Глава 13. Выбор

Налитые грозовой мощью кучевые облака угрожающе зависли над округлыми вершинами окрестных гор, погружая пространство за ними в черноту бушующей стихии.
Маленькая долина, разделяющая основания двух хребтов, все еще утопала в ласковых лучах заходящего солнца. Ее тихий размеренный жизненный ритм словно не замечал надвигающейся угрозы. Лишь чуть сильнее сгибались под давлением поднимающегося ветра тонкие стебельки полыни и мелкой поверхностной рябью пробивались прозрачные воды неглубокого ручейка.
Маленький вепрь, случайно отбившийся от стаи, бродил, утопая в высокой зелени, не замечая изменчивых приземных вихрей. Вот в шаге от него небольшой поток воздуха поднял вверх соломинку и закружил… Вепрь вскинул морду, только сейчас замечая, как изменилось окружающее пространство, как свинцовая масса медленно спускается, протягивает тяжелые щупальца, окутывая в черноту склоны. И уже не видно ни величественных крон елей, ни скрывающихся за ними спасительных тропинок. Только клубящиеся, асинхронно перемещающиеся потоки воздуха, неустанно поглощающие метр за метром. Протягивая зловещие щупальца тьмы, заставляя маленькое существо неуютно поежиться и издать пугливый писк беззащитности перед надвигающейся бурей.

Поправляя туго затянутую вокруг шеи бабочку, Эдвард рассеяно смотрел вдаль. Погода портилась, но это не тяготило, хотя было обидно за Аро: тот планировал большую часть вечера провести на улице. Нашкодившая природа внесла свои коррективы, заставляя вампиров поспешно исправлять ситуацию.
Окна спальни Эдварда выходили на горный массив, он не мог видеть подъездную дорогу, но слышал, как поспешно натягивают брезент слуги, укрывая вход в замок, проклиная навалившийся на Румынию циклон.
Циклон, который он мог воочию наблюдать во всем его величии и мощи. Идеальный слух улавливал потрескивание электрических разрядов, предвестников приближающейся грозы.
Четкое зрение различало бурлящие тяжелые капли, готовые в любую минуту сорваться и мощным потоком хлынуть на беззащитную землю.
Нечто подобное творилось и в его душе. Внешне спокойный, он лишь слегка хмурился, не выдавая окружающим то, что на самом деле бушевало за стенками его разума.
Из головы не выходила последняя встреча, сказанные сгоряча слова…
Слова, в которые не хотелось верить, слова, которые он просто не мог спокойно воспринять.
Они противоречили всему, во что он верил всю свою жизнь. Его отец. Идеал для подражания, тот образ, к которому он сознательно стремился, старался соответствовать. Слепо верил во все и вся, превознося высокоморальные устои жизни, им основанные.
Да, для достижения своих целей они, конечно, наказывали виновных, но убийство ребенка…
Его отец просто не мог совершить подобное.
Он тогда ей так и сказал…

- Ты врешь! – ее признание оглушило, выбило из легких воздух.
Шок сковал оцепеневшее тело, и лишь горящие огнем недоверия глаза прожигали ее на сквозь, пытливо, придирчиво, словно ища подтверждение словам.
А она лишь горько усмехнулась и отрицательно покачала головой, вызывая в нем вспышку злости этой откровенностью. Захотелось встряхнуть ее, заставить сказать, что врет, что просто смеется над ним.
Он не хотел верить ей, он просто не мог верить, иначе…
Это убьет его.
- Ты врешь! – тихо, но настойчиво прошипел он.
Ее губы в ответ сжались в узкую полоску, лицо исказилось в злобной гримасе. Она сдвинулась в его сторону всего на миллиметр и резко застыла, не разрывая зрительного контакта. А его пробрало до самых косточек от колючего, полыхающего неприкрытой ненавистью взгляда. Дрожь безотчетной волной прокатилась по напряженному телу. В этот момент Белла была такой же жестокой, как и тогда, когда он увидел ее впервые, когда она с холодной расчетливостью спускала в него стрелы.
Казалось, что она готова убить его в эту минуту, напряжение между ними обретало густую осязаемую форму, как и осознание, что она на это способна. Он видел заправленные за пояс кинжалы, висящий на бедре пистолет. Девочка путешествовала во всеоружии.
В ее глазах читалась ярая убежденность. Все предостережения Аро обрели форму и смысл. Даже если она врала о причинах, она свято верила в них.
Все встало на свои места, ведь он тогда даже не задумался, почему из них двоих она отпустила Джаспера. Для нее Эдвард был лучшей мишенью для выполнения своей мести.
Родной сын. Око за око. Сын за сына.
От понимания ситуации легче не становилось, дурацкая зависимость перед девчонкой мешала нормально думать, и даже угроза жизни, а он не сомневался, что она сейчас лежала на чаше весов ее прихоти, не умоляла факта притяжения.
Это доводило до безумия, напряжение между ними тяготило, он чувствовал себя словно привязанным к ней чем-то более сильным, более могущественным, чем обычное плотское влечение. Против всех доводов разума, против всех фактов.
Он только что сам себе признался, что она готова убить его, не задумываясь, и похоже, ему было на это абсолютно наплевать.
Но все же на мгновение перестал дышать, увидев, как потянулась ее рука к поясу за пистолетом и замерла возле смертоносного оружия.
Она убрала руки в карманы, и как ни страшно было признавать, ему стало легче. Эта борьба ее самой с собой за считанные секунды решила их дальнейшую судьбу. Было приятно осознавать, что не смогла, не поднялась рука, что возможно испытывает все те же чувства, что и он. Что связь эта взаимна.
- Сам хотел знать, - было странно, но ее голос звучал безразлично, пусто, глухо, и никак не вязался с эмоциями, пляшущими в черных глазах.
Еще какое-то считанное мгновение раздражение читалась в ее взгляде, быстро сменяясь другим, таким знакомым за последние дни чувством – разочарованием. Ее веки дернулись, скрывая от него за густыми ресницами черноту взгляда. И в этот момент он сам ощутил разочарование. Он не хотел, чтобы она что-то прятала от него, хотелось видеть, что творится в ее странной и темной душе. Глаза были единственным источником, позволяющим ее узнать. И вот, когда она закрылась от него подобным образом, он ощутил себя странно беспомощным.
Белла быстро взяла себя в руки. Ухмылка вернулась на лицо, губы расползлись в едкой полуулыбке.
- Не веришь мне, спроси у него!
Эдварда передернуло от тона ее голоса. Столько ненависти, пренебрежения, столько презрения…
Она так легко говорила об этом, так уверенно, что даже закралось нехорошее предположение: неужели правда?
Сомнение въедалось в разум, отравляя подточенную веру. Спросить у отца. Конечно, он спросит. Позже, пока он хотел услышать все от нее. Эдвард кивнул, сосредоточенно всматриваясь в любые мимические изменения на ожесточенном лице.
- Хорошо, - он в примирительном жесте поднял руки, признавая за ней право на обвинения. - Чем ты докажешь свои слова, почему я должен тебе верить?
Белла скептически приподняла бровь в невысказанном вопросе. Словно все то, что она говорила, было само собой разумевшимся, не подлежащим сомнению.
- Если ты делаешь такие громкие заявления, у тебя должны быть факты.
Она фыркнула на его слова.
- Мои факты тебе не понравятся…
Эдвард не успел ей ответить.
Шум со стороны пещеры и покатившийся под ноги мелкий гравий заставили вздрогнуть, резко оглянуться. Он совсем не ожидал, что им помешают, он только пришел в себя от шока, и у него были вопросы по существу. И, похоже, в кои-то веки ему собирались отвечать.
- Сер… - Дерек застыл на почтительном расстоянии, ужас мгновенно распространился по его лицу, стило ему заметить Беллу.
Его затрясло, глаза лихорадочно забегали в поисках спасения. Он даже споткнулся в нелепой попытке отступить.
Белла криво усмехнулась и прищурилась, наблюдая за ним. Эдварду же все это не нравилось, хотя он и мог понять страх Дерека, но ее поведение, зачем так изводить окружающих? Нагонять на них панику и страх? Вот только спросить уже было не у кого: стоило ему на секунду отвлечься на подчиненного, как она, воспользовавшись моментом, улизнула. Снова оставляя его с полной сумятицей в мыслях и с миллионом вопросов без ответов.

Тяжелые тучи уже окончательно перевалили через горные хребты, заявляя свои права на долину. Было так тихо: ни дуновение ветерка, ни шелест травы, ни шорох насекомых – ничто не тревожило воцарившегося покоя. Долина замерла.
Как же он хотел такого покоя, хотя бы в собственных мыслях.
Он тогда не попытался нагнать ее, не пошел следом. Вернулся с Дереком в пещеру и продолжил поиски. Как и предполагал изначально – безрезультатно.
Пришлось ни с чем возвращаться в замок. У мятежников были те же неутешительные результаты. Пусто. Адель словно сквозь землю провалилась. И не только это не давало ему покоя.
Сомнения изводили его. Желания не давали спокойно дышать. Противоречия убивали.
И все же он пытался рассуждать трезво.
Карлайл – его отец, он привык верить ему, привык доверять и полагаться во всем. Несмотря на открывающиеся факты.
Другое дело – Белла. Он ее совсем не знал. У него не было оснований верить ей, и то, что она одним лишь своим видом сводила его с ума, не должно никак повлиять на его суждения. Но все же ее слова задели, зародили сомнения, и где-то в глубине души он признавал, что она может оказаться права.
«Спроси у него сам!»
Ее слова звенели у него в памяти, надоедливо, жалящее, и чем дольше он оттягивал этот момент, тем противнее и звонче они становились.
Эдвард боролся с желанием позвонить. Лежащий на прикроватной тумбочке телефон нещадно манил, приковывал взгляд. Эдвард чувствовал себя слабаком, тюфяком, неспособным справиться с такой, казалось бы, элементарной проблемой.
На сомом деле все было намного сложнее. Он просто боялся, до безумия, до боли, услышать положительный ответ, боялся, потому что тогда от его мира не останется и следа.
Он итак изо всех сил цеплялся за его ошметки.
Не так просто было отпустить веру, с которой жил почти век. Не так просто расставаться со своими иллюзиями. Реальность угрожающе нависла над ним, готовая уничтожить весь смысл его существования.
И это нелепая отсрочка не спасала, лишь сильнее загоняла в угол сомнений и неприятных мыслей. И лишь сильнее заставляла его злиться.
Не выдерживая напряжения, он уткнулся лбом в прохладный камень откоса, отгоняя от себя все мысли, заполняя разум пустотой. Не получалось.
Как ни пытался отгородиться от всего и вся, ее образ просачивался сквозь все возведенные барьеры и стоял перед глазами, усмехаясь, выжидая.
За окном зашумело, тяжелые капли одна за другой соединялись в потоки, выплескивая на землю всю мощь разбушевавшейся стихии. Электрический разряд сотряс воздушное пространство, отдаваясь мелкой вибрацией в камне, передающейся и его телу.
Ливень косыми струями нещадно стучал о подоконник, угрожая испортить его костюм.
Эдвард отодвинулся от окна, закрывая деревянные створки.
Время сомнений и раздумий истекало. Минуты пребывания в одиночестве так же. Гости уже собрались и ждали лишь его. Гости. Родственники. Мятежники. Готов ли он к встрече с ними?
Готов или нет, он пошел на это ради Аро. Отцу бы это не понравилось.
Черт! Он снова вернулся к тому, от чего так бежал.
Злясь на самого себя, на непростительное для мужчины малодушие, он резко подлетел к тумбочке и поспешно, не оставляя возможности передумать, набрал номер. Хватит прятаться за страхом, хватит отодвигать неизбежное.
На первом гудке от нетерпения перехватило дыхание, на втором замерло сердце, на третьем – появилось раздражение.
Отец всегда брал трубку, он не расставался с телефоном. Всегда держащий все под своим контролем, он считал своим долгом отвечать на каждый, пусть и неважный звонок.
Эдвард же уже отсчитывал десятый гудок. Нехорошее чувство, что его намеренно игнорируют, сдавило грудную клетку.
Женский голос с холодным автоматическим оттенком извинился, предлагая связаться с абонентом в другое время.
Эдвард с силой сжал пальцы в кулак, не замечая, как сминает в щепки хрупкий пластик.
Непрошенные слова рвались с языка. Злость на обстоятельства буквально захлестнула.
Блуждающий взгляд невольно остановился на его отражении в зеркале. Искаженное лицо, горящие потемневшие, с расширенными зрачками глаза…Он выглядел, словно дикий безумец. Плюс еще нещадно покалывало в горле. Пора бы принять лекарство, все сроки исходили, но он почему-то медлил, не спешил.
Эдвард раздраженно запустил руку в волосы, портя уложенные пряди.
К черту все!
Он устал, устал от всего того, что на него навалилось. Устал думать, взвешивать, решать.
Он сейчас спустится вниз, встретится с родственниками, сыграет роль хорошего племянника, внука и еще черт знает кого, а потом…
Он точно не знал, что будет делать потом, хотя подсознание подсказывало маршрут тропинки, уводящей в горы…

Ливень нарушил планы Аро. Он хотел большую часть вечера провести на внутреннем дворе замка. Там уже все было готово: расставлены столики, украшены цветами стены. Он хотел представить внука по высшему разряду.
Да и в свежем воздухе были свои плюсы. Пиршества подобного рода включали в себя угощения. И пусть они уже четверть века как отказались от использования живых людей, наполняя бокалы донорской кровью, Аро предполагал, как возмутится Эдвард.
Свежий воздух хоть немного разбавил бы запах.
Закрытое помещение грозило катастрофой. Он не знал, чего ждать от внука, тот мог развернуться и уйти, оставляя его среди гостей.
Он мог бы и не ставить угощения, но ведь и так боялся, что внука примут враждебно. У каждого из гостей на этом пиршестве были свои упреки к властвующему королю. У кого-то он отнял сына, у кого-то внука, дочь.
В их глазах Эдвард все равно был чужаком, врагом.
А Аро же хотелось, чтобы его приняли и в этом мире. Конечно, против его воли никто бы не пошел, но так хотелось хоть немного умаслить, подсластить пилюлю.
Первые гости прибывали. Слуги услужливо закрывали зонты, вампиры, осматриваясь, переступали порог королевского замка, и Аро, играя роль радушного хозяина, раскрывал встречные объятья.

Эдвард неохотно спускался по лестнице, ведущей в холл. Где-то там, в бальном зале, собралось огромное количество вампиров, он слышал гул их голосов, эхом расходившийся по каменным сводам замка. Даже немного растерялся, ведь не предполагал, что их будет так много.
Что вообще мятежников так много. Они наивно считали, что контролируют Европу, превосходят в численности.
То, что он за последние дни увидел в Румынии… Здесь были целые армии, которые при желании могли легко сместить режим Карлайла, но почему-то не делали этого.
Эдвард на минуту задержался возле фрески с изображением матери.
И на сердце неприятно кольнуло. Он помнил, как она не пускала его, плакала, умоляла не ехать.
Словно знала, что его здесь ждет.
Эдвард раздраженно вздохнул. Он снова возвращался к вопросам, хотя обещал себе, что забудет о них хотя бы на один вечер.

Дверь в бальный зал была широко открыта.
Сотни вампиров, одетых с изяществом и вкусом, которому мог позавидовать Лондонский двор, оживленно беседовали, разбившись на группки.
Но не огромное количество незнакомых мятежников заставило его нахмуриться. Запах.
Воздух был насквозь пропитан солью и ржавчиной. Эдвард с отвращением вдохнул запретный запах и тут же застыл, уловив в его насыщенной гамме другой.
Его сердце забилось быстрее, глаза лихорадочно забегали по гостям в поисках. Но тут же наткнулся взглядом на спешащего к нему деда.
Аро быстро взял его в оборот, знакомя с разными вампирами, представляя родственникам, он вежливо улыбался, кивал, отвечал невпопад, а сам сканировал окружающую толпу.
Сотни женщин, и все не те…
И уже начинал злиться. Она была здесь, он чувствовал это каждой клеточкой своего отреагировавшего на запах тела. Ему казалось, что он слышит ее дыхание, сердцебиение, и даже тихий смешок.
Но при этом он не видел ее, хотя кожей ощущал, что она за ним наблюдает.
Небольшое покалывание в районе затылка, легкая дрожь, пробивающая спину, возбуждающий и заводящий до предела запах.
Он словно наркоман, впитывал свои ощущения, не замечая меняющейся перед ним череды лиц и рукопожатий.
И готов был поспорить, что завтра не вспомнит никого из них.
Лишь одно событие вывело его из анабиозного состояния. На руках у одной из женщин, которую к нему подвели, сидел ребенок лет трех. Маленькое черноволосое чудо, задорно рассматривающее его своими черными глазками.
Ребенок улыбнулся ему, потянулся, широко зевнул и …
Светлая кожа ребенка стала меняться на глазах, сменяясь рядом мелких эластичных чешуек.
Эдвард застыл, пораженно уставившись на маленькое существо, которое было… вампиром?
Ребенок снова зевнул, обнажая при этом ряд ровных белоснежных зубов с выделяющимися аккуратными удлиненными клыками.
Эдвард недоверчиво его осматривал. И не понимал, как может такое быть. Неужели все дети вампиров такие? Он никогда ничего подобного не видел, да и отец всегда молчал.
И тут же в памяти вспыхнула ночная картинка: озеро, лунный свет, золотисто существо и Белла с мокрыми волосами.
Белла?
Ему стало тяжело дышать, и, не обращая уже внимания на приличия, он нервно сдернул с шеи душившую бабочку.
Белла…
Из-за навалившихся на него тогда событий он так и не сопоставил факты. Черт! Да и как он мог сопоставить? Как вообще такое может быть?!
- Эдвард… - Аро беспокойно схватил его за рукав. Но тот даже не замечал присутствия деда.
Эдвард нервно расстегнул верхнюю пуговичку, но не помогало, воздуха катастрофически не хватало. Он бросил еще один, короткий взгляд на ребенка. Отмечая, что тот ничем практически и не отличается от человека: нет хвостов, копыт и всякой иной мифической ерунды. Только чешуйки и клыки. И еще глаза, более выразительные, черные, как сама ночь.
Негромкий смешок раздался совсем рядом, похоже, кого-то забавляло его близкое к шоковому состояние. Он раздраженно вскинул голову в поисках насмешника.
И не поверил своим глазам.
Она сидела на высоком стуле возле импровизированной барной стойки.
Изящное черное платье до колен, туфли на высокой шпильке, собранные в вычурную прическу волосы, яркий, привлекающий внимание макияж.
Выгнув спину в горделивой царской осанке, закинула ногу на ногу. И призывно встретила его взгляд, заманивая в черноту своих глаз.
Рядом с ним недовольно зашипел Аро.
Эдвард догадывался, что вряд ли ее кто-то приглашал, Белла не была желанным гостем на этом приеме. Но разве мог кто-то ее остановить, если она чего-то хотела? Нет.
Он услышал еще один разочарованный стон и боковым зрением увидел закутанную в плащ фигуру Владимира.
Похоже, сторожили не только его.
Но ему было на это наплевать. Словно завороженный, он следил за каждым ее движением. Как слегка поглаживают пальчики ножку бокала, неспешно, совершая движения вверх-вниз. И он даже успевает отметить, как учащается у него дыхание, стоит только проследить за этим простыми касаниями.
Она медленно, не разрывая зрительного контакта, поднесла бокал к губам, сделала небольшой глоток и поставила бокал обратно, вскользь опуская пальчики к его основанию.
Эдвард нервно сглотнул подступающий к горлу комок. На краешке ее губы осталась небольшая капля крови. И это не отталкивает, а наоборот…
Захотелось оказаться рядом и своими губами убрать ее.
Она медленно облизала губы, вызывая в нем болезненный стон. Убрала ногу с колена, неспешно сменила другой, призывно выгнулась.
Он даже не заметил, как дернулся в ответ. Ноги сами понесли в ее сторону. И плевать было, что Аро умоляет вернуться. Его тело больше не подчинялось разуму, оно жило своей отдельной жизнью. И хотело оно сейчас только одно.
Он быстро сорвал с подноса проходящего мимо официанта бокал с кровью и застыл перед ней.
- Это тебе…
Она криво усмехнулась, принимая принесенный напиток. Оценивающе рассматривая его с ног до головы, отмечая голодный блеск в потемневших глазах.
- Я уже решила, что ты передумал…
Эдвард нахмурился, вспоминая ее ультиматум, это немного охладило, но не настолько, чтобы задвинуть доминирующее желание на задний план. Он не готов был больше отступать. Сегодня он сделал свой выбор, и выбрал он ее. Со всем остальным они будут разбираться позже, не сейчас, когда тело дрожало от определенных желаний, а руки сами собой тянулись сжать в объятьях сидящую перед ним женщину.
- Насчет крови, нет!
Белла разочаровано поджала губы и одним махом осушила содержимое бокала. И зло уставилась на него.
- Тогда тебе нечего здесь делать!
Она лениво встала и поправила платье, нарочно углубляя и так низкий вырез лифа. Заставляя его еще чаще дышать.
- Тебе не обязательно поить меня кровью, чтобы достать Карлайла, – он сказал это негромко, неуверенно, высказывая совсем недавно зародившуюся гипотезу.
Белла моментально застыла, улыбка стерлась с ее лица. Глаза зажглись нехорошим, недобрым блеском.
А он в очередной раз подметил, что попал в точку.
Но в этот момент ему было наплевать на истинность ее мотивов.
Ему было сложно говорить, ее близость опьяняла, сводила с ума, от запаха кружилась голова, в паху неприятно ныло, настойчиво требуя разрядки, но все же он пытался трезво мыслить, выстоять в их неравной схватке.
Да и Белла не спешила убегать, он не держал ее, и она по обыкновению могла уже давно скрыться.
- Я вижу, ты много об этом думал!
- Пришлось… - тихо прошептал он, склоняясь к ней поближе, пытаясь говорить так, чтобы слышала только одна она. Хотя прекрасно понимал, что, по меньшей мере, два вампира в этом зале жадно ловят каждое их слово.
- Я предлагаю прогуляться, туда, где нас не услышат…
Он замолчал, замирая, страшась услышать отрицательный ответ. Что никуда она с ним пойдет, что он для нее никто, всего лишь ненавистный сынок врага. Сердце лихорадочно отсчитывало запредельный ритм, он с трудом сдерживал дрожь в напряженных руках.
Белла на мгновение прикрыла глаза, взвешивая, решая, а ему казалось, что он за эти секунды сойдет с ума.
Она ответила тихо, шепотом, он практически ее не слышал, но от ее слов радостно затрепетало сердце.
- На улице льет дождь… но здесь недалеко есть уютные пещеры…
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Спасибо за редакцию и помощь с главой Тане TTTT