Flashback.

Еще зеленый Центральный парк насквозь продувал холодный ветер. Осень как всегда началась чуть раньше, чем её ждали. Непрошенная гостья, нежеланная. Сейчас еще только сентябрь и она, конечно, еще отступиться, хотя бы на несколько дней, но потом вернется, обрушиться с новой силой. Дождями и грозами с неба, грязью на земле… листьями с деревьев.

У Тани день рождения через два дня, и у меня все уже готово. Лунапарк, чертово колесо, цветы, кольцо… Но это будет только послезавтра. А сегодня мне еще предстоит написать пару отчетов, сделать несколько важных звонков и переговорить с инвесторами, поставщиками и подрядчиками.

Я поднимаю руку и посматриваю на свои часы. Таня опаздывает уже на полчаса, и это (если честно) немного раздражает. Она знает, как серьезно я отношусь к работе, знает, как важна для меня предстоящая сделка, и что мне не так часто доверяют самостоятельные проекты. Фактически этот первый настолько крупный и важный, поэтому я не могу облажаться. Снова оглядываюсь вокруг, в поисках знакомой фигуры, и наконец-то, вижу её, выходящую из черного представительского авто.

Таня идет ко мне неспешно, словно откладывает начало предстоящего разговора, и где-то внутри меня начинает подниматься нехорошее предчувствие. Оно еле ощутимо, как первая взявшая, словно из неоткуда, рябь на воде. Появляется внезапно, так же и исчезает. Но сейчас тревога нарастает с каждым шагом Тани, с каждым ударом каблуков по асфальту.

Она низко опустила голову и не смотрит мне в глаза, не улыбается, не открывает рук для объятий. Просто останавливается напротив и молчит.

- Что-то случилось? – спрашиваю я.

Наконец, она поднимает голову и смотрит мне в глаза, гордая, сильная. Таня показывает, что скажет мне все, что хочет, все, что думает, как и всегда. Она не привыкла отступать.

- Вчера я нашла его, - говорит она, поднимает руку, раскрывает ладонь, в которой лежит обручальное кольцо, с которым я собирался делать ей предложение стать моей женой. – Оно очень красивое.

Бриллианты грустно переливаются вечерним светом, словно пасмурная погода не тот пейзаж для их сияния. Кольцо, единственное в своем роде, я просил сделать на заказ отца своего знакомого, и оно подходило ей.

Глупая ситуация, и видимо придется обойтись без романтической обстановки. Хотя… осень… чем не романтика?

- Оно твое, Таня. Ты согласишься…

- Нет, - коротко отвечает она.

- Я даже не спросил, - я улыбаюсь ей нежно, поднимаю руку, чтобы прикоснуться к щеке, как и всегда, но она отстраняется. Не резко, но подчеркнуто вежливо.

- Что это значит? – негодую я.

- Я не хочу этого, Эдвард, и никогда не захочу.

- Никогда не захочешь замуж? – усмехнулся я, этой глупости. - Мы можем подождать немного, конечно, но…

- Я никогда не захочу замуж за тебя, Эдвард.

Таня произнесла эти слова просто, словно делала заказ в Старбакс, хотя кофе она выбирала с большим энтузиазмом. Но, как оказалось, это было только начало. Следующая её фраза меня просто убила.

- Я никогда не захочу от тебя детей. – Она приблизилась и опустила кольцо мне в карман. – Прости. Я так не смогу. Ты будешь вечно пропадать на работе, а я одна сидеть дома, без внимания, без любви…

- Что? Что значит без любви? Я люблю тебя!

- Ты уверен? Я – нет.

- Таня, что ты несешь?

- Тебе не нужно обманывать меня, Эдвард, и самому обманываться не стоит. Того, что было раньше уже не вернуть. Это было очень давно, и те чувства, которые ты ко мне испытывал, прошли. Возможно, что в тебе осталось некое чувство долга, и именно поэтому ты решил жениться, но на самом деле ты этого не хочешь…

- ТАНЯ! – меня переполняли гнев, отчаяние, боль, ярость, причем в этом странном сочетании не было равенства. Мне стоило взять себя в руки. Я сделала шаг к ней, и взял за руки. – Что ты несешь? Я никогда, ничего в жизни не хотел так сильно, как назвать тебя своей женой, видеть, как ты вынашиваешь моего ребенка, что у него, или у нее будут твои глаза, твои волосы, твоя красота… Я… я не понимаю, почему ты всего этого не хочешь…

И как будто в этот момент до меня начал медленно доходить смысл её слов. Она не хочет детей. Сейчас не хочет.

Сколько раз она намекала мне о том, что создавать семьи в раннем возрасте в Нью-Йорке, городе возможностей, так глупо? Десятки, сотни раз. Что ей нравиться по вечерам одной гулять в городе, бывать на вечеринках, носить дорогие платья, идеально подчеркивающие её божественную фигуру… и все остальное…

- Дело не во мне, а в тебе, - обвиняю я.

- Нет, все это ты, - возвращает она мне слова, но уже не так спокойно. – Ты, со своими планами на семейную жизнь и кучей ребятишек в доме. Ты с розовыми мечтами о сказке и всего парой часов в неделю рядом со мной. Я вижу тебя только в постели и иногда за завтраком…

- Все измениться, поверь… я…

- В который раз я это слышу? – она вырывается из моих рук, поправляет костюм, оглядывается. Черное авто несколько раз нетерпеливо сигналит. – Мне пора.

- Нет, - я снова пытаюсь ухватиться за её руку, но она отходит. – Ты не можешь.

- Ты не понял, я уже сделала это. Дома моих вещей ты не найдешь, - сказала Таня. – Прости, если бы я знала способ не причинять тебя боль…

- Ты все равно бы сделала это.

- Прощай, Эдвард.

End of flashback.

Эти слова дошли до меня не сразу. Я не помню, что именно делал несколько следующих дней, но знаю, что от бесконечной работы моя карьера пошла в гору, а потом количество алкоголя в моей крови увеличилось ровно настолько, насколько опустел мой домашний бар. Я получил отпуск, и провел его не вылезая из состояния абсолютного алкогольного опьянения. Я не мог поверить, что она ушла, просто отказывался.

Тогда я не все понимал, но чувствовал, будто произошло что-то нереальное, так как быть не может. Никогда.

Таня была единственной, кто мог держать меня на плаву, а без нее… все теряло смысл. Работа, деньги, элитная квартира, дорогое авто, коллекционное виски. Все мои мечты были связаны только с ней, но она ушла и разрушила каждую из них…

Так шли годы…

А теперь в моей жизни появилась Белла. Красивая, умная, жизнерадостная, страстная и беременная от меня. Я совру, если скажу, что ребенок – это единственная причина, по которой я продолжаю и хочу находиться рядом с ней, почему я второй раз в жизни сделал это странное и глупое подростковое предложение быть моей девушкой. Она уже была моей, и это была хоть и важная, но простая формальность.

Знаю, что это странно, но мне кажется, я люблю Беллу.

И даже себе признаюсь в этом с некой опаской, потому что боюсь обмануться и обмануть. Я не смогу причинить ей такую боль, я не должен.

Да, мы немного повздорили у Элис и Джаса, но сейчас, когда я еду домой на машине, единственное, что действительно кажется важным – наши отношения. Возможно мы не первая в истории пара, которая знакомится и начинает сближение именно таким образом, и, конечно, мы не первые, кто решается попробовать нечто большее, чем просто быть родителями общему ребенку. Но я хочу, чтобы у нас все получилось, а значит, обязательно позвоню ей, и попрошу меня выслушать.

Я не рассказал Белле про звонки Тани и это было неправильно, ведь если бы её таким образом донимал один из бывших парней (да хотя бы тот же Джим), и я об этом не знал, то просто бы сошел с ума от гнева и ревности. Но я руководствовался тем, что все это скоро закончиться, что Тане, в конце концов, надоест эта игра, и она оставит меня в покое. Я ведь даже не знал, чего она хотела.

Белла, при всей своей колоссальной интуиции и верных догадках, тоже не могла знать наверняка. Было больно видеть, как она изводит себя ревностью и даже немного вздрагивает при каждом звонке моего мобильного, поглядывает на него так, словно в этом маленьком предмете есть нечто смертельно опасное, угрожающее нам с ней. Я ненавидел себя, за то, что заставляю чувствовать её так. Но справедливо, или нет, все же решил разобраться с Таней сам.

Игра в кошки-мышки закончилась, когда спустя два дня после Рождества количество звонков увеличилось вдвое. Мне пришлось извиниться перед Беллой, выйти в кабинет и ответить.

- Что тебе нужно? – я старался быть холодно отстраненным.

- Так, значит, ты все-таки узнал мой номер? – голос Тани не был ядовито-злым или победно-злорадным. Я почти удивился. – Как поживаешь, Эдвард?

- Лучше всех. Ты хотела спросить только это? Тогда, прощай.

- Нет, нет, нет. Стоп, - торопливо заговорила она. – Мы же не виделись несколько лет, и ты вот так бросишь трубку?

- Назови хотя бы одну причину, по которой я не должен этого делать.

- Мы любили друг друга, и были близки, так что…

- Вескую причину, Таня. Назови мне вескую причину, - нетерпеливо перебил её я. Тогда я ощутил, как мне хочется поскорее вернуться к Белле, и держать её в своих объятиях весь вечер, сидя перед телевизором с огромной чашей попкорна, а затем и всю ночь, прижимая к себе.

- Сейчас ты еще не готов, но я найду способ, Эдвард. Мы еще увидимся.

- Сомневаюсь, - отрезал я и отключился.

Этот вечер и все последующие мы провели, колеся между двумя квартирами – моей и Беллой. Утром и днем собрали и перевозили вещи, вечером навещали Элис и мальчика, имя которому придумывали в жарких семейных спорах. Уверен, что она настоит на своем, потому что еще не родился тот человек, которому под силу переспорить Элис Каллен.

Новогодние посиделки прошли так же легко и весело, как и прошедшая после Рождества неделя. Мои родители действительно прониклись к этой девушке такой симпатией, что я забеспокоился о собственном местонахождении в их сердцах. В общем, они в нее влюбились, и особенно потому, что уже много лет подряд были без ума от перспективы стать бабушкой и дедушкой для внуков от обоих своих сыновей.

Маму заинтересовала работа Беллы в издательстве, потому что она была ярой поклонницей классики любовных романов, и всегда переживала потому, что сейчас приходить покупать кота в мешке, из-за отсутствия вкуса у редакторов. Та же дала ей несколько рекомендаций, на «вполне приличное» графоманство современности. Белла даже пообещала прислать маме по э-мейлу несколько еще неопубликованных рукописей, под честное слово, что она никому их не покажет. Не уверен, что это законно, но путь к сердцу Эсме она проложила всерьез и надолго.

Карлайл сдался еще быстрее, как только понял, что, во-первых, её отец полицейский (да, да, он тоже был в курсе той истории, о которой Белле знать не стоит вовсе), а во-вторых, что она его клиентка. В прямом смысле и даже без кавычек. Истории Беллы о том, какими способами она попадала на больничную койку, еще долго будут культивироваться на семейных вечерах, и что самое странное и поразительное, Белла без зазрения совести рассказывала о тех моментах, которые принято называть смущающими и неловкими, и пытаться заткнуть рот, всем, кто хочет выдать такие «страшные» тайны окружающим. А потом разговор переключился на те медицинские термины, в которых я совершенно ничего не смыслю.

Кроме того, родители с тем же восторгом восприняли новость о том, что мы будем жить вместе. Папа без устали утверждал, что это очень полезно для будущего ребенка, мама заверила, что вместе с Беллой они все ближайшее время посветят созданию самой потрясающей детской (могу поспорить, что Элис в этом примет непосредственное участие). Но я почему-то думаю, что они знают больше, чем показывают, и понимают меня и причины моего поведения лучше, чем я сам. Именно поэтому мне и стоит общаться с ними чаще.

Но это я понимаю только сейчас. А после ссоры с Беллой, я не мог ни о чем думать, только сожалеть о словах, поступках и даже мыслях. Все это было так глупо, и неоправданно. Я даже хотел позвонить своему не в меру мудрому младшему брату и обратиться к нему за советом, как справиться со случившимся, но решил, что пора мне уже повзрослеть и научиться принимать осознанные самостоятельные решения.

Я должен был найти способ помириться с Беллой и объяснить, почему я так глупо вел себя все это время. И что более важно, я должен рассказать ей про Таню, про звонки, про то, что между нами было раньше. Я должен был сделать это давно,… когда она говорила про Джима.

Око за око.

И сейчас чувствую себя гадко, что все-таки причинил боль той, кому совсем не желал этого. Из-за того, что лгал. Из-за того, что молчал,… о чем умалчивал.

Еще в лифте я попытался дозвониться до Беллы, но мобильный был занят, а городской и вовсе отключен. Наверно разговаривает с Розали или мамой, подумал я, открывая квартиру и входя внутрь. Я ведь мечтал, что сегодняшний вечер станет для нас двоих настоящим новосельем.

Вещи Беллы уже несколько дней как заняли свои места в спальне, прихожей, на столах, в шкафу и ванне. На левой прикроватной тумбочке (я не смог отказать ей в левой половине, хотя сам постоянно спал на ней) лежали её ноутбук, органайзер, зеркальце… Белла заняла часть моей квартиры, но не навязчиво и, не стремясь оккупировать, а просто делая все так, чтобы её присутствие не стало для меня тяжким бременем. Но она никогда не будет для меня бременем. Я больше чем счастлив такой перемене в своей жизни.

В квартире было тепло и темно. Я не стал зажигать свет, держа у уха телефон, все еще пытаясь прорваться сквозь сотни телефонных разговоров до единственно важного абонента.

- Привет, Эдвард.

Два таких простых слова, таким знакомым голосом, и даже в той же интонации…

Таня.

Она сидела на диване в гостиной, на том самом диване, который мы выбрали вместе, на котором когда-то занимались любовью, который… СТОП! Хватит!

- Привет, - отвечаю я, и, кажется, до меня наконец-то доходит кто передо мной, поэтому уже чуть резче и грубее. – Что ты здесь делаешь?

- Ты ничего не изменил, - она проигнорировала мой вопрос, - это так мило. Даже замок остался прежним, - Таня подняла в воздух ключи, демонстративно покручивая их на пальце.

- Ты, кажется, не собиралась возвращаться, и счастливо вышла замуж, так что я не видел смысла.

- А… так ты следил за моей судьбой, - улыбнулась она, но как-то очень грустно, словно и не ожидала, что я способен на это. И нельзя на прямую сказать, что мне интересна жизнь женщины, которую я любил, и которая меня бросила, просто у нас очень… очень много общих знакомых.

- Но и в квартире все на своих местах… - продолжает она, - только слишком много женских платьев в гардеробе. Тешу себя надеждой, что вы с Джаспером и Эмметом подались в транссексуалы, иного я просто не переживу.

И я улыбаюсь. Просто не могу сдержаться, потому что только Таня могла довести эту жуткую ситуацию до абсурда, потому что она умела рассмешить меня, даже когда было очень плохо, очень тяжело и невыносимо. И спустя всего несколько секунд я замечаю за собой, что уже смеюсь, а она стоит рядом и тянется своими руками ко мне. Я не могу сопротивляться, потому что независимо от цели этого визита Таня была и навсегда останется для меня кем-то важным… Странно понимать это и не иметь возможности ничего с этим поделать. Я знаю, что простил её, за то, что она сотворила, знаю, что наверняка это произошло давно, просто у меня не было времени подумать об этом,… или я сам себе запрещал думать, вспоминать…

Мы стояли так несколько минут: не шевелясь, не разговаривая, практически не дыша. И на какую-то долю секунды я упустил момент, когда она подняла голову, посмотрела мне в глаза, как и раньше, поражая теплотой и нежностью своего взгляда, и поцеловала. Неуверенно и осторожно прикасаясь своими теплыми и нежными губами к моим, она провела рукой по моей спине и обняла за шею, прижимаясь плотнее, так, что я мог чувствовать каждый изгиб знакомого желанного тела. Это было искушение, против которого невозможно устоять, и яд, от которого еще не придумана вакцина. Я ответил на поцелуй Тани и застонал от ощущения её губ на своих, таких знакомых, таких близких.… И с каждой прошедшей секундой наши объятия и ласки становились смелее, мы передвигались по квартире, чудом ничего не уронив, пока не оказались у порога спальни. Её пиджак упал, обнажая плечи и приоткрывая вид на соблазнительную грудь…

И я хотел её. Без вопросов и сомнений, без сожалений и последствий.

Я хотел эту ночь с ней…

Одну.

Последнюю.

- Пойдем… - шепчет она, взяв меня за руку. – Все будет как раньше. Только ты и я,…

- … и больше никого, - заканчиваю я фразу, которую повторял ей раньше сотни раз.

Но сама постановка вопроса… Раньше?

Как раньше уже не будет никогда. Я изменился со дня нашей последней встречи, да и она тоже. Она замужем, а я… у меня будет ребенок. У меня есть Белла.

Моя Белла.

Бывают моменты, когда с твоих глаз, словно завеса пелены спадает. Прямо сейчас у меня был такой момент. Но вместе с этим посыпались сотни вопросов. Что я чуть не наделал? Что я наделал? Что я скажу Белле? Как я смогу это объяснить? Куда мне спрятаться от разгневанной Элис? А от Розали? Если они узнают я останусь без… да они просто кастрируют меня!

Таня снова тянет ко мне свои руки, но на самом деле мне не это нужно. Не с ней – с другой. И именно сейчас вся эта романтическая атмосфера и свечи, и полумрак комнаты показались мне такими пустыми и холодными. Здесь нет Беллы.

Я взял руки Тани в свои и остановил их, ясно давая понять, что ничего не хочу, что все кончено. Но она настаивает, и становиться ко мне ближе.
- Таня… - видимо мой голос дает ей понять то, что не сказали жесты.
- Пожалуйста, не нужно… - умоляет она, - просто… ты же знаешь,… все не проходит просто так, и то, что было, я знаю, что ты не забыл…
Мне сложно соврать, я и не буду. Я не забыл Таню, и не забуду никогда, но и помнить буду по-своему. Даже если бы мы сейчас занялись сексом, это бы ничего не изменило в наших отношениях. И теперь я понимаю, что Таня рассчитывает на продолжение, которого я ей дать не могу и не хочу.
- Не отказывай ей, Эдвард, - голос,… такой знакомый, но совершенно бесцветный звучит откуда-то,… словно издали.

И я почувствовал себя героем плохого кино, в котором жена застает своего мужа с любовницей, и что еще хуже, я не смог избежать банальностей.

- Белла,… Господи, Белла, это не то, что ты подумала, - я отодвинул Таню в сторону и сделал шаг к ней. Она должна поверить мне. Иначе быть не может. Иначе я потеряю её.

Я знаю, что Белла не простит измену, если поверит в нее. Не сможет.
- Это банальная фраза, - отвечает она, скрестив руки на груди и отходя от меня, ища спасения, бегства.
Я продолжаю говорить, нести чушь и чепуху, зная правду, зная, что сейчас с видом святого праведника обманываю её,… зная, что хотел переспать с Таней всего несколько минут назад. Изменение решения в процессе едва ли можно считать достойным оправданием.

И все это, и многое другое, я обязательно расскажу ей, но не сейчас… Сейчас я просто должен остановить её, удержать рядом с собой, хотя бы на несколько минут, потому что если она уйдет… я не уверен, что у меня получиться её вернуть.

- Ты не можешь просто так уйти, Белла, - я догнал её у входной двери и, схватив за плечи, развернул лицом к себе. Уже не в первый раз я видел боль на её прекрасном лице, и знал, что все это из-за меня.

- Ты не можешь меня держать здесь, - упрямо заявила она. Рычащий маленький котенок.

- Все это… - я пальцами поднял её подбородок и заглянул в глаза, – все это ничего не значит. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ничего.

Возможно, что именно в ту секунду Белла поверила мне, но только на одно мгновение. Она уже который раз заглянула мне через плечо, и я знал, что она видела, знал, что там стояла Таня.

- Но я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сейчас не могу тебя слушать, - в конце концов, ответила Белла, после чего, отказав мне в возможности отвезти её домой, и побыть с ней уже там, ушла. Она просила не звонить ей и не беспокоить, сказала, что ничего не хочет знать,… полагаю не о случившемся, а обо мне.

Думаю, что прошла не одна минута, пока я стоял, смотря на закрывшуюся за ней дверь. Было странно предполагать, что она может сюда не вернуться. Белла вернется. Обязательно вернется. Если не ради меня, то ради нашего ребенка. Она не сможет скрывать его от меня и не будет. Не так устроена, не так воспитана. Она поступит правильно, как и всегда, а сейчас ей просто нужно время. И мне тоже нужно. А потом, когда оно пройдет, я найду способ и возможность поговорить с ней и объясниться, и она выслушает… что бы там себе не напридумывала, о чем бы не нафантазировала, я смогу её переубедить. Я надеюсь, что смогу.

- Это и есть Белла? – спросила Таня, когда я вернулся в спальню.

Она сидела на кровати и рассматривала ультразвуковой снимок, который Белла сделала на приеме у врача всего пару дней назад.

- Да.

- А это? – она повернул снимок черно-белой картинкой ко мне.

- Наш ребенок.

Она улыбнулась: - Ты всегда был таким чертовски правильным, Эдвард. Как же так получилось, что она залетела от тебя до свадьбы? – спросила Таня, не без сарказма.

- Это не твое дело, - устало ответил я, подойдя к окну и наблюдая за проезжающими где-то далеко внизу машинами. Мне нужно было подумать, а её присутствие теперь меня лишь раздражало.

- Почему же вы до сих пор не поженились?

- Не твое дело, Таня.

- Или все дело только в ребенке? Ты так хотел малыша, что нашел суррогатную мать…

- Таня, Богом прошу, остановись, - от её глупых, нелепых, дурацких предположений кровь стыла в жилах. Во мне закипал гнев, и я просто боялся не сдержаться.

- … мать, которая за деньги согласилась дать то, что тебе так хочется, - не унималась она, - но, кажется, на полпути влюбилась,…

- ТАНЯ! – закричал я.

- … что совсем не удивительно, Эдвард, - она встала с кровати и, подойдя, встала прямо передо мной. - Проблема только в том, что ты её не любишь и…

- НО Я ЛЮБЛЮ ЕЁ!

Люблю.

________________

Итак, вот она ТАНЯ во всей (или почти всей) своей красоте и своем коварстве. Как вам? Ммм???
А что скажите про нестабильное моральное состояние Эдварда? Только не нужно его убивать))) Мы ведь все равно его любим, правда? Хотя бы за то, что он любит Беллу)))

А если серьезно, девушки, очень хочеться знать ваше мнение по поводу этой главы, потому что она далась нам нелегко, в муках и страданиях, переживаниях и прочее прочее))) Тем более, что сейчас упразднили такую форму выражения вашего отношения как оценка под главой))) Пишите нам здесь и на форуме =Две полоски=

И последнее. У нашей ЮЛЯШИ всего два дня надаз было ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!!!! Юлечка, поздравляю тебя с этим замечательным праздником и желаю.... много много всего, и чуть больше того, что уже успела пожелать ранее))))