От автора: Мнения равномерно разделились между теми, кто считает, что Элис просто пытается быть хорошим другом, и теми, кто уверен, что она ревнует, и ее нужно отправить как можно дальше! Признаю, что эта Элис колкая и напуганная, и, возможно, ревнивая. Но она считает, как и остальные жители всего округа, что проклятие реальное, поэтому и страхи ее настоящие. Это длинная история с медленным развитием сюжета, на мой взгляд, поэтому дайте мне знать, если хотите, чтобы я разъясняла вам свои мысли при написании романа.

Спасибо снова и снова за ваши замечательные комментарии к этой истории. Я так рада, что вам нравится каждая глава.

________________________________

Глава 17. Милосердный

Для человека, который никогда особо не задумывался о своей внешности, Эдвард считал, что довольно иронично иметь на службе двух камердинеров. Докинс полностью погрузился в роль помощника недавно прибывшего Маркхэма. Однако нельзя не признать, что благодаря их совместным усилиям виконт выглядел как прекрасно представленный джентльмен. Единственное, нужно было игнорировать шрам, пересекавший лицо, руку, безвольно висевшую вдоль тела, и хромоту при ходьбе.

Эдвард отвергал боль, каждый раз остро пронзавшую его, когда он провоцировал движения, сгибая пальцы и стараясь свернуть ладонь в кулак. Силы в руке больше не было: его дни в качестве королевского фузилера остались в прошлом. И, тем не менее, были заметны значительные улучшения впервые с тех пор, как он начал выполнять упражнения, рекомендованные мисс Брендон.

Повезло, что у него оказалась травма левой руки. Охота с ружьем была бы сложной задачей, и стрельба из лука больше не обсуждалась, но правой рукой он мог писать пером, управлять лошадью, мечом и пистолетом. Званые ужины выглядели бы весьма забавно, так как резать еду одной рукой он пока не научился. Но Эдвард, конечно, и не был завален приглашениями на общественные мероприятия. Его знакомые могли бы стремиться получить выгоду от начавшегося восстановления земель Мейсенов, но того, что их антипатия уменьшится за короткое время, не ждал.

- Соберись, - пробормотал он своему отражению.

Ему было за что оставаться благодарным.

Исправление подлога, представленного его именем, задавало цель, для достижения которой в обозримом будущем предстояло напряженно трудиться. Виконт получал удовольствие от предложения работы разжалованным солдатам, которые иначе, возможно, стали бы изгоями общества. Общества, которое уважало храбрость, но осуждало несовершенство. Некоторые из его новых сотрудников были офицерами-сослуживцами, с которыми он разделял общую военную историю, которые знали его, как компетентного и преданного капитана Мейсена.

К счастью, проклятие, заставляющее других соблюдать осторожность, не имело никакого значения для его товарищей. Конечно, время могло изменить их отношение, как это произошло с мисс Свон, когда ее подруга предупредила о возникшем интересе со стороны виконта.

Вспомнив письмо, которое Дженкс доставил Изабелле четыре дня назад, Эдвард застонал. Он не переставал мучиться вопросом, что за глупая склонность побудила его обратиться к ней в такой интимной манере. И ведь письмо не было написано наспех. Он трудился над ним нелепую уйму времени. И остановился на седьмой или восьмой попытке, наконец, по его ощущениям, найдя правильные для передачи истинного чувства слова.

Ему следовало согласиться на полуправду.

Хоть он и надеялся услышать ответ от Изабеллы немедленно, она сообщила Дженксу, что предпочтет побеседовать лично. Ее решение оставило в мыслях Эдварда настоящий разлад. С одной стороны, он приветствовал возможность поговорить с ней о чем угодно. С другой, он боялся того, что она может сказать. К его разочарованию, викарий распорядился начать реконструкцию с церкви, а не с дома священника.

Ему следовало послать две бригады.

Эдвард надеялся, что пока Изабелла будет жить с ним под одной крышей, он максимально насладится ее обществом и укрепит их дружбу. Но вот для чего, он отказывался понимать… до сих пор.

- А все потому, что ты грубиян, - заявил он своему отражению, а затем отвернулся и похромал к окну спальни, чтобы осмотреть быстро преобразующуюся местность.

Ему следовало благодарить Изабеллу за улучшение состояния ноги, он постоянно пытался подавить воспоминания о ее сильных, но нежных пальцах, втирающих мазь в травмированное бедро. Он не заслуживал снисходительности. К своему стыду, Эдвард стремился оплатить ее усилия, таким образом, завоевывая привязанность, он отчаянно не хотел терять ее дар – дружбу. Он занимался пустым подражанием истинному желанию, которого не мог отрицать.

- Ваш экипаж подан, милорд, - сообщил Маркхэм, прерывая задумчивость Эдварда.

Мейсен повернулся лицом к своему слуге-другу, стоящему в дверях и держащему наготове трость.

Хорошо, что он научился скрывать свои эмоции за столько лет, - размышлял виконт, направляясь на воскресную службу. По крайней мере, его трепет перед жителями деревни, которые раньше избегали его, перед арендаторами и работниками, которых он невольно бросил в беде, не будет написан на лице. Небывалый подъем, накативший на него от вида Изабеллы после десяти бесконечных дней разлуки, был совсем другим вопросом, и он умолял себя держать под контролем собственные эмоции.

Спустившись с подножки кареты и убедившись, что крепко стоит на земле, Эдвард поднял глаза и столкнулся с морем лиц. Размер толпы, собравшейся около церкви, был неожиданным, количество прихожан значительно увеличилось с той поры, когда он пробрался внутрь, никем не признанный.

Ему едва удалось сдержать проклятие.

Все разговоры тут же прекратились, только слабый шелест шепота сопровождал виконта, пока он шел по тропинке ко входу в церковь. Сопротивляясь искушению опустить глаза в землю, Эдвард вежливо кивал, замечая знакомые лица, и получал ответные кивки от джентльменов и реверансы от дам. Молодые мисс, те, кто уже не прятались за юбками матерей, заметно бледнели от его приветствия.

На этот раз вместо проклятия Эдвард подавил вздох.

Ему следовало предупредить местное общество, что им нечего бояться, поскольку у него нет никакого интереса к начинающим дебютанткам. Если бы брак был возможен, то на роль кандидатки в жены он бы рассматривал незамужнюю старшую дочь викария.

Какой бы переполох создала такая новость.

Удовольствие от этих мыслей почти моментально исчезло, стоило ему осознать, что могло бы значить для Изабеллы достижение ее преклонного возраста и отсутствие мужа. Несмотря на то, что он мало знал о мечтах молодых дам, Эдвард сомневался, что они стремились остаться старыми девами. Положение Изабеллы в обществе было лишь незначительно более приемлемым, чем его. И в том не было ее вины.

Вместе с этими мыслями виконт пришел к осознанию, что ему не следовало неоднократно напоминать ей об ее незавидном статусе при его неудачных попытках продлить ее пребывание в поместье. Казалось, это не принесло никаких благ, скорее наоборот. Он должен помнить об этом, чтобы снова не совершить ошибку.

Подойдя к галерее, Эдвард услышал объект всех своих мыслей, играющую знакомый гимн на органе. Это настоящий взрыв эмоций. Придется ждать до конца службы, чтобы поговорить с ней.

- Добро пожаловать, лорд Мейсен, - тепло произнес преподобный Свон, входя на церковную паперть. – Мне очень приятно видеть вас здесь. Я так понимаю, вы поправились?

- Да, действительно. Не в последнюю очередь благодаря заботе, полученной от вашей дочери. – Эдвард постарался говорить тихо, не зная, было ли пребывание Изабеллы в поместье общеизвестным фактом. Несмотря на убеждение, что ее страхи преувеличены, он не был знаком с политикой сельской жизни, чтобы полностью игнорировать озабоченность Изабеллы по поводу приличий. Последнее, что ему хотелось сделать, это отплатить за доброту нанесением ущерба репутации.

- Я хотел бы выразить благодарность за вашу щедрость, - добавил викарий.

Эдвард кивнул:
- Я рад помочь, преподобный. Нет никакой необходимости в благодарности.

Несмотря на любезное приветствие викария, неприятные воспоминания опустились на Эдварда, когда он двигался вдоль по центральному проходу церкви. Его целью была искусно вырезанная скамья Мейсенов - та, на которой он сидел, еще будучи мальчиком, и сейчас, повзрослев, он предполагал сидеть в одиночестве. К своему удивлению, он был остановлен местными жителями, занявшими свои места на самых задних скамьях. Первая треть, еще не заполненная, принадлежала различным семьям общества в порядке ранга, и, конечно, скамья Эдварда располагалась в самой передней части церкви.

- Добро пожаловать, милорд, - пухлая пожилая женщина поднялась и сделала реверанс, ее действия повторили окружающие. – Большое спасибо вам за заработную плату.

- И за доплату. Вы очень щедры, милорд, – добавил молодой человек, смутно показавшийся Эдварду знакомым. Рядом с ним стояла женщина с младенцем.

- Всегда пожалуйста. Мистер Дэвис, не так ли? Сын кузнеца? – Эдвард надеялся, что правильно помнил.

- Да, - лицо мужчины озарилось. – Мартин Дэвис, а это моя жена Салли и наш маленький сын Гарри. Я работаю на шахте, но я еще и кузнец, подрабатываю во дворе рядом с кузницей отца. Я позаботился о вашей прекрасной лошади, когда вы только приехали. Мне было очень грустно, когда ее забирали.

- Тогда вы должны навестить ее, - предложил Эдвард. – Мне понадобится кузнец, я быстро заполняю конюшни. Надеюсь заняться разведением, а в будущем участвовать в забегах. Договоритесь о встрече с моим секретарем, если вам интересно, и мы обсудим условия.

- Благодарю вас, милорд, - глаза молодого человека настолько расширились, что казалось, они заняли половину лица, и теперь мало чем отличались от глаз младенца на руках его жены. Губы Эдварда дернулись, и это действие удивило его, потому что раньше он никогда не испытывал желания улыбнуться в церкви.

- Вы хорошо выглядите, милорд. Гораздо лучше, чем болтали, когда вы прибыли, - оценила пухлая женщина. – Мисс Свон хорошо заботилась о вас?

- Действительно, очень хорошо… как и мисс Брендон, - намеренно добавил он.

- Мисс Изабелла слишком хорошо думает обо всех нас, кто живет в деревне, - слова женщины тихо повторили все, кто стоял вокруг. Их лица стали серьезными, и Эдвард почувствовал в этом некое предупреждение.

- Мисс Свон – замечательная женщина во всех отношениях, - сказал он в надежде успокоить их страхи и двинулся дальше по проходу к своей скамье.

Слова людей встревожили его. Нет, они не задели его самолюбие, - хотя, конечно, они не хотели, чтобы дочь викария связалась с ним, - в первую очередь он был обеспокоен тем, что вызвало их смятение. Его предчувствия усилились, когда дворяне заняли свои места позади него, и он невзначай услышал имя Изабеллы, произнесенное молодыми дамами, явно огорченными его неожиданным присутствием. Неудивительно, что никто из представителей высшего дворянства не завел с ним разговор, в отличие от жителей деревни. Так было всегда, насколько он помнил. Чем дальше люди находились от угрозы проклятия Мейсенов, тем охотнее принимали его, как личность.

Эдвард приподнял брови, когда викарий подошел к нему с просьбой посадить рядом людей, так как церковь была переполнена.

- Конечно, - он улыбнулся при появлении сестер Изабеллы.

- Вы уверены, что не возражаете, если мы к вам присоединимся? – несколько настороженно переспросила Розали.

- Нисколько. Здесь достаточно места.

Изабелла познакомила его со своими сестрами за несколько дней до ухода из поместья. Обе девушки были светловолосыми и поразительно симпатичными. Самая молодая, конечно же, выглядела настоящим ангелом по внешнему виду. Но эта симпатия была лишь свидетельством степени его увлеченности старшей дочерью Свон, и единственное, что интересовало в двух младших, были черты схожести с сестрой. Для любезностей времени оказалось мало, пока викарий пробирался к постаменту, и обе девушки заговорили вразнобой, выражая слова благодарности за подарки Эдварда.

- Мы ездили по магазинам в Торнтон в пятницу, - рассказала самая молодая. – Скажите, что наши платья выглядят божественно?

- Таня, - прошептала Розали с упреком.

Эдвард обнаружил, что гениальность младшей сестры обезоруживает, и у него снова появился соблазн улыбнуться.

- Они действительно божественны, - согласился он, задаваясь вопросом: если Изабелла тоже наденет новое платье, вызовет ли это подозрения у местных жителей. Она заработала каждый выплаченный ей пенни, поэтому нет никаких причин кому-то считать его действия неприличными.

Надежда, что Изабелла может присоединиться к сестрам, как только пение завершится, быстро выросла в груди Эдварда, но девушка этого не сделала. К его разочарованию, он не мог видеть старшую дочь викария со своего местоположения, не ерзая на скамье и не вытягивая шею, демонстрируя свою заинтересованность перед людьми… он и не отрицал, что был заинтересован.

Эдвард резко привел свои мысли в порядок. Пока он с удовольствием потакал себе воспоминаниями о многочисленных встречах с Изабеллой – и любви, которую они породили, - некоторые из них были неприличны для созерцания в церкви.

Внеся значительное пожертвование на подношение, виконт вернулся к проповеди викария. В очередной раз он почувствовал, что наслаждается речью преподобного Свона. И пока проповедь продолжалась, Эдвард задумался, не была ли она каким-то образом направлена к нему… лично. К недоумению Эдварда, викарий решил обратиться к теме проклятий, а именно, как они возникают, и как предположительно могут быть побеждены.

- Поскольку свет сильнее тьмы, божья любовь сильнее любого проклятия, которое враг использует, чтобы поработить нас. Давайте верить, что мы все можем освободиться от проклятия греха и смерти.

Последние слова преподобного звучали в ушах Эдварда еще долго после того, как в церкви воцарилась тишина. Отец Изабеллы сейчас сказал, что проклятие может быть разрушено? Неуверенный в мотивах человека, сделавшего такое провокационное заявление, Эдвард решил сосредоточиться на звуке голоса Изабеллы, когда она запела завершающий гимн.

- Ну, это восхитительно, - сухо прошептала Розали после того, как было дано благословение. – Как думаете, это послание могло быть для вас, милорд?

Эдвард был спасен от необходимости ответа появлением викария с благодарностями за участие в службе. Глаза виконта загорелись, когда отец Изабеллы предложил присоединиться к их семье за ужином.

- Для меня будет честью, - Эдвард удивленно моргнул.

- Прекрасно, - викарий широко улыбнулся. – Мне хотелось бы более подробно обсудить вопросы, поднятые в сегодняшней проповеди, милорд. Теперь, если вы меня извините, мне нужно говорить с прихожанами.

- Конечно, - испытывая дискомфорт от идеи викария, коротко кивнул Эдвард, боясь, что более подробный ответ не сможет быть достаточно аргументированным или особенно вежливым. Ложная надежда явилась погибелью для его отца, и мать заплатила страшную цену, поэтому Эдвард не собирался двигаться по тому же опасному пути.

Выйдя из церкви, Эдвард отделился от толпы прихожан и смог мельком рассмотреть Изабеллу. На ней было платье, которого он прежде не видел – персикового цвета с кремовой отделкой и соответствующим кремовым чепцом. Он не разбирался в моде, но подумал, что Изабелла в этом платье выглядит весьма привлекательно.

- Она хочет поговорить с вами, - тихо сообщила Розали, подтверждая слова, переданные секретарем. – Могу предложить вам дождаться вечера, чтобы подойти к ней? Теперь, когда прихожане всех возрастов поймали ее, не отпустят, пока не расскажут все. Это еженедельный ритуал. Половина ждут, что она будет лебезить перед ними, другие надеются, что им укрепят их хрупкое эго, третьи хотят поделиться своим горем. Хотя есть и те, кто просто наслаждается разговором.

Брови Эдварда приподнялись от такого непочтительного разоблачения желаний прихожан.

- Не хотелось бы причинять неудобства вашей сестре, привлекая к ней излишнее внимание.

- Это, наверное, мудро, милорд. Почему бы вам не отдать дань уважения могилам ваших родителей? Ведь именно это вы пытались сделать в день прибытия в поместье?

Эдвард кивнул, и Розали продолжила очевидный заговор.

- По воскресеньям Изабелла всегда посещает могилу матери, обычно после обеда, но я уверена, что смогу убедить ее: иногда изменение распорядка бывает полезно. Толпа разойдется не менее чем через полчаса. Вы сможете подождать так долго?

- Уверен, что справлюсь, - пообещал виконт. Если Изабелла действительно хотела поговорить с ним, то он просидел бы на проклятой могиле, ожидая ее, столько, сколько необходимо.

После службы Эдварда встретили более тепло, чем поначалу. Вероятно, не обрушившаяся в его присутствии крыша стала тому причиной. Некоторые джентльмены, вероятно, стремилось возобновить знакомство, в основном обсуждались недавние события и планы Эдварда по поводу восстановления округа. Но приглашений, которые, как правило, должны были бы звучать в адрес представителя более высокого статуса, не появилось. Исключением оказался мистер Стэнли, который по требованию его довольно сварливой жены попросил посетить их для чая при первой же возможности. Один взгляд в сторону дочерей мистера Стэнли, пораженных ужасом, и Эдвард дал неопределенный ответ.

За пределами церкви ему дважды удавалось поймать взгляд Изабеллы. Первый раз он ответил на ее взгляд коротким кивком, второй раз – улыбкой. Оба раза она нахмурилась и отвернулась, ее реакция не предвещала ничего хорошего при запланированной встрече.

Он вел себя неразумно, постоянно напоминая ей об ее положении старой девы.

Когда, наконец, пришло время уходить, Эдвард медленно, но уверенно, направился вверх по склону к могилам своей семьи, нетерпеливо ожидая появления Изабеллы. Кладбище не было идеальным местом для встречи с барышней, но, по крайней мере, вид на лес в отдалении был приятным.

Проведя минуту у могилы отца, он посмотрел туда, где лежали останки его матери. То немногое, что он знал о даме, подарившей ему жизнь, было рассказано четой Коуп, потому что отец отказывался говорить о ней и реагировал с яростью, когда его спрашивали. Темные с намеком на красные отблески волосы и зеленые глаза, как у Эдварда. Ей было всего пятнадцать лет, когда ее отец, находясь на грани разорения из-за азартных долгов, обменял ее на шестого виконта Мейсена.

В детстве с Эдвардом не связывался никто из членов семьи его матери. Став мужчиной, он не имел ни малейшего желания встретить людей, бросивших мать и ее ребенка на произвол судьбы.

Раздумывая об этом, Эдвард наблюдал, как Изабелла поднималась по холму, шествуя к нему. Остановившись в нескольких футах, она резко повернулась, на ее лице не было улыбки.

- Спасибо, что согласились встретиться со мной, лорд Мейсен. Простите, что заставила вас ждать.

Тело не повиновалось, когда он несколькими шагами сократил расстояние между ними. Низко кланяясь, виконт поднес ее пальцы неприлично близко к губам.

- Доброго вам дня, мисс Свон, - выпрямился он. – Надеюсь, вы здоровы?

Она внимательно посмотрела на него, прежде чем ответить.

- Конечно. Разве не я должна задать вам этот вопрос?

- Как видите, в отношении здоровья я весьма преуспел. Настолько, насколько это возможно, подозреваю. – Он продемонстрировал слабое движение пальцев и слабую способность сжать левую ладонь в кулак.

- Вы можете добиться большего, - напутствовала она, а сострадание в ее взгляде согревало сердце виконта.

- Рука не совсем бесполезна, - Эдвард пожал плечами. – Это, конечно, лучше, чем совсем без руки. И нога заметно подлечилась. Я очень благодарен, спасибо вам.

- Нет необходимости благодарить, милорд. Вернее, не нужно большей благодарности, чем уже было дано. Что касается вашей чрезмерной щедрости…

- Могу ли я позволить себе быть настолько смелым, чтобы прокомментировать ваше прекрасное платье? – перебил он в надежде предвосхитить любой намек на возврат подарка. – Этот цвет вам очень подходит.

- Подходит?

Изабелла опустила недоверчивый взгляд на платье, и всплеск гнева поднялся в груди Эдварда от осознания, что она совершенно не привыкла получать комплименты своему внешнему виду. Его слова вызвали в ней недоумение.

- Это новый наряд, - она нерешительно улыбнулась. – Розали и Таня помогли выбрать его. Мы втроем посетили магазин с деньгами, которые вы нам дали.

- Очень рад это слышать, - Эдвард вложил в голос столько уверенности, сколько мог. – Чепец особенно привлекателен. Цвет окантовки отражается золотыми крапинками в ваших глазах.

Рот Изабеллы на мгновение открылся, и она его быстро закрыла.

- Спасибо, - ее щеки окрасились розовым цветом. – Вы тоже выглядите чрезвычайно статно в этом официальном костюме.

С губ Эдварда сорвался смешок.

- Подождите, мисс Свон. Мой комплимент был сделан со всей искренностью и вовсе не для того, чтобы вызвать в ответ нечто невероятное.

- Но я говорю правду, - настояла она. – Вы выглядите очень грациозно.

Он тряхнул головой. Казалось, Эдвард не привык получать комплименты еще больше, чем Изабелла.

- Вы хотели о чем-то поговорить со мной? – переключил он тему, понимая, что дальнейшие попытки отвлечь девушку будут выглядеть злоупотреблением ее временем.

- Ваша щедрость по отношению к моей семье очень ценится, но боюсь, что подарок в сто фунтов лично для меня может быть истолкован неверно.

Ее слова подтвердили его страхи, и виконт нахмурился.

- Я не хотел создавать вам трудности. Если сумма кажется вам слишком большой, можете раздать избыток беднякам, полагаю. Но я бы предпочел, что бы вы сохранили деньги для себя в знак моей благодарности и уважения.

- Не только деньги, милорд. Услуга, которую вы оказали моей семье, предполагает, что между нами существует нечто интимное.

Изабелла выглядела такой расстроенной, что Эдвард невольно сделал шаг назад.

- Я прямо заявил, что это не так, поскольку мне не нужно ничего кроме дружбы. Может, мне следует сделать объявление, информирующее население, что ни сейчас, ни когда-либо в будущем я не стану подбирать себе жену!

Изабелла вздрогнула.

- Что? – он не мог скрыть горечи в голосе. – Дружба тоже исключена?

Она подняла подбородок.

- Нет, если бы это зависело от меня, но общество не допускает дружбы между людьми противоположных полов. Никакой дружбы, если вовлеченные стороны не связаны браком или кровью.

- Их мнение так много значит для вас? - Эдвард махнул рукой в сторону церкви, где можно было разглядеть немногих до сих пор оставшихся прихожан.

- Поскольку оно влияет на жизнь моей семьи, да, их мнение имеет значение. Без приданого и без связей мои сестры не могут позволить себе скандал, связанный с нашим именем.

- Понимаю, - плечи Эдварда поникли. Хоть у него и не было желания продолжать оскорблять ее, он чувствовал, что у него не осталось иного выхода, кроме как использовать последний аргумент, имеющейся у него в распоряжении. – Я думал, что, достигнув возраста старой девы, вы защищены от порицания?

- Я тоже так думала, но, похоже, была не права.

Нижняя губа Изабеллы дрогнула, а Эдвард внутренне проклинал судьбу, что не может предложить ей утешения.

- Значит, на этом все? – боль сделала его голос жестче, чем он того хотел. – Даже о дружбе не может быть и речи?

- Да. Боюсь, что да. Может быть, по прошествии некоторого времени…

Эдвард заставил ее замолчать взмахом руки.

- Я очень хорошо понял, что у светского общества отличная память и нет никакого сострадания. Я поставлю всех в известность, что моя заинтересованность в обновлении церкви и викариата имеет корыстные цели. Мне нравятся проповеди вашего отца - несмотря на сегодняшнюю тему. Не хотелось бы искать нового священника, если нынешний заболеет из-за сквозняков и протекающей крыши в своем доме. Кроме того, я не хочу сидеть в церкви, купол которой вот-вот рухнет. Мы можем объяснить мой внезапный живейший интерес к религии неожиданным избавлением от неминуемой смерти? Это сработает?

Изабелла кивнула в ответ, ее щеки покраснели, а глаза подозрительно остановились на одной точке. Эдвард поклонился.

- До свидания, мисс Свон. Я оставляю вас у могилы вашей матери в одиночестве. Сопроводить вас до дому было бы по-джентльменски, но мы ведь не хотим, чтобы нас кто-то увидел вместе?

- Конечно, это, наверное, к лучшему, - быстро моргнув, она опустила взгляд. – Еще раз спасибо за ваше великодушие, милорд.

- Для меня это ничего не стоило.

Изабелла пробежалась пальцами по глазам, и совесть Эдварда начала мучить его за излишнюю холодность. Его гнев тут же рассеялся, как наводнение, впитавшееся в песок пустыни.

- Мисс Свон, прошу прощения за то, что причинил вам боль, и хочу, чтобы вы знали: мое предложение по-прежнему в силе. Если вы когда-нибудь будете в чем-то нуждаться…

Она расправила плечи и встретилась с его взглядом.

- Благодарю вас, милорд. Это очень мило с вашей стороны.

Не было ничего милого в бурлящих эмоциях Эдварда, когда он отвернулся и, хромая, пошел прочь.

_________________________

От автора: Ах! Я знаю, знаю! Это очень мучительно, но обещаю, что это самое дно. Следующая глава именно та, которую многие из вас ждут. Нет, не то, о чем многие сейчас подумали (это было бы немного преждевременно!), но я обещаю, что все изменится к лучшему.

Поразите меня своими мыслями. Я могу принять что угодно… Точно (сказала она, прикрывая глаза пальцами!)

Elise

_________________________

От переводчика: Дорогие читатели! Всем, кто читал, и кто решит прочитать, кому понравилась написанная мной мини-история "Лабиринт", хочу с удовольствием сообщить, что в самое ближайшее время появится "новый взгляд на знакомые события".
Жизнь Беллы до встречи с Эдвардом была настоящим лабиринтом. Став для запутавшейся героини путеводной звездой, он вывел ее из темноты и показал свет, сам при этом оставшись "темной лошадкой". "Мелодия сердца" - встреча героев глазами Эдварда. Больше подробностей о жизни до... эмоции, чувства, переживания. Кем же стала Белла для него?