«Восемь тридцать», - я не сомкнул глаз сегодня ночью, думая о словах Беллы. Ужаснее всего, наверное, был тот факт, что она права. Я похоронил себя, заживо закопал себя в этой клинике, отвернувшись от мира. И Лилиан Хейл была права, сказав, что я имею возможность спасти жизнь человеку и сам же, добровольно, отказываюсь от нее. Кому я вру? Она действительно мне не безразлична… Ох, если бы она не творила такие глупости, я бы и близко к ней не подошел… Ну почему они все не могут понять, что я защищаю их? Что я не хочу, чтобы они страдали? Я ненавижу слезы, а если они не будут меня видеть, то и горевать будут меньше…
Я не заметил, как снова уснул. И снова она… Господи, она когда-то оставит меня в покое? Ее темные волосы были уложены идеальной волной, яркий, вызывающий макияж, черное платье с открытой спиной манило к себе. Я приближался к ней, а она отдалялась, смеясь. Я остановился, я хотел отпустить, но она тут же появлялась где-то возле меня, на расстоянии вытянутой руки и снова все повторялось по кругу.
Я проснулся полностью разбитый от звонка телефона, сердце отбивало замысловатый ритм в стиле «drum and bass». Я поднял трубку, голос, который, как мне казалось, был уже позабыт, раздался на другом конце провода.
- Эммет, милый, как ты?
- Мама… - единственное, что я мог произнести. Мне двадцать шесть, я взрослый, самостоятельный человек, а до сих пор превращаюсь в маленького мальчика, когда слышу ее голос. - Хорошо. Я в порядке. Как ты?
- Потихоньку, - я чувствовал, что она плакала, хоть не было слышно ни всхлипов, ни горечи в голосе. – Я хочу приехать к тебе.
- Не думаю, что это хорошая идея, - и снова я за свое…
- Но ведь Белла и Эшли приезжали… - обида. Она обижалась на меня.
- Как насчет ужина у нас дома? Я приеду… - пообещал я. – Пригласим Эдварда, я хочу с ним познакомиться, - честно сказал я.
- Пятница подойдет? - с надеждой произнесла она.
- Вполне, - серьезно произнес я.
- Отлично, до встречи, милый! - я слышал, что она обрадовалась и воодушевилась. На мгновение мне показалось, что я слышу учащенный ритм ее сердца. - Я пришлю за тобой машину после обеда.
- Не нужно, я доеду на такси, - отрезал я.
- Но… - она хотела запротестовать, но я снова перебил ее.
- Это мое последнее слово, я поеду на такси.
- Как хочешь, - она сдалась. - До пятницы, дорогой.
Я попрощался и положил трубку. Вот так рушится моя личная «Берлинская стена».

Я встал раньше, чем обычно. Сам спустился за лекарствами, гладко побрился, долго выбирал, что одеть. Остановил выбор на простой хлопковой рубашке, сером джемпере и джинсах. Так я не выглядел уж слишком худым и ссохшимся. Синяки под глазами выглядели устрашающе, появилась мысль замазать их женским прибамбасом, типа тонального крема, но я быстро отказался от этой бредовой мысли. Я был готов, такси уже вызвано, но я медлил, пытаясь представить, как же пройдет эта встреча. Я последний раз посмотрел на себя в зеркало и вышел из клиники.
Полчаса в такси заставили меня понервничать, хотелось послать все к черту, повернуть назад и уехать. Но мы подъехали к моему дому, хотя он, наверное, уже и не был моим. Я расплатился и вышел из машины. Прекрасный, зеленый сад… столько воспоминаний связано с ним… к счастью только хороших воспоминаний. Я подошел к двери и замешкался: мне нужно было просто открыть дверь или все же позвонить? Решил выбрать второй вариант и нажал на кнопку звонка. Внутри послышались быстрые шаги, дверь быстро распахнулась и на пороге стояла мама… Она немного опешила, безмолвно смотря на меня, но через мгновение она уже рыдала в моих объятьях, а я трепетно сжимал ее хрупкое, стройное тело в своих руках, успокаивающе гладя ее по спине. Она всхлипывала и содрогалась, но ни на секунду не отдалялась, думая, что я могу исчезнуть. Я слегка отстранил ее от себя и вытер пальцами слезы с ее лица.
- Привет, - с мягкой улыбкой произнес я, глядя ей в глаза. Она снова разрыдалась, закрывая лицо руками, я крепко обнял ее за плечи и завел в дом, - Мария, - громко произнес я. Темноволосая девушка показалась из гостиной, ошарашено глядя на меня. - Принеси стакан воды, пожалуйста, и сделай чай из ромашки. - Я улыбнулся, а она еще несколько секунд посмотрела на меня, не моргая, и развернувшись на носках, быстро направилась в сторону кухни. Я усадил маму на диван, а сам сел возле ее ног на полу.
- Ну все, не плачь, - я убрал ее руки от лица и, взяв салфетку со стола, подал ее ей.
- Прости, - всхлипывая, произнесла она. - Я весь день себя настраивала, чтобы не разрыдаться, но увидела тебя и не смогла сдержаться.
- Ничего, - я поцеловал ее теплую, мягкую щеку. – Не волнуйся, все хорошо.
- Ты хорошо выглядишь, - смущенно сказала она. В комнату зашла Мария, отдавая чашку чая и стакан воды, я подождал пока она уйдет и серьезно посмотрел на мать.
- Не нужно обманывать меня, ты сама прекрасно видишь, как паскудно я выгляжу, - наверное, я был слегка агрессивен.
- А что ты хочешь услышать? – она внимательно посмотрела на меня, но говорила мягко. – Что ты заметно похудел, что у тебя впалые глаза и что жизнь покидает тебя?
Я опустил голову ей на колени, и она легонько погладила мои волосы.
- Прости, милый, я не это хотела сказать, я просто волнуюсь.
- Все хорошо, ведь это правда.
Она легонько поцеловала меня в макушку.
- Пойдем, Эдвард и Белла уже ждут за столом, - мы поднялись и направились в столовую. Как всегда все было чинно и пафосно, на скромный семейный ужин и не надо было рассчитывать: белый скатерти, золотые столовые приборы, свечи в инкрустированных камнями подсвечниках, все в костюмах и платьях и я… в джемпере, джинсах и мокасинах. Как всегда, Эммет белая ворона в семье. Отца не было, даже сегодня он не смог разлучится со своей работой. В груди что-то больно кольнуло. Но был Эдвард: высокий парень лет тридцати, с рыжеватым цветом волос. «Еврей или ирландец?», - подумал я, когда он подошел ко мне, протягивая руку.
- Эдвард Мейсен, рад наконец-то познакомится, - я пожал его ладонь.
- Взаимно, - все, что я смог из себя выдавить. Белла подскочила со своего стула и, встав на носочки, поцеловала меня в щеку. Эшли уже дергала меня за штанину, требуя внимания. Я подхватил ее на руки, начиная кружить по комнате. Она так искренне и радостно смеялась, что на мгновение мне показалось, что все снова по-прежнему – мы одна большая семья. Но реальность снова резко дала мне пощечину, когда у меня сильно закружилась голова, и я чуть не упустил из рук мою малышку. Я попытался остановиться, ухватившись за что-то, но не найдя опоры рухнул на пол. Единственной мыслью было, чтобы Эшли не ударилась. Я упал на спину, крепко прижимая ее к груди. Слава Богу, она ничего не поняла и заколотила маленькими кулачками по грудной клетке, требуя кружить ее дальше. Эдвард быстро начал проверять у меня пульс и спрашивать, сколько пальцев я вижу, мама с Беллой бились в истерике, отрывая от меня Эш.
- Все хорошо, со мной все хорошо, - пробубнил я, поднимаясь и отталкивая руки Эдварда. Я посмотрел на маму и резко добавил. - Прекратите истерику, ничего не произошло.
Они замолчали, покорно усаживаясь за стол, но их груди быстро поднимались и опускались от взволнованного, учащенного дыхания. Я взял на руки Эшли, когда за моей спиной послышался низкий, родной голос.
- А я думал, что у нас будет семейная посиделка, а вы тут устроили званый ужин, - я обернулся и увидел отца, в простой футболке поло и джинсах как и я. Сразу же стало более комфортно. Он подошел ко мне и, не разрывая наш взгляд, крепко обнял меня.
- Здравствуй, сынок, - тихо произнес он. У него стало больше седых волос и морщин вокруг глаз, но в нем было столько жизни, что любой молодой парень мог позавидовать. Я улыбнулся ему, а потом, отпустив Эшли на пол, крепко обнял его, как будто это объятие было самым важным и значимым поступком в моей жизни. Он похлопал меня по спине, я чувствовал, что он улыбается. Остаток вечера прошел действительно в дружеской и мирной обстановке. Мне рассказывать особо было не о чем, так что я расспрашивал у родных интересные новости. Впервые за очень долгое время, я чувствовал себя нормальным и дома. Захотелось бросить клинику и вернуться домой, к моим родным и близким людям, но я знал, что это невозможно… мне нужен особый уход профессионалов…
Мы уже пили кофе, когда мама внимательно начала рассматривать меня, как будто хотела что-то спросить.
- Говори, - с улыбкой произнес я. Она замотала головой и я рассмеялся. – Я прекрасно тебя знаю, ты уже минут двадцать хочешь что-то спросить, так давай.
Она глубоко вздохнула, набираясь смелости.
- Та девушка, которая приходила, Розали Хейл, кто она? – все замолчали.
- Он влюблен в нее, - Белла разорвала тишину, и все обернулись к ней. Я злобно глянул на нее и, кинув салфетку на стол, поднялся и вышел из столовой, услышав лишь ее возмущенное: - Что? Что я такого сказала?
Я вышел на улицу, глубоко вдохнув воздух. Дверь за мной тихо отворилась.
- Поговорим? – голос отца звучал мягко, но требовательно. Я кивнул, и мы пошли в беседку во дворе. Мы сели на мягких диванах под деревянным навесом. Папа раздвинул стол и достал оттуда два стакана и бутылку виски. Быстро налив коричневатую жидкость, он подал мне стакан. - Я рад, что ты приехал, - начал он, делая глоток. - Я всегда надеялся, что ты одумаешься.
Я улыбнулся, но ничего не ответил.
- Я хочу сделать твою выставку, примерно через месяц, может через два.
- Мы это обсуждали, потом будешь делать все, что хочешь…
- Я подумал, что ты решил не опускать руки, а бороться… - он замолчал и тихо добавил. - Видимо, я ошибся. Ладно, проехали. Так кто эта девушка?
- Давай лучше о выставке, - мы рассмеялись.
- А все же?
- Ее направил суд в нашу клинику, на исправительные работы, - я пожал плечами.
- О, так она с характером.
- Она просто не дружит с выпивкой, - отец улыбнулся. – А после того, как она побывала у вас, ее уволили.
- За что?
- За то, что залезла в мое личное дело, достала адрес и поехала к вам, - я ухмыльнулся. Теперь мне этот повод казался сущей ерундой. – Потом ее мать приходила ко мне, просила помочь, она снова начала спиваться.
- А ты?
- Ничего, сказал, что это не мои проблемы, - он замолчал. – Я знаю, что поступил опрометчиво и глупо, но ты же знаешь, эмоции всегда брали надо мной верх, а я был зол на нее.
- Но никогда не поздно все исправить, позвони ей.
- Пап, ты же понимаешь, что мне осталось совсем немного… - он опустил голову. – Смысл давать ей надежду, а потом вот так просто забирать ее. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы кому-то было плохо.
- А может быть, за эти несколько месяцев, ты сможешь кардинально изменить ее жизнь? Может, ты наставишь ее на путь истинный? – он поднялся и, оставив что-то на столе, ушел. Когда я подошел посмотреть, что там, я увидел мобильный телефон, а под ним листок бумаги, на котором был номер телефона и подпись «Розали Хейл»…

Rosalie POV

Я медленно поднималась по лестнице, сердце то замирало, то начинало биться с немыслимой силой и бешеным ритмом… Я пыталась перевести дыхание, что катастрофически не получалось сделать. Я остановилась. Я не знала, что буду ему говорить… А может он до сих пор зол на меня? Но в таком случае он бы не вернул меня обратно. Смешанное чувство, это ужасно. «Не будь тряпкой, Розали Хейл», - твердо приказала себе я и быстро начала подниматься вверх. Я не стала задерживаться возле двери, чтобы перевести дыхание, как делала это всегда. Я одним движением распахнула дверь…
Стройная девушка с длинными каштановыми волосами обнимала сзади Эммета, который сидел перед мольбертом, что-то рисуя. Я не заметила, как ко мне подошла маленькая девочка с темными, кудрявыми волосами. Она искренне и широко улыбнулась, отчего на щеках появились ямочки, совсем как у него…
- Ты Розали? – она посмотрела на меня деловитым, оценивающим взглядом. Я присела и улыбнулась ей.
- Да, а ты, наверное… - я не успела договорить, как она протянула мне свою крошечную ладонь.
- Эшли МакКарти, - я пожала ее руку и улыбнулась еще шире. Малышка обернулась к взрослым в глубине комнаты и громко произнесла. - Мам, пап, Розали пришла.
«Мам», - эхом отозвалось у меня в голове. Девушка и Эммет развернулись ко мне. «Мам», - глухим стуком отбивалось в моих мыслях. «Господи, у него жена… ребенок… куда же я лезу?», - я поймала взгляд Эммета, его глаза немного округлились, он пытался что-то сказать. Я непроизвольно сделала шаг назад, потом еще один, а потом я даже не заметила, как начинала сбегать по лестнице, как будто старалась убежать от чего-то. Я ворвалась в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. «Мам», - одна единственная мысль заполнила все мысли.

Emmett POV

- Что произошло, я не понимаю… - прошептала Белла, когда Розали так быстро ретировалась?
- Я ей не понравилась? – раздосадованная Эшли подошла ко мне и обняла мою руку.
- Нет, принцесса, я уверен, что ты ей очень понравилась… - машинально сказал я, обдумывая, что делать дальше.
- Ты не рассказывал обо мне? – я отрицательно покачал головой. – Поражаюсь твоему кретинизму, Эммет… Ты хоть представляешь, что она сейчас себе накрутила?
- Представляю…
- Пап, а что такое «кретинизм»?
- Мама тебе объяснит, - я осуждающе посмотрел на Беллу. - Не говори таких слов при ребенке.
- Прости, - одними губам прошептала она и подхватила Эшли на руки, - Сейчас папа пойдет и поговорит с тетей Роуз, а мы с тобой поедем кушать мороженое, хочешь мороженого?
Эшли радостно закивала, но вдруг стала серьезной.
- Я не хочу уезжать без тебя, - грустно произнесла она, глядя мне в глаза.
- Ангелочек мой, мы увидимся очень скоро, я просто сейчас не могу уехать, - как же сложно объяснять сложные вещи детям, как же не хочется ее обманывать. Это несправедливо по отношению к ней… - Но когда вы приедете в следующий раз, мы с тобой что-то нарисуем вместе, договорились?
- Даже слона? – недоверчиво спросила она.
- Даже слона, - пообещал я.
- Ну, хорошо, - она сдалась, но в глазах все равно была грусть. Я поцеловал обеих моих девочек и проводил их до машины. Что я буду говорить Розали? Я понятия не имел, но знал, что скажу всю правду. Смысла утаивать уже не было…
Я подошел к ее двери и несмело постучал. Никакого ответа. Я постучал еще раз. Она снова молчала, но я всем нутром чувствовал, что она там. Что нас отделяют только пять сантиметров дерева двери. Я коснулся ручки, зная, что она должна была дать мне шанс, провернув ее, я приоткрыл дверь. Никакого сопротивления, я распахнул дверь и вошел. Она сидела на полу, ее длинные, светлые волосы, словно маска закрывали лицо, опущенное на колени. Она подобрала ноги, обхватив их руками. Она тихо всхлипывала. Ненавижу слезы.
- Я думаю, нам нужно поговорить, - произнес я, усаживаясь рядом.
- А я думаю, нам не о чем больше разговаривать, - тихо, но твердо ответила она.
- Ты ничего не знаешь, - я протестовал.
- Дело в том, что я ничего не хочу знать, - она подняла голову и убрала копну своих волос с лица. Темные круги от туши под глазами, которые были красными от слез. Она попыталась улыбнуться, выглядело это скорее пугающе… Я даже не думал, что могу забыть, как она выглядит. Она была прекрасна. Я на корню пресек любые порывы моего воображения рисовать в голове картинки, связанные с ней. Но против себя не пойти, видимо, мозг привык за все это время «отключаться», когда в игру вступает сердце со своими теплыми, любовными порывами. Я протянул руку и прикоснулся к ее волосам. От неожиданности она дернулась и непонимающе посмотрела на меня. «Господи, неужели я так ее напугал своим поведением, что даже простое прикосновение для нее дикость?» В голове всплыло воспоминание о нашем поцелуе, черт, как же хотелось это повторить… Я сдержал свои порывы, но желание почувствовать вкус ее губ никуда не пропало.
- Позволь мне просто объяснить тебе все, - я прикоснулся к ее лицу, требуя внимания. Решив не дожидаться разрешения, я просто начал говорить. - Моя жена бросила меня и Эшли три года назад, когда малышка была совсем крохой. Чуть позже я узнал, что болен, - я видел, что она внимательно слушала. - Я отдавал себе отчет в том, что жить я буду недолго. Конечно речи о том, что Эшли попадет в приемную семью, даже и не было. И Белла пообещала мне заботиться о ней. Мы решили, что правильней будет приучать Эш к тому, чтобы называть ее «мамой», поэтому о Кимберли ей даже не рассказывали… Она уверена, что ее мать – Белла…
- А кто она? – «Ну слава Богу, она смягчилась».
- Она моя сестра по линии отца, - я слегка улыбнулся. - Ну же Роуз, ты просто все не так поняла.
- А почему твоя жена бросила вас? – она внимательно посмотрела в мои глаза.
- Это долгая история, - я опустил взгляд.
- Я никуда не спешу, - твердость ее голоса не прибавила мне желания говорить.
- Я расскажу тебе когда-то, но не сегодня… - она лишь кивнула в ответ и снова отвела взгляд, смотря куда-то в пустоту.
- Почему ты захотел, чтобы я вернулась? – ее голос пронзил напряженное молчание, которое повисло в комнате.
- Приходила твоя мать, - ее щеки в одно мгновение вспыхнули румянцем. - Сказала, что ты плохо себя ведешь, - я дотронулся указательным пальцем до кончика ее маленького носика. Я всегда так делал с Эшли…
Но радости я в ней не видел, видимо, это был неправильный ответ. Или, по крайней мере, не тот, который она хотела услышать. Она снова отрешилась, углубившись в собственные мысли.
- Я скучал по тебе, - тихо, почти шепотом произнес я. «К черту все, хочешь правду? Получай!». Она внимательно посмотрела на меня, ее глаза в одно мгновение наполнялись влагой. «Ну почему она постоянно плачет?» Я притянул ее к себе, скрепив наши губы в поцелуе. Ее запах, такой родной, такой будоражащий. Она отвечала, судорожно хватаясь за рукава моей одежды, как будто боялась, что я отпущу ее… Я прижимал ее ближе к себе. Она приоткрыла свои губы, впуская меня внутрь. «Что же она делает со мной, дьяволица? Самоконтроль. Самоконтроль. Контроль», - я судорожно пытался контролировать свои мысли, чтобы не быть полностью задурманенной ею… Ее губы, такие сладкие, такие требовательные, он словно наркотик не позволяли оторваться от них. Я потянул ее на себя, и через секунду мы лежали на полу, наши руки блуждали по телам друг друга. Я подхватил ее и перевернул на спину, от неожиданности она резко выдохнула, а я тяжело дышал, смотря ей прямо в глаза.

Часть текста, выделенная курсивом, имеет повышенный рейтинг NC-17.

- Ты же знаешь, я не сделаю ничего, что могло бы навредить тебе, - сиплым, севшим голосом произнес я. Она лишь моргнула в знак понимания. – Ты доверяешь мне?
Она потянулась и прикоснулась своими губами к моим, она отдавалась в мою власть.
- Закрой глаза, - я не узнавал собственный голос, такой низкий и такой властный. Она покорно закрыла веки. Я прикоснулся к ним губами. – И не открывай.
Она закусила нижнюю губу и кивнула. Я провел взглядом по ее идеальному телу. Дыхание учащалось и сбивалось с каждым вздохом, грудь ритмично поднималась и опускалась, на губах играла счастливая улыбка. Я аккуратно притронулся к ее ногам, снимая туфли, и провел рукой по лодыжке. Потянувшись к ширинке ее штанов, я ловко справился с пуговицей и молнией. Я видел, как она замерла, но глаза не открыла. Она доверяла. Я медленно стянул с нее брюки, обнажая взгляду ее ровные гладкие ноги. Я провел ладонью по бедрам и, наклонившись, прикоснулся к коже языком. Она резко выдохнула и снова начала учащенно дышать. Я приподнял края ее рубашки, обнажая идеально ровный живот, потянул вверх мягкую ткань… Розали немного привстала, помогая мне снять с нее одежду. Сейчас она была передо мной полностью… Нет, она была полностью моей. Я легкими касаниями губ целовал ее кожу, пытался обхватить руками каждый сантиметр тела, проводя ладонью от низа живота до столь манящей груди. Расстегнув незамысловатый механизм бюстгальтера, я снял с нее черный ажур, прячущий от меня красоту тела. Я прикоснулся к маленькому, твердому холмику ее груди, слегка зажав его между пальцев. Сквозь кожу я чувствовал ее учащенное сердцебиение. Наклонившись, я обвел кончиком языка ровный круг. Розали тихо, сдержанно простонала, закусив нижнюю губу. Я оторвался от ее груди и поцеловал ее, так жадно, так несдержанно, как только мог себе позволить. Мое желание и возбуждение становилось болезненно невыносимым, но я был готов терпеть эту сладкую боль. Я облокотился на локоть и лег рядом с ней. Наблюдая за ее лицом, не отрывая от него взгляд, я провел ладонью вниз живота. Отодвинув края черного кружева, я потянулся ниже. Роуз сильнее закусила губу и учащеннее начала дышать, когда я аккуратно раздвинул ее складочки и прикоснулся к столь чувствительному местечку. Я чувствовал влагу под своими руками, она была готова для меня, жаль лишь, я не мог обладать ею. Я резко поднялся и сел на колени перед ней, медленно снимая последний элемент одежды, разделяющий нас. Я начал целовать внутреннюю часть ее бедра, отчего ее стоны становились громче.
- Тише, - хрипло произнес я. - Нас могут услышать.
Она ничего не ответила, лишь еще сильнее, добела прикусила губу и сжала в своей маленькой ладонью ткань рубашки.
Я поднял ее колени, не прекращая целовать ее кожу, приближаясь все ближе и ближе к ее центру. Наконец, дойдя до цели, я смог почувствовать ее на вкус, она была прекрасна. Я выпивал все ее соки, слизывая каждую капельку, которую она отдавала мне. Она изгибалась и шептала мое имя. Как же прекрасно оно звучит из ее уст, когда она говорит на выдохе. Я на мгновение оторвался от ее сладких губ.
- Как у тебя с воображением? – тихо спросил я.
- Что? С чем? – она не сразу поняла, о чем я. – С воображением? Хорошо.
- Тогда просто представь, что это я, - я поцеловал ее колено и проник в нее пальцем. Она резко выдохнула, я чувствовал жар, который исходил от нее. Я медленно начал двигать рукой внутри нее. Роуз снова начинала изливать сок в мои руки, и я наклонился, чтобы не упустить ни малейшей возможности испить его. Не останавливая своих движений, я прикоснулся языком к горбику, скрывшемуся под складочками тела. Она прогнулась дугой и протянула руку ко мне, запутывая свои длинные пальцы в моих волосах. Я начал двигаться быстрее внутри нее, отчего она не смогла сдержать стон, но мне было уже плевать на то, что нас кто-то может услышать. Был я, и была она, а сейчас мы были одним целым. Я начал слегка покусывать ее нежную кожу, она шептала в агонии мое имя. Я вошел в нее еще одним пальцем, она выдохнула и изогнулась. Я увеличивал ритм, подводя ее к краю, она шептала мое имя и еще что-то, что я не мог разобрать. Я почувствовал, как ее внутренние мышцы начали сокращаться, как мелкая дрожь прошла по всему ее телу, но я мог отпустить ее просто так. Я медленно вышел из нее, заменив прикосновения поцелуями. Я прикасался к ее чувствительной, возбужденной коже языком, она содрогалась. Я не прекращал прикасаться к ней, собирая языком каждую капелью ее внутреннего сока. Пока, наконец, она не прокричала мое имя, пока ее дыхание не сбилось окончательно, когда звук биения ее сердца не заполнил все пространство вокруг.

Я лег с нею рядом, заключив ее дрожащее тело в объятия. Я нежно целовал ее лицо, гладил волосы, наслаждался теплом ее тела.
- Можешь открывать глаза, если хочешь, - прошептал я.
- Не хочу, - она улыбнулась и интуитивно начала искать мои губы. Я сладко и нежно поцеловал ее.
- Ты прекрасна, - произнес я, слегка отстранившись от нее. – Я хочу нарисовать тебя такой… настоящей.
Она распахнула глаза и посмотрела на меня. Я улыбнулся, и она просто улыбнулась мне в ответ. Мы лежали так некоторое время, просто соприкасаясь телами. Розали ногтем рисовала незамысловатые узоры на моей груди. Сейчас я был счастлив, я так давно не чувствовал это. Она слегка привстала и посмотрела куда-то в районе ребер.
- Что это у тебя? – она испуганно посмотрела на меня. Я поднялся и подошел к зеркалу. Ровный красно-бордовый круг был в диаметре примерно сантиметр.
- Я не знаю, - я продолжал разглядывать пятно, предчувствуя, что это не к добру.