На той неделе случились две вещи, которые раньше не случались. Лисбон однажды сказалась больной… а Джейн не пришел вообще.

Вообще-то, это было вполне правдоподобно, что так совпало, что два сотрудника не пришли одновременно, каждый взял себе личный день… но не Джейн и Лисбон. Остальные знали, что это неспроста. Может быть, Лисбон заболела, может быть, они могли купиться на объяснение Джейн, что «если Лисбон не приходит, то нет смысла…» - до следующего утра.

Лисбон пришла точно вовремя и в спешке. Но не раньше. Она всегда приходила раньше, что же заставило ее задержаться позже обычного? И почему Джейн опоздал?

– Тебе вчера нездоровилось? – спросил Чо, когда она вошла.

Лисбон остановилась, слегка вспыхнув и откинув волосы назад.

– Эээ, да, это был просто вирус. Сейчас уже лучше, – Лисбон расплылась в улыбке. – Значительно лучше.

Ригсби и Грейс обменялись взглядами: когда это Лисбон так улыбалась, как сейчас? Она прочистила горло.

– Так, эээ, работа. Мне нужно вернуться к занятиям.

– Джейн опаздывает, – заявил Чо, все еще изучая ее.

Лисбон встрепенулась.

– Правда? Странно, – теперь она улыбалась нервно. – Ну, ммм, я уверена, что он появится через пару минут.

Она не стала больше задерживаться и выслушивать новые вопросы, а торопливо проследовала в свой кабинет, еще раз улыбнувшись. Чо и остальные наблюдали за тем, как она уходит, как будто ее скрывающаяся фигура могла ответить на вопросы, вертевшиеся у всех на языках.

Чо наконец сделал шаг назад к остальным.

– Ну, они, наверное, не спали до этого… Но теперь-то уж точно.

Он сел за свой стол, как будто не только что сделал громкое заявление касательно личной жизни сотрудников. Все, что могли сделать остальные - это глядеть на него, и после того, как их начальник закрыл дверь, дожидаться другого участника этого уравнения, чтобы сложить окончательное впечатление.

Наконец появился Джейн, и одного взгляда на улыбку на его лице было достаточно, чтобы стереть любые сомнения.



День выдался легким, но никто не заскучал. Джейн и Лисбон ходили с улыбками целый день, особенно после того, как сходили вместе на обед. Обычно это не было необычным, они часто трапезничали совместно. Но эти глупые улыбки…

Остальной коллектив провел целый день, пытаясь определить, действительно ли то, что они предполагали, произошло между их боссом и их консультантом. Любой хитрый взгляд и просто улыбка разбирались и анализировались совершенно однозначно. Однако без признания точно ничего известно не было.

Никто не пытался выпотрошить и вынуть подобное признание из Лисбон, она была их начальником и стреляла лучше всех. К счастью для них, у Джейна оружия не было, но, к несчастью, он был орешком, который нельзя было расколоть до тех пор, пока он сам того не захочет. Все они могли надеяться только на то, что он не будет возражать хоть чем-нибудь поделиться.

Все они снова встретились в баре, чтобы еще раз пересмотреть дело в надежде найти что-нибудь, что позволит сузить имеющийся круг подозреваемых. Однако они могли только биться головой о стенку до тех пор, пока не взглянули бы на каждого из этих людей индивидуально, что было сложно без цепкого внимания Лисбон...

– Может быть, мы могли бы исключить кого-то из этого списка, кто не является полицейским, – предложила Грейс.

– Не можем, – заметил Джейн. – Мы не знаем, у кого из них есть военный опыт или просто хобби изучать, как можно сократить размер человека в два раза.

– Фактически, у нас нет возможности сократить список.

– Без разговора с ними и выводов Лисбон – нет.

Они все грустно вздохнули, услышав этот комментарий, и знали, что он был прав. Странным было то, что Джейна это не опечалило, а вот и нет, он по-прежнему выглядел так, как будто пребывал в чертовски хорошем настроении. Грейс встретилась с Ригсби и Чо глазами, молчаливо прокомментировав эту очень интересную вещь.

– Кстати о Лисбон, – издалека начала Грейс. – Как она?

Джейн встретился с ней взглядом, но оставался исключительно спокойным.

– С ней все хорошо.

– И все? Хорошо?

– Ей нужно быть гораздо лучше?

Ригсби и Грейс пожали плечами.

– Без подробностей?

На это Джейн поднял бровь, и улыбка его стала шире.

– Если вам нужны подробности, нужно спросить у нее, я просто говорю, что с ней все в порядке.

– Да, но насколько в порядке?

– Насколько в порядке? – повторил Джейн. – Ну она не умирает и не больна, я бы даже сказал, что с ней все прекрасно.

Долгое время все, что он делал - это пристально смотрел на всех троих, а они на него. Наконец, Чо устал от игры.

– Джейн, завязывай с этим дерьмом.

Тот опять поднял бровь, довольно улыбнувшись.

– Прости?

– Мы знаем.

– О чем?

– О тебе и Лисбон.

Джейн сел так, чтобы его взгляд был на одном уровне с Чо, все еще будучи воодушевленным.

– Я не знал, что нашей команде есть что обсуждать.

– Ну теперь, наверное, есть, – Ригсби переводил взгляд с Джейна на Чо и обратно.

Он усмехнулся им всем, лениво постукивая пальцами по столешнице. – И вы ждете, что я вот так с этим соглашусь?

– Ну… да.
Джейн засмеялся и прихлебнул пива.

– Ты бредишь, Ригсби.

Грейс бросила на него короткий пристальный взгляд.

– Мы просто хотим знать, как дела у Лисбон.

– Я сказал вам, что прекрасно.

– Насколько? – опять спросила Грейс. – Ей лучше? Она уже не в депрессии? Она спит лучше?

– Спит лучше? – повторил Джейн. – Что заставляет вас думать, что я могу быть причастным к столь личной информации?

Они все обменялись неловкими взглядами, но никто не хотел озвучить то, что у всех было на уме.

– Ну… так вы…?

Джейн только усмехнулся.

– Все это начинает походить на допрос, но я знаю, что вы трое достаточно сообразительны, чтобы понять, что я никогда не разглашу ничего из того, чего бы не хотел, чтобы вы знали. Посему, если я не говорю вам чего-нибудь, значит, не хочу, чтобы вы это знали, и, таким образом, это не ваше дело.

– Но Лисбон…..

– С Лисбон все в порядке, она не подавлена и не сердится, – заверил их Джейн. – Я делаю все, что говорил, помогая ей. Это все, что вам надо знать. Теперь…. Можем вернуться к работе?

Они изучающе смотрели на него, но он даже не моргнул – Джейн мог выиграть любые состязания в гляделках. В конце концов, они все кивнули, и Джейн, снова улыбаясь, подхватил еще одну папку.

– И да, Грейс. Лисбон спит гораздо лучше.

Он не оторвал глаз от дела, но ему и не надо было. Остальные смотрели друг на друга в шоке. Потом они все улыбнулись Джейну, который по-прежнему не смотрел на них, продолжая свою работу. Но это не имело значения.
Свои ответы они получили.



Следующий день был днем Лисбон, которая опоздала на пару минут, Джейн при этом прибыл вовремя. Он счастливо лежал на своей кушетке, когда она прошла через коридор в свой кабинет как будто ни в чем не бывало. Как и в прошлый раз, к ней подошел Чо.

– Ты опоздала.

Лисбон снова вспыхнула и кивнула.

– Ндаа, это из-за... пробок, понимаешь, поздно вышла.

Он кивнул и пожал плечами.

– Может, вы с Джейном будете поторапливаться по утрам?

Лисбон в шоке уставилась на Чо, в то время как он просто вернулся за свой стол. Она видела, что остальной коллектив улыбался, но избегал встречаться с ней глазами.

Джейн просто улыбнулся ей со своей кушетки.

– Я тебе говорил, что они узнают.

Она метнула на него взгляд и ушла в свой кабинет; щеки ее пылали, как никогда в жизни.



Лисбон в этот раз не скрывала от Нэнси новый поворот в ее отношениях с Джейном. Она рассказала ей все во время их очередной встречи. Как всегда, Нэнси поддерживала ее и даже поздравила с тем, как идут дела, особенно с ее первой ночью без кошмаров.

Прошло две недели, и кошмары у нее все еще продолжались.

– Все прошло очень хорошо, – Лисбон начала без предисловий. – Моя команда все поняла касательно нас с Джейном и поддержала нас.

Она закатила глаза и добавила: – Ну конечно, Чо и Ригсби делали ставки, но только они. Грейс была счастлива. Я волновалась, что она будет расстроена, потому как с Ригсби у них ничего не получилось, но с ней все хорошо. Вообще все хорошо.

– И с тех пор у тебя больше нет кошмаров? – уточнила Нэнси.

Лисбон потрясла головой: – Я наконец-то засыпаю без таблеток. Это замечательно.

Нэнси кивнула и улыбнулась: – Это фантастика, Тереза. Я вижу, как тебе стало лучше. Это чудесно.

– Ты не думаешь, что я обманываю себя или нахожусь в иллюзиях?

– Это то, о чем ты думаешь?

Лисбон покачала головой: – Нет, я счастлива. Я это знаю. Я наконец-то счастлива, и я боюсь, что такого у меня больше не будет.

– Это замечательно. – Нэнси отложила блокнот и положила руки на колени. – Я думаю, здесь нам больше нечего обсуждать.

– Хорошо.

– Ты полностью освоилась со своей жизнью и вернула контроль над своими страхами. Я думаю, наступило время сократить число наших сеансов.

В ответ Лисбон только мигнула, не уверенная в правильности услышанного: – Правда?

– Да, – плавно наклонила голову Нэнси, глядя на нее. – Я надеюсь, что ты не испытываешь опасений в связи с этим.

– Нет, я просто удивлена, – сказала она. – Я думаю, что настолько привыкла к этим сеансам, что никогда не думала, что они закончатся.

– Это все понятно, и надеюсь, ты понимаешь, что я не буду на этом настаивать до тех пор, пока не буду уверена, что ты готова.

Лисбон кивнула: – Знаю и…. Я думаю, что готова.

Нэнси улыбнулась ей: – Это замечательно. И ты по-прежнему можешь позвонить мне когда угодно, если захочешь поговорить о чем угодно. Я всегда буду доступна.

– Спасибо, – сказала Лисбон. – И я позвоню, если мне будет нужно.

После этого их сеанс почти сразу же подошел к концу, и в этот раз Лисбон почувствовала потребность пожать руку своему терапевту. Она знала, что это не последний раз, как они видятся, но уже обрисовался конец. Часть ее будет скучать по Нэнси, но Лисбон знала, что все идет как должно. Она снова стала сильной. Она наконец-то стала собой.

Он теперь не заберет это у нее.



Джейн ожидал Лисбон, пока она не приехала со своего сеанса. «Эй», – только и сказал он, когда она вошла. Он читал «Гордость и предубеждение», вероятно, потому, что это была единственная классическая книга у нее, но она знала, что еще посмеется над ним за это позже.

– Как все прошло?

– Отлично, – сказала Лисбон. – Нэнси думает, что я уже готова сократить наши с ней сеансы.
Джейн отложил свою книгу в сторону:

– Это прекрасно, и я согласен с ее мнением.

– Да, но… есть кое-что, что я хочу сделать.

Он взглянул на нее с удивлением: «Что же?»

Лисбон прошла к своему шкафу и вытащила коробку, в которой были обломки ее темного прошлого, депрессии и страхов. Некоторое время она туда не заглядывала. Слишком уж она боялась. Но теперь это была просто коробка, и она была готова полностью от нее избавиться.
Она принесла коробку в гостиную и открыла ее. Джейн бегло взглянул внутрь, его золотистые брови поднялись, когда он различил названия. Лисбон не ответила на его немой вопрос. Она просто швырнула все книги в камин. Она взяла немного жидкости для розжига и коробку спичек из коробки, что лежала рядом с камином. Одно движение, и все книги были охвачены пламенем.

– Я справилась с этим, – сказала она потрескивающему пламени. Она почувствовала, как Джейн положил руку ей на плечо, и она потянулась навстречу его касанию. Она действительно с этим справилась. Она наконец-то стала жить дальше.



Лисбон предавалась ленивому вечеру, это было не совсем то, чем она занималась раньше, так как она перестала проводить ночи за бумажной работой с тех пор, как между ней и Джейном случилось то, что можно назвать только романтическими отношениями. Теперь, когда ее психические проблемы были решены, ее спальня стала определенно приятным местом. На ней была надета, как и почти всегда по ночам, только рубашка Джейна. Джейн сколько угодно мог дразнить ее по этому поводу, но в них было удобно спать, и у них был его запах. Кроме того, ему, кажется, нравилось снимать их с нее.

Джейну нравилась любая книга, какую бы он ни читал. Она быстро поняла, что его вкусы в чтении очень разнообразны. Это объясняло, почему он знал немного обо всем. Она размышляла, на чем из ее собственной классики остановить выбор – Остин или Бронте – но в конечном итоге он пал на невероятно толстый экземпляр полного собрания сочинений Шекспира, принадлежавший Джейну. Тот только поднял бровь, когда она взяла книгу, что только придало ей решимости что-нибудь из этого прочесть.

На мгновение ее пальцы нашли страницу начала пьесы «Тит Андроник». Она приостановилась, ощупывая знакомые начальные строчки пьесы. Она читала их много раз. Но это было тогда, когда все было по-другому, когда она была в ужасном месте. Она не хотела возвращаться и не собиралась.

Потому она перебросила страницы к «Гамлету», которого Джейн в шутку рекомендовал месяц назад в их споре касательно ее увлечения Лавинией. Это явно была его любимая пьеса, поэтому она должна была быть хорошей.

Но экземпляр Джейна был полностью… без примечаний. Она явно не была ограниченной во всех смыслах, но и не обладала энциклопедическими познаниями Джейна. Было сложно следовать сюжету, особенно когда герои бесконечно разглагольствовали о вещах, когда сопутствующих им историй она не знала.

Она издала разочарованное ворчание и вернула книгу.

– Ладно, я сдаюсь.

Джейн смеялся, он, должно быть, ожидал этого.

– Я имею в виду, что за хрень он несет?

Он по-прежнему смеялся. Она бросила на него взгляд.

– Прекрати.

– Ты выглядишь забавно, когда расстроена.

– Ну, тогда ты находишь меня забавной в режиме двадцать четыре на семь.

Его ухмылка сказала ей, что она почти не промахнулась.

– Гамлет очень сложный персонаж.

– Ну, он разговаривал с призраком отца, поэтому меня это не удивляет. – Лисбон снова подхватила книжку и перекинула страницы к фрагменту, который еще больше всего волновал на данный момент.

– Какого черта он здесь делает с Офелией?

Джейн протянулся, чтобы взглянуть на ту страницу, на которую смотрела она.

– Он намеренно вводит в заблуждение.

– Похоже на то, что ты обычно делаешь все время.

Он улыбнулся ее остроте, но продолжал настаивать.

– Гамлет симулирует помешательство, и Офелия здесь служит приманкой.

– Он этого не знает.

– Не имеет значения. Гамлет хочет, чтобы все поверили, что он сходит с ума, поэтому он может продолжать строить тайные замыслы о мести своему дяде.

– Тогда почему он говорит, что он любил Офелию, но затем передумывает? – спросила Лисбон. – А после этого он говорит ей уходить и стать монахиней? Это не имеет смысла!
Он мягко хохотнул.

– Он знает, что Офелия под контролем отца, Полония, который служит Клавдию.

– Тогда он ее не любил.

– Я никогда такого не говорил.

Лисбон снова бросила книгу.

– Ччччерт! Это смешно.

Он снова засмеялся. Она вздохнула и опять открыла книгу.

– Не понимаю. Почему он такой противный с Офелией? Она кажется хорошей. Милая и невинная.

– Ну, не была она такой уж невинной, – сказал ей Джейн, и она увидела двусмысленную улыбку.

– Что? Что там могло случиться, из-за чего ты так ухмыляешься?

Он по-прежнему ухмылялся, указывая на страницу.

– Монастырь.

– Ну… и что?

– Это не то значение, о котором ты думаешь. Как благопристойная католическая девочка, которой ты являешься, ты думаешь о милых старушках в рясах, – объяснил он. – Но во времена талантливого Уильяма Шекспира монастыри имели значительно более злачную репутацию.

Лисбон подняла его на смех.

– Да ладно тебе.

– Я серьезно. В монастыри богатые и влиятельные обычно отправляли своих распутных дочерей.

– Ты все выдумал.

– Клянусь, что это правда, – заверил ее Джейн. – Предлагая ей уйти в монастырь, он по сути говорит ей, кем она является.

– Гамлет мог сказать это, чтобы казаться гадким, – отметила Лисбон. – Он не кажется испытывающим хоть какой-то любви к женщинам, говоря, что мы «рассадники греха».

Это снова заставило Джейна улыбнуться.

– Если честно, то Гамлет действительно имел проблемы с прекрасным полом, особенно благодаря своей матери. Однако.., – он начал перелистывать книгу к предыдущей сцене. – Я бы хотел привлечь твое внимание к этой части.

Она посмотрела на указанную сцену.

– Ну, Офелия разговаривает со своим отцом.

– Да, но посмотри, о чем говорит ее отец, – сказал Джейн, указывая на соответствующую строку. – Он говорит, что она была с Гамлетом, наедине, – его тон стал очень непристойным. Затем он начал касаться легкими поцелуями там, где открытый воротник его рубашки оставлял открытыми часть шеи и плеча. – Вдали от любопытных глаз.

Его поцелуи дошли до ее уха и он прошептал: «Мне интересно, чем они могли тогда заниматься?»

Лисбон закрыла глаза и наслаждалась ощущениями, которые Джейн направлял своими губами по ее венам. Он был одаренным; в этом сомнений не было. И она точно знала, что именно он имел в виду касательно двух персонажей, которых они обсуждали. И ей не терпелось повторить в дальнейшем все, на что он намекал.

– Ну ладно, – сказала она, ее дыхание стало немного сбивчивым от поцелуем Джейна. – Вполне может быть, что что-то было между Гамлетом и Офелией. Это не означает, что он любил ее, – заключила она. – Он явно не казался таким, что заботился о ней, раз хотел отправить ее подальше.

– Да, но как насчет его поведения на ее могиле?

– Ее могиле? Она умирает?

– Да, она совершает самоубийство после того, как Гамлет убивает ее отца. Она сошла с ума после смерти Полония и утопилась в канале.

Она шлепнула его по груди.

– Ты спойлеришь всю пьесу!

– Тихо, женщина, ты знала, что это трагедия. Все умирают.

– Умирают не все.

– Все важные, – ответил Джейн, и она не могла не согласиться с ним. Она прочла несколько громких трагедий Барда и быстро поняла, что очень немногие главные герои доживают до финала невредимыми.

– Ладно, что происходит на могиле Офелии?

Джейн улыбнулся и перелистал книгу к последней сцене.

– Гамлет на кладбище после того, как избегнул встречи с пиратами.

– Теперь я знаю, что ты все это придумываешь.

Он взглянул на нее слегка раздраженным взглядом, что заставило ее только улыбнуться. Она наконец начала понимать, почему ему нравилось подначивать людей, это было сродни развлечению.

– Ладно, итак, он на кладбище.

Джейн улыбнулся и продолжил свои объяснения.

– Он проходит мимо похорон и обнаруживает, что хоронят Офелию, которая умерла. Лаэрт спрыгивает в могилу и Гамлет делает то же самое.

Лисбон недоверчиво взглянула на него.

– Почему каждый из них так поступил?

– Потому что они оба были без ума от горя.

– Я думала, Гамлет уже был без рассудка.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты невероятно нетерпелива?

– Это вежливый способ приказать мне заткнуться и позволить тебе закончить рассказывать мне эту историю? – спросила она с игривой улыбкой.

– Это ты сказала, не я.

С озорной улыбкой она протянулась к нему и очень мягко его поцеловала, достаточно, чтобы он оцепенел. Затем она откинулась обратно на подушки с легким смешком.

– Хорошо, продолжай.

Джейн пару раз моргнул, как будто пытаясь вспомнить, о чем они разговаривали, что только сделало шире ее улыбку. Кажется, в некоторых областях Джейн был таким же мужчиной, как и все остальные.

– Ладно, – он прочистил горло и немного потряс головой, все еще в оцепенении. – На чем я остановился?

Она усмехнулась: «Гамлет и Лаэрт спрыгнули в могилу Офелии».

– Да, и они по сути устраивают стычку, выясняя, кто больше ее любил. Гамлет, перед тем как удалиться в своем горе, даже говорит, что любовь сорока братьев не может сравниться с его, что он бы совершил ради ее любви любое количество подвигов, как Геракл, – закончил объяснения Джейн. – Его вспышка гнева, которой Лаэрт поверил по другим причинам, ясно демонстрирует, что у Гамлета к ней были чувства.

Лисбон посмотрела на книгу в руке Джейна, все веселье сошло с ее лица:

– Это печально.

– Ну, это трагедия.

– Нет, то есть да, но я имела в виду, грустно, что Гамлет вытворял все эти вещи, – Джейн смотрел на нее с вопросительным выражением, и она продолжила: – Он любил Офелию, и она любила его, они даже были любовниками. Тем не менее, он ужасно с ней обошелся, настолько, что она умерла, веря, что он отверг ее.

Джейн пожал плечами: «Он не нарочно».

– Но он же сделал это. Он был так увлечен отмщением, что не замечал, кому причиняет боль. Его поступки и грубое поведение привело к смерти Офелии и, в конце концов, к его собственной. Возникает вопрос, что его волновало больше? Любовь или месть?

Джейн помолчал недолго, взвешивая вопрос. Она не планировала устроить серьезное обсуждение…. но в ее сознании было гораздо больше, чем эксцентричные персонажи Шекспира. Он встретил ее пристальный взгляд невероятно нежным выражением своих глаз.

– Может быть, он не знал, что некоторые вещи и некоторые люди важнее, чем месть.

Из того, как он смотрел на нее, Лисбон заключила, что он говорил не только о Гамлете.

Ее сердце стукнуло в надежде, что, возможно, ее страхи могут отступить. Но у нее не было мужества спросить. И еще она желала больше не взращивать свои сомнения, как сейчас.

Очевидно, Джейн согласился с ней, так как он откинулся назад и начал яростно переворачивать страницы.

– Ну зачем возвращаться назад, – воскликнула она. – Я уже читала это.

– Тебе не следовало читать «Гамлета», – сказал Джейн, отпихивая ее руки, когда она попыталась опять добраться до книги. – Это слишком сложно для новичков.

– Я не новичок!

– Женщина, прошу, ты даже не знаешь ничего о монастырях.

Она уставилась на него, но он только подарил ей свою ангельскую улыбку, продолжая листать книгу.

– Откуда тебе в голову пришла идея почитать «Гамлета»?

– Ты мне рассказал об этой пьесе, – напомнила она с торжествующей улыбкой.

Он не оторвался от книги:

– Ну, это было глупо. Тебе не надо было меня слушать.

Лисбон была готова схватить свою награду и убежать с ней, если бы Джейн не издал победное «Ага!» и откинулся назад так, что она могла тоже видеть книгу.

– Вот это будет отлично.

Лисбон прочла название и обратила на Джейна вопросительный взгляд.

– «Много шума из ничего»?

– Это комедия.

– Ладно, – сказала она, – и почему я должна почитать именно ее?

– Ну, – Джейн подарил ей чувственную улыбку, – там была женщина по имени Беатрис, тебе она понравится, она похожа на тебя.

Она подняла бровь: «Правда?»

Джейн приблизил к ее лицу свое:

– Да, она сильная.

Он спустился ниже и поцеловал ее губы:

– Умная.

Его губы оставили цепочку поцелуев к ее шее, и Лисбон закрыла глаза, в полной мере представляя этого персонажа.

– Прекрасная.

Теперь он добрался до основания шеи.

– И она никогда не дает уйти Бенедикту безнаказанным.

– Кто такой Бенедикт?

Он поднял взгляд, встретившись с ней глазами и все еще нависая над ней, против чего Лисбон совершенно не возражала:

– Это обаятельный и совершенно не раскаивающийся холостяк, у которого постоянно возникают стычки с Беатрис. Они с Беатрис терпеть не могут друг друга и постоянно устраивают перебранки.

– Почему они так делают?

Джейн снова усмехнулся:

– Они когда-то любили друг друга.

Она улыбнулась:

– Дай-ка угадаю, и во всем оказался виноват именно он.

Он захохотал и кивнул:

– В точку.

Лисбон обвила руками шею Джейна, запустив пальцы в его мягкие локоны:

– И что случилось с ними?

– Их друзья решили немного развлечься. Они подстроили так, что каждый из них поверил, что другой любит его, и потом влюбились по новой.

Его улыбка была самой прекрасной из тех, что она видела.
– Это все?

– Ну, там еще есть оговор, притворная смерть и злодей-принц, – сказал он так, как будто говорил о пустяках.

– О, ну хорошо, что есть что-то, – к ней вернулся сарказм. Но она притянула его ближе, так, что он снова оказался сверху. Она чувствовала, как его пальцы начали расстегивать пуговицы на рубашке, и он добрался до обнаженной кожи под ней. – Что же случилось с Беатрис в конце концов?

Джейн улыбнулся, глядя ей в глаза.

– Она осталась прежней. Сильной, упрямой и постоянно пикирующейся с Бенедиктом, – Джейн прижался к ней ближе, и она ощутила лицом его дыхание. – Поэтому он сказал: – Я закрою тебе рот поцелуем.

И затем Джейн сделал то же самое, и Лисбон решила, что у Шекспира может быть вполне практичное применение.

В конце концов, она не могла вообразить себе что-нибудь более романтичное, чем заниматься любовью с Патриком Джейном, который шептал ей на ухо строки Шекспира о любви и красоте.



Приятно было провести ранний вечер в квартире Лисбон. Дела нет, а это значит, что довольно скучный день Тереза проведет, разгребая бумаги, а Джейн — показывая карточные фокусы. Лекарством от всех скучных дней было одно из сказочных домашних блюд Джейна, от которых по ее желудку растекалось блаженство. Приправленный веселыми кокетливыми шутками, вечер стремительно превращался в превосходный.

Счастье. Вот что это было за чувство. Каждое утро просыпаться в объятьях Джейна, идти на работу, только чтобы провести вместе вечер, а затем снова просыпаться; и так по кругу. Вот так для Лисбон выглядело счастье. Тереза уже и не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой цельной. Больше никакого подкрадывающегося чувства одиночества, никакой печали или боли. Впервые не было ощущения, что чего-то не хватает.

Она не могла перестать улыбаться, пока намыливала посуду мыльной губкой и споласкивала ее.

— Тебе не обязательно это делать, — сказал Джейн, ставя на столешницу бокалы из-под вина.

— Ты приготовил ужин, значит, я мою посуду. Разве не так это работает? — съязвила Тереза, демонстративно продолжая оттирать губкой блюдо.

Лисбон думала, что Джейн получил сообщение и оставит ее одну, позволив закончить с бумажными делами, но ей следовало бы лучше знать его. Джейн положил руки по обе стороны от раковины, от чего Тереза оказалась надежно запертой в его объятьях. Женщина чувствовала, как Патрик нежно касается губами ее шеи; поцелуи были похожи на прикосновение перышка.

— Что ты делаешь? — с придыханием спросила Лисбон.

Независимо от того, как часто они занимались любовью, Тереза всегда желала его; можно было с уверенностью сказать, что Джейн был ее пристрастием.

— Всего лишь получаю свой десерт, — горячо прошептал Патрик ей на ухо.

Этого было достаточно. Тереза забыла о посуде и том, что из крана всё еще течет вода. Она развернулась лицом к Патрику и обняла его за шею мокрыми руками в мыльной пене, когда он наклонился, чтобы захватить ее губы. Это был сильный страстный поцелуй, от которого у Лисбон подкашивались колени, но Джейн знал, как влияет на нее.

Мужчина приподнял Терезу и усадил на столешницу; теперь он стоял между ее ног, в положении, которое оказалось очень удобным. Лисбон запрокинула голову, чтобы поцеловать его еще раз и позволить любить ее своими губами. Терезе внезапно стало интересно, займутся ли они когда-нибудь этим в ее спальне, но эта мысль была прервана страстным преклонением Джейна.

Ее мобильный телефон, лежащий на столе, начал звонить и вибрировать. Тереза застонала. С тех пор как ее команду поставили на дежурство, по вечерам их вызывали по делу.

Джейн, должно быть, тоже слышал телефон, но, очевидно, его это не волновало.

— Не отвечай, — проговорил он, отыскав языком чувствительно местечко за ее ухом.

— Мы на дежурстве, — напомнила Тереза, отталкивая Патрика и соскакивая со столешницы. Позабавленная его тяжким вздохом, Лисбон сверкнула на Джейна взглядом и ответила на звонок.

— Агент Лисбон, — произнесла она, поворачиваясь к Джейну спиной.

— Агент Лисбон, — занудным голосом произнес дежурный офицер, — в полицейский департамент Сакраменто поступила информация о теле, найденном в Манчестер Парке.

Джейн подошел к ней сзади и приобнял за талию. Лисбон попыталась шлепнуть его по рукам, но из-за того, что свободна у нее была только одна рука, потому что вторая занята телефонной трубкой, результата это не принесло. Вместо этого она решила игнорировать его, даже когда он снова стал тыкаться носом в ее шею.

— Хорошо. Что нам известно?

— Белый мужчина, чуть за двадцать. Возможно — неудачное ограбление.

— Полицейский департамент Сакраменто уже запросил… — Поток слов был прерван тихим стоном, сорвавшимся с губ Терезы, когда Джейн нашел чувствительную точку на ее шее, от прикосновения к которой женщина задрожала.

— Агент Лисбон? — испуганно произнес дежурный офицер.

— О Боже, простите, — запинаясь, пробормотала Тереза, — я… гм… палец ушибла.

Джейн начал хихикать, и Лисбон шлепнула его по руке так сильно, как могла.

Офицер на линии откашлялся.

— Ну... гм… полицейский департамент Сакраменто запросил помощь.

— Хорошо, я передам команде. Спасибо, — сказала Тереза и, вздрогнув, дала «отбой». Она развернулась, чтобы посмотреть в лицо мужчине, который доставил ей столько неприятностей. — Я тебя убью.

— Да, я знаю, — с усмешкой ответил Джейн. Коснувшись ладонями лица Лисбон, он наклонился и нежно поцеловал ее. — Но есть и другие вещи, которые мы могли бы сделать.

Сначала Лисбон была полна решимости остаться безучастной, но Джейн был мастером в искусстве обольщения. Но ведь и она не была новичком; Тереза знала наверняка, как играть в эту игру. Обняв его руками за шею, женщина поцеловала Патрика в ответ, прижимаясь бедрами к очевидной выпуклости в его брюках.

— Это так приятно, — выдохнула она, водя кончиками пальцев по обнаженной коже его шеи, не прикрытой воротником рубашки. Пришло самое время вести грязную игру.
Лисбон оттолкнула Джейна с шаловливой улыбкой.

— Как жаль, что у нас появилось дело.

Джейн был удивлен тем, что Тереза его оттолкнула, и несколько раз моргнул, прежде чем сообразил, что его обыграли.

— Да ладно, — проговорил Патрик, почти умоляя, — ты не можешь оставить меня с этим висяком… так сказать.

Ее взгляд опустился на многозначительную выпуклость в его брюках: да, это явно причиняло неудобства. Ну, это ведь расплата, верно?

— Что ж, Джейн, я не могу помочь тебе с твоей проблемой. Возможно, тебе следует воспользоваться биологической обратной связью, которой ты так часто хвастаешь. — Сказав это, женщина развернулась на каблуках и отчалила собирать свои вещи.

Тереза слышала, как Джейн сказал ей вдогонку: «Ладно, дорогая. Но помни: я отомщу».
Лисбон не смогла сдержать дрожи, пробежавшей по телу от низких звуков его голоса. Она не сомневалась, что он сдержит свое обещание… и она будет наслаждаться каждой его минутой.



Тело было найдено прямо на беговой дорожке в Манчестер Парке. Поначалу казалось, что старший офицер понял всё верно: кошелек и документы жертвы отсутствовали, поэтому всё выглядело как неудачное ограбление. Даже огнестрельная рана вписывалась в эту теорию.

Так было до тех пор, пока Джейн не заметил связку ключей, лежащие у тела. И поскольку ему было глубоко наплевать на доказательства, он просто поднял ключи от машины и направился к стоянке.

— Джейн, что ты делаешь?

— Доказываю, что это было не ограбление.

— И откуда, черт возьми, ты можешь это знать?

Патрик улыбнулся, но не остановился.

— Какой уличный грабитель станет красть кошелек, но оставит дорогие часы, надетые на жертве, или очень приличное авто, на котором жертва приехала?

Моргнули фары новенького кабриолета марки «Mitsubishi», и они вдвоем направились к машине.

— Как думаешь, что ты там найдешь?

— Я не предсказываю — я просто смотрю, — ответил Джейн, открывая дверцу машины и заглядывая внутрь. — И вот этого я предсказать не смог бы.

В руках Патрик держал небольшой женский клатч. Лисбон смотрела на сумочку с интересом.

— Думаешь, это его девушка оставила это здесь?

— То есть, женщина оставила свою сумочку в машине своего бойфренда?

— Только если думала, что скоро вернется… Тогда где она сама?

Джейн с пониманием посмотрел на Терезу.

— Очень хороший вопрос. Либо она убита, либо…

— Либо ее похитили, — закончила за него Лисбон и схватила сумочку, чтобы поискать удостоверение личности. — Дженна Фостер. — Тереза посмотрела на остальных членов команды, собравшихся вокруг машины. — Нужно разослать ориентировку на Дженну Фостер, двадцать один год. Позвонить ее родителям, выяснить ее планы и как давно она пропала. — Перехватив взгляд Джейна, Лисбон спросила: — Думаешь, это случилось из-за нее?

— Ну, это ведь она пропала.

— Есть идеи, почему?

Джейн пожал плечами.

— Мы должны найти ее первыми.

Шесть часов спустя поиски Дженны Фостер по-прежнему продолжались, но нигде не было ни следа девушки. Лисбон сосредоточилась на локальном поиске, в результате чего Джейн остался без присмотра и мог следовать своим собственным путем в поисках молодой женщины. Он провел несколько осторожных осмотров места преступления и обнаружил иголки лионотамнуса, которые не росли в данном месте.

В этой области была полезна Грейс. Выяснилось, что поблизости есть несколько государственных парков с хижинами, у которых растут лионотамнусы. Джейну повезло найти один такой всего в часе езды от Манчестер парка. Вот туда он и направился.

— Ригсби, — сказал Джейн, похлопав мужчину по плечу, — поехали со мной.

— Куда?

— Секретная миссия.

— Мне это не нравится.

Джейн лишь усмехнулся в ответ на это заявление. Команда уже была научена горьким опытом его выходок, но доверяла в достаточной степени, чтобы следовать за ним… разве что с некоторыми оговорками. Но Ригсби послушно взял свое оружие и значок и покинул офис КБР вместе с Джейном.

Поездка к государственному парку Велора была не слишком долгой, и это было очень живописное место. Официальный представитель парка сказал им, что с начала этого сезона еще никто не брал в аренду хижины; это должно было очень помочь.

— Думаешь, Дженна в одной из них?

— Я думаю, что Дженну забрал отсюда тот, кто хорошо знает этот парк, — ответила Джейн.

— Она еще жива?

— Этот человек убил ее парня, — напомнил ему Джейн.

— Значит, ты так не думаешь.

— Я думаю, что план заключался в том, чтобы сделать с Дженной то, что ему хочется, а затем убить ее, — пояснил Джейн, — вопрос только в том, как долго он собирается с ней играть.

Они начали с ближайшей хижины, но она оказалась совершенно пустой. Джейн не был удивлен; для своих забав этот убийца искал бы более уединенное место. Они как раз проверяли третью хижину, когда Ригсби отошел в сторону. Джейн остался осматривать местность; внезапно его взгляд привлек какой-то серебряный блеск.

Ригсби вернулся.

— Ничего. Никаких признаков, что здесь кто-то был. Осталось всего две хижины; возможно, она никогда не была здесь.

Джейн слушал в пол-уха. Он поднял серебряную подвеску; это была бегущая лошадь. Точно такая же подвеска была надета на Дженне на снимке с водительских прав.

— Она была здесь. — Патрик пробежался взглядом по лесу и заметил сломанную ветку… и частичный отпечаток босой ноги. — А пошла вон туда.

Джейн не стал дожидаться Ригбси и просто направился в сторону тропинки. Ригсби быстро последовал за ним, выкрикивая имя девушки.

— Дженна! Дженна!

Они углублялись всё дальше в лес, и Джейн нашел еще несколько следов пропавшей девушки. Там была небольшая поляна; оба мужчины остановились у ее края, и Джейн поднял руку, показывая Ригсби прекратить кричать. Патрик хотел послушать. Журчал небольшой ручеек, шуршали деревья… и звуки чьих-то шагов.

Патрик посмотрел на Ригсби: тот тоже это слышал. Они пошли на звук по узкой дорожке, возможно, протоптанной когда-то медведем.

— Дженна!

Прошло несколько секунд… а затем он увидел ее.

Девушка бросилась в противоположном направлении; было похоже, что она их даже не слышала. Ее движения были беспорядочными, словно она даже не думала. Она была в шоке.

Джейн отошел немного назад, давая Ригсби возможность выйти вперед, чтобы подойти к девушке.
— Дженна? Дженна? Всё хорошо. — Ригсби схватил ее за руки, и Дженна, наконец посмотрела на него… а затем на Джейна.

Ее светло-каштановые волосы свисали сосульками и были всклокочены, у нее был синяк под глазом, а на лице запеклась кровь из носа. Но это было в ее глазах. По этому пустому взгляду Джейн сразу понял, что случилось с девушкой.

Ему не нужно было смотреть на ее одежду, синяки на запястьях или то, как удивленно она смотрела на них. Всё, что ему нужно было увидеть, чтобы понять — ее взгляд.

Такой же, как и у Лисбон несколько месяцев назад.



Лисбон неслась по коридорам больницы Саттер Дженерал, куда, по словам Ригсби, «скорая» собиралась доставить Дженну Фостер. У нее не было особо много времени, чтобы поговорить с агентом о случившемся; всё, что Терезе было известно наверняка, так это что Джейн взял Ригсби и отправился осматривать места, куда мог отправиться преступник. Ранее Джейн говорил, что считает Дженну мертвой, поэтому найти ее живой было тем еще сюрпризом, хотя и приятным.

Трое полицейских в форме стояли у лифта на четвертом этаже, верный признак того, что Лисбон движется в верном направлении. Еще несколько шагов по коридору, и она заметила высокую фигуру Ригсби. Рядом с ним стоял Джейн; копна блондинистых кудрей не оставляла места для ошибки.

— Ригсби! — окликнула Тереза, спешно приближаясь к двум мужчинам, стоявшим в коридоре. — Что произошло? Как она?

— У нее незначительные порезы и синяки, — сказал ей Джейн, но в его голосе была слышна нотка обеспокоенности. Лисбон не упустила из виду, что он не сказал, что с Дженной всё будет «в порядке».

— Мы нашли ее в лесу, — начал рассказывать Ригсби, — она была в прострации и просто бродила там.

— Она сбежала?

Джейн кивнул.

— Он не собирался ее отпускать, не для того, чтобы она смогла узнать его.

— Так значит, она его видела, — произнесла Лисбон, скорее утвердительно, чем задавая вопрос, и оба мужчины утвердительно кивнули. — Что ж, это хорошо. — Тереза вздохнула, чувствуя, как отступает чувство напряжения, ведь теперь, по крайней мере, пропавший человек найден, и их не ждет еще одно дело об убийстве. Но ей не нравились те странные флюиды, которые исходили от Ригсби и Джейна; им словно было неловко рядом с ней. — Мать Дженны уже едет сюда, но нам нужно поговорить с девушкой и оформить заявление о том, что случилось… — Тереза замолчала, когда заметила, что Ригсби меняет позу, чтобы не смотреть ей в глаза. — Чего вы мне не договариваете?

— Ничего, — слишком быстро ответил Ригсби. Теперь Лисбон точно знала, что они что-то скрывают от нее.

У Лисбон не было времени или терпения, чтобы выманивать информацию из Ригсби. Вместо этого она обратила всё свое внимание на Джейна, считая, что их нынешние отношения и его собственная интуиция заставят его осознать, что оставлять ее в неведении — не самая хорошая идея. Джейн явно не желал говорить, но всё же встретился с ней взглядом и очень тихо произнес:

— Дженну изнасиловали.

Как и всегда теперь, когда всплывала тема сексуального насилия, Лисбон застыла. Ее губы приоткрылись, но она не произнесла ни звука, и женщина инстинктивно стала отступать назад, пока не наткнулась спиной на стену. Тереза знала, что нужно держать себя в руках; она должна дать понять своей команде, что справится с этим.

— Ох, — выдавила из себя Лисбон, — ладно.

Но предательский голос выдал, как это тяжело для нее; и собственные воспоминания про нападение, то и дело всплывающие в голове, никак не помогали в этой ситуации.
Кое-как Терезе удалось сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть. Она не может расклеиться, она не расклеится, сейчас она сильнее.

— Дженна сказала что-нибудь или…

— Нет, — ответил Джейн; его голос был тих, и Тереза видела обеспокоенность в его прекрасных глазах. — Она отказывается говорить об этом.

— Но ты уверен, ты точно уверен, что он… — конец предложения застрял у нее в горле. Лисбон снова встретилась взглядом с Патриком, и уже не сомневалась в том, что Джейн увидел, когда они с Ригсби нашли Дженну. — Конечно, ты уверен.

Лисбон больше не была ослеплена собственной болью, поэтому могла видеть, как тяжело это было для ее команды. Должно быть, это было похоже на возвращение в прошлое, особенно для Джейна. Найти Дженну после такого… это было слишком похоже на то, что случилось с ней; для него это как выйти из собственной зоны комфорта. Да и прошлая реакция Терезы на дело о сексуальном насилии не прибавляла уверенности; в конце концов, она сорвалась и напала на подозреваемого. Не говоря уже о ночи, проведенной с бутылкой текилы и ее пистолетом.

Это была сама низкая точка, опускаться дальше было просто некуда. Не удивительно, что они не хотели говорить ей.

Конечно, это всё еще было проблемой. Лисбон встретилась взглядом с Ригсби.

— Эй, послушай меня. Я — глава команды, это моя команда, и мне нужно быть в курсе всего, что происходит. Вы не можете держать меня в неведении. — Ей взгляд смягчился, и она чуть улыбнулась. — Я знаю, почему ты это сделал, и благодарна за это, это очень мило, но скрывать от меня подобную информацию — именно то, что вы не должны делать. Я уже большая девочка и могу справиться с этим.

Смущенное выражение лица Ригсби сменилось выражением облегчения.

— Понял, босс.

Ну, по крайней мере, одного человека она убедила в том, что не развалится.

Лисбон вздохнула, готовясь вернуться к текущему вопросу.

— Медицинский криминалист уже провел осмотр?

Джейн отрицательно покачала головой.

— Дженна отказывается признавать случившееся.

Прозвучало знакомо. Обычно в такие моменты у Лисбон возникало ощущение разочарования из-за того, что жертва болезненно относится к подобному расследованию, потому что была слишком напугана, чтобы признать то, что уже и так известно всем. Но это разочарование больше не наступало; теперь его вытеснили сочувствие и грусть. Тереза знала это ощущение, знала, зачем кому-то делать такое, почему им бы хотелось закрыть глаза и притвориться, что ничего не произошло.

— Дайте мне поговорить с ней, — сказала Лисбон, хотя сама в это не верила. Джейн и Ригсби посмотрели на нее с удивлением, которое только усилилось, когда она добавила: — Наедине.

Джейн смотрел на нее долго и пристально, изучающе, чтобы убедиться наверняка, что она с этим справится. Лисбон знала, что на этот раз не должна разваливаться. Также она знала, что это то, что она должна была сделать. В конце концов, Патрик просто кивнул; уж он-то наверняка понимал, зачем ей нужно это сделать.

Тереза заколебалась лишь на миг, прежде чем медленно провернуть ручку двери и войти в больничную палату.



Дженна Фостер лежала на больничной койке. На ее лице красовался фингал, еще несколько ссадин темнели на ее руках и запястьях, в остальном же она была относительно целой и невредимой. Но Лисбон очень хорошо знала это выражение лица: она сама жила с таким.

— Здравствуй, Дженна, — улыбнувшись, тихо поздоровалась Тереза. — Я агент Лисбон. Я хочу, чтобы ты знала, что мы позвонили твоей матери, и она скоро приедет.

— Вы позвонили моей маме? — повторила Дженна деревянным, мертвым голосом. — Что вы ей сказали?

— Не много, — признала Тереза. — Сказали, что ты в безопасности и где находишься.
Дженна с явным облегчением откинулась обратно на койку. Джейн был прав: девушка пытается отрицать случившееся. На мгновение Лисбон растерялась, не зная, что сказать. Как она могла обсуждать эту тему? Не существовало легкого способа сделать это, когда она была той, кто лежал на этой койке.

— Дженна, — аккуратно начала Тереза, — нам нужно поговорить о том, что случилось.
Дженна посмотрела на Лисбон холодным и сердитым взглядом.

— Крис умер.

— Да, умер, — подтвердила Лисбон. Это было ужасно: оказаться изнасилованной тем же человеком, который убил твоего парня; это жутко. — Можешь рассказать мне о человеке, который убил его?

— Я не узнала его, — ответила Дженна.

— Ты хорошо его рассмотрела?

Дженна утвердительно кивнула; что ж, хорошее начало.

— Значит, ты видела, как он убил Криса… а затем он напал на тебя?

— Он затащил меня в свой грузовик и уехал, — пояснила Дженна.

— Куда он отвез тебя?

— В какую-то хижину.

Дженна отвела взгляд в сторону, и Лисбон заметила, как девушку начала бить дрожь. Слезы потекли по ее щекам. Она точно знала, что пережила.

— Что он сделал с тобой?

— Ничего, — твердо заявила Дженна.

— Дженна…

— Он ничего не сделал, — повторила девушка. — Я сбежала, другие парни нашли меня; вот и всё. – Мисс Фостер снова посмотрела на Лисбон. — Не обижайтесь, ведь вы такая милая, но можете убраться отсюда, вместе с остальными копами.

Тереза не могла.

— Дженна, — медленно произнесла Лисбон, — я хочу, чтобы ты знала, что нет ничего постыдного в том, что с тобой случилось. Ты не виновата в том, что случилось с Крисом… что тот человек сделал с тобой; ты ни в чём из этого не виновата. — Агент подошла ближе к койке. — Но если мы хотим иметь хороший шанс поймать его, нам нужна твоя помощь.

Дженна прервала ее.

— Вы хотите, чтобы я рассказала, что случилось, позволила им копаться во мне, словно в каком-то мусоре. Нет. Я не сделаю этого, я не позволю им сделать это с собой.

— Дженна, пожалуйста…

— Я сказала – нет.
Лисбон на мгновение растерялась, и именно поэтому сказала то, что в таком случае предписывали учебники:

— Дженна, я понимаю, что ты чувствуешь, но быть честной — лучшее, что ты можешь сделать.

И, точно так же, как и сама Тереза, Дженна восприняла эту фразу в штыки.

– Вы понимаете? Что вы имеете в виду, под своим пониманием? Вы коп! вы ничего не понимаете. Вы просто говорите подобную херню, потому что это ваша работа; все мы знаем, что это просто ваша работа. Сделайте мне одолжение и уйдите. Не хочу больше слушать никакого тупого вранья.

Дженна многозначительно отвернулась, и Лисбон так растерялась, что совершенно не знала, что сказать. Она помнила, как сама была на месте этой женщины, помнила, как ей говорили почти те же слова. И как ей было ненавистно происходящее. Шаблонные фразы, которые все говорили, хотя имели в виду совсем другое. Конечно, им хотелось, чтобы это было правдой, но это было не так; никто из них не знал, с какими ужасами она сталкивалась каждый раз, когда закрывала глаза.

Сейчас Лисбон чувствовала ту же безнадегу. Она знала, что значит лежать на этой койке; и пустые слова здесь не помогут. Тереза медленно пошла к двери, выполняя просьбу Дженны.

Но на полпути к двери агент остановилась.

Лисбон знала, каково быть этой женщиной. Быть в ужасе, чувствовать себя грязной и совершенно, абсолютно одинокой. Она знала эти ощущения так хорошо, поэтому, когда сказала, что «понимает»… это было правдой. Она понимала.

Именно поэтому Тереза знала, что на самом деле Дженна хочет именно этого. Чтобы кто-то действительно понимал.

Лисбон понятия не имела, как она это сделает, но точно знала, что ей делать.

Она развернулась лицом к Дженне и нарушила молчание унизительными словами правды:

— Семь месяцев назад… меня изнасиловали.

Вот вам правда, только правда и ничего, кроме правды.

Дженна снова посмотрела на Терезу; на этот раз выражение лица выдавало ее удивление… и что-то еще… надежду.

И тогда слова посыпались из нее.

— Я была на благотворительном вечере по сбору средств для КБР. Вышла на улицу на несколько минут, чтобы подышать воздухом. — Лисбон чуть улыбнулась, не от счастья или радости, а от того, как иронично всё сложилось. — Я помню, как смотрела через окно на людей внутри. Забавно, каким четким и ясным всё становится за секунду до того, как перевернется с ног на голову. Это последнее, что я видела перед… наблюдала за людьми, которые смеялись и танцевали…

Тереза снова посмотрела на Дженну.

— Я так затерялась в собственных мыслях, что не услышала, как он подошел ко мне сзади. Я даже не знаю, стоял ли он там всё это время, прислонившись к стене. — Агент сделала глубокий вдох и продолжила: — Он затащил меня в переулок, и он… он изнасиловал меня.

Лисбон потребовалось несколько секунд и глубоких вдохов, чтобы оставаться стойкой, но несколько слезинок из глаз всё же пришлось смахнуть. Тереза посмотрела вверх, а затем перевела взгляд на Дженну, которая полностью сосредоточилась на агенте.

— Что случилось потом? — спросила Дженна, словно ребенок, которому рассказывают сказку на ночь.

— Я… я была словно в тумане; в одну секунду он был там, а в другую — исчез. Я помню, что могла думать лишь о том, чтобы вернуться домой, просто добраться до дома, чтобы отчистить себя, и тогда будет похоже, что ничего не случилось, — покачала головой Лисбон. — Каким-то образом я оказалась на парковке. Я была в плохом состоянии; он избил меня до полусмерти, у меня было сломано запястье, на руку нужно было наложить швы, а в голове… Я была разбита. Меня нашли друзья, — объяснила Лисбон. — На самом деле, это был Джейн.

Уголок губ Дженны дернулся.

— Он нашел и меня тоже.

На этот раз Лисбон улыбнулась.

— У Джейна есть способность оказываться в нужное время в нужном месте.

Это была правда: на протяжении всего этого мрачного и страшного процесса после нападения Джейн был с ней на каждом шагу этого пути. Так что ничего удивительного, что она любит его так сильно.

— Всё было как в тумане, пока я не оказалась в больнице, — сказала Лисбон, продолжая свою историю. — Когда моя команда пришла, чтобы поговорить со мной о случившемся… я ничего им не сказала.

— Правда?

Лисбон утвердительно кивнула.

— Я была в растерянности. Я не могла поверить, что нечто подобное могло случиться со мной, и я просто… я просто решила, что если держать это в себе, то никто не узнает, и будет похоже, будто ничего не произошло, — Тереза замолчала, а затем продолжила: — Но это было обманом. Я была той, кто знал правду, и не было способа забыть это. Кроме того, у меня хорошая команда. Они бы всё выяснили, даже если бы я продолжала держать всё в себе. Но дело было не только в этом, — продолжила Лисбон сильным и решительным голосом. — Я поняла, что хочу дать своей команде все шансы на поимку этого парня. Я хотела помочь им, потому что хотела, чтобы они нашли его, а я бы посмотрела ему в глаза и позволила увидеть меня. Дала бы ему понять, что не принадлежу ему, что он не победил.

Какое-то время Дженна молчала, а затем тихо спросила:

— Вы нашли его?

А вот и самая трудная часть.

Лисбон неохотно покачала головой.

— Нет, я всё еще не знаю, кто он, — вздохнула она. — Но я знаю, что это не по вине моей команды. Я дала им всё, что могла, и знаю, что есть надежда, что однажды они найдут его, и я смогу дать ему знать, что думаю о нем.

Тереза встретилась взглядом с Дженной напряженно посмотрела на девушку.

— Я рассказала это тебе, потому что когда сказала, что понимаю, то говорила правду. Чувствовать печаль, стыд и грязь. Бояться, что увидишь, если закроешь глаза, поэтому не хочешь спать. Я была там… и это чистая правда.

Это будет тяжело. Ты будешь жить в своем персональном аду, но сможешь преодолеть это. Станет лучше. Что тебе действительно нужно - так это надежда. Вот так просто. Я знаю, что это будет трудно, но это правда.

Лисбон выпрямилась и продолжила твердым голосом:

— Вот откуда я знаю, что ты не хочешь это признавать. Я понимаю, правда. Я решилась согласиться на взятие проб на изнасилование, потому что мне нужен был шанс на поимку насильника… но все мы разные. Если ты действительно не хочешь делать этого, не хочешь посмотреть ему в глаза… всё нормально. Я понимаю, правда. И обещаю тебе, что всё равно выйду отсюда и сделаю всё, что в моих силах, чтобы найти человека, убившего Криса, отталкиваясь от доказательств, которые уже есть у нас в руках. Это твой выбор. Просто скажи мне, что ты хочешь сделать.



Когда Лисбон открыла дверь палаты и вышла, Ригсби и Джейн по-прежнему стояли в коридоре. Они сразу же вопросительно уставились на нее, пританцовывая от нетерпения, но не сказали ни слова. Тереза знала, что выглядит уставшей и изнуренной; такой она себя и чувствовала.

— Как прошло? — в конце концов спросил Ригсби.

Лисбон немного помолчала, а потом чуть улыбнулась Оуэну.

— Нужно, чтобы ты позвал медицинского криминалиста, скажи ей, пусть возьмет набор для забора проб на изнасилование.

Ригсби кивнул и вернул Лисбон несмелую улыбку, прежде чем развернуться и выполнить приказ. Лисбон сделала глубокий вдох-выдох и прикрыла ладонью глаза; напряжение спиралью растекалось по телу.

— Ты в порядке? — тихо спросил Джейн.

Лисбон не удивилась его наблюдательности, поэтому просто молча кивнула.

— Я в норме. — Потом она ощутила прикосновение его руки к своему плечу, а другой рукой Патрик аккуратно повернул ее лицо, чтобы посмотреть в глаза. Тереза видела, что он не поверил ей ни на секунду; в его глазах читались обеспокоенность и страх… и любовь, так много любви. — Я вроде как в норме, — пересмотрела она свое предыдущее заявление.

Лисбон протянула руку и взяла Джейна за руку, которой он придерживал ее подбородок, и сжала, переплетая их пальцы.

— Я не собираюсь разваливаться, — пообещала ему Лисбон.

— Я знаю, — совсем тихо ответил Патрик. Он верил ей, но это не мешало ему беспокоиться.

— Я останусь здесь, с Дженной, — сказала Лисбон. — Я подожду и привезу пробы на изнасилование в штаб-квартиру, а ты возвращайся с Ригсби, посмотри, что местная полиция обнаружила в хижине, где ее нашли.

— Я могу остаться…

Тереза улыбнулась, тронутая его заботой.

— Я знаю. Но твоя помощь нужна на месте преступления… а я нужна Дженне. Я буду в порядке.

Джейн кивнул и нарушил одно из их правил, наклонившись вперед и подарив Лисбон очень нежный поцелуй. Но Тереза совсем не возражала; ей нужна была эта нежность, чтобы оставаться сильной.



Вот уже второй раз в жизни Терезе приходилось проходить через процесс забора проб на изнасилование, с тем лишь отличием, что на этот раз она была просто наблюдателем. Однако, от этого не было легче смотреть на то, как Дженна проходит через снимки и тыкания, сопровождающие забор пробы. Лисбон вспомнила, как чувствовала смущение и стыд, словно она — часть доказательств, которые нужно собрать.

Дженна стойко переносила всё, что с ней делали, отвечала на вопросы. Она не теряла самообладания, пока медэксперт не приступила к осмотру. Как и Лисбон тогда, Дженна задрожала и начала плакать, когда пришлось раздвинуть ноги. Лисбон не сдержалась; она потянулась и взяла Дженну за руку, крепко сжав ее ладонь.

— Это худшая часть, — заверила ее Тереза, контролируя голос, — и она скоро закончится.

Дженна кивнула и смогла вернуть себе контроль над собственным телом, чтобы медэксперт могла закончить забор проб, хотя слезы все еще продолжали катиться по щекам девушки.

Когда всё закончилось, в палату разрешили зайти матери Дженны. Женщина тут же бросилась к дочери, плача и пытаясь обнять своего ребенка. Лисбон выслушала несколько благодарностей за то, что агенты нашли Дженну и присматривали за ней в больнице. Тереза встретилась взглядом с Дженной, улыбнулась ей тепло и обнадеживающе и тихо выскользнула из палаты.

Тереза взяла контейнер с пробами, взятыми у Дженны, и благополучно добралась до офиса КБР, где передала их на исследование в лабораторию, а затем поднялась в общее рабочее пространство. Команда трудилась в поте лица, пытаясь разыскать хижину и составить перечень возможных подозреваемых.

Не было ничего удивительного в том, что первым ее заметил Джейн.

— Криминалисты получили доказательства из проб для изучения, Дженна всё еще в больнице, с ней мать. Я отправлю в ней художника-криминалиста, так что у нас будет приблизительный портрет подозреваемого, а пока мы сосредоточимся на уже имеющемся у нас описании, — рассказала Лисбон своей команде, как и полагалось лидеру группы. — Какие есть зацепки по хижине?

— Местная полиция всё еще проводит поиски, — доложил Чо. — Проблема в том, что территория для обыска довольно обширная.

— Это должно быть где-то поблизости. Девушка шла пешком и находилась в шоковом состоянии, — напомнил Джейн.

— Но парк всё равно большой, — сделала поблажку для местного департамента полиции Лисбон. — Они свяжутся с нами, когда найдут ее.

Лисбон вернулась в свой кабинет и села за работу. Ей нужно было связаться с художником-криминалистом и убедиться, что патрульные получат описание подозреваемого, которое уже дала Дженна. Девушка могла узнать его; вполне возможно, что он будет скрываться.

Но Лисбон знала, что Джейн последовал за ней.

Он закрыл за ними дверь, и Тереза была рада, что жалюзи на окнах уже закрыты, потому что ей нужно было почувствовать себя в безопасности, а лучшего места, чем объятья Джейна, не найти. Он ничего не сказал, просто подошел и заключил ее в свои теплые объятья.

— Ты всегда знаешь, что мне нужно, — проговорила она, прижимаясь к его груди и вдыхая запах, который так любила.

Тереза скорее почувствовала, чем увидела, что Патрик улыбается.

— Это потому, что я читаю твои мысли. — Он поцеловал ее в макушку, не разжимая объятий. — Это непростая ситуация для тебя.

Лисбон кивнула.

— Я просто не могу перестать думать… я была там. Я лежала на той койке, напуганная и одинокая… — агент смахнула вступившие на глазах слезы. — Боже, я не должна позволять этим воспоминаниям ранить мое сердце, как сейчас.

— Всё хорошо, — напомнило ей Джейн, — всё будет в порядке.

Лисбон развернулась и посмотрела ему в глаза, ласково улыбаясь.

— Это то, что ты сказал мне… той ночью. Когда обнимал меня на парковке после случившегося.

Джейн с грустью посмотрел на нее и кивнул.

— Я солгал.

— Нет, не солгал, — перебила Лисбон, наклоняясь ближе к мужчине. — Ты был прав, потому что всё в порядке… теперь.

Джейн не улыбнулся и просто кивнул головой.

— Ты сделала для нее доброе дело.

Тереза вздохнула.

— Я пытаюсь; ей так страшно, грустно… и стыдно. Надеюсь, я смогу достучаться до нее, как ты достучался до меня.

— Ты взяла хороший старт, — сказал Джейн и нежно улыбнулся, убирая прядь волос с лица Терезы. Затем он наклонился и подарил ей очень нежный поцелуй; еще один момент нежности, который был так ей нужен.

Но им не удалось побыть в комфортном уединении достаточно долго. Ригсби открыл дверь, заставив Патрика и Терезу быстро отскочить друг от друга. Однако недостаточно быстро, чтобы нельзя было заметить, что они обнимались.

— Я помешал?

— Нет, — поспешно ответила Лисбон, стремительно краснея. Оуэну уже было известно, что Джейн и Лисбон вместе, но это не значит, что ей нравится, когда их застают вот так. — В чем дело?

— Кажется, они нашли хижину.

Агент вздохнула и кивнула.

— Хорошо. Бери Чо и Ван Пэлт, выезжаем на место преступления прямо сейчас.
Ригсби кивнул и ушел обратно в общее рабочее пространство. Лисбон повернулась к Джейну и чуть улыбнулась ему.

— Возвращаемся к работе.



Хижина находилась в одном из изолированных мест парка. Джейн был прав: здание оказалось недалеко от того места, где он нашел Дженну, но ей нужно было пробраться через заросли, чтобы добраться туда так быстро. Лисбон была поражена инстинктом выживания девушки, раз она смогла сделать такое. Это было более впечатляющим, чем спотыкаясь добраться до парковки.

Сейчас хижина была окружена полицейскими и администрацией парка, пока Лисбон и ее команда работали внутри.

— Криминалисты обследуют помещение на наличие доказательств, — неестественным голосом сообщила Лисбон. — Посмотрим, есть ли здесь что-нибудь, что поможет идентифицировать этого парня.

Без лишних разговоров команда просто следовала приказам лидера, в первую очередь обыскивая небольшую гостиную и кухоньку. Конечно же, Джейн делал всё по-своему, поэтому Лисбон решила присматривать за ним, пока Патрик бродил по маленькой хижине. Тереза видела, как он направился по коридору в сторону спальни, и пошла следом за ним.

Патрик стоял посреди спальни, и это было неудивительно. Помятая постель, признаки борьбы.

— Всё случилось здесь, — констатировала Лисбон тихим голосом… едва слышным.

Джейн кивнул, а затем опустился на колени перед кроватью. Он рассматривал что-то на ковре, и в глазах его было столько грусти. Тереза и раньше видела его боль, но причиной всегда была гибель его семьи… это было неожиданно.

— Ты захочешь сделать снимки, — сказал ей Джейн деревянным голосом.

Тереза подошла к Патрику, чтобы посмотреть, что же так привлекло его внимание. Это были порванные хлопковые трусики, лежащие на полу. У Лисбон перехватило дыхание, когда она встретилась взглядом с Джейном: он был зол и разочарован, и она знала, почему.

Он тоже помнил.

Лисбон хотела помочь ему, но их снова прервали, когда с обыском в спальню ввалилась остальная часть команды.

— Всё чисто.

— Не в спальне, — ответила Лисбон. Боковым зрением она видела, как Джейн выходит из комнаты, но пока что не могла пойти за ним. — Нужно, чтобы криминалисты всё здесь осмотрели, сделали снимки, зарисовали схемы и собрали пробы ДНК. А начать нужно с этого, — указала агент на нижнее белье, лежащее на полу.

Все посмотрели на Терезу с той или иной степенью обеспокоенности, удивления и боли. Но Лисбон не отреагировала. Она обошла их, чтобы найти Джейна. Патрик нашелся на улице, стоящим у входной двери, взгляд его был прикован к лесу. Тереза встала рядом с ним и бережно взяла за руку. Он посмотрел на нее и улыбнулся, но улыбка эта не коснулась его глаз.

— Это тяжело для тебя, — мягко произнесла Лисбон.

Джейн снова посмотрел на нее; его улыбка стала чуть шире.

— Полагаю, это мне следовало сказать эти слова.

Но Лисбон не улыбнулась в ответ.

— Ты нашел меня той ночью. Я читала рапорт Чо: ты нашел мою туфлю, переулок, мои… мои трусики. — (Патрик ничего не сказал, но Тереза знала, что он помнит ту страшную ночь так же ясно, как и она.) — Это должно быть тяжело.

— Не настолько тяжело, как жить со случившимся, — отметил Джейн, притягивая Терезу чуть ближе к себе, чтобы она оказалась прижата к его боку. — Тебе нужно перестать беспокоиться обо мне.

— Конечно, — сухо парировала Лисбон. — Как только ты перестанешь беспокоиться обо мне.

Джейн улыбнулся в ответ на эту формулировку и притянул Терезу ближе. Вот что им было нужно. Снова чувствовать близость друг друга.

Когда прибыла команда криминалистов, команда Лисбон вышла из хижины.

— Давайте позволим им делать их работу, а потом заберем доказательства в штаб-квартиру КБР. — Тереза вздохнула и посмотрела на место, где было совершено еще одно преступление. — А затем разойдемся по домам, отдохнем и разберемся с этим завтра. Мы нашли Дженну, у нас есть набросок лица подозреваемого, и местная полиция останавливает все грузовики, подходящие под описание авто подозреваемого. Не осталось ничего, что не могло бы подождать до завтра, чтобы оценить всё свежим взглядом.

Команда уставилась на Лисбон, словно ожидала услышать что-то иное.

— И перестаньте так смотреть на меня. Я не сломаюсь, — успокаивающе произнесла Лисбон. — Я в порядке.

Один за другим все кивнули, несмело улыбнувшись своему руководителю, и Тереза заметно расслабилась.

Она не была в порядке… но и разваливаться на части не собиралась.



Хижина.

Лисбон сразу узнала ее. Другая сцена еще одного преступления, которое она пережила. Еще один ад для еще одной женщины с еще одним монстром. Она стояла там и наблюдала, как какой-то безликий мужчина заталкивает Дженну через дверной проем. Дженна падает на колени, но прежде чем она собирается с духом, чтобы оказать сопротивление, он снова хватает ее.

Дженна кричит так же, как кричала Тереза. Она бьет его кулаками так же, как била Тереза. Но он был сильнее. Она ничего не могла сделать. Она знала, что случится. Она знала, что была бессильна. Она ничего не могла сделать.

Лисбон видела мужчину, срывающего одежду с Дженны, бьющего ее по рукам, прикасающегося к ней всем своим телом. Она ничего не могла сделать.

Потом Лисбон почувствовала, как ветер шевелит волосы на затылке. Не ветер. Дыхание.

Две руки обхватили ее сзади. Его руки.

Она не кричала. Она не плакала. Она не сопротивлялась.

Она ничего не могла сделать.



Лисбон проснулась, тяжело дыша, когда на самом деле почувствовала прикосновение чьей-то руки к своему плечу. Она была уверена, что это был он, пока не услышала Джейна, который звал ее: «Лисбон. Лисбон, всё хорошо».

Тереза расслабилась и откинулась обратно на подушки, прижимаясь к Джейну, словно он был ее личным спасательным кругом. Патрик просто долго обнимал ее. Она не плакала и ничего не сказала, просто хранила молчание.

В конце концов, она прошептала: «Мне приснился кошмар».

— Я боялся, что это случится, — признался Джейн.

— Это была Дженна, — тихо сказала Тереза. — Я видела, как на нее напали, и ничего не могла сделать, чтобы помешать ему.

Лисбон почувствовала, как Джейн кивнул головой.

— Это не твоя вина.

— Я знаю. Я не могу сделать так, чтобы насильники перестали быть теми, что они есть. Просто… она была мной. Я была ею. Я не могу изменить это, как бы ни старалась. Мы похожи.

Джейн сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул, отчего волосы сдуло на лицо Терезе.

— Думаю, ты права. Как бы сильно ни старался, я никогда не смогу понять того, что пережили ты и Дженна. Но я буду здесь, чтобы помочь тебе всем, чем смогу.

Тереза знала это. Он месяцами делал это для нее. Он был ее плечом, чтобы поплакаться, утешающим шепотом, словесным призывом, чтобы найти в себе силу, всем, что ей нужно было, чтобы стало лучше. Теперь ей лучше. Он больше не должен делать ничего из того, что делал ранее. Всё, что ей было нужно — напоминание о том, как далеко она продвинулась и какой стала теперь.

Поэтому Лисбон перевернулась и горячо поцеловала Патрика, скользя руками по его удивительному телу. Джейн все-таки отстранился, качая головой.

— Лисбон, я не уверен…

— Мне нужно, чтобы ты любил меня, Джейн, — перебила его Тереза. — Это всё, что мне нужно.

Так он и сделал.



Работая по данному делу, Лисбон было сложно оставаться объективной. Она привязалась к Дженне. Собачья хватка Терезы обострилась сильнее, чем при расследовании других дел. Она злилась, когда команда с опозданием возвращалась в офис после обеденного перерыва, забывала поесть сама и однажды даже заснула за рабочим столом, устроившись головой на степлере. Но никто не жаловался. Они просто позволяли ей делать это. Они знали, что ей это нужно.

И работа окупилась. Проделки и наблюдения Джейна вывели их на Джейкоба Конрада, мужчину, который работал на строительной площадке Криса. Джейн подозревал, что Джейкоб видел Дженну, когда она приезжала к Крису на работу и начал преследовать ее, как добычу, так скрытно, что она и не заметила. И вот он перешел в наступление. Целью всегда была Дженна, а Крис — лишь сопутствующие потери.

Но им нужно было, чтобы Дженна узнала личность напавшего на нее. Лисбон приехала домой к Дженне, чтобы рассказать, что ей нужно сделать.

— Ты не должна бояться, — мягко сказала ей Лисбон. — Я знаю, это звучит бессмысленно, но это правда. Он не сможет видеть тебя.

— Тереза, я смотрю телевизор и знаю, как проходит опознание, — сказала Дженна, — и знаю, что он не увидит меня, но он будет знать. Он будет знать, что это была я. Ты не можешь отрицать это.

Лисбон кивнула, уставившись в пол.

— Ты права. Он будет знать… но это не так уж и плохо, — Тереза снова посмотрела Дженне в глаза. — Я не знаю того, кто напал на меня, но он знает меня. Он знает, что сделал со мной и что имеет право злорадствовать, потому что это сошло ему с рук. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой. Я хочу, чтобы встретилась с ним и дала ему понять, что ты храбрая. Что случившееся не сломало тебя. Ты сильнее его, и это твой шанс доказать это.

Дженна доказала свою храбрость, соглашаясь поехать. Лисбон держала руку на плече девушки всё время, пока длилось опознание. Тереза могла чувствовать, как Дженну бьет дрожь, но девушка не сомневалась в своем шаге.

Джейн и Ригсби ждали их у комнаты для наблюдения. Джейн улыбнулся Дженне и Терезе, и Дженна заставила себя улыбнуться в ответ.

— Ладно. Всё просто, — начала Лисбон. — Ты просто посмотришь на каждого из них по очереди и скажешь нам, если сможешь узнать злоумышленника.

— Понятно.

— Хорошо. Ты готова?

Дженна кивнула.

Ригсби попросил каждого из мужчин по очереди сделать шаг вперед. Четверо из них были подставными, и еще один — Джейкоб Конрад. Все они были примерно одного роста со светлыми полосами песочного оттенка. У троих были зеленые глаза, у двоих — голубые. Двое — небриты.

Дженна неплохо сохраняла самообладание, пока вперед не вышел номер четыре. Ее глаза широко раскрылись, рот тоже приоткрылся. Лицо стало мертвенно-бледным. Девушка подождала, пока мужчина сделает шаг вперед, а затем сказала: «Это номер четыре».

— Вы уверены? — спросил Ригсби.

Дженна снова кивнула.

— Это был ты, сукин ты сын, — прошептала девушка мужчине за стеклом.

Лисбон обняла Дженну за плечи рукой и вывела из смотровой. Тем временем Ригсби давал офицерам сигнал арестовать Джейкоба Конрада. Для них всё было кончено; для Дженны всё только начиналось.

Лисбон дала Дженне стаканчик с горячим кофе, пока Джейкобу Конраду предъявлялись обвинения в убийстве, похищении и сексуальном нападении.
Дженна долго молчала.

— Что теперь будет? — наконец спросила она.

— Ему будет предъявлено официальное обвинение, но с тем количеством доказательств, которые у нас есть, окружной прокурор, скорее всего, предложит заменить смертную казнь на пожизненное заключение… так что тебе не придется выступать на суде.
Дженна испытала заметное облегчение.

— Он согласится?

Тереза кивнула.

— Скорее всего. У него нет шансов избежать наказания. Доказательства неопровержимы.
Девушка опустила взгляд на свою полупустую чашку кофе, уставившись на ободок.
— Я встречалась с Крисом всего шесть недель… он был таким милым со мной. Я… я не думала, что всё выйдет так.

— Это не твоя вина.

— Крис умер, потому что он хотел заполучить меня.

— Крис умер, потому что ужасный человек совершил ужасную вещь с тобой и с ним, — поправила ее Лисбон. — И ты сделала всё, чтобы предотвратить это.

Дженна перевела взгляд на агента.

— Я не сопротивлялась ему… не после того, как он…

Лисбон коснулась плеча девушки.

— Ты сделала всё, что могла… но всегда найдется кто-то, кто сможет навредить тебе, кто-то, кто сможет одолеть тебя в драке. Я думала, что смогу защитить себя от кого угодно, но ошибалась. И когда он повалил меня на землю… я перестала сопротивляться. Мне понадобилось много времени, прежде чем я, наконец, поняла, что… у меня не было выбора. — Тереза обнадеживающе посмотрела на Дженну. — Мы сделали то, что было нужно, чтобы выжить. Потому что это то, кем мы являемся. Мы не жертвы… мы выжившие.

Дженна удивленно уставилась на агента Лисбон.

— Надеюсь, я смогу быть такой же сильной, как вы.

Слова Дженны заставили Лисбон задуматься. Девушка не пережила и половины той боли, с которой столкнулась Тереза в первые несколько месяцев после нападения. Она не знала о ночах, проведенных с криком, о днях, полных ненависти к себе, о жутких вечерах с текилой и пистолетом.

И Дженна хотела быть такой же сильной, как она?

— Ты уже намного дальше, чем была тогда я, — отметила Лисбон, — гораздо сильнее, чем я после случившегося.

Дженна явно не особо поверила словам агента.

— Как вы смогли справиться с подобным?

Лисбон покачала головой.

— Никак. И ты никогда не станешь тем человеком, каким была прежде. Всё, что ты можешь сделать - это собрать вместе как можно больше кусочков и принять шрамы… потому что только ты сможешь их видеть. И однажды… ты поймешь, что можешь жить с этим, потому что случившееся не определяет, кто ты есть… но это навсегда останется частью тебя.

— Смогу ли я доверять кому-нибудь снова?

— Я смогла, — ответила Лисбон с легкой улыбкой. — Тебе просто нужно найти того, кто поможет тебе исцелиться.

Дженна какое-то время изучающе смотрела на агента.

— Джейн? Он тот, кто помог вам.

Лисбон снова улыбнулась и согласно кивнула.

— Он спас меня… во многих смыслах. Любить его так же естественно, как и доверять ему. Ты тоже найдешь такого человека.

— Надеюсь на это.

— Я знаю это.

Какое-то время они молчали, а затем Дженна посмотрела через открытые жалюзи.

— Моя мама пришла.

Обе девушки поднялись, и Дженна выбросила чашку, чтобы уйти.

— Дженна, погоди.
Уже стоя на пороге девушка обернулась и посмотрела на агента. Лисбон быстро схватила визитку, лежащую на ее столе.

— Хочу, чтобы это было у тебя.

Дженна посмотрела на кусочек картона.

— Первый номер — номер терапевта, к которому я ходила после нападения, она многое помогла мне понять. Остальные — мои, номера моего офиса и мобильного. Если тебе понадобится что-либо, даже просто выслушать… не стесняйся звонить.

Дженна посмотрела в глаза Лисбон и искренне улыбнулась.

— Хорошо.

Лисбон улыбнулась в ответ и наблюдала за тем, как Дженна уходит, чтобы оказаться в объятьях матери. Тереза была рада, что у Дженны есть кто-то близкий, кто поможет держаться на плаву, а не пойти ко дну. Агент даже была рада тому, что у девушки есть кто-то, кто не понаслышке знает, через что она прошла.

И она будет сильной и скажет человеку, который изнасиловал ее, что он не победил.
Лисбон не могла не думать о том, на что это похоже.

Агент была так сосредоточена на бланке перед ней, что почти не услышала тихий стук в дверь. Она подняла взгляд и улыбнулась, когда увидела Джейна.

— Привет, — сказала Тереза.

— И тебе привет, — ответил он. Патрик зашел и уселся на белый диван. — Трудное дело тебе попалось.

— Да, полагаю, так и было, — кивнула Лисбон.

— Ты хорошо справилась.

— Правда? — выразила сомнение Тереза. — В академии нас учат оставаться беспристрастными. Мы не должны позволять нашим эмоциям или опыту управлять нами. А я не смогла оставаться объективной.

— Не смогла, — сказал Патрик, — но ты обернула это себе на пользу. Даже я не смог найти контакт с Дженной, а ты смогла. Она бы так и продолжала молчать, если ты не ты.
Лисбон пожала плечами, но знала, что Джейн прав. Возможно, если бы с самого начала рядом с ней был кто-то, кого тоже изнасиловали, всё было бы иначе. А может, и нет. Возможно, это был бы позитивный момент в этой негативной в целом ситуации. Она нашла способ использовать случившееся с ней самой, чтобы помочь таким людям, как Дженна.

— Полагаешь, так будет всегда? — спросила она Джейна.

— Да. Полагаю, каждое дело об изнасиловании, с которым мы будем сталкиваться, будет привлекать твое пристальное внимание. И я считаю, что каждое дело, похожее на это, будет раскрыто с твоей помощью по этой же причине. Ты должна гордиться собой, Лисбон.

— Я горжусь, — призналась Тереза. — А еще мне стыдно.

Джейн посмотрел на нее с неодобрением. Тереза поднялась со стула и пересела на свободное место на диване рядом с Патриком.

— Дженна не расклеилась так, как я тогда, когда всё это произошло.

— Лисбон, ты не должна сравнивать себя с Дженной.

— Я знаю, что не должна сравнивать, но в определенном смысле мне это нужно. Сегодня она сделала нечто невероятное, нечто такое, о чем я никогда не думала, что смогла бы. Она посмотрела прямо в глаза насильнику и не дрогнула. Она сможет пойти на слушание, смотреть на него с трибуны и сказать ему, чтобы катился в ад; я знаю, она это сможет.

Джейн согласно кивнул.

— Ты помогла ей проявить мужественность. Это сделала ты, Лисбон.

— Возможно… но я сдалась. Я позволила злоумышленнику сбежать. Я думала, что хочу этого. Мне нужно было отпустить это на время, чтобы иметь возможность сосредоточиться на себе.

— Это не так уж и плохо.

— Знаю. Мне это было нужно, — сказала Тереза. — Но теперь я стала сильнее, и… и мне нужно сделать то же самое, что сделала Дженна.

— И что же? — изумленно спросил Джейн.

— Я хочу найти того, кто напал на меня. Я хочу посмотреть ему в глаза и сказать ему, что он не победил, что я ему не принадлежу. Я хочу знать, кто он, хочу дать ему понять, какой он никчемный. — Тереза пристально посмотрела в серо-зеленые глаза Джейна и сказала: — Я хочу это сделать.

Джейн улыбнулся ей.

— Ты уверена?

— Да. Я хочу, чтобы вы снова взялись за работу над моим делом.

Джейн нащупал ее ладонь и переплел их пальцы вместе.

— Лисбон, на счет этого… мы никогда и не прекращали.