Проснувшись, я почувствовала жуткую боль во всём теле. Я застонала. Вчерашний вечер прошёл как в тумане. Оглядевшись, я увидела, что лежу на полу, а около меня лежит бутылка с водой. Желудок болезненно сжался. Конечно, поесть Чарли мне не даст. Но у меня в комнате есть яблоки.

Я кое-как поднялась на ноги, схватила бутылку и прошла к письменному столу. Как раз-таки там и лежали мой драгоценный завтрак. Слегка перекусив, я завалилась на кровать. Двигаться было сложно. В ванную идти не хотелось. Сейчас на себя даже смотреть страшно.

Вспомнив кое о чём, я снова со стоном поднялась с кровати и полезла в портфель. Чёрт, надо было вчера с Калленом уроки выучить! Ну да ладно, навряд ли я смогу пойти в школу в ближайшие дни, времени сделать уроки у меня будет предостаточно.

Найдя нужную мне вещь и взяв ручку, я улеглась на кровать. Сейчас меня выслушает тот, кому я всё могу доверить. Дневник, который мне подарила Элис. Кажется, это было в другой жизни. Я улыбнулась. Наконец-то я осталась одна и у меня есть время излить душу.

Конечно же, я бы с удовольствием всё рассказывала маме, но трепать ей нервы своими проблемами не хочется. Поэтому спустя полгода после нашего расставания с друзьями я вновь начала вести дневник. На этот раз уже не для того, чтобы делиться радужными воспоминаниями, а для того, чтобы рассказать о своей не очень-то весёлой жизни.

Наверное, Чарли выпустит меня только к вечеру, а это будет не скоро. Так что наплакаться получится вдоволь. И тогда я принялась писать:

"Позавчера в школе меня закрыли в кладовке. Это, разумеется, были Лорен, Джессика и Тайлер. Не удивительно. Им помогла Сара. Я даже не думала, что она так поступит со мной! Она попросила меня помочь ей найти очки, которые она "обронила" в кладовке. Я, конечно же, пошла помогать". — Я остановилась на секунду. Ненавижу эту свою черту характера! Да, я всегда помогаю, если меня вежливо попросить об этом. Так, не надо рвать бумагу ручкой от злости. — "И когда я зашла внутрь, меня закрыли. Нашла меня уборщица только под утро. Ночка была весёлая, ничего не скажешь. Я надышалась химикатами, весь день меня от этого тошнило. Но самое интересное случилось позже!
Пока я шла домой, мне встретился Каллен. Я всё никак не могу понять, что ему от меня нужно? На биологии он допрашивал меня по поводу того, где и как я ударилась, на улице тоже начал интересоваться мной и моим самочувствием. Может, здесь есть какой-то скрытый замысел, как у Сары?
Выяснить информацию обо мне, чтобы узнать чего я боюсь и что не люблю. Или, например, подружиться со мной, а потом как-нибудь очень унизительно бросить. Надеюсь, что это не так". — Я задумалась. А что, если именно так всё и будет? Насколько сильно это ранит меня? Даже представить не могу, что будет, если я подружусь с кем-то, а этот человек бросит меня.

"Надо держаться подальше от Эдварда".

Стоит ли писать, как прошёл разговор с Чарли? Выпустить эмоции, безусловно, полезно для меня, потому что держать всё в себе нельзя. Но… снова плакать? Мне так надоело всё это! Уж лучше углубиться в раздумья о Каллене, чем думать о том, насколько паршива моя жизнь.
Сопоставив все "за" и "против", я всё-таки решила вылить все свои переживания на бумаге. Взрываться в школе не хочется. Я принялась писать о том, как мама отправила меня к Эдварду, как пробыла у него, как прошёл разговор отцом. Под конец своих записей я рыдала. Слёзы текли нескончаемым потоком.

Я чувствовала, что задыхаюсь, хотя головой прекрасно понимала — с лёгкими всё в порядке. Написав последнюю строчку, я откинула блокнот и сжалась в клубочек, стараясь унять рыдания.

"Когда же это наконец закончится?!"



Я пришла в себя достаточно быстро, чувствуя облегчение. Что же, это было не так плохо. Зато теперь стало легче. Я встала в кровати, подняла дневник, закрыла его на замок и спрятала под коврик. Не думаю, что кто-либо будет его там искать.

Поняв, что мне нужно в ванную, я двинулась в нужную мне комнату. Сейчас я как никогда рада тому, что к моей комнате присоединена ванная, хотя раньше мне казалось, что это мне не нужно.

Сделав всё, что требуется, я подошла к раковине. Надо собраться с духом и посмотреть на себя. Я уже представляю: скорее всего, синяк под глазом — об этом говорит саднящее чувство; разбитая губа; растрёпанные волосы.

Раз. Два. Три.

Я всё-таки подняла голову и взглянула на себя. Я оказалось права — как раз такая картина, которую я представила себе в голове. Да уж… Теперь у Каллена будет больше поводов для расспроса.

Надо бы уже выкинуть из головы этого парня! Так и до симпатии недалеко.

Я тяжело вздохнула.



Спустя несколько дней после происшествия, я всё-таки пошла в школу. Мама скрыла большинство ушибов тональным кремом, за что я была ей благодарна. Больше поводов для избиений я Чарли не давала.

И вот она я, стою в автобусе, потому что сидеть со мной никто не хотел, и некоторые личности усаживались сразу на два сидения. Сейчас находиться в таком положении было особенно трудно — как оказалось, я подвернула ногу в тот вечер.

Когда мы подъехали, ученики старшей школы принялись толкаться. Не знаю, как, но в итоге я оказалась в самом конце автобуса, хотя до этого стояла около двери. Я сморгнула слёзы, которые появились на глазах от того, что меня ударили в то место, которое болит больше всего. Потерев предплечье, я вышла из ярко-жёлтого автомобиля.

Одноклассники, завидев меня, принялись смеяться, при этом кидаясь какими-то бумажками. Придурки.

Я прошла мимо них в кабинет тригонометрии. Когда я заняла своё место, которое было на последней парте первого ряда, ко мне подошла Джессика и Лорен.

— Неужто ты четыре дня отходила от нашей безобидной шутки? — улыбаясь, спросила Лорен. Сильно много она на себя берёт. Мне вообще как-то всё равно на них.

— Ну конечно же, — закатила глаза я. Реально хотелось, чтобы они отстали от меня. Просто не замечали, будто бы меня и нет вовсе.

Они не понимали, что мне это неприятно. Никто из моих одноклассников не задумывался, каково мне терпеть все эти нападки. Понимаю, если я что плохого бы им сделала, но этого ведь не было.

Девушки отошли от меня, наговорив ещё всякой ерунды — я даже не прислушивалась, погрузившись в мысли. Надо бы думать уже, на какие предметы больше всего внимания уделять. Всё-таки, уже через два года поступать в университет.

Вот только куда? Скорее всего, придётся переехать. И я бы с удовольствием уехала хоть на край света, лишь бы забыть, что происходило здесь, в Форксе. Но бросать маму один на один с этим тираном… Я вздрогнула. Нет, лучше просто посмотреть, куда можно поступить в Порт-Анджелесе. Туда, в принципе, можно было ездить каждый день и не переезжать из Форкса.

Когда в класс зашёл учитель, я не обратила внимания, продолжая сидеть в раздумьях. Я бы и дальше просидела так, размышляя о дальнейшей жизни, если бы не один факт — около меня кто-то присел.

Я повернула голову и увидела, что сидит около меня ни кто иной, как Эмметт! Неужели в классе больше нет свободных мест? Я огляделась. Да нет же, вот свободное место рядом с Мелиссой Ченинг, вот с Джексоном. Тогда какого чёрта этот качёк сел со мной?

Я, в ожидании пояснений, уставилась на него. Эмметт весело улыбнулся, отчего на его щеках появились милые ямочки, совсем как в детстве, и пожал плечами. И как это понимать?

Они что, всей своей компанией решили довести меня до белого каления? Видимо, так и есть. Я возмущённо выдохнула и, отодвинувшись как можно дальше от МакКарти, уставилась в парту. Не понимаю, что им от меня надо.

Когда начался урок, я более-менее расслабилась. Наверное, парню будет не до меня. Так и было, пока учитель не вышел из кабинета. Я знала, что когда Эмметт сел ко мне, то привлёк много внимания. Но его это не смущало так сильно, как меня. И вот, когда учитель вышел, все повернулись к нам, чтобы понять, что МакКарти забыл рядом со мной.

Парень махнул рукой, когда его кто-то спросил об этом. Я решила состроить несчастное лицо, когда Эмметт спросил меня, какое задание делать дальше. Всё восприняли это, как будто бы он оскорбил меня и, смеясь, отвернулись. Наконец-то перестали пялиться на меня!

— Здорово придумала, — похвалил меня Эм.

— Не для тебя старалась, — фыркнула я. Эмметт обиженно надулся, но увидев, что на меня его милое личико не действует, хмуриться перестал. Раньше я, только завидев расстроенное выражение лица Эма, сразу прощала его, сейчас же мне как-то по барабану.

Уж не думал же МакКарти, что я ни с того ни с сего стану общаться с ним как раньше? Я покачала головой. Элита точно что-то задумала. Осталось выяснить, что именно.



Когда пришло время ленча, я разволновалась. Именно в кафетерии чаще всего случаются всякие происшествия. Что-то мне подсказывало, что сейчас будет что-то не очень хорошее…

Хотя, что может быть хуже разъярённого Чарли? Думаю, бояться нечего. С такими мыслями я вошла в людный зал. Всё было заполнено людьми. Мне почему-то они напомнили муравьёв — бегают туда-сюда, толпятся. Глупое сравнение. Тут стоял громкий гул.

"На меня никто не смотрит. На меня никто не смотрит", - мысленно повторяла я, стараясь как можно незаметней купить себе что-нибудь перекусить, и сесть за самый дальний столик. Я решила выбрать себе колу и салат. Заплатив, я села, как и хотела, за самый дальний стол.

Я исподлобья наблюдала за популярной компанией. Не за элитой — они вряд ли будут трогать меня, — за Лорен, Джессикой, Тайлером и Майком. Они что-то бурно обсуждали, и, кажется, им было совсем не до меня. Облегчённо вздохнув, я принялась за еду.

Значит, моё предчувствие обманчиво. Я слышала, что есть такое явление, как гипербдительность. Это постоянное чувство опасности, когда человек уверен, что что-то должно произойти. Кажется, сейчас у меня именно гипербдительность.

Доев и окончательно убедившись, что ничего уже не произойдёт, я поднялась с места. Полностью погрузившись в раздумья, я прошла мимо кого-то и почувствовала, как меня сильно толкнули на пол.

Я больно ударилась головой о плитку. Всё тело противно заныло — сказывались ушибы от Чарли. Дотронувшись рукой до затылка и поднеся её к лицу, я заметила кровь. Прекрасно. Я испуганно подняла глаза и услышала, как все смеются.

— Видела бы ты своё лицо! — хохотал Майк. Я пару раз моргнула. Это же не смешно!

От обиды на глаза навернулись слёзы — им весело от того, что мне больно! Шмыгнув носом, я поднялась на ноги и начала собирать рассыпавшиеся из сумки вещи. От моих действий они лишь больше смеялись. Ко мне кто-то подошёл, я рассматривать не стала, и начал говорить, что я — ничтожество. Мне было не до этого. Собрав все учебники и тетради, я вскочила на ноги и, оттолкнув, как оказалось, Билла, побежала к выходу, попутно смахивая слёзы.