (даже) больше, чем следовало. Гораздо больше.

Но случилось так, как случилось, то есть, как это обычно и бывает… не в то время, не в том месте и ни с тем человеком… Но с той, которую бы я хотел защитить от всех невзгод этого мира, особенно от прошлого.

Мне не сложно признаться: Белла принесла в мою жизнь покой и счастье, которые раньше я мог наблюдать только со стороны, глядя на семьи своих друзей, родителей, коллег по бизнесу. Мне сложно понять, почему… Почему именно она смогла сделать то, что не удавалось никому после Тани? Почему так не смогла сделать даже Таня? Ведь наше знакомство… та ночь… Она должна была быть просто ночью, просто очень приятным воспоминанием, но по какой-то странной причине секс стал чем-то большим, чем акт получения удовлетворении и физической разрядки.

Либо это наваждение, либо сумасшествие, но мне сложно забыть чувство, зародившееся в моей душе…

Чувство необходимости в ней...

Жизненной.

Постоянной.

Неизменной.

То, чем хочется дышать, то ради чего стоит это делать… или тот, ради кого я это делаю…

В какой-то момент, я даже почти смирился с тем, что Белла ушла, я был почти готов забыть о том странном молоточке в голове, который неумолимо требовал: «Найди. Найди! Найди ЕЁ!». Но она пришла сама,… стояла там, в квартире Эммета, такая прекрасная и испуганная, хрупкая и гордая… нежная… своевольная… такая, какой я её помнил.

И тогда вместе с необходимостью пришло новое чувство – радость оттого, что она рядом. Так бывает, если ты в Дисней Лэнде летишь вниз на американских горках и, сжавшись от страха, ликуя от адреналина, ждешь, когда же все закончиться, потому что еще немного, еще чуть-чуть и, кажется, что конец неизбежен. И лишь трясущимися ногами ступаешь на землю, понимаешь, что жизнь продолжается. Увидев Беллу вновь, я испытал тоже самое. Моя жизнь внезапно продолжилась. Я сделал глубокий вдох, закрыл глаза, открыл их снова, и она все еще была там.

Мой Дисней Лэнд. Страна чудес.

Но этот «полет вниз» так отличался от прошлого. Он длился годами.

Уходя, Таня забрала с собой все.

Все чувства. Все. Тоска, страх, жалость, любовь… саму жизнь, и радость оттого, что ты живешь.

На месте, где раньше (как мне казалось) жило что-то настоящее и живое, образовалась огромная дыра. Таня словно вырвала из меня саму способность жить. Понимать холод зимы, удивляться, тому, как красиво на теплой коже тает холодный снег, как кружат в воздухе снежинки, ругаться на весеннюю оттепель, умирать от жары в самый дикий летний зной, ненавидеть осень за дождь.

Смотреть… и видеть, как сменяют друг друга времена года.

Я все это… растерял.

Но…

Есть вещи, которые просто невозможно объяснить, и память одна из них.

Мы помним самые важные (и не очень) события нашей жизни. Первый по-настоящему веселый день рождения, с клоунами, большим тортом, свечами и подарками. Школьный уроки: алгебру с её тригонометрией, геометрию с теоремой Пифагора, «Ромео и Джульетту» Шекспира и, конечно, сэра Артура Конан Доэля. Биология дала нам вечные знания о строении клетки человека и луковицы. Первое свидание в девятом классе и до жути смущающий поход домой, держась за ручки. Первый поцелуй у дома Джессики и понимание того, что блеск для губ это хоть и красиво, но ужасно липко и не вкусно. Первый секс на заднем сиденье твоей первой машины с девушкой по имени… Лаура (Лорен?), которая была, конечно, гораздо старше и опытнее тебя, да и вообще приехала в вашу школу на пару недель по обмену. Выпускной бал, самая важная игра сезона, … Первая зарплата, первая самостоятельно купленная машина, первый «взрослый» выход в ночной клуб, когда уже все-все можно…

Первая настоящая любовь, которая, как это обычно и бывает, принесла много боли и… ушла.

Надолго ли?

Говорят, что первая любовь преследует тебя всю осознанную жизнь, и где бы ты ни был, с кем бы ни проводил время, рядом с тобой всегда будет нечто незначительное, ничтожно малое, совершенно незаметное… напоминающее о ней.

Поэтому, когда дисплей моего телефона показал комбинацию из казалось бы незнакомых цифр, я... испугался.

Есть вещи, которые просто невозможно забыть, и номер её телефона, одна из них.

Даже если я удалил его из своего мобильного и вырвал страницу в записной книжке, память услужливо и быстро напомнила мне знакомую комбинацию. И в такой момент действительно понимаешь, почему некоторые вещи знакомы именно до боли.

Картины, искусственные цветы, мебель, которую она выбирала, тапочки-собачки, которые одевала Белла. Все это оставляло Таню в моей жизни, так я сам оставлял её там. Держал чтобы…? Из-за…? Потому что…?

Надеялся, что она вернется.

Надежда – глупое, упорное, больное чувство. Но память…

Flashback.

Модный клуб. Веселая тусовка. Июнь, жара и много алкоголя. Сегодня мы отмечаем наше с Таней новоселье, которое фактически состоялось в апреле, но со всеми монтажно-демонтажными работами, заказом и перевозкой мебели, покраской стен и потолков, и прочими «радостями» и гадостями ремонтного процесса, мы смогли собрать друзей только сейчас.

Мы сидели в дальнем уголке, слишком затемненном, но все-таки не таком шумном, как в основном зале, где аудитория предавалась страстным и безбашенным танцам. Среди них была Таня… Светлые волосы, загорелая кожа, голубые глаза, потрясающая фигура. Не девушка – воплощение мечты. Моя воплощенная мечта.

Я люблю её, и что более важно она отвечает мне взаимностью.

Мы познакомились в колледже, когда она была первокурсницей, а я выпускником, весело проводили время на тусовках общих знакомых, но не более. Я предпочитал девушек постарше, поопытнее, да и встречаться с первокурсницей… это мягко говоря считалось не престижным. Но каждый раз, видя Таню в кампусе или студенческом городке, я ловил себя на мысли, что не могу отвести взгляда от её поразительной красоты, и все чаще стал искать предлоги для «случайных» встреч и «нечаянных» разговоров. Так безобидная болтовня (хотя надо признать, что Таня не является той самой блондинкой в том самом смысле) переросла во встречи за чашечкой кофе, сидения в читальных залах, где она готовилась к своей первой сессии, а я выпускной дипломной работе. Затем телефонные звонки и переписки, первый совместный ужин еще-не-свидание, и наш первый поцелуй еще-не-пары у её двери.

А потом все было так, как и у любой другой пары. Никогда не замечая за собой больших романтических наклонностей, я стал вытворять вещи совершенно мне не свойственные. И кроме стандартного набора конфет, цветов и прогулок под луной были серенады, стихи, признания в любви по радио и… то, что я не мог даже представить, что когда-нибудь сделаю.

Я влюбился в нее так сильно, что мог повторить приторно неправдоподобные слова любого героя затертого до дыр любовного романа.

Я достану для тебя звезду с неба.

Я положу к твоим ногам все, что ты пожелаешь.

Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

И я делал. Все, что было в моих силах. Возможно, что хвастаться не хорошо, но не многим удается к своим двадцати пяти обзавестись элитными квадратными метрами в одном из престижных Нью-Йоркских кварталов. Конечно, я взял ссуду под обеспечение компании, в которой я уже работал к моменту выпуска из колледжа, и на очень выгодных условиях, но разве это важно?

С первого дня я предложил Тане жить вместе и, казалось, что она была счастлива этой возможности. Я мечтал, что со временем пустота комнат наполниться детским смехом и семейным теплом.

Я хотел сделать Тане предложение в её день рождения, в сентябре, придумать что-нибудь незабываемое, сказочное. Подарить идеальное кольцо, то о котором она всегда мечтала. Я хотел дать ей так много, и я мог это сделать…

- Эдуардо загрустил? - полупьяным голосом пропел Эм мне на ухо.

- Отвали, - огрызнулся я на друга и оттолкнул его на другой конец дивана, оглядываясь по сторонам.

Таня ушла в бар за напитками и не возвращалась вот уже пятнадцать минут. Я достал телефон и набрал номер, но после двух гудков она скинула. Я позвонил еще раз, и вежливая девушка из трубки сообщила мне, что телефон недоступен (точнее отключен). Я почти не разозлился, и уже совсем не удивился.

- Что-то случилось? – на меня вопросительно смотрел бесконечно участливый Джаспер. Как всегда.

- Таня куда-то пропала, - пожал я плечами, - пойду, поищу.

- Ищи её на танполе, - передо мной стояла коротышка Элис, чуть запыхавшаяся, но абсолютно счастливая – единственная любовь моего брата и источник всех его видимых и невидимых неприятностей. – Она классно двигается, Эд, - широко улыбнулась она.

- Спасибо, - быстро кинул я, и вышел в большой зал.

Организаторы вечеринки и проектировщики клуба явно были не в ладу с головой, когда устанавливали аппаратуру такой мощности, в таком небольшом помещении. Звук был настолько громким, что казалось я чувствую волны от сабвуферов, даже несмотря на то, что они были от меня метрах в пятнадцати. От лазерного свечения и нескольких диско-шаров, бликов и бесконечно шныряющих по залу лучей разных цветов и насыщенности, рябило в глазах. Моя головная боль, приумноженная алкоголем, продолжала нарастать. Мне хотелось оплатить счет, попрощаться с друзьями и свалить домой, осталось только найти Таню.

Она, конечно, была в центре событий, как и в любой другой день. Её красота и пластика привлекали внимание множества мужчин. Не то, чтобы я совсем не ревновал, но старался засунуть дикое желание врезать всем и каждому по морде подальше. Таня никогда не давала мне поводов сомневаться в ней, а я не мог быть свиньей и обвинять её в том, чего нет. В этом мы были очень похожи.

Я пробрался через толпу, и остановился, еще несколько мгновений наслаждаясь её движениями, сгорая от желания попросить её станцевать приватный танец для меня сегодня ночью, в нашей спальне.

- Таня, - я положил руки ей на талию и повернул к себе. Она была немного пьяна, но, кажется, счастлива. – Ты не вернулась из бара.

- Я встретила Элис и мы остались танцевать.

- Да, она сказала. Но, может быть, пойдем? - спросил я.

Она тут же напряглась и медленно посмотрела на меня. – Куда?

- Домой. Я устал, у меня болит голова, и завтра…

- Завтра тебе на работу, - злобно выплюнула она. Я не ожидал этого и оказался настолько неподготовленным к её беспричинной злости, что не нашелся с ответом. – Я остаюсь, а ты можешь идти.

- Но Таня…

- Я все сказала, - ответила она, вырвалась из моих рук и направилась в сторону бара.

Тогда, впервые в жизни я не пошел за ней.

Это была ссора из разряда «раз я так хочу, значит так и будет». Таня, как и любая другая девушка, была не в меру капризна. Но капризы эти сводились в основном к тому, что я принес не тот фильм или не то мороженое, купил розы не того цвета и прочим мелочам. Наши ссоры нельзя было назвать грандиозными, к тому же, когда Таня была действительно виновата, то честно сдавалась и просила прощения. Мне нравилось это. Я потакал её маленьким слабостям и хитростям, делая вид, что ничего не понимаю, она же наслаждалась своей игрой в милую глупую девчонку, хотя таковой и не являлась.

Но сегодня я не собирался идти у нее на поводу. В конце концов, если она станет моей женой, то должна принимать и мои решения. И мне действительно нужно завтра идти на работу.

Попрощавшись с друзьями, я поймал такси и отправился домой, мысленно подсчитывая, сколько же времени Таня будет сопротивляться. По самым смелым предположениям – час. Значит, к половине второго она будет дома.

В два часа ночи я не спал.

Полтретьего безрезультатно набирал номер отключенного мобильного.

В три позвонил Джасперу, который сказал, что видел, как Таня уходила из клуба в два или около того.

Еще два часа я колесил на такси в близлежащих к клубу окрестностях.

Она пришла в начале шестого, через несколько минут после того как я испуганный, уставший, злой и обессиленный ввалился в квартиру и набирал телефон уже четвертого госпиталя с расспросами о том не поступала ли к ним пациентка по имени Таня Денали и, оставляя свой телефон, на всякий случай.

Тогда, всего за несколько секунд, я испытал так много различных чувств. От радости и облегчения, что с ней все в порядке, до дикой ярости, что при всем случившем она сейчас пьяна и вполне собой довольна.

- Где ты была? – заорал я.

- Эдвард, - хихикнула она, уронив на пол туфли, которые несла в руках, и сумочку, - не кипятись. Я просто уехала на вечеринку к… Маааркуус…уус…су… ой, - икнул она, прикрыла рот ладошкой и снова засмеялась.

Я подлетел к ней и, схватив за руку, потащил в душ, срывая то, что она называла модным платьем. На самом деле на него материала ушло едва ли больше, чем на мои трусы.

- Ты – придурок! Оно же новое!

- Мне плевать.

- Отпусти меня, мне больно, Эдвард, - она сделала вид, что готова зарыдать. Сегодня у нее и это не пройдет.

- Мне плевать.

- Да что с тобой? Как с цепи сорвался, идиот. У меня синяки будут.

- Мне плевать, Таня.

Я затащил её в душевую кабинку и включил холодную воду. Она визжала, изворачивалась и сыпала сотнями проклятий и ругательств. Когда все закончилось, я вытер её полотенцем и обессиленную от борьбы, отнес в постель. Больше Таня не сопротивлялась, но как только я накрыл её одеялом и наклонился, чтобы поцеловать, она отвернулась.

End of flashback.

Тогда все и началось. Начало нашего конца.

Холодная вода остудила не только наш пыл, но, и чувства (конечно, тогда я себе в этом не признавался). По коже бегали мурашки и застывали крупинками льда на душах и сердцах. Губы посинели, нас знобило, но мы не стремились друг к другу… только отдалялись. И я заметил это слишком поздно.

Наш конфликт был улажен уже через пару дней, но то, что было утрачено, нам вернуть так и не удалось. Шли дни, недели, месяцы, и я продолжал делать вид, что все хорошо, все нормально. Я ждал её дня рождения, верил в то, что предложение выйти за меня замуж все изменит, и вернет мне ту Таню, которую я любил… больше всего на свете.

Я надеялся… как глупо.

Часть 2.