Глава 7. Искушение

- Что… это… было? – практически шепотом, звенящим от ноток недоверия, смешанного с ужасом и страхом, прохрипел Эдвард.
Голос почему-то сел и плохо слушался. Эдвард не верил своим глазам, не верил тому, что увидел.
Существо уже пару секунд как скрылось, и даже оставленные им круги потихоньку успокаивались, мелкая рябь восстанавливалась, отвоевывая потерянное пространство.
Возвращая воде мерный ночной покой.
Владимир почему-то молчал, не спеша с ответом, сосредоточенно вслушиваясь во что-то, известное лишь ему. А Эдварду даже на мгновение захотелось поверить, что показалось. Что разум, уставший и измученный последними событиями, сыграл с ним злую шутку.
Да и как можно не усомниться в трезвости ума, когда нечто невероятное, невиданное предстает взору? Да и удивлен был лишь он один. Находящийся рядом вампир только деликатно отвернулся от существа, словно оно было привычным и нормальным, словно Владимир знал о существовании подобных.
Но ведь оно не было привычным. Не было нормальным.
Хотя Эдвард уже и сам не знал, где эта грань нормальности.
В тишине ночного пространства послышался всплеск. Еще один, поспешная возня и шаги. Кто-то явно торопился, звук приближался, и Эдвард интуитивно напрягся.
Он не думал, что существо захочет вернуться, но чем черт не шутит. Кто-то же к ним шел? В голову закралась шальная мысль, что он не хочет знать, кто это. Но он не привык бояться, и злило, что непрошенное чувство настойчиво возвращается.
И даже стыдно стало. Стоящий рядом Владимир был спокоен, расслаблен. Лишь Эдварда трясло, словно барышню в предобморочном состоянии.
А шаги приближались, торопливые, сбивчивые. И его сердце стучало точно так же, не в такт, сжимаясь от ожидания.
Шаги приблизились, остановились, и как-то стало неуютно, словно чей-то взгляд, злой и тяжелый, прожигает насквозь. Он буквально кожей чувствовал этот пропитанный ненавистью взгляд. И все же, несмотря на гуляющий по венам ужас, настойчиво стал всматриваться в тьму. Но почему-то не видел, глаза подводили его, словно перед ним ничего и не было.
И как бы факт собственной слепоты не пугал, он не собирался сдаваться.
Он, она или оно, не важно кого прятали окружающие их скалы. Он не собирался бежать, не собирался трусить.
Рядом занервничал Владимир, и как-то от этого стало еще неспокойнее. Его уверенность все же помогала, как ни прискорбно было признавать, сам Эдвард уже начинал нервничать.
Фантазия подкидывала яркие картинки притаившегося чудовища, превращая изящные формы в нечто, уродливое и ужасное. Почему-то представились клыки и когти. От собственных мыслей стало не по себе, и, не выдержав, Эдвард крикнул в темноту.
- Выходи!
Из темноты послышался смешок. Странно знакомый, он уже слышал этот язвительный тембр. И не мог поверить. Неужели она?
Настроился на свои ощущения. Пытался уловить аромат, распознать столь болезненное вожделение.
И был даже разочарован, не обнаружив. Все-таки не она?
- Белла, хватит уже изводить мальчика!
Он удивился, услышав ровный, даже немного приказной тон Владимира. Как и тому, что перед глазами все резко поплыло, и через мгновение вернулось зрение. Замотав головой, не понимая что, черт возьми, происходит, он уже было открыл рот, чтобы возмутиться, но так и не смог произнести ни слова.
Она стояла, опершись на огромный валун, скрестив руки на груди. В голе пересохло, стоило присмотреться к ней получше. Мокрые длинные черные волосы тяжелыми прядями спадали на плечи. Свободная белая майка, прилипшая к телу, обтянувшая его, словно вторая кожа. Мокрая, и поэтому практически прозрачная, не скрывающая ничего. Сглотнув подкативший к голу комок, поспешно отвел взгляд, сосредотачиваясь лишь на лице.
Делая попытку, ибо глаза так и норовили опуститься ниже.
А она, словно не замечая, какое производит на него впечатление, нарочно опустила руки, обтянула и так ничего не скрывающую майку, и хитро усмехнулась.
Сводя его с ума, и не только видом. Ее аромат, пропитанный мускусом, уже проник в разум, заполнил легкие до отказа. И не стило сомневаться, что будет дальше.
От дикого, животного вожделения кружилась голова, инстинкты брали верх над мыслями, и хотелось лишь одно. Подлететь, вжать со всей силы в камень, и …
- Белла прикройся! – холодный ровный голос Владимира стряхнул с него оцепенение.
И все же, еще до конца не отойдя от охвативших тело желаний, словно сквозь пелену смотрел, как вампир накидывает на ее плечи плащ. Как она недовольно поджимает губы, но все же слушается, прячет тело под тканью, и уже из-подо лба, зло так и недовольно, смотрит на его спутника.
И как бы ни спутаны были мысли Эдварда, в какой сумятице не находился разум, он все же отметил странную связь между этими двумя. Слишком заботливо накинул Владимир ей плащ на плечи, укрыл от чужих глаз. Слишком покорно приняла она эту заботу, не взбунтовалась, не сбросила чужую одежду.
И как-то не вязалось все это с образом той мятежницы, что укоренился в его голове.
Она показалась ему такой беззащитной, маленькой, хрупкой. И даже злой взгляд не пугал, захотелось самому укрыть, защитить, забрать из этого прогнившего мира.
Показать другую жизнь.
Все его мечты улетучились, когда ее приглушенный голос достиг сознания.
- Я так понимаю, это… - она окатила его насмешливым взглядом и, ехидно усмехаясь, продолжила: – побоялось само ко мне прийти.
- Аро попросил сопровождать, – учтиво ответил Владимир.
Она презрительно фыркнула.
- С каких пор ты в его услужении?
- Догадайся…. – он сказал это тихо, спокойно, а она зло прищурилась в ответ и поджала губы.
Хотела что-то сказать, но, зло глянув исподтишка на Эдварда, который жадно ловил их каждое слово, промолчала. И переключилась на Эдварда.
- Что хотел?! – спросила грубо, без капли вежливости, и он уже не мог понять, как минуту назад думал о ее хрупкости.
- Поговорить!
- Не боишься? – она с таким вызовом посмотрела на него, что невольно захотелось стереть с ее лица все эти усмешки и самодовольство.
И так же упрямо, с чувством собственного достоинства ответил:
- Нет!
- Ну смотри… - ее губы растянулись в хищной улыбке, и развернувшись к нему спиной, коротко бросила:
- Пошли!
Он не заставил повторять дважды. Владимир, было, двинулся следом, но она остановила.
- Только я и он!

Владимир не спорил, оставляя их вдвоем. Она быстрым шагом отправилась вверх по извилистой тропе, уводя его в свое логово. Он не задавал вопросов, следуя за ее завернутой в плащ фигуркой.
И как бы ни старался он отвлечься на нужные мысли, настроиться на предстоящий разговор, не мог сосредоточиться.
Маленькая фигурка в плаще не давала покоя, слишком отчетливо помнил то, что скрывалось под грубой тряпкой. Слишком хотел увидеть еще раз. Прикоснуться, повести ладонью по коже, вдохнуть полной грудью чарующий запах. И даже не смущало то, что пред ним мятежница, что за его предпочтение дома осудят, даже Адель как-то отошла на второй план. Он по-прежнему хотел найти ее, хотел расспросить идущую перед ним девушку.
Однако мысли совсем иной направленности стали доминировать в его разуме. Он не понимал, когда успел так попасть, как женщина, чуть не отправившая его на тот свет, смогла затмить всех остальных. Как он, всегда такой рассудительный и переборчивый, возжелал недостойную в его мире женщину.
Его разрывали сомнения: с одной стороны он злился на себя, на эмоции, бушующие в теле, понимая, что все это не правильно, что не приведет ни к чему хорошему; с другой стороны – ему хотелось плюнуть на все эти законы и хоть раз в жизни пойти на поводу собственных желаний.
И это тоже не нравилось ему.
Эдвард хмуро следил за ее передвижениями. Грациозными, плавными. Каждое новое покачивание бедер отдавалось в его теле соответствующей реакцией, и приходилось сдерживаться, чтобы не зарычать от злости на собственное бессилие перед ее чарами.
И неизвестно, до какого бы состояния он себя довел, если бы они наконец-то не пришли.
Это хоть немного отрезвило его, помогло скинуть наваждение.
Они подошли к входу в пещеру. Она развернулась, и кивком головы пригласила внутрь.
И, не дожидаясь его, юркнула в проем.

Он секунду постоял, собираясь с мыслями, пытаясь выкинуть из головы лишние. Пообещал себе не думать о ней как о женщине, напоминая, что именно привело его в эти места. Дело, и только дело.
Он быстро уловил, в какую сторону она ушла. Следуя за ее запахом, преодолевая подземный коридор, остановился у входа в просторную пещеру.
И тут же застыл. Огляделся по сторонам, отметил широкую, покрытую меховой накидкой кровать, висящее на стене оружие, факелы.
И не мог понять, зачем она его сюда привела. Дом, а он не сомневался, что это именно ее дом, был священным местом. В него не приводили посторонних, тем более тех, кого пытались убить.
Нелогичность ее поступков еще больше сбивала с толку, чем она сама.
А она словно не замечала его присутствие. Скинула ставший ненужным плащ, и стянула с себя мокрые вещи.
Усмехнулась, услышав позади себя сбивчивое дыхание своей жертвы, и медленно, неохотно натянула сухую, доходящую до середины бедра рубаху.
- Говори, что хотел! - и грациозно развернулась в его сторону, отмечая обескураженное выражение его лица.
Бедняга явно нервничал. И поделом ему. Она прекрасно знала, какое влияние имеет на него, и сознательно провоцировала.
А он с трудом собирал мысли в кучу. Отгонял навязчивые картинки и отводил глаза. Слишком уж символичным было то, что она на себя одела, и слишком живы были образы.
Но все-таки он справился. С трудом, проявляя всю свою выдержку.
- Хочу поговорить о группе спелеологов, – голос звучал не так твердо, как хотелось бы, но все же был и тому рад. И так как она не реагировала, добавил: – их убили. Вампиры.
- А я при чем? – удивленно спросив, она подошла к стене.
Эдвард проводил ее взглядом. Затаив дыхание, наблюдал, как она потянулась, подняла руки вверх, доставая пистолет с серебряными рукоятками. Он честно пытался не замечать, что до неприличия задралась рубашка, и как на это реагирует и до того заведенный организм.
А она, игнорируя его, устроилась на кровати, поджав ноги, и равнодушно спросила:
- Это все? Если да, выход знаешь где!
- Нет, не все! – его злило, что он отвлекся, на мгновение забыв, о чем спрашивал. И что не получил желаемого ответа. И, похоже, не получит.
Девчонка не собиралась ему отвечать, ограничиваясь односложными ответами, задуривая голову. И он как дурак на все это велся.
А она, не обращая внимания на его злость, демонстративно чистила пистолет. А потом, покрутив в пальцах начиненную ядом пулю, зарядила смертоносное оружие. Положила рядом с собой, зная, что не выстрелит, не предаст доверия Владимира. Хотя ой как чесалась руки спустить курок.
И досадливо усмехаясь ему прямо в лицо, зло прошипела.
- А мне плевать! Аудиенция закончена…
И вскочила с кровати, намереваясь покинуть пещеру, от греха подальше. Слишком уж велико было искушение, слишком слаба была ее воля, чтобы не поддаться.
- Я так не думаю, – зло прошипел он.
И сам не понял, как перехватил ее за руку и дернул на себя.
Надменные слова и поведение до безумия злили. Хотелось взять, встряхнуть за плечи эту заносчивую девчонку, а потом…
Закрыть ей рот грубым властным поцелуем, чтобы не повадно было впредь так себя вести, чтобы стереть всю ее заносчивость, подчинить себе.
И тут же сам себя одернул за подобные противоречащие здравому смыслу мысли.
Хотя какой тут к черту здравый смысл. Девчонка манила его, будила в нем вполне определенные желания, одним язвительным взглядом сковывала волю в невидимые, но такие прочные кандалы. Это злило, и одновременно будоражило кровь, он не помнил, когда испытывал нечто подобное. Желание на уровне пещерного человека, сплошной голый инстинкт обладания без каких либо нежностей и прелюдий.
Ее тело напряглось в его руках, и он не сразу понял, что она собирается делать.
Острая боль в районе солнечного сплетения согнула его пополам, и злое шипение тут же раздалось возле уха.
- Ты, мальчик, кажется, не понимаешь, во что вляпался. Так я тебе доходчиво объясню. За такие промахи другие лишаются жизни. Ты возомнил себя неприкосновенным? Думаешь, присутствие Владимира меня остановит? Ты ошибаешься!
Она резко отстранилась и пошла к кровати. Подняла пистолет и направила на него.
Он выпрямился, гордо расправил плечи, не отводя от нее взгляда, видя отчаянную решимость в жестоких черных глазах.
- Я тебя не боюсь!
Она усмехнулась.
- А стоит.
- Меня оружием не испугаешь.
Белла удивленно посмотрела на него.
- Тебе что, не сказали? – и, видя как недоумение расходится по его лицу, откинула пистолет, задаваясь жестким коротким смехом. – Что ж, я сама покажу тебе, почему меня стоит бояться.
Сделала шаг назад, снова ехидно усмехнулась.
- Ты рассматривал меня, как захотел, теперь моя очередь.
Он нахмурился, не понимая, о чем она. Как и не мог понять, почему его собственные руки стали жить своей жизнью.
И абсолютно перестали слушаться. С ужасом, словно со стороны он наблюдал, как пальцы сами расстегивают рубашку, стягивают ее с плеч, перемещаются к застежке на брюках.
Хотелось закричать, остановиться, но не смог. А она, удобно устроившись на кровати, с усмешкой наблюдала за ним.
От стыда и бессилия хотелось выть. Он не мог поверить, что делает это, обнажается против воли. Надо бы задушить мерзавку за то, что подвергла его такому унижению, но вместо этого продолжал послушно стягивать с себя последнюю одежду.
А она с откровенным интересом разглядывала открывшееся ей зрелище, и не спешила отпускать свою жертву.
И когда он полностью обнажился перед ней, медленно спустила ноги с кровати, секунду посидела, раздумывая, и уже решительно поднялась. Глаза блеснули недобрым, не предвещающим ничего хорошего блеском.
Подошла почти вплотную, так близко, что ее пьянящий аромат ударил по натянутым нервам, и злость как-то улетучилась, полностью вытесняясь совсем другим желанием.
Безумно захотелось пошевелиться, сжать ее в объятьях, зарыться пальцами во влажные волосы, впиться в чуть приоткрытые губы быстрым властным поцелуем. Только вот не мог. Тело подобно деревянному полену не слушалось его, жило отдельной жизнью.
И словно током ударило, когда почувствовал в районе груди легкие, осторожные прикосновения. Которые становились все смелее. Пальцы бегло очертили кубики мышц и скользнули вниз, к животу. Он нервно сглотнул, когда ее рука опустилась еще ниже, к паху. Тело уже давно соответствующе реагировало, и она прекрасно видела это, нагло ухмылялась, и, смотря прямо ему в глаза, сжала пальцы вокруг восставшей плоти.
Он шумно втянул носом воздух, и снова попытался что-то сделать, но опять безрезультатно, тело по-прежнему предавало его, полностью подчиненное чужой воле. А мерзавка игриво повела ладошкой вверх-вниз, доводя вожделение до невыносимой грани.
Звериный рык вырвался из его груди, он закрыл глаза, не в силах больше сдерживаться.
И сразу же все исчезло. Он больше не ощущал ее прикосновений, не слышал дыхания.
Открывая глаза, уже знал, что его ждет: девчонка сбежала, оставляя его одного, распаленного желанием и униженного ее бесстыдной выходкой.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Спасибо огромное ТТТТ за помощь в написании главы, за редактирование текста и исправление моих каракуль.