Бонус. Глава 7. Мелодия

- Мелодия, - прочитала Элис и улыбнулась.
- Ты напишешь колыбельную Беллы, - просияла Эсми, с восхищением глядя на сына.

Я ждал, вернувшись к школе. Последний урок еще не закончился. Это было хорошо, потому что мне было о чем подумать, и требовалось время, чтобы побыть одному.
В машине остался ее запах. Я закрыл окна, позволяя ему поглотить меня, пытаясь привыкнуть к чувству умышленного жжения в своем горле.
Влечение.
Было трудно думать.

Эммет было захихикал, но Карлайл сделал ему строгий предупреждающий жест рукой, и тот замолчал.
Эдвард выглядел напряженным, смотря на книгу, а все Каллены – заинтересованными.

Со стольких сторон, так много разных значений и уровней. Не то же самое, что и любовь, но закручивается так же сложно.

- Почему не то же самое, что и любовь? – шепотом спросила Эсми.
- У мужчин все иначе, - ответил Карлайл ей так же тихо, чтобы не мешать процессу чтения.

Я и понятия не имел, увлекся ли я Беллой.

- Ты даже этого не сможешь отличить? – встрял Эммет, но даже его голос прозвучал тише обычного, будто все Каллены чувствовали себя немного неловко, проникая настолько глубоко в сокровенные ощущения и мысли Эдварда. Даже Эммет.

(Продолжит ли ее мысленное молчание каким-то образом все более и более разочаровывать меня, пока не сведет с ума? Или этому есть предел, который, в конце-то концов, наступит?)
Я пытался сравнить ее ответную реакцию с прочими, такими, как секретарша и Джессика Стенли, но сравнение не дало никаких результатов. Те же признаки – изменение сердцебиения и дыхания, были подобны – могут так же просто означать страх или шок, или тревогу, как и их интерес. Казалось маловероятным, чтобы Белла могла думать о том же, что и Джессика Стенли. Как-никак Белла очень хорошо знала, что со мной что-то не так, даже если еще не догадалась, что именно. Она прикасалась к моей ледяной коже, а затем отдернула свою руку от холода.

- Не от холода, - напомнил Джаспер. – Это был электрический разряд.
- Книжный я этого не знает, - покачал головой Эдвард.

И к тому же… когда я вспомнил те фантазии, что вызывали у меня отвращение, вместо Джессики в них была Белла…
Я задышал еще быстрее, пламя скребло вверх и вниз по моему горлу.

Никто не осмелился ничего сказать, даже Эммет. Казалось, все затаили дыхание, чтобы не разрушить момент. И даже голос Элис звучал предельно тихо.
Эдвард застыл, глядя на книгу с плохо скрытым страхом в его глазах. Меньше всего ему хотелось, чтобы семья читала это. Но не мог же он забрать книгу у Элис из рук, раз уже принес ее сюда. Тем более, после того, как десятилетиями бывал в головах братьев и сестер, он понимал, что это более чем справедливо – позволить сейчас им побывать в его голове. Хотя бы раз.

Что если это Белла представила себе, как я обхватил ее хрупкое тело своими руками? Чувствуя, будто б я тесно прижал ее к своей груди, а затем сложил руки под ее подбородком? Смахнул плотный занавес ее волос с покрасневшего лица? Очертил форму ее полных губ своими пальцами? Приблизил свое лицо к ее, чтобы почувствовать тепло ее дыхания на губах? Все еще приближаясь…
Я вздрогнул от этого видения, понимая, что случится, если я так близко к ней окажусь…

- Это совсем необязательно, - прошептала Эсми, веря в то, что Эдвард не причинил бы девушке вреда.
- Но не так рано, - ответил ей Эдвард.

Влечение было неразрешимой проблемой, потому что я уже увлекся Беллой наихудшим образом.

Эммет все-таки хохотнул, но неумело прикрыл смех кашлем и заткнулся.

Хотел ли я, чтобы Белла увлеклась мной, как женщина мужчиной?
Это был неверный вопрос. Правильный был таким: «Должен ли я хотеть, чтобы Белла увлеклась мной в этом плане?» И ответом было - «нет». Потому что я не был человеком, и это было нечестно по отношению к ней.
Каждой клеткой своего существа я жаждал быть обычным человеком, чтобы держать ее в своих руках, не рискуя ее жизнью. Так, чтоб я мог свободно придумывать собственные фантазии, которые не заканчивались бы ее кровью на моих руках, ее кровью, светящейся в моих глазах.

Все Каллены застыли, пораженные глубиной трагедии этой истории. От шуток и смеха не осталось и следа. И Эдвард прекрасно мог прочесть слова сочувствия, которые крутились в мыслях каждого из его семьи.

Мое преследование было непростительным. Какие отношения могу я ей предложить, когда не могу прикоснуться к ней без риска.
Я схватился руками за голову.

- Эдвард… - прошептала Эсми, выглядя так, словно ей хочется заплакать. Она подошла поближе и положила руку сыну на плечо, но он даже не шелохнулся, словно превратился в каменную статую. По его лицу нельзя было ничего прочесть.

Это приводило в еще большее замешательство, потому что я никогда не чувствовал себя настолько человечным за всю свою жизнь, даже когда был человеком, насколько я могу припомнить. Когда я был человеком, мои мысли были зациклены на военной славе. Первая Мировая война бушевала во времена моей юности, и за девять месяцев до восемнадцатого дня рождения меня поразила испанка... У меня остались лишь смутные представления об этих человеческих годах, мрачные воспоминания, которые становились все более расплывчатыми с каждым прошедшим десятилетием. Я вспомнил свою мать наиболее ясно и ощутил давнюю боль, когда подумал о ее лице. Я смутно припоминал, как сильно она ненавидела то будущее, к которому я так горячо стремился, молясь каждую ночь, произнося молитву перед обедом, чтобы «ужасная война» закончилась… У меня не было воспоминаний о другом стремлении. Кроме любви моей матери, не было никакой другой, которая удержала бы меня.

- Мне так жаль… - прошептала Эсми потрясенно. – Я не знала…
Эдвард выглядел так, словно хотел уйти из дома, и немедленно. Только рука матери на его плече удержала его в гостиной. Это были самые сокровенные его мысли, и было очень тяжело понимать, что теперь все знают об этом. Но это было справедливо, ведь он точно так же бывал в голове каждого из своей семьи.
- Может, это пропустить? – предложила Элис, поднимая на него глаза.
- Нет, продолжай, - попросил он тихо.

Это было совершенно новым для меня. Я не мог провести никаких параллелей, было не с чем сравнивать.
Любовь, которую я испытывал к Белле, пришла невинным образом, и с каждым днем ситуация становилась все более сложной. Я очень хотел быть способным прикасаться к ней. Чувствовала ли она то же самое?

- Да, конечно, - не удержалась Эсми, чтобы подбодрить сына, и он попытался улыбнуться ей, но вышло мрачно.

Я пытался себя убедить, что это не имеет значения.
Смотря на свои белые руки, я ненавидел их твердость, их холодность, их нечеловеческую силу…

- Теперь все понятно, - пробормотал Эммет, и даже в его голосе не было ни капли юмора.
- Хорошо, что у нас есть все четыре книги, и мы знаем конец истории, - подытожил Карлайл, и Эдвард смог немного расслабить плечи.

Я вздрогнул, когда открылась дверь с пассажирской стороны.
Хм. Застал тебя врасплох. Впервые, - подумал Эммет, в то время как скользнул на сиденье.
- Спорим, миссис Гофф считает, что ты принимаешь наркотики, ты такой странный в последнее время. Где ты был сегодня?
- Я… Делал добрые дела.
- Что?
Я хихикнул.
- Что-то вроде присмотра за больным.
Это смутило его еще больше, но потом он вздохнул, почувствовав запах в машине.
- О... Девушка опять?
Я скорчил гримасу.
- Это становится странным.
- Расскажи мне об этом, - пробормотал я.
Он вновь вздохнул.
Хмм, она и в самом деле приятно пахнет.
Рычание автоматически сорвалось с моих губ еще до того, как его слова успели запечатлеться.

Рычание сорвалось и с губ Эдварда, а также Элис и Розали.
- Что? – поднял руки Эммет, когда Роуз взглянула на него раздраженно. – Это же не я! Это все он! - Эммет показал на книгу, но на всякий случай отступил от Розали подальше.

- Полегче, брат, это просто слова.
Потом подошли остальные. Розали сразу же обратила внимание на запах и сердито на меня посмотрела, все еще раздражаясь. Я размышлял о сути ее проблемы, но все, что я мог услышать от нее – это оскорбления.

Эсми тяжело вздохнула, но ничего не сказала Розали.

Мне также не понравилась реакция Джаспера. Как и Эммет, он отметил притягательность Беллы.

- Прости, - пробормотал Джаспер, опуская голову, когда Эдвард снова зарычал.
- Надеюсь, у тебя нет таких мыслей в этой реальности, - посмотрела на мужа Элис.
- Нет, конечно, - заверил Джаспер и с опаской взглянул на Эдварда, но тот ничего не сказал и даже не повернул голову к нему. Даже если у Джаспера и были подобные мысли, Эдвард вежливо промолчал.

Этот запах ни у одного из них не вызывал и тысячной доли той тяги, что испытывал я. Меня все еще расстраивало, что ее кровь была для них ароматна. Джаспер плохо себя контролировал…

- Эдвард! – нахмурилась Элис.
- Прости, Джас, - сказал Эдвард, потирая переносицу.
- Ничего, - ответил Джаспер, – ведь это же правда…

Элис подскочила к машине с моей стороны и протянула руку за ключами от пикапа Беллы.
- Я просто увидела себя, - туманно произнесла она, что уже вошло у нее в привычку. - Ты мне расскажешь, почему.
- Это не значит…
- Знаю, знаю, можно подождать. Это не займет много времени.

- И как у меня хватило терпения, - покачала Элис головой. – Обычно я не могу так долго ждать!
- Наверное, я выглядел достаточно грозно, чтобы тебя остановить.
Элис фыркнула.
- Никогда и ничто не может меня остановить, если я чего-то хочу, - она задумалась. – Должно быть, я просто пошла на уступку, вот и все. Чтобы тебе было спокойнее. Я просто вижу, что это стопроцентно свершится, поэтому не имеет значения, что нужно немного подождать.

Я вздохнул и отдал ей ключи.
Я проводил ее до дома Беллы. Капли дождя колотили, будто миллион крошечных молотков, так громко, что, может быть, человеческий слух Беллы не мог различить рев двигателя пикапа. Я посмотрел в её окно, но она не выглянула. Возможно, ее там не было. Не было никаких мыслей, которые можно было услышать.

Эммет захихикал.

Меня расстроило, что я не мог достаточно услышать, чтобы даже проведать ее – убедиться, что она счастлива или в безопасности, в конце концов.
Элис села сзади, и мы поспешили домой. Дороги были пустыми, так что путь занял лишь несколько минут. Войдя в дом, мы разошлись по своим делам.
Эммет и Джаспер были на середине усовершенствованной игры в шахматы, используя восемь объединенных досок – расположив их до противоположной стеклянной стены - и свой собственный сложный свод правил. Они не станут со мной играть, так что остается только Элис.

- О, я буду помогать тебе, - улыбнулась Элис с ангельским выражением лица.
- Ты могла бы подпеть, - воодушевился Эдвард, уже представляя себе, как пение Элис дополнит колыбельную, которую он придумал для его Беллы в ЭТОЙ реальности. – Это было бы идеально.
- Запишем композицию, - Элис немедленно согласилась. – Помнишь, в «Новолунии» твой книжный двойник подарил Белле такую на день рождения?
- Да, - Эдвард мечтательно улыбнулся. – Запишем.

Элис прошла к своему компьютеру, стоявшему прямо за углом, и я смог расслышать, как заработал ее монитор. Элис работала над проектом модного дизайна для гардероба Розали, но та не смогла присоединиться к ней сегодня, чтобы стоять за ней и указывать разрез и цвет, в то время как рука Элис проводила по сенсорным экранам (Карлайл и я немного наладили эту систему, чтобы экраны реагировали на температуру).
Вместо этого сегодня Розали угрюмо развалилась на диване и начала переключать двадцать каналов в секунду без остановки. Я смог услышать, как она пыталась решить: пойти в гараж или нет, чтобы вновь подремонтировать свой BMW.

- Обожаю свою машину, - вставила Розали, улыбаясь так, словно говорит о любовнике.

Эсми была наверху, хлопоча над новыми делами.
Элис спустя мгновенье повернула свою голову, выглянув из-за угла, и начала проговаривать будущие ходы сидящего на полу спиной к ней Эммета Джасперу, выражение лица которого было спокойным, когда он обрезал любимого коня Эммета.

Элис и Джаспер одновременно захихикали, в то время как Эммет надулся.
- Жулики! – сказал он.

А я впервые за долгое время, от чего мне даже стало стыдно, сел за изысканный рояль, стоявший в холле.

Эсми улыбнулась, счастливая от того, что сейчас произойдет. Ее рука все еще лежала на плече сына, хотя он уже больше не выглядел напряженным, а, наоборот, заинтересованно смотрел на книгу.

Я осторожно пробежался рукой по гаммам, проверяя тон. Настройка была все еще идеальна.
Эсми отложила свои дела и повернула голову в мою сторону.
Я начал играть первую нотную линейку мелодии, которая пришла мне в голову сегодня в машине, довольный тем, что вживую звучала она даже лучше.
Эдвард вновь играет, - весело подумала мама, на ее лице расплылась улыбка. Она встала из-за стола и тихо порхнула к лестнице.
Я добавил гармонизирующую линейку, позволяя основной мелодии сливаться с ней.
Эсми, удовлетворенно вздыхая, села на верхнюю ступеньку лестницы, прислонив голову к перилам.

- Я действительно обожаю, когда ты играешь, - вздохнула Эсми, наклоняя голову, будто даже сейчас слышит звуки рояля.
- Я давно не играл, мам, да? – улыбнулся Эдвард немного виновато.
- Это ничего, - сказала Эсми. – Главное – что ты счастлив.
- Я в самом деле счастлив, - согласился Эдвард. – И я обещаю обязательно сыграть в следующий раз, когда мы с Беллой будем тут.
- Хорошо, - согласилась Эсми.
- Белле тоже нравится, когда ты играешь, - улыбнулся Джаспер со знанием дела – ведь он чувствовал те эмоции, которые испытывала девушка во время игры любимого.
- Значит, решено, - сказал Эдвард, уже продумывая, что именно будет играть.

- Новая песня. Давненько не было. Какая дивная мелодия.
Я дал мелодии пойти в новом направлении, сопровождая ее низкой линейкой.
Эдвард опять сочиняет? - подумала Розали, стиснув зубы от лютого негодования.

- Рози! – рассердилась Эсми, мысли Розали испортили ее хорошее настроение.
Розали слегка пожала плечами.
- В чем твоя проблема, Роуз? – с удивлением спросил Эммет. – Тебе не нравится даже то, что он играет?
Розали нахмурилась, пытаясь не отвечать. Ее лицо стало надменной маской.
- Давай, Элис, - подбодрил Эммет сестру, - может, там есть что-то.
- Не дай Бог, - предупредила Розали, смотря на Эдварда очень грозно, но он не обратил на нее внимания.

В этот момент она сорвалась, и я полностью смог прочесть причину ее гнева.

Розали зашипела и шустро подскочила к Элис, выдергивая из рук той книгу. Ее гневные глаза обратились на Эдварда.
- Мы не будем это читать! – заявила она.
- Почему нет? – заныл Эммет, которому Роуз обломала все удовольствие своим поступком.
- Эдвард позволил нам прочесть даже самое сокровенное, - напомнил Карлайл.
- Не важно, - поперхнулась Розали. – МОИ мысли мы не будем читать!
- Детка, - Эммет стал осторожно подкрадываться к ней, выставив руки. – Давай успокоимся. Наверняка, там нет ничего такого страшного, и у тебя не будет повода злиться…
- Ты первым об этом узнаешь, - зашипела она, заводя книгу за спину, чтобы никому ее не давать. Джаспер дернул бровью, потому что книга оказалась прямо перед его лицом, но Роуз этого не заметила, смотря попеременно то на Эдварда, то на Эммета, воспринимая их как главных врагов.
- Это нечестно, – встряла Эсми. – Мы все как на ладони, и никто до сих пор не жаловался. Или тебе есть, что скрывать, Роуз?
- Мне?! – воскликнула она, запинаясь. – Нет. Просто… это личное! Должно же быть у человека что-то личное, чем он ни с кем не хочет делиться. Достаточно того, что Эдвард знает, – она сдвинула брови, требуя от Эдварда поддержки, но он не сделал попытки защитить ее.
В этот момент Джаспер быстро переглянулся с Эмметом, а затем сделал короткий шаг вперед и выхватил книгу у Розали.
Когда она с шипением повернулась, Эммет схватил ее сзади, обхватывая руками.
- Я держу ее! – весело, как восторженный проказливый мальчишка, закричал он. – Элис, читай!
- Нет! – шипела и вырывалась Розали. – Ну, ты поплатишься за это, Эммет, - грозила она, а затем глядела яростно попеременно на Джаспера и Эдварда. – И ты! И ты!
Элис с ухмылкой взяла книгу у Джаспера из рук и быстро открыла нужную страницу.

Я увидел, почему она так скверно сдерживала себя при мне. Почему убийство Изабеллы Свон совсем не беспокоило ее совесть.
В случае с Розали это всегда было тщеславие.

- Идиот! – прошипела Розали, не отрывая раздраженного взгляда от Эдварда.
- Я же не могу перестать думать, - ответил Эдвард, и Розали дернула руками, чтобы Эммет ее отпустил. Тот немного подумал, но все же ослабил хватку.
Розали выдернула руки, оглядела Эммета обиженно с головы до ног, а затем направилась к лестнице и ушла в свою комнату, высоко держа свою красивую голову. Дверь хлопнула чересчур громко.
- Давай, читай, - шепотом сказал Эммет, кивая Элис. На его лице застыл азарт.

Музыка неожиданно оборвалась. Я засмеялся от изумления, но подавил смех, закрыв рукой рот.
Повернувшись, Розали уставилась на меня, ее глаза искрились яростью и негодованием.
Эммет и Джаспер тоже повернулись посмотреть, я услышал смущение Эсми. Она оказалась внизу в мгновенье ока, прервав быстрый взгляд между мной и Розали.
- Не останавливайся, Эдвард, - приободрила меня мама.
Я вновь начал играть, повернувшись спиной к Розали, с большим трудом пытаясь сдерживать ухмылку.

- Тоже мне, джентльмен, - прошипела Роуз со второго этажа, но никто не обратил на нее внимания.

Она поднялась на ноги и гордой поступью вышла из комнаты, скорее злая, чем смущенная. Но, несомненно, довольно смущенная.
- Если ты хоть что-нибудь скажешь, прогоню как собаку.

- Роуз, - покачала Эсми головой, недовольная ее поведением.

Я подавил очередной смешок.
- Что-то не так, Роуз? - спросил ей вдогонку Эммет, но она, не оборачиваясь, продолжала прямо идти к гаражу, а затем влезла в машину, будто могла спрятаться там.
- С чем это связано? - спросил меня Эммет.
- Не имею ни малейшего представления, - солгал я.
Эммет разочарованно зарычал.

- Ты довольна? – спросил Эммет вслух, зная, что Рози услышит его. – Он ничего не рассказал, - Эммет с трудом подавил смешок, и выглядел чрезвычайно развеселившимся.
- Завтра же уезжаю на Аляску, - пригрозила Роуз. – На две недели. Одна.
Эммет самоуверенно дернул бровью, но было заметно, что он заволновался. Эдвард прочитал в его мыслях намерение долго просить прощения, а Элис увидела в будущем их бурное примирение. Оба – и Эдвард, и Элис - закатили глаза.

- Играй, - посоветовала Эсми: мои руки вновь остановились.
Я сделал так, как она сказала, а она подошла и встала за мной, положив руки мне на плечи.
Мелодия была неотразимой, но незавершенной. Я перебирал пальцами по клавишам, но не мог найти верное направление.
- Это очаровательно. Есть ли название? - спросила Эсми.
- Еще нет.
- А у неё есть история? - спросила она с улыбкой в голосе. Моя игра доставляла ей огромное удовольствие, и я чувствовал себя виноватым в том, что пренебрегал своей музыкой так долго. Это было эгоистично по отношению к Эсми.

- О, не стоит чувствовать вину, - улыбнулась Эсми сыну.- Я ни в коем случае не собираюсь тебя заставлять.

- Это, наверное… колыбельная. - В этот момент мелодия нашла свое продолжение. Она легко потекла дальше, живя своей собственной жизнью.
- Колыбельная, - повторила она себе.

- Интересно, совпадает ли она с той, что в книге, или из-за изменения событий вышла иной? – спросила Элис с улыбкой.
- Этого мы никогда не узнаем, - пожал плечами Эдвард.

У этой мелодии была история, и когда я увидел ее, частички собрались воедино сами собой. История была о девушке, спящей на тесной кровати, темные волосы которой растрепались и спутались подобно морской водоросли на подушке.
Элис предоставила Джаспера самому себе и села возле меня на скамье. Своим певучим звонким голосом она пропела бессловесным сопрано на две октавы выше мелодии.

- О, - оживилась Элис. – Так я поучаствовала в создании!
На ее лице отразилось восхищение.
- Нужно обязательно записать это, - заметил Эдвард, его взгляд был отрешенным, когда он выстраивал в уме новые ноты.
- Да, это будет замечательно! – подтвердила счастливая Элис. – И я уже вижу, что это понравится Белле!

- Мне нравится, - прошептал я. - Но что насчет этого?
Я добавил ее линейку для гармонии – мои руки сейчас перелетали по клавишам, чтобы собрать все кусочки вместе – слегка подправив мелодию, уводя ее в новом направлении…
Она уловила тональность и запела одна.
- Да. Идеально, - сказал я.

- Тебе нравится! – просияла Элис.
- Почему бы и нет, - Эдвард улыбнулся сестре.

Эсми сжала мои плечи.
Голос Элис поднимался выше, направляя мелодию в другое русло, и теперь я смог увидеть ее концовку.

- Я придумала тебе концовку! – Элис находилась в таком восторге, что не смогла усидеть на месте. Хлопнув в ладоши, она подскочила к Эдварду, чтобы на секундочку обнять его. – Мне уже не терпится приступить!
- Нужно выбрать время, когда Белла занята, - улыбнулся Эдвард. – Я могу забежать в одну из ночей, пока она спит.
- Прекрасно, - согласилась Элис, сверкнув глазами в предвкушении. – Это будет отличный сюрприз!
- Белла не любит сюрпризы, - напомнил с улыбкой Карлайл.
- Этот ей понравится, - самоуверенно ухмыльнулась Элис.

Я знал, как она должна завершиться, потому что спящая девушка была совершенна именно такой, какой была, и любая перемена будет полностью ошибочна, к сожалению. Колыбельная постепенно подходила к завершению, теперь медленнее и ниже. Тон Элис тоже понижался, становясь торжественным. Он был подобен эху, которое можно услышать под сводами собора, освещенного свечами.
Эсми провела рукой по моим волосам.
- Все будет хорошо, Эдвард. Все решится наилучшим образом. Ты заслужил счастье, сынок. Судьба тебе задолжала.
- Спасибо, - прошептал я, желая поверить в это.

- Так и есть, - прошептала Эсми, глядя на сына с теплом в золотистых глазах.
- Спасибо, мама.

- Любовь не всегда приходит в удобной упаковке.
Я невесело усмехнулся.
- Возможно, ты справишься с этим затруднительным положением лучше, чем кто-либо. Ты самый лучший и выдающийся из нас.

Эсми обворожительно улыбнулась, а Эдвард выглядел достаточно смущенным.
- Эй, а как же я? – притворно надулся Эммет. – Чем я плох?
- Каждый из вас уникален, - поспешила оправдаться Эсми. – Я люблю вас одинаково.

Я вздохнул. Каждая мать думает о своем сыне то же самое.
Эсми все еще была переполнена радостью оттого, что, в конечном счете, спустя все это время кто-то тронул мое сердце. Она думала, что я навсегда останусь одинок…
Она ответит тебе взаимностью, - вдруг подумала она, застав меня врасплох направлением своих мыслей, - если она особенная девушка. - Эсми улыбнулась. - Но я не могу представить никого, кто бы был столь несообразителен, чтобы не заметить то, какое ты выгодное приобретение.
- Хватит, мам, ты вгоняешь меня в краску, - попросил я.
Ее слова, несмотря на их неправдоподобность, подбодрили меня.

- Почему ты не веришь в то, что я говорю правду? – спросила Эсми у Эдварда, и он запустил руку в свою шевелюру.
- Нет, ты правда так считаешь, - ответил он, подумав. – Просто это я… я сам не верю в себя.

Элис засмеялась и подобрала на слух высшую ноту «Heart and Soul». Я ухмыльнулся и дополнил это легкое созвучие с ней. Затем я поддержал ее с исполнением «Chopsticks».
Она хихикнула, потом вздохнула.
- Так, я бы хотела, чтобы ты мне рассказал, почему ты смеялся над Роуз, - сказала Элис. - Но я вижу, что ты мне не скажешь.
- Нет.

- Опять секреты, - нахмурился Эммет. – Если бы не книги, мы не узнали бы ничего!
- Конечно, ведь Эдвард, что бы ни говорила Розали – джентльмен, - улыбнулась Эсми. – Он никогда не скажет вслух ничего провокационного.
- Но зато принесет нам дурацкую книгу, в которой мы можем все это прочитать, - раздался раздраженный голос Розали со второго этажа, и Эммет захихикал в кулак.

Она щелкнула пальцем мне по уху.
- Будь любезна, Элис, - пожурила Эсми. - Эдвард ведет себя как джентльмен.
- Но я хочу знать.
Я рассмеялся над хныкающим тоном, которым она это произнесла. Затем я сказал:
- Вот, Эсми, - и начал играть ее любимую песню, безымянную дань любви, которую я наблюдал между ней и Карлайлом так много лет.
- Спасибо, дорогой.

- Спасибо, - сказали одновременно Карлайл и Эсми в этой реальности.

Она вновь сжала мои плечи.
Я не был сосредоточен на игре хорошо знакомой пьесы. Вместо этого я думал о Розали, спрятавшейся от унижения в гараже, и ухмыльнулся сам себе.

- Мой Бог, - раздалось разъяренное шипение со второго этажа. – Тебе надо поменьше думать.
- Ты бы вышла, детка, - посоветовал ей Эммет капризным голосом. – Я скучаю без тебя.
- Ни за что, - прошипела все еще злая Розали.
- Может, пропустить? – предложила Элис.
- Ни за что, - не согласился Эммет. – Читай!

Проверив на своем опыте чувство ревности и всю ее силу, мне стало ее немного жаль. Конечно, ее ревность была в тысячу раз меньше моей. Точно собака на сене.

- Ревность? – Эммет выглядел сконфуженным. – Почему ты говоришь – ревность? – его глаза пронизывающе уставились на Эдварда.
- Откуда мне знать, - пожал плечами нахмурившийся Эдвард. – Я читаю это вместе с тобой.
Эммет подозрительно уставился на книгу.

Я размышлял, как изменится жизнь и личность Розали, если она не будет самой красивой. Будет ли она счастливее, если красота не будет все время ее расхваленной особенностью? Менее эгоистичной? Более милосердной? Полагаю, интересоваться бесполезно, поскольку прошлое уже не изменить, и она всегда была самой красивой. Даже будучи человеком, она неизменно была в центре внимания благодаря своему очарованию. Не то, чтобы она была против, совсем наоборот - она хотела, чтобы ею восхищались. Это не изменилось с утратой ее человечности.
Было совсем не удивительно, что она была задета моим невниманием к ее красоте, которую она воспринимала как должное. Все мужчины благоговели перед ее очарованием, этого она ожидала и от меня.

Эммет выглядел все более недовольным по мере чтения. На последних строках он окончательно нахмурился, и его руки уперлись в бока.
Со второго этажа больше не доносилось ни звука – это было даже странно.
Джаспер усмехнулся, чувствуя противоречивые эмоции, повисшие в воздухе.
- Кажется, кто-то «попал», - ухмыльнулась Элис, поглядывая вверх и адресуя эти слова туда же. – И это не Эммет.
- А я просила не читать, - заметила Розали, но ее голос больше не был раздраженным – скорее, смущенным и испуганным.

Не то, чтобы она хотела меня – дело далеко не в этом. Но ее раздражал тот факт, что я не хотел ее, вопреки всему. Она привыкла быть желанной.

- Ты хочешь, чтобы Эдвард хотел тебя, - резюмировал Эммет очень, очень грозным голосом, не глядя ни на кого. – Я не знал… - многозначительно добавил он, его глаза сузились.
- Все не так, как ты думаешь, - в голосе Роуз прозвучали оправдывающиеся нотки. – Не в этом смысле…
- А в каком же тогда смысле? – глаза Эммета сверкнули, не предвещая ничего хорошего для Розали.
- Ну… просто… - Роуз не могла придумать, что сказать.
- ПРОСТО?! – прогремел Эммет. – Ты говоришь мне – ПРОСТО?!
Тишина была ему ответом, и Эммет мрачно посмотрел в сторону второго этажа.
- Ревность?! – воскликнул он. – Ты узнаешь сегодня, что такое РЕВНОСТЬ!
- Прости… - раздался тихий ответ.
Так как на этом все замолчали, и повисла напряженная тишина, то Элис продолжила читать.

С Джаспером и Карлайлом было все по-другому: они оба уже были влюблены. Я же был совершенно не привязан и по-прежнему упорно оставался непоколебим.
Я думал, что эта старая обида осталась в прошлом. Что она давно перенесла ее.
Она и перенесла… Пока я, в конце концов, не встретил кого-то, чья красота тронула меня так, как ее не смогла.

- РОЗИ! – прогремел Эммет, перебивая Элис на половине предложения.
- Да, милый? – раздался заискивающий голос Розали.
- Тебе придется объяснять! Когда закончим читать – идем на охоту. ПОНЯЛА?!
- Конечно, любимый, - проворковала Роуз, и это было так не похоже на ее прежнее раздражение, что некоторые Каллены улыбнулись.

Розали была убеждена, что раз я не счел ее красоту достойной поклонения, то, несомненно, на земле нет никакой другой, которая могла бы меня затронуть. Она взбесилась с того момента, как я спас жизнь Белле, догадываясь женской интуицией об интересе, в котором я едва ли отдавал себе отчет.
Розали была очень сильно обижена тем, что я счел ничтожную девушку-человека привлекательнее ее.
Я сдержался, чтобы вновь не рассмеяться.
Это беспокоило меня немного, хотя бы тем, как она видела Беллу. Розали, как ни странно, считала, что девушка некрасива. Как она могла в это верить? Мне это казалось непостижимым. Результат ревности, без сомнения.

Эммет тяжело засопел, но никак не прокомментировал. Просто смотрел на книгу неотрывно… и очень раздраженно.

- О, - неожиданно сказала Элис. - Джаспер, угадаешь?
Я узнал, что именно она увидела, и мои руки замерли на клавишах.
- Что, Элис? - спросил Джаспер.
- Питер и Шарлотта собираются навестить нас на следующей неделе! Они будут по соседству, разве это не славно?

Эдвард напрягся, глядя на книгу, но Эсми успокоила его:
- В «Сумерках» об этом не было ничего, значит, все в порядке.
- Да, - плечи Эдварда расслабились, хотя он все еще продолжал настороженно смотреть на книгу.

- Что-то не так, Эдвард? - спросила Эсми, почувствовав, как напряглись мои плечи.
- Питер и Шарлотта собираются в Форкс? - прошипел я Элис.
Она закатила глаза.
- Успокойся, Эдвард. Это же не первый их визит.
Я стиснул зубы. Это будет их первый визит со дня приезда Беллы, а ее ароматная кровь притягивала не только меня.

Эммет мог бы рассмеяться в этом месте, но был слишком раздражен и обижен, чтобы находить в чем-то хоть что-то забавное.

Элис нахмурилась из-за выражения моего лица.
- Они никогда не станут на нее охотиться. Ты знаешь это.
Но в некотором роде брат Джаспера и молодая вампирша, которую он любил, не были такими, как мы: они охотились обычным способом. Им нельзя было доверять насчет Беллы.

- Какая глупость, - фыркнул Джаспер. – Они никогда не охотятся на нашей территории, уважая наш образ жизни.
- Знаю, - вздохнул Эдвард, - но не могу не волноваться.

- Когда? – спросил я её.
Она расстроено поджала губы, но сказала то, что мне необходимо было узнать.
- В понедельник утром. Никто не собирается охотиться на Беллу.
- Никто, - согласился я, а затем отвернулся от нее. - Ты готов, Эммет?
- Я думал, мы пойдем утром.
- Мы вернемся в воскресенье в полночь. Я полагаю, что это от тебя зависит, когда ты захочешь уехать.
- Ладно. Дай мне для начала попрощаться с Роуз.
- Конечно. - Учитывая то, в каком настроении сейчас Розали, это будет коротким прощанием.

- Если бы я знал причину, - сузил глаза Эммет, – это могло стать очень длинным прощанием.
- Не сердись на нее сильно, - заметил Эдвард. – Она любит тебя.
- Знаю, - Эммет нахмурил брови. – Но это ее совершенно не оправдывает. Я рад, что узнал все это.

- Ты точно потерял стыд, Эдвард, – подумал он, когда направился к задней двери.
- Да, я тоже так думаю.
- Сыграй еще раз для меня новую песню, - попросила Эсми.
- Ну, если ты так хочешь, - согласился я, хотя немного колебался следовать за мелодией к ее неизбежному концу – концу, от которого мне становилось больно по непонятным причинам. Я подумал мгновенье, а затем вытащил крышечку от бутылки из своего кармана и положил ее на нотную подставку. Это немного помогло – мое небольшое напоминание о ее согласии.

- Это так романтично, Эдвард, - улыбнулась сыну Эсми.

Я кивнул себе и начал играть.
Эсми и Элис переглянулись, но ни одна из них ничего не спросила.

- Странно, что я не поинтересовалась, - заметила Элис. – Обычно я любопытная.

- Тебе никто не говорил – не играть со своей едой? - крикнул я Эммету.
- Эй, Эдвард! - прокричал он в ответ, помахав мне. Медведь, воспользовавшись тем, что он отвлекся, поцарапал своей тяжелой лапой грудь Эммета. Острые когти разрезали его рубашку и проскрипели по его коже.

- Моя любимая забава, - просиял Эммет, его мрачное настроение стало отступать.