Глава 61. Встреча. Она
Утро было подобно кошмару. К моему тошнотворному физическому состоянию, которого и так было достаточно для того, чтобы я чувствовала себя последним алкоголиком, примешивались разрозненные воспоминания о вчерашнем вечере, от которых мне хотелось просто выкинуться в окно. И я бы, наверное, это сделала, если бы была в состоянии двинуться с места. Но малейшее физическое усилие вызывало одновременный бунт в моем желудке, ломоту в теле и адскую боль в голове. Так что я предпочитала лежать смирно и упиваться своей ничтожностью.
О, Господи, зачем же я столько пила вчера…
Если бы у меня был выбор, я бы предпочла забыть обо всем, что случилось, после того, как я проводила в аэропорт Суви. Решительно обо всем. Ведь кроме жуткого похмелья, у моей бурной пьяной ночи было еще одно последствие, куда более серьезное, чем любая головная боль, – ошибки, которые я совершила под влиянием алкоголя и которые в полной мере осознала лишь утром. Утром, когда уже поздно что-либо исправить, а ошибки уже вонзили в меня свои когти и терзали, терзали, терзали…
Прошлой ночью я наделала достаточно ошибок. Непростительных ошибок. Весь поход в клуб с самого начала был большой и толстой глупостью. Но я пошла на рекорд, и за первой глупостью совершила еще десяток: коктейль за коктейлем, выясняя отношения, так легко поддаваясь Дэниэлу…
О, Господи! Поддаваясь?
У меня хватило совести поморщиться при этой мысли. Поморщиться и признать, что слово «поддаться» никак не подходило под описание моего поведения вчера. Я не просто поддавалась, я сама провоцировала его! Провоцировала, соблазняла, манила, бросала вызов. Да хорошо еще, что Дэниэл прямо в клубе не затащил меня в туалет и не занялся со мной лю… то есть, конечно, сексом! Я бы точно была не против. Вспомнить только, что я наговорила ему у гардероба… Мне надо благодарить все небесные силы за то, что он не воспользовался подвернувшимся случаем.
Проклиная свою тупоголовость, я попыталась перевернуться на бок, но, тут же, застонала, потому что одно это малюсенькое движение вызвало гигантскую волну болезненных спазмов во всем теле от корней волос до кончиков пальцев.
Черт, черт, черт! Это ж надо было так набраться!
Белла вошла в комнату без стука. На мое счастье. Иначе моя голова просто лопнула бы, не вынеся грохота, каким казался мне в тот момент любой внешний звук. Да что там внешний… Даше стук сердца отдавался в моей голове дробью отбойного молотка.
- Доброе утро, – тихо сказала мама, осторожно прикрывая за собой дверь и проходя в комнату. – Я принесла тебе крепкий чай.
Я ничего не ответила – от сухости язык буквально прилип к небу, но слабо улыбнулась в знак приветствия.
- Совсем плохо? – участливо спросила она, с беспокойством разглядывая меня. Выглядела она при этом так умилительно, словно не могла решить, поругать меня за вчерашнее, или пожалеть.
- Как в аду, - еле шевеля губами, пробормотала я. – И не говори ничего. Я знаю, что сама виновата.
- Я вовсе не это хотела сказать, - чуть обиженно сказала Белла.
Забывшись, я кивнула…
…И не смогла сдержать стон. Все содержимое моей головы, казалось, стало каменным, и при одном необдуманном движении все камни перекатились с одной части головы в другую. Боль была кошмарной. Словно мне на голову водрузили кастрюлю и начали стучать по ней поварешкой.
- Не двигайся, - озабоченно воскликнула мама.
Собственно, это было бессмысленно. В тот момент я бы не решилась на новое физическое усилие даже под угрозой смерти.
- Эсми добавила в чай какую-то чудодейственную настойку. Но я что-то не знаю, как дать ее тебе выпить, не причиняя боли, - растерянно произнесла Белла.
Я открыла глаза и покосилась на чашку в маминой руке. Не то, чтобы я сильно верила в исцеление, но Эсми на самом деле знала толк в подобных вещах. Ну, то есть, она часто придумывала какие-то таинственные снадобья, которые избавляли меня от самых разных недомоганий. Если она уверяет, что чай с настойкой поможет, мне нужно только пересилить себя и выпить ее. А потом будь что будет. И хоть сама мысль о том, что мне придется двигаться, вызывала во всем организме дикий протест, я решила действовать.
- Поможешь мне подняться? – спросила я маму.
Белла с готовностью кивнула. Она поставила чашку на столик у кровати, и наклонилась надо мной. Я думала, она медленно и осторожно приведет меня в вертикальное положение, стараясь совершать минимум движений, но она действовала по своему усмотрению. Резко и неумолимо приподняла меня за плечи, подсунула под спину подушку и опустила меня на нее. И все это так быстро, что я не успела ни остановить ее, ни запротестовать, ни почувствовать боль.
Конечно, боль пришла потом. Ровно через секунду после того, как Белла отпустила меня. И она была такой сильной, что к глазам подступили слезы.
- О, Боже… Я давно знала, что мне нельзя пить…, - выдохнула я, часто моргая. – И почему только я никогда не слушаю свой разум.
Белла поднесла к моим губам кружку с чаем и грубовато буркнула:
- Это человеческая сущность.

Не знаю, что Эсми добавила в чай, но это варево совершило настоящее чудо. Уже минут через десять содержимое моей головы перестало звенеть, тошнота прошла, а тело стало наполняться крепостью. И хотя мне было еще далеко до состояния спринтера, я, по крайней мере, смогла немного расслабиться.
Все это время мама сидела рядом со мной, ласково гладя меня по голове, но не произнося ни слова. Я могла бы поклясться, что у нее чешется язык отругать меня, но она не могла этого сделать, принимая во внимание мое состояние. И я бы должна была радоваться ее молчанию, но вместе с улучшением моего физического состояния, в голове начинали роиться десятки вопросов. И я решила задать их до того, как Белла поймает кураж и отчитает меня за вчерашнее.
- Как я попала домой? - тихонько спросила я.
- Ты с Джеммой приехала, разве не помнишь?
- Точно помню, что садилась с ней в такси. Больше ничего, - призналась я.
Белла пожала плечами.
- Она довезла тебя домой, передала нам, и только после этого уехала.
- Нам? – осторожно переспросила я. Где-то внутри меня родилось неприятное предчувствие, когда я представила, что еще выскажет мне папа за вчерашнюю ночь.
- Мне и Эммету. Эдвард все еще был на охоте, так что, был избавлен от той картины, которую лицезрели мы, - пояснила она тоном, в котором я впервые уловила обвинительные нотки. Но я не придала этому значения, посылая на небо благодарности хотя бы за то, что ночью меня не видел папа. – Хорошо еще, что я была предупреждена. А то бы, наверное, не поверила, что ты способна заявиться домой в таком состоянии.
- Я самостоятельно зашла?
- Не совсем, - мама хмыкнула, а я почувствовала, что чай вылечил меня настолько, что ко мне вернулась способность краснеть.
- Когда ты сказала, что была предупреждена, что ты имела в виду? – спросила я после минутного молчания.
- Дэниэл позвонил мне. Сразу после того, как усадил вас в такси.
- О, - только и смогла произнести я, чувствуя, как мое тело охватывает жар от одного его имени, и прикидывая, с чего вдруг моему мучителю пришло в голову предупредить маму о том, что я вдрызг пьяная еду домой.
- Я думала, он уезжает, - сказала Белла спокойно, но этими словами как бы дала понять, что ожидает от меня какого-то объяснения тому, что он и я снова оказались в одном месте в одно время.
- Он и собирался, но передумал, - нарочито небрежно бросила я. – Я не могу указывать ему, что делать – он все равно не послушается.
Белла выдержала многозначительную паузу, а потом спросила:
- Что происходит между вами, Ренесми?
- Я не понимаю о чем ты, ма.
- Брось, ты прекрасно понимаешь, о чем я.
- Нет, не понимаю, - упрямо пробормотала я. – Я встретила его в клубе совершенно случайно. И пила я не в его компании. Он просто помог мне и Джемме с такси, вот и все.
- Ты сама разве не видишь, насколько глупо это звучит?
Я нахмурилась. Вот Белла и поймала кураж, только на мою беду не там где нужно. Уж лучше бы она меня отругала за пьянство, чем начинала свои расспросы о Дэниэле. Потому что первое было бы вполне справедливо, а второе… А второе было бессмысленно, потому что я сама не понимала, что происходит между нами.
- Мам, не начинай! – умоляюще попросила я.
- Я просто хочу понять, чего мне ожидать в следующий раз, Ренесми, - со вздохом ответила она. – После возвращения Дэниэла в Лондон ты с каждым днем проводишь с ним все больше времени. Это никак не похоже на совпадение.
- Ты считаешь, что я специально ищу с ним встречи? – возмущенно спросила я.
- Я этого не говорила.
- Тогда скажи прямо, что ты говорила! – запальчиво воскликнула я.
- Я не хочу, чтобы ты снова страдала, - печально произнесла Белла. И ее волнение, тревога, материнская боль были настолько явно слышны в этих словах, что я почувствовала себя виноватой.
- Я знаю это, мама. Прости. Я не хотела тревожить тебя. Если тебя это успокоит, я могу поклясться тебе, что не собираюсь больше встречаться с Дэниэлом.
Белла грустно улыбнулась, нежно погладив меня по щеке. А потом взяла меня за подбородок и приподняла его так, чтобы наши глаза встретились.
- Пожалуйста, Ренесми, будь осторожна. Никто из нас не в праве запрещать тебе что-либо, но, для своего же блага, постарайся больше не сталкиваться с Дэниэлом. Никто не знает, что у него на уме.
- Я постараюсь, - прошептала я. – А теперь я, наверное, пойду в душ. Суви всегда говорила мне, что чем дольше ты будешь находиться в постели, тем дольше будешь сражаться с похмельем.
- Думаешь, ты уже готова встать с постели? – с сомнением произнесла Белла.
Я кивнула.
- Мы должны посоветовать Эсми запатентовать ее настойки, - пошутила я, стараясь сгладить напряженность ситуации. – Видишь, они творят чудеса.
И в подтверждении своих слов я спустила ноги с кровати и осторожно встала. Голова лишь немного закружилась, но я быстро пришла в норму и улыбнулась маме. В эту секунду моя сумочка, лежавшая на полу у постели, завибрировала, и Белла наклонилась, чтобы подать ее мне раньше, чем это успела сделать я.
- Спасибо, - пробормотала я, выуживая из сумки телефон, думая, что это должно быть Джемма тоже проснулась и первым делом спешит узнать, осталась ли я жива после вчерашнего. Но каково же было мое изумление, когда на экране я увидела номер Дэниэла. Я в замешательстве смотрела на жужжащий на ладони телефон, когда услышала голос Беллы:
- Ты не ответишь?
- Нет, - я нажала на отбой. – Это не важно.
И пока мама не успела спросить еще что-нибудь, я быстро сунула телефон обратно в сумку и скрылась в ванной.
И только там я смогла сбросить с себя маску безразличия, и, прислонившись спиной к двери, дать волю эмоциям. Я сжала пальцы в кулачки и до боли закусила губу, чтобы не застонать от своего бессилия оставаться спокойной не то что в присутствии Дэниэла, а даже просто когда он звонит, или его имя случайно всплывает в разговоре. Сколько еще, черт возьми, я должна выстрадать, чтобы мой организм выработал что-то вроде иммунитета к нему?
А он? Что ему опять нужно? Уж конечно он не звонит, чтобы узнать, пришла ли я в себя после вчерашнего. Наверняка, в его голове родился очередной извращенный план, как достать меня. Или ему просто хочется позлорадствовать и напомнить мне еще раз про то, как я вчера вешалась на него. О! Конечно, это польстило ему, особенно если вспомнить, сколько раз за последнее время я бортовала его…
Кажется, вчера он сказал, что не может уйти, пока не выяснит, что еще осталось между нами. Что ж, пора, наконец, мне доказать ему, что не осталось ничего. Только вот надо решить, как это сделать.
Выругавшись сквозь зубы, я сбросила с себя рубашку и белье и включила душ, надеясь, что горячая вода поможет мне вернуть ясность мысли и придумать, как мне дальше поступить…
Когда я вышла из ванной, посвежевшая и пободревшая, но все еще без единой мысли о том, как мне разрешить ситуацию с Дэниэлом, мама все еще была в спальне. Она как раз заканчивала менять постельное белье.
- Мам, я бы сама это сделала, - укоризненно произнесла я, подходя к ней и целуя в щеку. – Не стоило тебе беспокоиться.
- Это не беспокойство, - Белла улыбнулась. – Как ты себя чувствуешь?
- Чудно! – я тоже улыбнулась.
- Готова встретиться с остальными внизу? – увидев, как я скорчила рожицу, Белла засмеялась. – Рано или поздно тебе придется это сделать. Новость о твоей гулянке у всех на устах. Можешь мне поверить, Эммет позаботился об этом.
Мысленно я сделала заметку, что при встрече надо высказать Эммету все, что я о нем думаю. Нет, ну подумать только! Настоящий сплетник!
- Я спущусь чуть позже, ладно? Хочу сначала позвонить Суви.
Белла кивнула. Собрав в охапку грязное белье, она направилась к выходу из спальни, но на ходу обернулась и произнесла:
- Пока ты была в душе, телефон звонил не переставая. Кто бы это ни был, он очень настойчив, - многозначительно произнесла она так, что у меня создалось впечатление, что она точно знает, кто названивает мне все утро.
Я глупо пожала плечами, но не нашлась, что сказать ей в ответ.
- Если захочешь поговорить – я рядом, - сказала Белла.
- Я знаю это, мам. Спасибо.

Пока я приводила себя в порядок и сушила волосы, Дэниэл позвонил еще раз. Я снова проигнорировала звонок, глядя на светящееся на экране имя со смешанным чувством одновременного возбуждения, недоумения и странной растерянности. Интересно, что ему нужно от меня? Что ему нужно настолько, что он, вопреки всем своим правилам, звонит без остановки? Мне было безумно любопытно, но я решила не поддаваться. Пока я сама для себя не определила стратегию поведения с Дэниэлом, разговаривать с ним было небезопасно – он еще чего доброго окончательно собьет меня с толку и победит.
Я решила выждать. Дать себе время. А он пусть тоже наберется терпения.
Когда телефон умолк, я взяла его в руки и набрала Суви. Подруга так и не позвонила мне, хотя давным-давно должна была прилететь в Хельсинки. И, несмотря на то, что я была немножко обижена на нее, все же решила, что в суете, вызванной встречей родными, она могла просто забыть позвонить мне. К моему удивлению, телефон Суви был отключен. И хотя я понимала, что паниковать глупо, я все же испытала странный укол беспокойства. Потом я попробовала позвонить Алеку, но и его телефон молчал. Досадливо выругавшись, я бросила трубку на кровать, и стала одеваться, чтобы спустить вниз.
- Как самочувствие? – эти слова Эммета стали первыми, которые я услышала, заходя в гостиную, где сидели мама с папой и Эммет с Роуз.
- Я в порядке, спасибо, Эм, - с язвительной улыбкой и предупреждающим взглядом, произнесла я.
- Ну, расскажи же, как ты вчера погуляла? – с воодушевлением спросил он, не реагируя ни на мой взгляд, ни на косые взгляды папы.
- Ничего особенного, - отмахнулась я, садясь в кресло.
- Ты что, шутишь? – хмыкнул он. – Да я в жизни не видел тебя в таком состоянии! Ты должна была выпить литр алкоголя, чтобы довести себя до такого! Мне пришлось нести тебя на руках до твоей спальни, потому что ты ни шагу не могла ступить. А ты все это время цеплялась за мои плечи и бормотала, что-то вроде «Почему ты не едешь? В следующий раз не оставляй меня одну». Интересно, кто это оставил тебя одну в клубе?
Я почувствовала, как к моим щекам приливает жаркая волна стыда. Не может быть, чтобы я говорила это! Или может…?
- Прекрати это, Эммет, – вмешался папа, видя мое состояние. – Ни слова больше о вчерашнем вечере.
- А что, в нашей семье отменили свободу слова? – со смешком спросил он. Но, взглянув на меня, вдруг стих. – Хорошо. Не будем об этом.
- Мы вечером хотим сходить в кино все вместе. Как считаешь? – обратился ко мне Эдвард, в попытке сгладить возникшую неловкость.
- Не знаю, - я пожала плечами. Голова соображала плохо. В мыслях эхом все еще отдавались слова Эммета о том, что я бормотала в полубессознательном состоянии, пока он тащил меня в мою комнату. Но папа ждал ответа, поэтому я постаралась взять себя в руки, чтобы не вызывать лишних подозрений у членов своей и без того проницательной семейки, и ответила: - Можем пойти.
- Хорошо. Судя по отзывам, фильм просто замечательный, - сказала мама.
- А я думаю, что это очередная романтическая жвачка, - с кислым выражением пробормотала Розали.
Я услышала ее голос впервые со времени нашей последней стычки, и так удивилась, что посмотрела на нее прямо и без утайки. Но Роуз отвела взгляд, будто вообще не заметив моего интереса.
- А ты, моя дорогая, - пробасил Эммет, ласково взъерошивая волосы на макушке Розали. - Можешь в таком случае остаться дома. А я пойду на «романтическую жвачку». Кто знает, может встречу в темноте кинозала более милую и романтично настроенную незнакомку.
Розали поджала губы, Эдвард улыбнулся, а Эммет громко чмокнул свою возлюбленную в щеку. А я подумала, что ему нужно поставить памятник, за то, что он терпит Розали, когда она в таком настроении. В каком? В том самом, в котором она прибывала последние пару месяцев, с момента нашего возвращения из Вольтерры.
- Хочешь покушать? – предложила мама. – Эсми уехала к Карлайлу в клинику, но оставила на плите жаркое.
- Нет, есть точно не хочу, - отрицательно покачав головой, сказала я, чувствуя как от одной мысли о еде меня начинает мутить.
- Тогда предлагаю пойти поразмяться на улицу, - вставил Эммет, потирая руки. – Как раз снег липкий. Я ждал этого всю зиму! Кто со мной?
Ни мама, ни папа, ни я не поддержали инициативу Эммета. С нескрываемым разочарованием он вздохнул.
- Я пойду с тобой, - тихо сказала Розали.
- Спасибо, малышка. Вот за это я и люблю тебя – ты никогда не оставляешь меня в одиночестве, - Эммет снова чмокнул ее в макушку. Поднялся сам и подал руку Роуз, галантно предлагая ей свою помощь. – А вы оставайтесь дома и кисните. Но если передумаете – милости просим на задний двор.
Едва Эммет и Роуз скрылись за дверью, у меня в кармане снова зазвонил телефон. Мое сердце пропустило удар, а потом забилось в ускоренном ритме. Конечно, могла звонить Суви, или Джемма. Или даже Алек. Но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что на другом конце провода некто другой… Стараясь не показать родителям своего волнения, я достала телефон и бегло поглядела на экран. К сожалению, предчувствие меня не обмануло.
Я нажала на отбой, и подняла глаза на застывших в ожидании маму и папу.
- Я не желаю говорить об этом, - предупреждающе сказала я.
- Несси, если ты хочешь…, - начал папа.
- Нет! Забудь об этом, пап. Не хочу ничего, что связно с ним. Не ввязывайся в это и ничего мне не говори. Пожалуйста.
- Но он, кажется, так просто не отступит…
Я заткнула уши руками и замотала головой, игнорируя остаточную боль-похмелье.
- Не желаю этого знать, - твердо и четко сказала я. – И, если вы не против, я пойду в свою комнату. Может быть, порисую.
Я врала. Рисовать мне совсем не хотелось. Но скрыться от взглядов и расспросов мне было просто необходимо. Я торопливо встала с кресла и быстро пошла к выходу из гостиной, но все же, успела заметить, как печально, и, в то же время, понимающе переглянулись Эдвард и Белла.

В кино мы пошли всей семьей. Даже Карлайл и Эсми были с нами. Фильм был хорошим, легким, временами смешным. Так что за полтора часа перед экраном, я смогла немного отвлечься и расслабиться. А после просмотра у меня осталось теплое и светлое ощущение на душе, будто случилось что-то очень хорошее и в настоящей жизни. К тому же, как ни крути, я всегда любила проводить время в кругу семьи, а мы так давно не выбирались никуда все вместе. Дополнительным плюсом вечера было еще и то, что даже Розали вела себя сегодня вполне сносно. А после кино мы посидели в кафе, обсуждая сюжет и делясь последними новостями, не затрагивая щекотливые темы, вроде Вольтури и Дэниэла.
Было уже начало одиннадцатого, когда мы забрали вещи из гардероба, намереваясь ехать домой. Я как раз застегивала последнюю пуговицу на пальто, когда услышала радостный вскрик.
- Дэниэл! – это имя мягким перезвоном прозвучало в устах Роуз. И не успела я прийти в себя, как она, с сияющей улыбкой, полностью преобразившей ее лицо, ринулась к выходу, словно навстречу чуду. Проследив за ней взглядом, за стеклянными стенами кинотеатра, я на самом деле увидела Дэниэла. Он стоял возле машины. В темных джинсах, в своем умопомрачительно сексуальном черном пальто, с взъерошенными ветром волосами, на которые падали крупные снежинки.
В глубине души я всегда гордилась той паранормальной связью, которая существовала между мной и Дэниэлом. Связью, которая на расстоянии позволяла мне чувствовать его приближение, ощущать его настроение и улавливать мысли. Но сейчас даже она не предупредила меня о его появлении. Но Роуз, каким-то образом, может быть тем самым материнским инстинктом, узнала о его присутствии.
Розали обняла его крепко и с чувством. И глядя на них со стороны, я на мгновение забыла о своих конфликтах с Роуз, потому что в тот миг она была настолько ласкова, нежна, заботлива и добра, что у меня в голове вдруг что-то щелкнуло, и я поняла, что при такой любви к Дэниэлу, она просто не могла вести себя иначе со мной.
Когда Роуз перестала прижимать к себе Дэни и отодвинулась от него, он с какой-то робкой улыбкой сказал ей что-то. И Роуз замерла, а потом кивнула, снова обняв его. Конечно, на таком расстоянии, сквозь стекло, я не могла разобрать, о чем они говорили, но я не сомневалась, что кое-кто из стоящих сейчас рядом со мной вампиров мог. И я, нервознее, чем мне того хотелось, спросила:
- Что ему нужно?
- Наверное, увидеть тебя.
- Я не хочу, - произнесла я.
Мой голос дрожал. И мысли путались. И я совсем растерялась. Хотя, согласитесь, было глупо с моей стороны ожидать, что после сегодняшних миллионов неотвеченных звонков, Дэниэл так просто отступится. Он всегда добивается того, что ему нужно. А в данный момент, очевидно, ему нужна я.
- Значит, не увидишь, - воинственно сказал Эдвард, обнимая меня.
И это его заявление, вдруг открыло мне глаза на ситуацию, в которой я оказалась. Я посмотрела по сторонам. Я увидела, как Джаспер с Элис и Карлайл с Эсми в растерянности переглянулись. Я увидела, как прикусила губу Белла. И, наконец, как нахмурился Эмммет, предчувствуя стычку, в которой он не будет знать, на какой стороне стоять…
Я не успела ничего сказать. Или найти выход. Потому что в этот момент, две фигуры за стеклом начали свое движение к кинотеатру. Прямо навстречу ко мне.
- Розали совсем из ума выжила, - зашипел Эдвард, увидев это. В защищающем жесте, он буквально задвинул меня к себе за спину, видимо, готовясь сражаться с Дэниэлом не на жизнь, а на смерть, только чтобы не подпустить его ко мне.
- Она просто любит его, - заметил Эммет. – Не взирая ни на что.
- Пусть любит его вдали от Ренесми, - огрызнулся папа.
- Не устраивай сцен, - резонно заметил Карлайл, в попытке охладить запал Эдварда. – Мы на публике.
Роуз с Дэниэлом как раз вошли в холл кинотеатра и остановились. Их нужно было видеть в этот момент! Они были словно два божества, отправляющиеся на войну. Она – с высоко поднятым подбородком, он – с небывалой решимостью в глазах. Вдвоем они были так прекрасны, что у меня перехватило дыхание, и я пожалела, что мне никогда особо не удавались портреты. Но едва они снова начали движение по направлению к нам, действительность обрушилась на меня отрезвляющим дождем. Их решимость вкупе с воинственностью Эдварда и полной растерянностью всех остальных участников этого события была так смешна и театральна, но, в то же время, так печальна, что я почувствовала горечь. И со всей ясностью осознала, что своим поведением, своим нежеланием выслушать Дэниэла, я снова разделяю нашу семью. Нарушаю покой и ясность, вношу разлад в этот слаженный, любящий и прочный, проверенный десятилетиями, механизм.
- Я не хотел портить вам вечер, - спокойно сказал Дэниэл, обращаясь ко всем, но его глаза в этот миг смотрели только на меня. – Но мне необходимо поговорить с Ренесми. Я не отниму у нее много времени.
- Она не хочет говорить с тобой, - задиристо произнес Эдвард.
- Она сама не может мне этого сказать? – насмешливо приподняв брови, спросил Дэниэл, посмотрев сначала на Эдварда, а потом вновь на меня.
Я почувствовала, что внутри меня зреет истеричный смех! Господи, да, этот нахал знал меня слишком хорошо, чтобы понять, как добиться своего. Преодолевая явное сопротивление папы, я вышла из-за его спины. Мои плечи инстинктивно распрямились. Я поблагодарила себя за предусмотрительность и то, что я надела сегодня каблуки, потому что сейчас я могла встретить взгляд Дэниэла прямо, а не глядя на него снизу вверх. Но едва мои глаза встретились с его глазами, я вдруг осознала, насколько самонадеянной я была, полагаясь на каблуки. Потому что так, глаза в глаза, я была абсолютно беззащитна перед ним, перед его очарованием, перед его сексуальностью и его магнетизмом. К тому же, при таком открытом взгляде на его лицо, я словно снова же вернулась во вчерашний вечер, когда я вот так смотрела на него и едва ли не призывала поцеловать меня.
Ох, черт! Я почувствовала, что краснею.
- Я не думаю, что нам есть, что сказать друг другу, - настолько спокойно, насколько я могла, сказала я.
- Я думаю, ты ошибаешься, - невозмутимо ответил Дэниэл. - Но, если хочешь, можем продолжить наш вчерашний разговор прямо здесь. Мне нужно буквально пару минут, и я вовсе не стесняюсь сказать все, что думаю в присутствии твоей семьи. Может быть, так даже лучше.
Закончив свою тираду, он, наконец, выпустил руку Роуз, и сделал шаг по направлению ко мне.
- Вчера ты сказала, что между нами ничего не осталось, - сказал он тихо, но, черт возьми, так, что все присутствующие на этом мини-спектакле могли слышать его слова. И я говорю не только о членах своей семьи, но и о тех зеваках, которых уже привлекла наша сцена. – Но позже, у гардероба, ты…
- Замолчи, Дэниэл! – воскликнула я, не дав ему продолжить, чувствуя, как быстро-быстро бьется мое сердце, и капельки пота выступают на спине. – Я поговорю с тобой. Наедине.
- Несс, ты не должна идти с ним, - начал папа, сжимая мою руку.
- Пожалуйста, Эдвард. Дай нам пять минут, - вмешался Дэниэл.
Эдвард озлобленно молчал, по-прежнему не выпуская мою руку, но тут вмешалась Белла. Она что-то шепнула на ушко папе и положила свою руку как раз на то место, где пальцы папы сжимали мое запястье.
- Ты можешь идти, Ренесми, - тихо сказала мама. – Мы будем ждать тебя здесь.
Я пошла вперед, но папа по-прежнему не отпускал мою руку. Я оглянулась на него. Его лицо было грустным и потерянным. Казалось, в этот миг он переживает внутри себя что-то тяжелое и страшное.
- Пожалуйста, папа, - одними губами произнесла я.
Он колебался еще мгновение, а потом разжал пальцы. И я пошла вперед, больше не оглядываясь.