- Помнишь те времена в Уэльсе? – остановила меня Летти прямо у самых дверей. – Лианна Ризз устроила вечеринку в доме родителей на заливе. Мы все тогда напились, а ты прямо в платье бросилась в море. До сих пор вижу, как ты бежишь по волнам, как кокетливо развивается твое платье. Ты казалась до жути дикой, но такой жизнерадостной…
Она что там еще говорила, но я уже не слушала. Ну и ночка тогда была, надо бы почаще вспоминать. Помню Уилл с Кайлебом до самого утра разыскивали нас на пляже, а мы с девчонками не найдя дорогу обратно к дому, вырубились в каких-то кустах. А когда Рэф приехал, так вообще нагоняй по полной получили.
- Просто, как увидишь брата, вспоминай, что мы тогда вытворяли, и не парься. – Прошептала подруга и первой толкнула в дверь.
- Кого я вижу!!! – ко мне галопом мчался Кайлеб и прямо у порога схватил на руки, словно пушинку и закружил в воздухе.
- Я тоже очень рада тебя видеть и все такое, но может, ты меня все-таки отпустишь?!
Эти двое всегда могли поднять настроение. Сама себе теперь удивляюсь. Еще какие-то пару минут назад переживала, волновалась, а теперь хохочу во всю и мы снова такие дружные – здорово! Я опять же поразилась атмосфере, царившей дома, будто за год ничего не изменилось. Сразу видно, что хозяева решили не менять ни стиль, ни обстановку – это радует.

Следом за Кайлебом выбежала вечная обитательница кухни мисс Уиклоу. Сколько я себя помню, она всегда была рядом, следя за порядком в доме, а заодно и за его шальными обитателями. Сейчас дети выросли и работы у нее поуменьшилось.
- Дорогая, мы все так скучали! Как же я рада, что ты вернулась! – она крепко обняла меня, даже по матерински… Но я не удивляюсь. Она буквально сама вырастила всех нас, пока моя дражайшая крестная занималась своими темными делишками.
Уилл появился последним – с хмурым видом вышел из гостиной. Сразу видно, как сильно он изменился, явно повзрослел и стал более… агрессивным и скрытным. Ну да ладно, мне не привыкать к его вечно надутой физиономии.
Он поприветствовал меня сдержанным кивком, небрежно поцеловал в щеку и взялся за перетаскивание багажа наверх. Я с облегчением вздохнула – могло быть намного хуже. Так, а теперь примемся за их мысли: Летти – безумно рада, в общем, с ней все понятно; Кайлеб – обеспокоен, как бы мой братец не сорвался, а так рад моему приезду; мисс Уиклоу – уже занята только обедом; Уилл – хочет разорвать меня на части и еле сдерживается, чтобы не набросится на меня прямо сейчас… тут тоже нет ничего неожиданного.
Я последовала за Летти на второй этаж – ей не терпелось показать мою обновленную комнату. Хм,… а вот Уилл стал более сдержанным, даже странно видеть его таким…
Дверь с табличкой «Мелиссиа» бесшумно распахнулась, осветив коридор ярким светом. Фу – терпеть не могу это имя. Уж лучше Сиа, хотя теперь я предпочитаю Мелисса – в общем, заморочек куча.
Оказаться в этой комнате было еще более странным, чем в доме. Потрясающе – в спальне почти ничего не изменилось, хоть год назад была полная разруха. Картины, мебель – это поражало, все как раньше!
Уилл с Кайлебом быстро перенесли те вещи, которые я привезла и решили пока оставить меня одну, за что я им очень благодарна. Сумки я разбирать не стала, а просто забросила их в пустующий шкаф. Когда я спускалась вниз, как назло встретила на лестнице Уилла.
- Рад видеть. – Скорее из вежливости пробормотал брат, а внутри у него бушевало раздражение.
- Чувствую. – Усмехнулась я.
- Нет смысла притворятся.
- Ты, как обычно, прав, умник. – Я поставила себе задачу в конец довести его и, судя по всему, у меня это неплохо получается. Братец ничего не ответил, а я не собиралась сдаваться.
- Ты собираешься показать мне свои картины?
- Ты их не поймешь. – Предупреди Уилл – это эвфемизм. Этим словом он заменил простое: «Они тебе не понравятся».
- Ну, дай же мне посмотреть! Жалко, что ли? – настаивала я.
- Ладно. – Как всегда Уилл проиграл мне. Оказывается, я еще на что-то способна.

В сущности, он оказался прав. В его картинах смешались поверхностная абстракция с образами из подсознания, мелькающими среди пейзажей и фигур. При этом все это было, как бы пронизано темнотой – и угрожающей и фантастической.
- Мне не нравятся твои картины. – В результате подвела итог я.
- Тоже мне, удивила…
На этом наш разговор был закончен – вот и славно. После обеда мы с Летти решили немного прогуляться по пляжу. Прогулка подзатянулась… ну да ладно. Она рассказывала о том, что произошло за этот год. Оказывается, после моего отъезда, Уилл тоже покинул остров, а Кайлеб серьезнее занялся футболом и теперь собирался окончательно переехать в Манчестер. Уилл тоже жил в Лондоне, сначала в Сохо, но сейчас у него были планы перебраться в отдаленную деревушку Йоркшир, где и находился настоящий Дэйл Хауз – дом Элайсон, матери Летти. Серый, отвратительный, обычный тупой «викторианец», каких там тысячи. Мы пытались его хоть как-то модернизировать, но никогда не доводили дело до конца. Я вообще хотела его продать, но все остальные были против, а зря – это просто рухлядь, толку от этого дома нет, терпеть его не могу!

Потом Летти начала расспрашивать меня о Форксе, о родителях. Я вкратце рассказала ей о моей скучной жизни, при этом, не упомянув ни Эдварда, ни аварию. В результате мы вернулись домой только к ужину, где и возник спор, который назревал с первого момента моего приезда.

Обстановка постепенно накалялась и достаточно было случайно оброненного колкого слова, как вспыхнул пожар. Уилл по началу молчал, не испытывая особого желания критиковать происходящее, а вот я наоборот была весьма воинственно настроена, что было для меня характерно: провоцировать брата на едкие замечания. Деликатный протест Летти я приняла без возмущения, но при словах Уилла я стала яростно возражать, а когда речь зашла о Рэйфарле я больше не могла держать себя в руках.
- Он тоже был моим другом! Не делай из себя одну такую страдающую кобылу!
- Остуди свой пыл, идиот! Теперь это уже не важно! Рэф – часть прошлого, я не хочу оглядываться назад. И в отличие от тебя, милый мой, я многому научилась за последнее время. К сведению, если человек все время оглядывается назад, то путь вперед ему закрыт! – вот сейчас я считаю свою реакцию вполне оправданной, в этом споре уж точно не я виновата.
- Повторяй это про себя, как молитву, может, дойдет, наконец!
- Мальчик, возможно, твое лицо и научилось скрывать чувства, но только не от меня. Лучше тебе об этом не забывать! И скажи, наконец, Летти! – продолжала я разговор на повышенных тонах.
- Сказать что? – встряла подруга.
- Я не нуждаюсь в твоих советах! – брат у меня, конечно, тот еще балбес.
- А я и не пыталась, - уже спокойнее ответила я, - я вообще никогда не даю советов.
- Ой, вот только этого не надо, не строй из себя дуру. Ты даешь их, постоянно, только по-своему. Ты ничего не говоришь вслух, ты словно телепартируешь – словом, я чувствую, что ты хочешь мне сказать. Да, еще твое выражение лица! – вот неугомонный!
- Чушь какая! Обыкновенное выражение!
- Ну да. Напускаешь на себя холодный загадочный вид и думаешь, что никто не догадается, что у тебя на уме. Вот сейчас ты наверняка начнешь критиковать мою личную жизнь, правильно?
- Твоя личная жизнь – это твое личное дело! – коротко ответила я.
- Кстати, Элайсон говорила, что ты можешь, даже не прикасаясь… - зачем-то снова встряла в разговор Летти, и я тут же оборвала ее на полуслове.
- Какое отношение к личной жизни моего брата имеет эта ведьма?
- Не говори так! Чтобы она не сделала – она моя мать! – запротестовала Летти.
- Была твоей матерью. – Напомнила я.
- Вот именно!
Элайсон… та еще стерва, ненавижу ее! Каким-то образом она перенесла свой дар (к слову, такой же, как у меня) через всю жизнь и не свихнулась, осталась вполне вменяемой, ну почти… Эта овца еще в детстве вбила мне в голову выражение: «То, что меня убивает, делает меня сильнее» - я до сих пор не могу избавиться от этих глупых слов. Как она всегда любила говорить: «Она нас всех сделала». Летти была ее дочерью, без каких-либо особых способностей, чем очень разочаровала мать, а вот я была для нее наградой. Элайсон была моей крестной и позаботилась о том, чтобы родители еще в детстве отдали меня ей. Потом появился Кайлеб, очень странный парень – его сознание отличалось от сознания обычного человека, оно было как бы шире. А вот тут, кстати бы упомянуть моих новых знакомых. Возможно, подсознательно их отдельно выраженные способности и есть отголоски вот таких, как у нас, но эта лишь одна из теорий. Мы все были просто пешками в ее руках. Я поняла это не так давно, но было уже поздно, ее не стало.

К своему ужасу я поняла, что сама изначально хотела этого сражения, ничем не сдерживаемой потасовки, полной ударов ниже пояса и непонятных намеков, которые могут возникнуть только при близких семейных отношениях или между людьми, давно знающими друг друга. Я даже не так хотела кого-то ранить, как желала пораниться сама, словно так мне бы удалось избавиться от каких-то других, более жестоких и болезненных ощущений. Кайлеб видимо в этой ситуации решил поддерживать нейтралитет. Он всегда был скорее другом семьи, чем самой семьей. Держался вдали, как и Рэф.
- Идиотка!
- Придурок!
Уилл что-то там еще кричал, но я уже не слышала – Летти вытолкнула меня из гостиной, а Кайлеб силой удерживал Уилла.
- Я сожалею, - сказала я, когда мы поднимались к спальням, - я не должна была давать Уиллу возможность провоцировать меня, но не подумала о том, что нервы у всех слишком напряжены.
- Он тебя не провоцировал, - возразила подруга, - это ты провоцировала его!
Ее последние слова меня неожиданно сильно взбесили, даже обидели, и я резко захлопнула дверь своей спальни прямо перед ее лицом. Боже, этот день кончится когда-нибудь?