Глава 23
14 октября 1520 года – Адельтон-холл

- Розали, идти сейчас на Нью-Лондон – не лучший вариант. Ты плохо себя чувствуешь, и мы потеряем больше людей, чем можем себе позволить.
Эдвард сидел рядом с сестрой. Принцесса была бледнее обычного, лицо отекло, а под глазами появились темные круги. Дыхание было частым и поверхностным. Ей требовался отдых, во всем ее облике чувствовалось влияние стресса. Тем не менее она не обращала на это внимания.
- Не волнуйся за меня, Уильям. – Розали вздрогнула. Эдвард схватил ее за плечи.
- Ты плохо выглядишь, - сквозь зубы процедил он. – И если ты тоже оставишь меня… Не думаю, что смогу вынести это. – Он отвел взгляд, его ладони все еще бережно сжимали хрупкие руки сестры, опасаясь сломать их. Губы Розали открылись в улыбке.
Она взяла его лицо в свои руки.
- Все будет хорошо, Уильям. Это только стресс. Как только мы возьмем Нью-Лондон, мне станет лучше. Обещаю тебе. – В ее голосе звучала такая уверенность, что у него не было другого выбора, кроме как довериться ей.
Розали приподнялась и села рядом со своим братом, крепко обнимая его.
- Ты вернулся как Уильям, и я никогда не забуду этого, - вздохнула она. – Сделай мне еще одно одолжение. Я хочу, чтобы ты поехал вместе с Карлайлом и лордами к Нью-Лондону и взял его. Все должны видеть, что Уильям принимал участие в захвате города. Мы не знаем, сколько у нас есть времени, чтобы воспользоваться данным нам шансом. Или вернется Виктория, или придут англичане. Лучше взять город сейчас, до начала зимы.
За дверью слышались шаги. Слуги сломя голову носились по коридорам замка. Миссис Хаммонд была занята размещением новых гостей.
У Изабеллы были дела в Паласе. Но до того, как начался хаос обычного дня, она взяла свою лошадь и отправилась на прогулку по Роще Ворона, наслаждаясь ее спокойствием. Лес, который в детстве пугал ее, сейчас служил утешением. Он стал ее защитником, стеной между ее раем и гневом Виктории.
Возможность захвата Нью-Лондона обсуждалась еще несколько раз, пока все, наконец, не пришли к окончательному решению. До конца октября армия Розали отправится на север, захватит город и объявит его своим. Розали очень хотела этого.
С наступлением ночи раненые бойцы вернулись в Палас. Большинство из них уже спало в объятиях темноты. Однако один из них не спал. Как только солнечный свет окончательно погас, он тихо встал и вышел из помещения. Он много часов размышлял, пытаясь принять правильное решение. И вот, наконец, определился с планом действий.
Алан Мур, опираясь на самодельный костыль, умудрился проскользнуть мимо стражников. Его культя еще не зажила, но он не обращал внимания на боль. Потеряв ногу, он обрел гораздо большее – уверенность в себе, новый повод жить. Пребывание на пороге смерти сделало его новым человеком. Он словно бы возродился.
В ночной темноте он украл лошадь и, торопясь, выехал за ворота. Нога нестерпимо болела – так, что он едва не свалился на землю. Мур направился в Рощу Ворона, помня о принятом решении.

18 октября

Яркие солнечные лучи гладили ало-золотой ковер, простирающийся над долиной. Каждый вдох, который делали идущие по ней солдаты, наполнял их легкие пронизывающим холодом, о которой все и забыли за лето.
Обитатели Хейса смотрели на проходящие мимо взводы, людей в форме капитанов, лейтенантов, маршалов и генералов. Они видели латы, отражающие солнечные лучи, звякающие под стальными пластинами кольчуги, повозки, полные мушкетов, стрел и копий, пушки и требушеты.
Нервные лошади фыркали, всадники вынуждены были или стоять, или двигаться со скоростью мулов, тащащих повозки с едой и палатками по дороге, ведущей в Рощу Ворона.
У всех в глазах горело предвкушение. Нью-Лондон будет взят. Сапфировый город станет принадлежать им, и Розали взойдет на трон. Многие поворачивались и смотрели на Уильяма Фелла, едущего в сопровождении Эдварда Каллена. Они возлагали большие надежды на принца и генерала. С легитимностью, которую предоставляет принц, с опытом и знаниями Каллена, с поддержкой юга они не могут потерпеть неудачу.
Эдвард восседал на белом жеребце. Каллен – на своем сером Сиде. Они негромко переговаривались.
- Помни – на военном совете держись в тени и говори как можно меньше. Если я опущу глаза – соглашайся с ними. Если нет – молчи.
- Я сражался рядом с тобой, Эдв… ваше высочество. Думаю, что хорошо понимаю, как должен себя вести. Все, что от меня требуется – это сурово смотреть, - улыбнулся человек в маске.
Эдвард не смог сдержать ухмылку.
- Ты считаешь себя экспертом по моему поведению?
- Играть твою роль легче, чем ты думаешь, - улыбнулся и Карлайл.
Они подъехали к началу длинной процессии, где стояло большинство лордов вместе с Изабеллой, Рене и Софией. Эдвард остановил коня, зная, что между ними не будет нежного и долгого прощания.
- Не слишком увлекайся, друг мой. Не выходи за рамки…
- Ни за что, Эдвард, - пообещал шепотом Карлайл. Они спешились. Уильям ушел к лорду Атару.
- Где моя сестра? – спросил он спокойным бархатным голосом. Его привычное рычание ушло в прошлое.
Атар покачал головой.
- Она слишком устала и не смогла прийти. Но ее королевское высочество желает вам победы. С Калленом на поле боя вы можете чувствовать себя в безопасности, ваше высочество.
Эдвард изогнул бровь. Лорды Ириас и Рэйли переговаривались. Лорд Блэк стоял в стороне. Джейкоба нигде не было видно – он избегал своего отца.
- Он рассказывал, что произошло между ним и отцом? – негромко спросил Эдвард у вернувшегося Карлайла.
- Он уже много дней избегает меня, - прошептал в ответ друг.
Это было плохо. Они всегда знали, что Джейкоб никогда не говорит об отце, а если разговор о нем заходит, то быстро переводит его на другую тему. Конечно, их удивляло такое отношение. Сбежал ли Джейкоб от помолвки? Или отец отказывался отпустить его на войну? Или они просто не ладили? Эдвард задумчиво искал взглядом своего темноволосого друга. Возможно, после сражения он сможет расспросить Джейкоба.


19 октября - Уэсспорт

Гавань все еще была открытой, и в ней стояла карета, чтобы отвезти королеву во дворец. Ее сопровождали Лаунель и Алистер. В Тронном зале ее ждали лорды Савойя и Дурун.
- Почему этот предатель без цепей? – первое, что спросила Виктория, увидев Дуруна в хорошей одежде и без синяков рядом с управителем городом. В ее голосе чувствовались мощь и сила настоящего правителя, потому что Виктория следила за тем, чтобы никто не сомневался в ее статусе.
- Ваше величество, именно лорд Дурун предупредил нас о приходе англичан, - сказал Савойя.
- Они должны были остаться у Кастелла! – зарычала Виктория и нервно начала расхаживать по залу.
- Ваше величество, слух о том, что англичане помогли вам взойти на престол, становятся все сильнее и сильнее. В них есть хоть крупица правды? – спросил Лаунель, боясь, что ответ может быть положительным.
Виктория резко повернулась к нему. Огненные локоны взметнулись в воздух, небольшая золотая тиара на голове покачнулась, на лбу углубились морщинки.
- Как ты смеешь, Лаунель! Я могу…
- Слухи – истинная правда, - перебил ее Дурун. – К несчастью. – Он прищурился, глядя на королеву, зная правду о презренной женщине, прячущейся за нарядом и инкрустированным драгоценными камнями великолепием королевы.
Головы всех присутствующих повернулись к нему.
- Ложь! – зарычала Виктория. – Это ложь, порожденная моей сестрой, чтобы сломать наш крепкий союз!
Дурун не обращал на нее внимания.
- Ты ей покажешь или я? – обратился он к Савойе. Пепельное лицо француза становилось все бледнее. Золотые глаза Виктории пронзали его, и злость и гнев грозила задушить Савойю.
- Пусть ваше величество увидит все своими глазами. – Он поклонился и предложил ей следовать за ним. Все пошли за Савойей и Дуруном, хотя последний считался фактически врагом.
Они поднялись по лестнице к самой высокой башне дворца. Савойя открыл скрипучую дверь и прошел внутрь, шагая по сухому гуано голубей. Виктория приподняла подол фиолетового платья и с ужасом обозрела представшую ее виду картину.
На полях Уэсспорта, простирающихся на север, стояла армия. Крест Святого Георгия на флаге точно указывал, чья именно. Лаунель и Алистер посмотрели через плечо королевы и раскрыли рты при виде огромного моря людей в военной форме.
Армии, которая намеревалась взять Уэсспорт.

20 октября – Нью-Лондон

Он никогда раньше не видел великолепия сапфирового города. Нью-Лондон не походил ни на что, о чем Алан когда-либо мечтал. Белые стены поднимались навстречу розовому цветущему небу. Мягкие сумеречные солнечные лучи целовали на ночь башни со сверкающими голубыми крышами.
Алан вцепился в поводья украденной лошади и подвел ее к воротам, назвав целью приезда необходимость встречи с лордами Куинном и Грэмом. Чтобы его пропустили в город, пришлось показать верительные грамоты: присягу на верность королеве Виктории и доказательство того, что он когда-то работал с капитаном Форстером и лордом Брауном.
Каждый шаг в пути причинял ему боль, боль в отсутствующей конечности. Эта рана никогда не заживет полностью.
Ночью зажглись уличные фонари, принеся с собой золотое сияние танцующего пламени. Но больше всего захватывало дух от мерцания звезд, разбросанных на темно-синем куполе небес. Солдаты вели Алана по оживленным улицам.
В городе шла нормальная жизнь, от которой он уже отвык. Казалось, Нью-Лондон стал убежищем от военного конфликта за его стенами.
Безупречно чистые улицы с ларьками, прилавки которых опустели после целого дня торговли. Высокие здания и башни на холме, великолепный вид на впечатляющий дворец, за которым шумело море. Нью-Лондон всегда смотрел на запад, на горизонт, земли за которым еще двадцать восемь лет назад были загадкой для Старого Света, и оставались такими же до сих пор. Нью-Лондон, с тяжким грузом бывшей столицы захватчиков-англичан, смотрел на Новый Свет, словно бы сам желая измениться.
Алан чувствовал это в воздухе. Город вдохнул в него жизнь. Жизнь, которую, как он думал, уже больше не узнает. Она поселилась в его душе, и он не хотел больше расставаться с ней.
Вдоль дороги, ведущей во дворец – Алдею - росли высокие кипарисы. Светлое здание поддерживали колонны, вздымающиеся, казалось, до небес. Купола дворца были выкрашены в тот же сапфирово-синий цвет, что и крыши остальной части города. Среди кипарисов виднелись апельсиновые и лимонные деревья.
Алдея точно так же, как Адельтон-холл, была центром своей области, но сильно отличалась от него. Ее построили задолго до появления на острове англичан, и она выдержала много атак и осад. В отличие от мрачной готической архитектуры Европы дворец был элегантным, огромным, со смягченными линиями. Долгие годы страданий оставили на нем шрамы, но Алдея гордилась ими.
Алан направился по аллее к массивным воротам и поднялся по мраморным ступеням. Ему пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть полностью встретивший его лес мраморных колонн. Дворец ограждала изящная чугунная ограда, изображающая виноградные лозы, которая завершалась элегантной аркой ворот. Никаких сплошных деревянных стен – только солнечный свет и изящество.
Его провели в заднюю комнату, где Алана встретил управляющий городом лорд Грэм, весьма удивленный просьбой Мура.
Грэм стоял в восьмиугольной комнате с высокими витражами. Серебряный лунный свет проникал в нее через синие, зеленые и желтые стекла. Управляющий знал, как Нью-Лондон и Алдея влияют на новичков.
- Стражники сказали, что вы пришли с информацией для меня. – напомнил зачарованному Муру мягкий мужской голос, очень подходящий обстановке. Лорд Грэм был слишком молод для управляющего. Его светлые волосы были зачесаны назад, у левого уголка рта виднелась небольшая родинка, а в карих глазах светился ум.
- Мне сказали, что лорд Куинн тоже будет здесь, - промямлил Алан.
Губы Грэма сжались в тонкую линию.
- Лорд Куинн попал в опалу ее величества.
- Мне нужно поговорить с ним, - настойчиво сказал Алан, тяжело опираясь на временный костыль. Грэм не предложил ему сесть.
- Зачем?
Алан прищурился.
- Насколько вы верны ее величеству? – осторожно спросил он.
- Моя верность короне беспредельна, - ответил Грэм. Он был весьма обаятелен. Его манеры поведения диктовались больше политикой, чем чем-либо еще.
- Я пришел, чтобы предупредить ее величество. Розали собирает армию, чтобы прийти к Нью-Лондону и захватить его. – Он смущенно посмотрел на управляющего. – У меня есть информация, которая навсегда остановит ее.

22 октября

Солдаты вместе с лошадьми, мулами и гружеными телегами двигались через Рощу Ворона, как сороконожка, скользящая по мху или упавшему бревну. Они мерно шли вперед под рокот барабанов.
Эдвард ехал верхом на своем белом жеребце, постоянно всматриваясь в лес. Рядом с ним двигались мрачно молчащие Джейкоб и Карлайл. То и дело перед ними пролетал опавший лист, пропуская к земле тонкий солнечный луч. Единственная проложенная дорога в Роще Ворона, ведущая к Сороссе, быстро превратилась в топкую грязь после тысяч прошедших по ней людей.
Эдвард, как и все в этой огромной армии, знал, что ждет их впереди, когда они пересекут защищающий их лес. И все же они шли вперед, желая подойти к Нью-Лондону как можно скорее. Многие не могли дождаться, когда снова увидят крыши сапфирового города, на который они претендуют. Эта битва покажет, есть ли у Розали возможность когда-нибудь занять трон.
Им потребовалось пять дней, чтобы в медленном темпе пересечь огромный лес. Лошади и мулы устали. Все с облегчением выдохнули, увидев луга Сороссы, простирающиеся до горизонта.
Эдвард смотрел вдаль. За ним собиралась огромная армия. Рядом стояли Карлайл и Джейкоб все трое молчали.
Фоукс и Сакстон с другими офицерами не посмели подойти к ним, в молчаливом страхе глядя на них.
- Мы победим, - осмелился высказать один молодой офицер.
Сакстон поднял бровь и повернулся к лейтенанту.
- То, что мы чего-то хотим, не делает это реальным.
Молодой мужчина усмехнулся.
- Может быть, вы и правы, лорд Сакстон, - ответил он и показал рукой в перчатке на армию позади них. – Но посмотрите, как люди не сводят с них глаз.
Сакстон и Фоукс тоже обернулись. Почти все солдаты не сводили глаз с группы из трех человек, стоявших на холме и смотрящих на северо-запад.
- Благоговение в их глазах не из-за его высочества, - подмигнул Фоукс. – Они смотрят на своего генерала. Они будут сражаться ради Льва Севера.
И это было правдой. Многие солдаты хотели похвастаться тем, что воевали бок о бок с генералом Калленом. Да, хорошо, что последний живой сын Филиппа Фелла тоже здесь, но что он знает о войне? Как любой другой аристократ, никогда не ступавший на поле битвы, он погибнет в первые же минуты настоящего сражения.
Многие считали, что Уильям Фелл останется в тылу и не пойдет на поле боя.
Они решили разбить лагерь и передохнуть несколько дней перед следующей частью похода. Для Эдварда, как для принца крови, поставили самую большую палатку. Он вызвал в нее Карлайла и Джейкоба.
- Мне нужна твоя одежда, Карлайл, - невозмутимо сказал Эдвард, как только человек в маске зашел внутрь. Его друг растерялся.
- Ты хочешь принять облик Каллена?
Эдвард кивнул, садясь на табуретку, стоявшую на персидском ковре.
- Мне хочется побродить по лагерю и оценить, какие в нем настроения. Я не могу сделать это как Уильям.
Карлайл вышел из палатки и проверил, что рядом с ней никого нет, вернулся и плотно закрыл вход.
- А если сюда кто-нибудь зайдет в твое отсутствие? Мы же решили, что Карлайл Челд остался по твоей просьбе в Адельтоне с Изабеллой.
Джейкоб вмешался в их разговор.
- Я никому не позволю сюда зайти. Можешь довериться мне.
Карлайл посмотрел на друзей и снял маску, наслаждаясь ощущением холодного воздуха, коснувшегося его лица. Он с трудом понимал, как Эдвард мог носить ее в течение стольких лет.
- Если кто-нибудь узнает об этом, мы окажемся в сложной ситуации.
Эдвард взял маску и хмуро посмотрел на нее.
- Может быть, после взятия Нью-Лондона мы закончим этот маскарад. Я сделаю шаг вперед и покажу, кто такой на самом деле Эдвард Каллен. Боюсь, долго я не смогу поддерживать этот маскарад.
Он снял дублет из сине-золотой парчи вместе с подбитым мехом плащом. Карлайл передал ему черный дублет, перчатки и пояс, на котором висел боевой меч Эдварда и кинжал.
- Ты говорил об этом с Розали? – полюбопытствовал Джейкоб, пока Эдвард одевался. Каллен не ответил, со странным ощущением натягивая черную маску после нескольких недель ее отсутствия. Казалось, он впервые чувствует прикосновение кожи к лицу.
Перед ними вновь стоял истинный Эдвард Каллен, которого они так хорошо знали. Сейчас было заметно, что Карлайл был только бледной копией настоящего генерала.
Эдвард застегнул пояс и натянул перчатки. Он поправил маску, кашлянул, чтобы проверить голос, и повернулся к входу, но, заколебавшись, обернулся.
- Не уходите отсюда до моего возвращения, - сказал он им обоим.
Побледневший Карлайл кивнул. Он только сейчас осознал, что забыл, как выглядит его друг в маске. Но перед ним стоял истинный Лев Севера. Вернулся его прежний друг. Блеск в глазах Джейкоба показал, что юноша думал об этом же.
Настоящий Эдвард Каллен вышел из палатки. Оба оставшихся мужчины перевели дух.
- Думаю, он соскучился по этому, - прошептал Джейкоб, опасаясь нарушить напряженную тишину.
Карлайл осмотрел палатку и обнаружил поднос с кубками и бутылкой вина. Он налил два стакана и передал один Джейкобу.
- Он определенно скучает по Каллену, - ухмыльнулся Карлайл, поднимая кубок. Джейкоб повторил его движение.
- За что мы пьем?
- За краткое возвращение Льва Севера. – Карлайл на мгновение поколебался и усмехнулся. – И за нашу победу.

***

Многие сидевшие у костров и поедающие рагу встали, когда генерал Каллен прошел мимо них, распространяя вокруг темную ауру. Она наполняла лагерь силой, которая, казалось, превозможет все. Его присутствие чувствовали раньше, чем видели. Многие люди, не бывавшие до этого в сражениях и чувствовавшие определенный страх, ощущали себя в полной безопасности, видя внушительного человека в маске.
- Генерал, - шептали люди, склоняя головы в знак уважения.
Эдвард сам не понимал, как сильно скучал по этой части своей жизни. Да, маска всегда привлекала к нему излишнее внимание и вызывала отвращение, но она внушала и уважение за то, что он всего достиг сам. Ему не передавали титул или жезл власти. Когда он несколько часов назад прошел по лагерю в облике Уильяма Фелла, на него смотрели с любопытством, отмечая сходство с отцом, и отворачивались. Он стоял намного выше их по титулу. Эдвард спрашивал себя, будут ли когда-нибудь уважать принца так же, как генерала в маске.
Он шел к палатке Фоукса. Старый лорд дискутировал с Ириасом и Сакстоном.
Увидев человека в маске, входящего в палатку, все кивнули ему. Фоукс неосознанно отметил, что что-то показалось ему иным. Он не понимал, почему, но человек в маске перед ним казался более Калленом, чем час назад. Словно бы Эдвард Каллен в последние несколько недель был просто оболочкой самого себя. Слишком молчаливым, держащимся в тени – похожим на того, кто приехал в Уэсспорт после войны. Но теперь вернулся человек, которого он узнал в Адельтоне и Роще Ворона. Тот, на которого можно было рассчитывать.
- Я думал, что ты остался с его высочеством, - хмыкнул Сакстон. Он обошел стол, на котором были разложены карты и расставлены солдатики вокруг макета Нью-Лондона, и налил в чашку что-то, очень похожее на мед отца Николаса.
- Я там был, - ответил Эдвард низким голосом.
Эммет вручил ему чашку, глядя в глаза.
- Его высочество так быстро устал от тебя?
Губы Эдварда сжались, и он отхлебнул из чашки. Точно, мед отца Николаса.
- Я не из тек, кто может просто ничего не делать, - сказал он.
- Согласен, - добавил Фоукс. – Я бы не стал развлекать сына короля, - усмехнулся он. Но, уловив пронзительный взгляд человека в маске, быстро убрал ее.
- Как вам Уильям? – с любопытством спросил Эдвард, взяв табуретку и садясь напротив лордов. Сакстон тоже сел рядом с ним.
Ириас промолчал. Его привычка держать свое мнение при себе и слушать остальных до сих пор приносила только хорошее. Но Фоукс любил поделиться собственными мыслями.
- Пока не могу сказать. Он молод и, вероятно, никогда не видел боя. Думаю, он откусывает больше, чем может прожевать.
Эдвард еле сдержал смешок.
- Он производит такое впечатление?
- Не совсем так. Он кажется чересчур спокойным. Если он раньше никогда не воевал, то должен быть более встревоженным, королевский он там сын или нет, - добавил Сакстон.
Эдвард мысленно выругал себя. Ему следовало бы попытаться симулировать беспокойство. Но уже поздно. Лорды уважали только его королевское имя, а не самого человека. Ему необходимо будет проявить себя как Уильяма, чтобы его уважали так же, как Эдварда.
- Мы мало знаем о нем.
- Но ты знал, где его искать, - возразил Сакстон.
- Где ты его нашел? – спросил Фоукс.
- Первый раз мы встретились гораздо восточнее Англоа, - сказал Эдвард.
- Но как ты узнал, где он, сейчас, после просьбы Розали?
Эдвард поставил недопитую чашку на стол.
- До того, как приехать в Англоа и сражаться за Джаспера, я был на побережье юго-западной Франции. Он жил там, недалеко от Пиренеев, ненамного лучше обычного крестьянина, добывая себе еду самостоятельно. У него не было слуг или кого-то, кто мог бы помочь ему. Все, что ему требовалось, он должен был заработать сам. – Эдвард повернулся к трем лордам. – Вы можете говорить, что хотите, милорды, но Уильям – не избалованный принц, который всю жизнь жил в роскоши. Смерть его матери и постоянное бегство сильно мешали этому.
Все некоторое время обдумывали его слова.
- То есть он жил не при французском дворе? – уточнил Фоукс.
- А с чего бы ему там жить? – нахмурился Эдвард.
- Потому что его дядя – французский король, владелец всех этих богатых и обширных земель, - вмешался новый голос. В палатку вошли лорд Тайрис, за которым следовал лорд Уилсон. Лорды Сорайзы, убежавшие от Розали в самое сложное время, зажав хвост между лап. Их армии высоко ценились, а вот сами лорды – нет.
- О чем ты говоришь? – низким угрожающим голосом осведомился Эдвард. Он ясно дал понять, что думает о южном лорде.
- Он должен обратиться за помощью к французам! Мы бы сразу разгромили не только войска Виктории, но и англичан!
Эдвард встал, чувствуя, как напрягается челюсть.
- И что дальше, милорд? Французы помогут нам просто так, без всякой платы? И просто так уйдут к себе домой? Франсуа Валуа бесплатно одолжит нам тысяч пять человек, не потребовав ничего взамен?
Фоукс приподнял бровь, усмехаясь.
- У нас хватит сил, чтобы взять Нью-Лондон. Давайте не будем просить большего, - продолжил Эдвард. – Не думаю, что нам понравится запрошенная французами цена.
- Откуда ты знаешь, что они назовут свою цену? – спросил Уилсон.
Генерал в маске пристально посмотрел в его глаза. Достаточно долго, чтобы остальные лорды ощутили неловкость. Наконец, Уилсон отвел взгляд в землю, побуждая Эдварда говорить.
- Потому что я сделал бы именно так, - прорычал Каллен.
Уголок рта Сакстона дернулся. Наконец-то к ним вернулся Эдвард, готовый вступить в бой.

24 октября – Нью-Лондон

Высокие стены Нью-Лондона давали защиту от нападения с земли. Но приближалась зима, и хотя в городе хватало запасов, они не продержались бы долго, если перекрыть еще и море. С моря взять Нью-Лондон также было довольно сложно. Вход в залив, на берегу которого стоял великий город, хорошо охранялся днем и ночью. Но если у Розали Фелл будет достаточно сил, она может атаковать с обеих сторон.
Лорд Грэм готовился к осаде. Куинн, оставшийся в городе вместе с кардиналом Торпом, наблюдал за ростом напряжения в Нью-Лондоне. До них тоже донеслось эхо военного конфликта. Солдаты и стражники шли по улицам города, направляясь либо к гавани, либо к внешним стенам, готовые защитить его ценой своей смерти.
Лорд Куинн молча глядел в окно на хаос в городе. Кардинал Торп находился в комнате рядом с ним. Куинн никогда не любил кардинала, рукоположенного епископом Уэсспорта. Этот вероломный человек был прирожденным политиком и хорошо знал, как выбрать лучшего игрока. Но даже он сейчас нервничал. Если силы Розали захватят город, то хорошего ему ждать не приходится.
- Эти стены стояли четыреста лет, выстоят и сейчас, - хмыкнул Торп, барабаня пальцами по элегантному столу из красного дерева. Они находились в одной из многочисленный комнат Алдеи, дворца Нью-Лондона. Окна выходили на нижнюю часть города. Ее отличительными чертами были старый акведук, великолепный собор, конкурирующий с самим дворцом, и высокая стена.
Куинн прислонился к краю окна, прижав вспотевший лоб к холодному камню. Поля за стенами города раскрасила осень.
- Говорили, что Рим или Константинополь невозможно взять. Но посмотри, что с ними случилось, - пробормотал опальный лорд.
По полированному каменному полу скрипнул стул, прошествовали кожаные туфли и прошуршало шелковое одеяние. Торп подошел к нему.
- Если бы ты остался в Адельтоне, а не вылез на поле, мы не оказались бы в такой ситуации, - выплюнул кардинал.
- Тем не менее ее величество оставила здесь и тебя, - резко ответил лорд.
- Она доверяет мне больше, чем Грэму, - фыркнул Торп.
- Больше, чем Грэму, она доверяет мне, - отрезал Куинн. – Лорды Нью-Лондона слишком изысканны для нее. Они не похожи на тех, кто живет в Уэсспорте. Всегда точно знают, что сказать и как это сформулировать. Ей не нравится их прагматизм.
Торп посмотрел в огромное окно на поле, где собирали последний урожай.
- Говорят, что англичане покинули Кастелл и встали под Уэсспортом, чтобы захватить город, - пробормотал он.
- Она не сдаст столицу без боя.
Кардинал промолчал, размышляя о своей роли в ведущейся игре.
«Когда мертвецы вернутся из прошлого, когда забудут про верность и дружбу, Англоа расколется…» – начал кардинал, позволяя последним словам остаться на кончике его языка.
Куинн сжал губы, вспомнив старое стихотворение времен английской оккупации. Оно было актуально и сейчас.
Внезапно по всему голосу прозвучал сигнал приготовиться. Мужчины неподвижно застыли, глядя в окно.
Они сначала услышали маршевый ритм барабанов, а уже потом увидели армию, ее знамена и копья, вздымающиеся вверх. Люди с золотых полей бежали в город, чьи двери уже закрывались на прочный засов. Вдалеке фыркали лошади, топали по земле тысячи людей, звенели доспехи и оружие, скрипели повозки.
Армия Розали прибыла.