Глава 24
24 октября 1520 года – Нью-Лондон

К Нью-Лондону подошла сама смерть. На стенах выстроились защитники города, наблюдая, как внизу армия Розали готовится к битве. Они заряжали мушкеты, подготавливали требушеты, натягивали луки. Розали не будет осаждать город. Она возьмет его штурмом.
Эдвард стоял внутри штабной палатки. Тонкие стенки сотрясались от холодного ветра. Утренний туман давно рассеялся, некогда золотые поля превратились в серую грязь.
Штаб в последний раз обсуждал план действий. Эдвард, Джейкоб и Карлайл стояли в стороне, слушая Фоукса и Сакстона.
Лорды Ириас, Рэйли и Блэк внимательно слушали каждое слово. Лорды из Сорайзы чувствовали, как с их лиц исчезает цвет – их армии принесут в жертву, чтобы вести лобовую атаку на стены.
- Наши люди погибнут! – в гневе воскликнул Уилсон. – Почему на них ложится основная задача сражения?
- Может быть, вам не следовало оставлять ее королевское высочество? – мрачно пробормотал Карлайл, вызвав ухмылку Джейкоба.
На протест лорда никто не обратил внимания.
- Все согласны? – Фоукс обвел взглядом собравшихся, получив от каждого кивок.
Эдвард приготовился выйти, чтобы натянуть доспехи, оставляя в штабе Карлайла и Фоукса.
- Ваше высочество! – позвал его генерал. Эдвард остановился и обернулся. Фоукс, Ириас и Рэйли все еще сидели за столом, Карлайл стоял рядом. – Мы хотим, чтобы вы остались здесь.
Эдвард нахмурился и вернулся к ним, не произнося ни слова в ожидании объяснений.
- При всем нашем уважении… Вы здесь для того, чтобы люди видели, что борются за правое дело. Сын Филиппа Фелла поддерживает свою сестру. Это самое благородное дело в мире. Но если вы погибнете в бою, то мы потеряем важную фигуру.
Принц резко поднял руку, поджав губы. Фоукс передернулся, видя перед собой точное подобие Филиппа. На чертах лица Уильяма прорисовалось королевское высокомерие.
- Лорд Фоукс, я знаю, как защитить себя. Не считайте меня некомпетентным, иначе меня не было бы здесь. – Эдвард отвел взгляд на стенку палатки. – Я не претендую на трон. Если я погибну сегодня, то Розали все равно захватит Нью-Лондон, и юг сплотится ради нее и ее правого дела.
- Но, ваше высочество, - начал Рэйли, - если вы погибнете…
- Я не умру, - жестко отрезал Эдвард. Он изо всех сил старался не рычать, потому что таким образом выдал бы себя. Его тон оставался спокойным, ровным и мягким, несмотря на явное раздражение.
- Мы в любом случае просим вас остаться здесь, - произнес Ириас, загадочно глядя на Эдварда. Он вышел из палатки в сопровождении Рэйли.
Фоукс и Сакстон еще стояли внутри.
- Мы беспокоимся только о вашей безопасности, ваше высочество, - добавил Сакстон.
Эдвард отвернулся от них. Его плечи напряглись, челюсть распрямилась. Оба лорда вышли. Оставшись наедине с Карлайлом, Эдвард позволил своему гневу вырваться наружу.
- Голубая кровь не может просто так выйти на передовую, - сказал Карлайл.
- Это политика, Карлайл! – Это как раз то, чего опасался Эдвард. – Единственная причина, по которой я здесь – это имя моего отца и мое сходство с ним. Я уверен, что Ириас и Рэйли запрещают мне драться, чтобы держать меня в руках, - прорычал он. – И мне нужно участвовать в сражении! – с силой заявил он. – Ты знаешь мой план.
Карлайл нахмурился.
- Ты считаешь, что Рэйли и Ириас хотят использовать тебя против Розали?
Эдвард провел рукой по волосам.
- Ириас – один из самых умных людей в Англоа за всю историю ее существования. Даже когда Магнус сел на трон, Ириас знал, какие карты ему разыграть, чтобы остаться вне всего происходящего. Даже Ребекка Триен не осмелилась давить на него. Он держит юг вместе с Рэйли.
Он повернулся к Карлайлу.
- Как ты думаешь, почему Виктория не заставила его назвать ее королевой? Она знает, насколько изворотлив этот человек. К сожалению, в Англоа много таких же. Я уверен, что он хочет иметь в королях того, кого может контролировать, а не мою сестру с ее собственным мнением. В конце концов он знает обо мне только то, что я – сын своего отца и вырос как фермер.
Карлайл позволил легкой улыбке коснуться уголков его губ.
- И запреты когда-либо останавливали тебя? – спросил он, приближаясь к другу.
- Нет. – Эдвард долго смотрел на него. Карлайл пожал плечами.
- Обычного доспеха и закрытого шлема хватит, чтобы остаться неузнанным, - хмыкнул он. – И в моем отряде нет этих надоедливых старых лордов.
Теперь Эдвард тоже улыбался. Карлайл сказал правду. Он пришел сюда не для того, чтобы люди увидели сражающегося Уильяма Фелла. Он пришел, чтобы захватить город для Розали.
- Найди для меня доспехи, - попросил он. – И еще одну лошадь, - усмехнулся он, направляясь к выходу из палатки. Карлайл только покачал головой.

***

Любой мог увидеть могущество армии Розали у стен Нью-Лондона. На большом расстоянии стояли осадные башни и требушеты, а на полях Сороссы разлилось море лучников, арбалетчиков, копейщиков, всадников. Звенели доспехи, раздавались команды, фыркали лошади.
Люди волновались. Приближалась первая атака. Фоукс и Сакстон взяли себе треть армии. Лорд Уилсон и Тайрис вывели своих лучников и пехотинцев в первые ряды фронта. С ними были осадные башни и лестницы. Стрелки на стенах Нью-Лондона готовились защищать город любой ценой.
Армия Розали давила своей мощью. Люди видели перед собой Эдварда Каллена на сером жеребце и верили, что ничто не помешает им проиграть сражение. Даже солдаты на стенах не сводили глаз с человека в черном, вытащившего свой меч. На его черных доспехах играли блики осеннего солнца, иногда вылезающего из-за облаков.
Рядом с ним ехал Джейкоб Блэк, а следом за ним – ряд рыцарей в доспехах, готовых своим телом прикрыть генерала.
Генерал Каллен верхом на Сиде ехал вдоль фронта. Его присутствие подбадривало людей, в этом не возникало никаких сомнений. Он поднял свой меч высоко в небо, и люди дружно выкрикнули старый боевой клич, теперь неотрывно связанный с кожаной маской.
- Audeamus!
Остальные последовали их примеру, и это слово раскатилось по полям, подобравшись к высоким стенам и доходя до ушей испуганных стражников и солдат.
Лорд Грэм, пришедший посмотреть, с чем они столкнулись, заметил человека в черном, услышал клич врага и побледнел, предчувствуя нехорошее.
- Милорд, - обратился к нему один из стражников. – Стены же выдержат, да?
Несмотря на то, что в случае разрушения стен армия Розали потеряла бы не меньше половины своих солдат, Грэм все равно сглотнул.
- Выдержат, - сказал он, но, скорее, просто подбадривал себя. Он посмотрел на развевающиеся на ветру знамена и прищурился, пытаясь заметить претендента на трон. Но королевского герба нигде не было видно.
Он ушел во дворец до начала сражения. Грэм не был человеком войны, оставляя защиту города на командующих силами города.
Клич разъяренных солдат слышался за стенами города. Его жители сжимались в своих домах, зная, что происходит при взятии города. Они только молились, чтобы Розали не призвала в свою армию наемников, которые, как правило, были самыми злобными из всех.
На минуту все затихло и замерло. Звякнуло оружие, фыркнули лошади, и люди, которые знали, что скоро могут умереть, произнесли молитву, глядя на голубое небо с белыми облаками.
- Лучники! – заорали Фоукс, Сакстон, Тайрис, Раджак и Карлайл, проезжая мимо сотен лучников, натянувших тетиву и готовясь выпустить тучу стрел и болтов. Мушкеты пойдут в ход позже, чтобы не тратить зазря пули.
- Товсь! – Стрелы задрожали на тетивах.
- Целься! – Языки увлажнили пересохшие губы как на поле, внизу, так и на стенах, наверху.
Полководцы Розали ждали нужного им ветра. На одном дыхании они дружно выкрикнули:
- Пли!
- Сотни, если не тысячи стрел засвистели в воздухе красивыми дугами. Их встретила контратака со стен. Некоторые столкнулись прямо в воздухе и упали на землю. Но некоторые стальные наконечники нашли свою цель в обоих направлениях, и по полю разнеслись крики от боли. Раненые простонали, убитые упали на землю.
Пока лучники готовили новую атаку, заработали требушеты. Защитники города, заметив страшное оружие, которое может с легкостью разрушить самые крепкие стены, затряслись от страха.
Полетели первые валуны. Некоторые не попали в цель, не долетев до стены. Другие упали прямо за ней. Но нашлись и те, кто попал точно в цель. От мощных ударов стена затряслась. Часть стражников от сотрясения рассталась со своим завтраком, часть просто была убита на месте огромным камнем.
Они придерживались своего плана атаки. Наступила пора отправлять людей на штурм. Лорды Тайрис и Уилсон были вынуждены идти вперед, не имея возможности отступить – за ними шла кавалерия. Уилсон рыдал под забралом шлема, обмочив штаны. Дождь стрел ударил по нему, попав в плечо и бок лошади. Бедное животное сбросило всадника, не проделав и половины пути до стены.
Лорд Тайрис храбро ехал со своими офицерами, подгоняя пехоту штурмовать стены по лестницам. Тысяча человек пыталась подняться на них, с яростными криками, ощущая металлический привкус крови в воздухе и на языке.
Остальная часть армии Розали пока наблюдала за тем, как жители Нью-Лондона льют по стенам кипящее масло, буквально сварив несколько человек живьем.
Душераздирающие крики вызывали дрожь в теле.
- Вторая волна! – крикнул Эммет. Наступила его очередь. Он произнес молчаливую молитву, подгоняя своего коня к тем, кто когда-то был разбойником в Роще Ворона. Ему добавили еще полторы тысячи человек, но все равно он больше доверял своим людям.
Стрелы и валуны со свистом летали по воздуху.
Карлайл в доспехах Каллена встал перед своим флангом, также направляя пехоту к стене. Он бесстрашно погнал Сида вперед.
- Audeamus! – раздалось слева и справа.
За человеком в маске бежало не только его полторы тысячи человек. К нему присоединилось еще несколько групп солдат, отправляющихся на верную смерть.
В стороне от всех шла группа всадников и копейщиков, общим числом около пятидесяти человек. Их возглавлял рыцарь в шлеме с опущенным забралом. Он уводил их в сторону леса вдоль стены.
Всадники и наемники не знали, почему этот рыцарь уводил их в сторону, но шли за ним, не задавая вопросов, потому что так сказал сделать Эдвард Каллен, хотя у едущего впереди мужчины не было цветов его дома и герба, чтобы опознать его. Они не знали его имени, но все равно двигались за человеком в рифленых доспехах и с опущенным забралом.
За ними шло эпическое сражение. Группа считала, что они скоро натолкнутся на армию Виктории или хотя бы ее часть.
Им удалось незамеченными пробраться к кустарнику. Неизвестный рыцарь слез с коня и раздвинул ветки мечом.
- Сэр! – позвал его другой всадник.
- Тише! – зашипел, обернувшись, первый. – Они сейчас заняты сражением, но все еще могут патрулировать стены.
Нью-Лондон отправил основные силы защиты на стены у ворот и в гавань, справедливо считая, что туда придется основной удар. Но часть часовых могла до сих пор патрулировать стены, и в случае неосторожности их могут заметить.
Но люди удивлялись тому, что оказались в стороне от сражения. Их честь звала их на подвиги.
- Сэр, мы не пойдем дальше, если вы не скажете нам, кто вы такой.
- Если Эдвард Каллен доверяет мне, то и вы должны. Если это сработает, то мы спасем множество жизней в этой кровавой каше, - произнес первый рыцарь.
Остальные скептически переглянулись и, наконец, спешились. На самом деле, если этому человеку доверяет Лев Севера, то и они тоже должны.
Люди с трудом пробились сквозь густой кустарник. На фоне звуков страшного сражения они срубили мечами часть веток, пока не разглядели за узеньким ручьем небольшую калитку в стене.
Цепочкой они осторожно, стараясь, чтобы не звякнули доспехи, подошли к стене. В какой-то момент им пришлось замереть на месте, поскольку по верху стены бежал отряд стражников, видимо, на помощь защищающим ворота.
Безымянный рыцарь достиг калитки и обернулся.
- Я вхожу первым. Если не вернусь, возвращайтесь и сообщите об этом Каллену, - глухим голосом сквозь шлем сказал он. Он привязал поводья своего коня к ближайшей ветке и проник в темный проход. Вряд ли кто-то нашел бы эту калитку, если бы не неизвестный рыцарь.
Они слышали только журчание ручья и звуки сражения. Стена вдруг сотряслась – видимо, в нее попал валун. Казалось, что прошла вечность, прежде чем рыцарь вернулся в сопровождении еще одного, опирающегося на костыль, без левой ноги.
- Все чисто, - сказал он.
- Кто ты? – спросил один из заинтересовавшихся рыцарей.
Вперед вышел другой рыцарь.
- Разве ты не Алан Мур? – спросил он калеку.
Побледневший Ален, не желающий выходить из темноты на открытое пространство, неловко кивнул.
- Да.
Остальные рыцари напряглись.
- Он же предатель. Для чего нам идти за ним, за человеком, который предал свою страну во время прошлой войны? – потребовали они ответа.
Безымянный рыцарь вздохнул и снял с себя шлем, поворачиваясь к ним.
- Потому что вам приказывают это сделать Розали и Уильям Фелл.
Люди пораженно смотрели на знакомые с детства черты лица Филиппа Фелла. Его бронзовые волосы падали Уильяму на глаза. Он был уже не тот лощеный принц, который впервые показался людям в Сингер-холле. И не тем хорошо одетым всадником, который ехал рядом с Эдвардом Калленом по дороге в Сороссу. Он смотрелся как воин, хорошо разбирающийся в военном деле и полезный на поле боя.
- Мы пойдем за мистером Муром через этот тайный вход и откроем ворота изнутри, - пояснил Уильям. – Я попросил его покинуть Адельтог-холл, проникнуть сюда и завоевать доверие, чтобы он смог помочь нам. Разве вы не понимаете, что это спасет множество жизней с обеих сторон? Мы не можем позволить себе проиграть сражение, а впереди ждет еще столкновение с огромной армией, возможно, даже большей, чем мы можем себе представить.
Они неподвижно стояли, медленно осознавая, что перед ними принц.
- Вы пойдете за мной? – нетерпеливо спросил Эдвард. Он понимал, что они не колебались бы, носи он черную маску.
Но они смотрели не с подозрением, а с удивлением.
- Конечно, ваше высочество, - пробормотал кто-то.
- Тогда идем. Я обещал Каллену, что мы откроем ворота к полудню, - ухмыльнулся Эдвард, вновь надевая шлем и опуская забрало.
Алан с широко раскрытыми глазами посмотрел на него, не в силах сдержать улыбку. Того, что Уильям Фелл был среди них, готовый вступить в битву, было достаточно, чтобы вызвать толику уважения среди рыцарей.
Они проникли через тоннель и, выйдя на улицу, сели на лошадей. Алан быстро закрыл за ними калитку. К ним присоединился еще один всадник, тоже с опущенным забралом. Никто не поставил под сомнение его присутствие. Они ехали по почти пустынным улицам, не встречая сопротивления. Иногда им встречались стражники, но с ними легко расправлялись, даже не слезая с лошади.
Тем временем на поле битвы Сакстон и Фоукс продолжали отдавать команды. Одну осадную башню подожгли горящими стрелами, и она вышла из строя.
Лорд Уилсон лежал на поле, рыдая и прячась за щитом. Раджак поднял его на ноги и силой всунул меч в руки. Но Уилсон ничего не видел и не слышал, кроме стука своего обезумевшего сердца и движения губ человека со шрамом.
Силы Ириаса и Рэйли пока держались в резерве. Они ждали команды Каллена, которую тот мог отдать в любой момент.
Но внезапно ворота скрипнули. Человек в маске вместе с остальной частью армии смотрел, как они широко открываются.
Лорд Грэм, находившийся в одной из сторожевых башен на стене, в ужасе уставился на группу вооруженных людей, подходящих к воротам. Вокруг них распространялся запах крови. Воздух за секунду покинул его легкие, когда ворота открылись, и внутрь ворвался Эдвард Каллен во главе остальной армии.
Ириас и Рэйли не верили своим глазам. Их войска каким-то чудом захватили город. Ворота сами открылись для них. Они посчитали это Божьей волей.
Фоукс издал крик чистой радости, присоединившись к толпе. Сакстон уже гнал войска вперед. Внутри они могли забраться на стены и разоружить защитников. Многие сдавались сами. Некоторые бросились к гавани, надеясь успеть ускользнуть из захваченного города.
Прошло еще несколько минут, за время которых успело погибнуть несколько человек, и лорд Грэм был вынужден отдать приказ о сдаче города.
Нью-Лондон пал. Грэм пораженно смотрел, как в ворота вливалась армия Розали. Принцесса победила.

23 октября - Уэсспорт

Осада длилась уже несколько дней. Уэсспорт окружили полностью, перекрыв даже морские пути отхода. До сдачи города оставалось совсем немного. Единственные корабли, которыми обладала Виктория, отчаянно делали все возможное, чтобы помешать английским судам войти в гавань и высадиться на берег солдатам.
Виктория почти не спала и почти ничего не ела. Ее безумный взгляд обшаривал пустые комнаты. Она думала, что еще может сделать.
Лорд Дурун тоже прикидывал, на что может пойти безумная королева. Единственный вариант, который у нее оставался – это сбежать и соединить силы с Розали. Борьба с англичанами важнее глупой борьбы за трон.
Но всем было понятно, что Виктория никогда не пойдет на это. Хотя и она осознавала необходимость перегруппировать силы.
Она сидела в Синем зале – тронном зале, где когда-то ее отец управлял страной. Ее брови сошлись вместе. Слабый осенний свет проникал сквозь высокие окна.
Лорд Алистер, преданный, как всегда, стоял рядом с ней.
- Это правильный курс, ваше величество, - пробормотал он, страшась нарушить напряженную тишину.
Виктория провела рукой по темно-фиолетовому бархату платья. Уголки ее рта опустились, рыжие волосы убраны назад.
- Увидеть, как будет потерян Уэсспорт, - пробормотала она про себя. – Точно так же, как когда-то Нью-Лондон.
Ее глаза были полны слез. Сердце рыдало от горечи за город, в котором оставалось множество воспоминаний – и плохих, и хороших. Виктория растерялась, не понимая, что будет с ней после ухода из города, который построил ее отец.
У Алистера не находилось слов утешения. Правильных он не мог найти, неправильные только разозлят королеву. И он молча стоял рядом с ней, пока в зал не ворвалась леди Савойя.
Виктория даже не заметила ее появление, пока женщина не подбежала прямо к королеве и не упала на колени перед ней.
- Ваше величество! – быстро заговорила Моника, не обращая внимания на Алистера. – Разве я и мой муж не проявляли к вам всегда искреннюю преданность? – Черты ее лица были искажены от боли. Суровый взгляд Виктории, наконец, упал на нее. Моника вздрогнула от того, что увидела в нем.
- Да, леди Савойя, - ответила Виктория.
- Тогда почему вы отправляете его на бой с англичанами? – сломавшимся голосом спросила Моника. – Он и те, кто выйдет за ворота, неминуемо погибнут! Вы же понимаете, что…
- Иногда, Моника, война требует жертв, - прозвучал резкий ответ. – Солдатам нужна уверенность, им нужен сильный лидер на поле боя. Радуйся, что я выбрала твоего мужа. – Виктория шагнула вперед и прищурилась. – Если мы не дадим отпор, то англичане захватят Уэсспорт. Ты хочешь видеть, как пятнадцать тысяч человек штурмуют эти стены?
Моника побледнела, ее губы задрожали. На ее глазах появились слезы.
- Пожалуйста, Виктория, - взмолилась она. – Пусть это будет кто-то другой. Пусть не Отто! – умоляла она ломающимся от рыданий голосом.
Королева смотрела на рыдающую женщину, и ее сердце сжималось от сочувствия. Но она не могла проявить слабость. Им нужно отвлечь врага, чтобы сбежать с остатками армии.
- Королева дала ему приказ, а он – человек чести. Кто знает, моя дорогая, может быть, он и выживет. – Она спустилась по ступенькам трона и подняла Монику. – Когда я верну себе армию сестры и выставлю захватчиков, ваш муж прославится как герой, - улыбнулась она. Но Моника не ответила ей улыбкой. По ее щекам текли слезы. Она вытащила руки из хватки Виктории, словно бы простое прикосновение королевы обжигало ее, и с отвращением отступила. Теперь она сожалела о том, что помогала ей захватить трон.

24 октября – Нью-Лондон

День подошел к концу, когда они, наконец, перегруппировались, чтобы официально войти в город. Ворота Нью-Лондона были распахнуты, все солдаты с недоверием смотрели на город, который теперь принадлежал Розали.
Когда золотые оттенки дня смешались с багряными цветам осени, они все строем вошли в город.
Жители Нью-Лондона вышли из своих забаррикадированных домой. Насилия никто не ждал – лорд Грэм сам сдал город.
Копыта лошадей и сапоги солдат под звон доспехов стучали по каменной мостовой древнего города. Некоторые никогда еще не были в древней столице, не видели ее красоты, ее старинных строений. По центру проходил акведук, высоко поднимая свои арки. Он все еще доставлял воду в город из гор на востоке. Многие жители не понимали, как относиться к захвату. Они чувствовали необъяснимую легкость. Ушла безжалостная королева Виктория. Розали, как было известно всем, добра и нежна. Они пребывали в уверенности, что под ее властью им станет легче.
И через холодные октябрьские ночи приходили слухи с юга. Мужчины и женщины собирались возле каминов и делились восхитительными сплетнями из Зафры, Колдвика и Сорайзы. Они шептались о человеке, который имел потрясающее сходство с покойным королем Филиппом. Глаза загорались, сердца бились сильнее, руки дрожали. Кто он? Кто этот принц, который так интересовал весь юг? Может быть, сам Филипп встал из могилы, готовый сражаться за свою страну? Романтическое представление о том, кто ехал рядом с Эдвардом Калленом и другими лордами, вызывало исключительное любопытство.
Таким образом, улицы заполнялись народом, стремившимся узнать, был ли этот человек среди завоевателей и едет ли он рядом со знаменитым Львом Севера.
Фыркали жеребцы, часть лордов выехала вперед, за ними следовала дюжина рыцарей в ярких сияющих доспехах. Но за ними виднелось двое мужчин, разных, как день и ночь. Эдвард Каллен восседал на своем сером жеребце, как всегда, одетый в черное. Но рядом с ним ехал другой. Все, кто видел его, в шоке открывали рты. Их колени сгибались сами собой при виде мужчины на белом жеребце.
Они все хорошо знали это знаменитое и впечатляющее лицо.
Эдвард Каллен и Уильям Фелл ехали по захваченному городу. Жители Нью-Лондона были ошеломлены, видя их.
Эдвард не хотел ехать впереди. Он не хотел, чтобы его считали завоевателем Нью-Лондона. Он оставил эту честь Сакстону, Фоуксу и Ириасу, несмотря на то, что последний даже не вышел на поле боя.
Эдвард любовался кипарисами по пути в Алдею. Он никогда раньше не был в Нью-Лондоне, и видел сапфировый город только за стеной. Его крыши блестели в лучах заходящего солнца. Сапфир, золото и изумруд были цветами города.
У главной площади, где проходил акведук, осталась большая часть армии. Тысячи людей не могли находиться в городе. Их невозможно было бы контролировать. Хватит и того, что с ними придут те рыцари, которые помогли открыть ворота, и лорды-мятежники, чтобы официально передать город им.
Карлайл был вынужден держать рот закрытым, но и его захватил впечатляющий город. В ним приблизился лорд Рэйли.
- Ваше высочество, - начал он, глядя на огромное здание впереди, на железные ворота с искусно выполненной решеткой, на парадный вход. Ворота стояли открытыми, и перед ними их ждало несколько мужчин. Эдвард кивнул, показывая, что слушает.
- Управляющий – лорд Грэм. Умный человек. Советую вести себя с ним поосторожнее.
Губы Эдварда сжались в тонкую линию.
- Политик, как я понимаю?
- Наихудшего вида. Он непостоянен, как и все они. Будьте с ним осторожнее, чтобы он на затянул вас в интриги.
Эдвард фыркнул. Вряд ли у этого управляющего найдется возможность близко пообщаться с ним.
Они прибыли к воротам. Слуги забрали у них лошадей и несколько дольше, чем положено, рассматривали принца и генерала в маске, но не выдали никаких комментариев по поводу этой пары.
Эдвард и Карлайл вместе с лордами Рэйли, Ириасом, Сакстоном и Фоуксом вышли вперед. В конце концов, они возглавляли армию.
Когда стало известно, что ворота открыл Уильям Фелл, губы Ириаса, Блэка и Рэйли сжались. Эдвард подозревал, что больше они не попросят его оставаться в тылу.
Но его подвиг принес свои сложности. Он не хотел вмешиваться в ход войны. Он пришел, чтобы дать Розали выиграть сражение, а не для того, чтобы собирать силы для себя. Он хотел показать, что верен Розали и только ей, и не даст шанса амбициозным лордам использовать его для своих целей.
Они вошли во впечатляющий дворец, идя по мраморным залам и ярким дворам с фонтанами и деревьями с багряной листвой.
Их провели в Тронный зал Алдеи. Огромные колонны выстроились в линию, разграничивая неф у центральной части помещения, где на подиуме возвышался грандиозный трон из красного дерева. Через стеклянную крышу проникал дневной свет.
Эдвард раскрыл рот от восхищения. Он никогда не видел ничего подобного. Такого изысканного совершенства. Архитектура подчинялась строгим законам геометрии, на полу и стенах мрамором и камнем был выложен странный, почти экзотический рисунок бежевых, белых и черных тонов.
Лорд Грэм, управляющий Нью-Лондона, тяжело сглотнул, наблюдая, как входят в помещение лорды. Он не сел на трон, а встал рядом с ним.
- Милорды, - поприветствовал он и вдруг заметил хорошо известное лицо. - Ваша Светлость, - поклонился он принцу, хотя Уильям Фелл не был наследным принцем. – Я рад приветствовать вас и добровольно сдаю Нью-Лондон, - проговорил он, подходя к ним.
Эдвард изогнул бровь.
- Как мило с вашей стороны, Грэм, - ухмыльнулся Ириас. – Надеюсь, остальная часть города так же рада приветствовать нас.
Лорд Грэм посмотрел на южанина с непроницаемым выражением лица.
- Все в этих стенах рады видеть вас, - заявил он. Как по команде, из темного угла показалась фигура в красном одеянии. Его поза говорила о крайнем подчинении.
Эдвард только усилием воли не поморщился при виде кардинала Торпа. Странно, что Виктория не забрала этого негодяя с собой. Жаль, он не мог показать свое раздражение – Уильям Фелл никогда не встречался с Торпом.
Кардинал плавно подошел к ним. Он поймал взгляд Эдварда своими глазками-бусинками, и на его лице показалась тревожная ухмылка.
- Действительно, пути Господни неисповедимы. Теперь, при виде вас, ваша милость, я понял свою стезю. – Он низко поклонился принцу, который теперь уже не мог скрыть свое неудовольствие.
- Ваше преосвященство, как брата некоей принцессы, вы должны называть его ваша милость, - произнес задумчивый голос сбоку. Эдвард не мог показывать свое отвращение к Торпу. Но Карлайла ничто не могло остановить. В конце концов, его тоже бросили в тюрьму в Риме. Он ненавидел Торпа точно так же, как и Эдвард.
- Я не коронован и не планирую лишать Розали этой привилегии, - добавил Эдвард самым нейтральным тоном, который только смон изобразить.
- Простите мою наглость! – воскликнул Торп, глядя мимо Грэма. – Я не хотел предполагать…
- Нет необходимости, кардинал. Моя сестра позвала меня на помощь. Я не претендую на трон, - продолжил Эдвард. Его руки сжались в кулаки при воспоминании обо всем, что сделал Торп. Он ни секунды не сомневался, что этот человек верен только самому себе. Если представится момент, он предаст их без лишних размышлений.
- В Нью-Лондоне вы найдете много интересного. Несомненно, вы знаете, что в его стенах искал убежища лорд Куинн, - ухмыльнулся Торп, выгнув бровь.
Эдвард обернулся и позвал кого-то. С приглушенным шумом в нему подошли два человека.
Алан Мур с бледным видом встал перед лордами. В животе Куинна скрутился узел при виде Уильяма Фелла в старом Тронном зале древней Англоа.
- Лорд Куинн невероятно помог мне и моей сестре, - ухмыльнулся Эдвард. – Как и мистер Мур.
Грэм ошеломленно уставился на обоих мужчин, пытаясь понять, в чем заключалась их помощь. Другие аристократы в Тронном зале быстро поняли, как именно Эдвард Каллен и Уильям Фелл перехитрили управляющего Нью-Лондона.
Именно лорд Куинн и мистер Мур несли ответственность за проникновение в город и открытие ворот. Торп озадаченно смотрел на них – он всегда знал все, что происходит, благодаря многочисленным шпионам. Неужели Куинн перешел на сторону Розали еще в Адельтоне? Он специально вышел на поле, чтобы сдать ей Адельтон? Неужели все испытание в Тронном Зале Адельтона – только уловка, спектакль на публику? Нет, он не мог в это поверить.
А Алан Мур? Как, черт возьми, человек, которого бросил в подземелье человек в маске, внезапно стал преданным ему? И Торп, и Грэм побледнели, осознав, как легко их обыграли. Южные лорды тоже удивились – ведь принц и генерал не поделились с ними свои планом. И если одни просто удивились, то лорд Ириас нахмурился, решив поговорить позднее с принцем.
Лорд Куинн вызывающе уставился на Торпа. Он хорошо знал, насколько отвратителен этот человек. У кардинала не было чести, и он открыто высказывал неуважение Куинну, которого и так плохо принимали в обществе.
Лорд Ириас вышел вперед. Его сухощавая фигура встала перед Грэмом, рядом с Эдвардом и Карлайлом.
- Наша армия останется за пределами города для спокойствия граждан. Мы точно так же не хотим беспорядков, как и вы. Сдача города произойдет максимально безболезненно, - пояснил он.
Грэм медленно кивнул.
- Конечно. – Его глаза не покидали лица Эдварда. – Да, - еще раз пробормотал он.
День заканчивался, и лорды разошлись по предоставленным им комнатам, где можно было помыться и переодеться. Для мертвых уже копали братские могилы, и их число было не таким большим, как могло бы быть, все благодаря лорду Куинну, Алану Муру и Эдварду Каллену.
Эдвард без рубашки стоял у открытого окна, протирая лицо, пока Карлайл переодевался. Джейкоб копался в сумке в поисках чистой рубашки – его прежнюю пропитала кровь.
- Но ты не можешь уйти, Эдвард, и прекрасно это знаешь, - спорил Джейкоб. Он снял грязную рубашку и подошел к тазу для умывания, чтобы смыть кровь. Вскоре им предстояло отправиться в большой зал на ужин. Они уже несколько дней не ели приличной еды.
- Мы только что взяли Нью-Лондон. Но единственный способ, которым можно укрепить власть – это появление Розали. Я должен привезти ее сюда. Лорд Атар останется в Кадерре и будет управлять ею во время нашего отсутствия.
- Тогда позволь привезти ее мне или Джейкобу. Ты останешься лидером во время ее отсутствия, - сказал Карлайл, протирая лицо мокрым полотенцем. Его светлые волосы были мокрыми и явно нуждались в стрижке, в глазах притаилась усталость, а щетина требовала бритья.
Эдвард медленно натянул чистую рубашку.
- Когда мы покидали Адельтон, у меня возникло нехорошее чувство. – Он повернулся к друзьям. – До нас еще не дошли слухи с севера. Мы не знаем, что там с Викторией и Уэсспортом. Англичане уже могут маршировать по столице, пока мы сидим здесь. Для укрепления нашей позиции нам нужна здесь Розали. Она должна сесть на престол, надеть корону и пойти на север не только для того, чтобы победить Викторию, но и чтобы выгнать англичан из страны.
Карлайл задумчиво почесал затылок.
- Поговори об этом с Фоуксом и Ириасом.
- Фоукс не дипломат, а военный, - возразил Эдвард. Карлайл поднял руку.
- Время для дипломатии прошло. У англичан четкая повестка дня, и мы должны противостоять им. У твоей сестры тоже четкая повестка дня, и мы должны противостоять и ей.
- Да, - согласился Джейкоб. – Но, несмотря на все ее недостатки, лучше не уничтожать наши армии в войне друг против друга, а потом сражаться с англичанами уменьшенным числом.
- Фоукс хорошо разбирается в битвах, но не в стратегии войн. Он не видит общую картину. Если поговорить с ним и отправить его на север, то мы потеряем всех, кого он уведет с собой. Он отличный генерал, но не великий полководец, - добавил Эдвард. – Мы должны объединить стратегию и дипломатию.
- Объединиться с Викторией? - поморщился Карлайл.
Эдвард сжал губы.
- Нам нужна ее армия, чтобы присоединиться к общей войне с Англией. Куинн на нашей стороне, уверен, что Лаунеля и Савойю тоже можно убедить.
- А Алистер? – скривился Джейкоб.
- Алистер останется Сакстону, - невозмутимо сказал Эдвард. – Я обещал ему. – Он отвернулся от окна. – Я не предлагаю признать Викторию королевой. Ведь после всего того, что она сделала, не знаю, смогу ли я еще раз увидеться с ней. – В голосе Эдварда прозвучало поражение. Он подошел к дивану и сел, глядя в пустое пространство. – Она уже многое потеряла. Слухи о ней множатся с каждым днем, и один за другим ее последователи будут уходить от нее, узнав о ее преступлениях. – Он бросил взгляд на друзей. – И мне не жаль ее. Виктория сама навлекла это на себя.
Друзья медленно кивнули. Но все же в его голосе слышалась печаль. Возможно, Эдвард сам не хотел признавать это. Он не был злым или злопамятным, желающим мести человеком. Но осознание, что его собственная сестра убила его мать, превратит самого добродушного мужчину в зверя.
Они понимали Эдварда.

25 октября

На рассвете сонные улицы Нью-Лондона вновь проснулись. Глядя на них, никто бы не сказал, что только вчера город подвергался атаке.
Солнце целовало восточный горизонт. Его свет проливался на окровавленные поля Сороссы, омывая их золотым сиянием, сталкиваясь с сапфировыми крышами и сливаясь с колокольным звоном. По узким улочкам несся всадник. Его лошадь была на последнем издыхании. Гонец не слезал с нее ни днем, ни ночью, и в любой момент она могла рухнуть от перенапряжения. Но его сообщение следовало доставить как можно скорее.
Лошадь рухнула замертво еще на главной площади. Гонцу удалось убедить какого-то горожанина, что его послание необыкновенной важности, и одолжить кобылу у него.
Он показал страже у ворот знак гонца, и его пропустили внутрь. Мужчина кинулся искать управляющего. Лорд Грэм так и не ложился ночью, и с удивлением посмотрел на ворвавшегося к нему мужчину. Он не задался вопросом, почему отправили гонца, кто или к кому. Грэм проиграл, и если гонец просил собрать лордов в большом зале, то он подчинится. Его шансы на выживание были невелики, и пусть лучше победители увидят его покорность.
Гонца провели в великолепное помещение, выложенное белым и черным мрамором, с колоннами, ведущими к пустому трону под стеклянным потолком. Эдвард уже стоял там, стараясь не слишком заметно разглядывать красоту Алдеи.
Он не знал, что за послание привез гонец, из-за которого их вытащили из теплых кроватей. Но, очевидно, оно было важно, раз их вызвали так срочно, и в его животе скручивался нехороший узел.
Гонец был готов упасть замертво от усталости. Двадцать могущественных лордов ждали его известий. Его предупредили, что только с принцем ему поговорить не дадут. Но лорды Ириас, Блэк и Рэйли тоже захотят услышать это известие.
- Я принес серьезные новости, мой принц, - заикаясь, сказал он. Посланник дрожал не из-за принца перед ним с лицом покойного короля. Скорее, его приводило в шок то, что он уже знал.
Эдвард напрягся.
- Что именно?
Гонец побледнел еще сильнее, и в глазах его появилась паника.