Глава 9.

22 Апреля 1813. Вечер

Гермиона никак не реагировала на его слова, но Драко продолжал разговаривать с ней, пусть и не обращаясь напрямую. Вспоминал, как они первый раз за время войны неожиданно столкнулись в лесу и как встречались потом, всегда втайне ото всех.

Но стоило Драко коснуться того момента, когда её вместе с друзьями схватили егеря Фенрира Сивого, она прервала наконец молчание, тихо пробормотав:

— Довольно… Прошу вас… Всё это я знаю не понаслышке. Те события принесли мне лишь боль и мучительное разочарование. Я помню… Нас схватили, доставили в усадьбу, отец и тётка требовали от вас опознать пленников, и в тот момент всё, что вы смогли сказать: «Я не уверен, что это они».

Волнуясь, Драко вскочил и бросился к ней, схватив за плечи.

— Мерлин мой, Гермиона! Никогда, ни на секунду не мелькнула у меня мысль предать! Ты же помнишь: мой отец уже видел тебя раньше! И в конце концов вспомнил! Я столько раз пытался убедить тебя в своей невиновности, но устал повторять снова и снова!

— Отпустите, вы делаете мне больно, — голос её дрогнул, а на глазах показались слёзы.

Драко пришлось напомнить себе, что всего неделю назад она стояла на пороге смерти и до сих пор ещё была нездорова. Он отпустил Гермиону, а когда она без сил упала на постель, склонился и, уткнувшись лицом в ямку над ключицей, прошептал:

— Почему ты мне не веришь?

— Ох, Драко! Я стараюсь! Мерлин свидетель, я так стараюсь…

---

15 Июля 1812 года, Косой Переулок

Желая оказаться от лорда Малфоя как можно дальше, Гермиона выскочила из мануфактурного магазина и бесцельно побрела сквозь толпу, минуя витрины знакомых лавчонок и компаний.

«Что Малфой имел в виду, когда сказал, что очень скоро увидится со мной? Он подразумевал встречу на балу?»

Гермиона не была уверена, что выдержит очередное столкновение лицом к лицу. После смерти отца прошло мало времени, а потеря оказалась слишком тяжёла. Она истощила Гермиону эмоционально и довела до такого напряжения, что ещё одна изнурительная, обидная схватка с этим человеком окончательно лишила бы её самообладания.

«Хотя, надо отдать ему должное, всего несколько минут назад он был необычайно любезен и добр ко мне. Настолько, что даже принёс искренние соболезнования».

Тем не менее одна только мысль о предстоящем бале вызывала у Гермионы негодование и протест. Она встретит там тех же самых людей, что и всегда, ей придётся танцевать и вести себя непринуждённо, только в этот раз окружающие будут знать, насколько ей больно и тяжело. Они обязательно захотят выразить сочувствие, как это сделал сегодня лорд Малфой, но большинство сожалений окажутся не более чем раздражающе фальшивыми масками. Рекой польются пустые, ничего не значащие слова, а Гермиона не могла поручиться, что сможет вынести достойно ещё и это испытание.

Ей хотелось отвлечься, развеяться, однако душа требовала не суеты, но покоя или хотя бы возможности побыть в одиночестве. Она всё ещё оплакивала отца, однако делиться с кем-то посторонним своей болью не желала.

Гермиона бесцельно брела по мощёному тротуару до тех пор, пока не заметила, что улица уже не кажется ей знакомой. Всё вокруг — запущенные, неопрятные здания и мутные витрины — безусловно производило какое-то гнетущее, даже, пожалуй, зловещее впечатление.

«Скорей всего, сама того не заметив, я забрела в Лютный переулок».

Она уже собиралась повернуть назад, когда из тени ближайшего дверного проёма шагнул незнакомый мужчина и преградил ей путь.

— Привет, милая. Заблудилась? — спросил он.

— По всей видимости, да, — не теряя самообладания, ответила Гермиона, как бы между делом зажимая сумочку подмышкой и самую малость вытаскивая палочку из глубокого кармана, спрятанного в складках длинной юбки.

— Думаю, твой ридикюль мне очень пригодится, дамочка, но палочку, так и быть, можешь оставить себе, — издевательски протянул наглый тип, обнажив в ухмылке чёрные, изъеденные гнилью зубы, и уставился на неё с недопустимой дерзостью, ловко вращая собственную палочку между пальцами.

Гермиона, смерив его искоса взглядом, проронила:

— Сомневаюсь, что будет по вашему, сэр. А теперь позвольте мне пройти.

Выхватив палочку из кармана, она неуловимым движением упёрлась ею прямо под подбородок невоспитанному мужлану.

«Если этот наглец полагает, что я — одна из тех трепетных барышень, которые, завидя настоящего разбойника, картинно падают в обморок или от страха роняют палочку, вместо того чтобы драться ею до последнего, значит, на этот раз он жестоко ошибся».

В это мгновение Гермиона почувствовала, что сзади к ней подобрался ещё один мужчина. И если до этого момента она была уверена, что с одним врагом точно справится, то теперь понимала, что появление второго добавляет определённые трудности. Тем более тот стоял у неё за спиной: фактически, всё, что она видела боковым зрением — это его палочку. Она уже намеревалась развернуться и обезоружить подкравшегося типа, когда он обхватил её за талию, прижал к себе и спокойно произнёс:

— Проваливай, скудоумный дилетант. Как видишь, леди не расположена сегодня удовлетворять просьбы недогадливого сброда. Так что, грабитель, брось палочку на землю, извинись, и мы тихо-мирно разойдёмся.

Стоящий перед Гермионой мерзавец рассмеялся.

— Человек в маске называет грабителем меня? Я, по крайней мере, не боюсь показать своё лицо. Да, я граблю, но никого не обманываю, разыгрывая благородство. Так что брось-ка палочку подальше, мистер, или девушка умрёт, — заявил он.

И угрожающе прицелился прямо в грудь Гермионе, на что она ответила тем же.

Мужчина, стоящий за спиной, продолжал прижимать мисс Грейнджер к себе, но к огромному её огорчению, собственную палочку всё-таки опустил и непринуждённо рассмеялся.

— Она убьет тебя, простофиля. Сам не понимаю, зачем предупредил, ведь исход вашей схватки очевиден. Продолжай в том же духе и попытайся прикончить её. Я даже отойду в сторонку, чтобы не мешать. Хотя на самом деле это будет нечестно: она значительно лучше тебя владеет палочкой.

Произнося эту речь, разбойник в маске убрал руку с талии девушки и начал отступать, однако незаметно потянул её за подол платья, вынуждая отойти от грабителя подальше.

Позволив ему управлять собой, мисс Грейнджер попятилась, по-прежнему не сводя палочку со стоявшего перед ней мужчины. Её неожиданный защитник остановился, и она, ощутив спиной чужую твёрдую грудь, замерла. Но тот ободряюще поддержал её под локоток и велел:

— Ну же, Гермиона. Покажите этому недоумку, почему во время войны вас заслуженно считали правой рукой Гарри Поттера.

Грабитель изумлённо переводил взгляд с девушки на разбойника в маске.

— Гермиона?.. Гермиона Грейнджер? — переспросил он недоверчиво.

Вместо ответа она лишь приподняла бровь.

— Да забирайте её со всеми потрохами, мистер, — тут же решительно заявил грабитель. — С этими героями всегда так: денег мало, проблем много.

Драко, глядя на возмущённую Гермиону, довольно хохотнул.

— Проблем с вами, мисс Грейнджер, действительно, многовато — в этом наглец прав. Однако я по случаю знаю, что вы, дорогая леди, стоите каждой из них и даже гораздо большего.

Она саркастически уточнила:

— Правда? Неужели?

Пока они вели сию любезную беседу, грабитель, стараясь слиться с местностью, потихоньку пятился в проулок и, оказавшись достаточно далеко, развернулся, метнувшись в тень.

Гермиона обратилась к разбойнику:

— У меня всё было под контролем, сэр.

— Ни секунды не сомневался, мисс Грейнджер, — проникновенно отозвался он. — Я просто выполнял свой гражданской долг. Не хотел видеть смерть этого человека. Если уж на то пошло, сегодня слишком прекрасный день.

Гермиона еле сдержала улыбку.

— Гражданский долг? И в чём же он состоит? Заботиться о преступниках, вроде вас, и отпускать их целыми и невредимыми? — спросила она, откровенно потешаясь.

Мисс Грейнджер как раз подошла к какому-то магазинчику и уселась на оконный карниз пустующей витрины. Разбойник присоединился к ней.

— Что вы делали в Лютном переулке, сударыня?

— Совершала полуденную прогулку, сэр, — попыталась изобразить искренность Гермиона.

— Прогулку? — переспросил он. — Вы, что же, заскучали и от нечего делать пожелали быть ограбленной? Он ведь уже практически напал на вас. Вы действительно ищете неприятности на свою бедовую голову, леди.

— Повторяю ещё раз, сэр, — заупрямилась она, — у меня всё было под контролем. Я совершенно не нуждалась в вашей помощи.

Разбойник потянул мисс Грейнджер за руку, помог подняться, положил её ладонь в сгиб локтя и повёл вглубь переулка. Странно, но почему-то рядом с ним Гермиона совершенно не чувствовала страха, слепо и беспрекословно подчиняясь.

Он весело возразил:

— Осмелюсь с вами не согласиться, мисс Грейнджер. Я и не собирался вам помогать. Просто отстаивал принадлежащее мне. Ведь это я удостоился чести первым ограбить вас. Значит, вы — моя… жертва. И только моя.

Кинув на него быстрый взгляд из-под ресниц, Гермиона улыбнулась. Он легонько погладил её по руке, заметив:

— У вас красивая улыбка. Знаете, вам стоит чаще улыбаться.

Не следовало допускать со стороны мисс Грейнджер ни малейшей догадки о том, что «разбойник» осведомлён о её недавней потере. Поэтому Драко всячески старался отвлечь её внимание от собственной персоны.

— Последнее время для этого было слишком мало поводов, — честно созналась она. — И должна предупредить, что не согласна с только что прозвучавшими словами. Я не ваша и никогда, никоим образом принадлежать вам не буду.

Ей казалось ужасно глупым обсуждать подобные темы вслух. И хотя Гермиона действительно не чувствовала, что этот мужчина имеет на неё какие-либо права, всё же довольно часто в мыслях она называла его «мой разбойник». Правда, она никогда, никогда бы не созналась ему в этом!

И тут, словно читая её мысли, он спросил:

— Готовы поведать ваш четвёртый секрет?

— Помните, в одну из наших прошлых встреч, я сказала, что в ваших глазах есть что-то знакомое?

Разбойник выпустил её руку, улыбнулся и, склонившись к Гермионе, уточнил:

— Это и есть секрет номер четыре, леди? Вы ведь сами признали, что уже довели до моего сведения сей факт.

— Нет. Это не он, сэр, — несколько возмущенно заявила мисс Грейнджер. — Просто хотела заметить: у вас изменился цвет глаз. В прошлую встречу, я в этом уверена, они были серыми, а сегодня — обычные карие, как у многих людей.

— У вас тоже карие глаза, Гермиона, но у меня язык не повернётся назвать их обычными, — он поднёс её руку к губам и нежно поцеловал.

Драко маскировал цвет глаз простеньким заклинанием, которое не было рассчитано на долгий срок. Так что сейчас оставалось лишь надеяться, что его действие не закончится, пока Гермиона Грейнджер находится столь близко.

— Благодарю за комплимент, сударь, — произнесла она, — но если серьезно… Готова поклясться: ваши глаза в прошлый раз были серого цвета.

— Нет, милая леди. Как вы сказали чуть раньше, у меня совершенно обычные карие глаза. И всегда такими были, — небрежно возразил грабитель и двинулся прочь.

Гермиона осталась стоять, словно к месту приросла, размышляя над его заявлением. Поэтому Драко пришлось вернуться, снова взять её за руку, разместив изящную ладонь в сгибе локтя, и потянуть за собой.

— Вы уверены? — всё ещё сомневалась недоверчивая упрямица.

— Конечно, сударыня. Это же мои глаза, они мне с детства знакомы.

— Но мне показалось… То есть… Я знаю одного человека с таким же поразительно ясным, необыкновенным цветом радужки. Вспоминая нашу последнюю встречу, я думала и думала, всё больше уверяясь: есть что-то знакомое в вас, в ваших необыкновенных глазах… Что-то такое, что напоминает мне его…

— Мой соперник… Вы снова говорите о нём? — иронично поинтересовался разбойник.

— Он не соперник вам.

— Считаете, я настолько великолепен, что уже одержал победу? — улыбнулся он.

— Считаю, что никакого соперничества не существует, сэр. Скорей всего я просто слишком много думала об этом человеке в последнее время. Поэтому и глаза ваши показались похожими на его. Да, вероятней всего так и есть.

«Похоже, мисс Грейнджер старается убедить в этом себя, а не меня», — довольно подумал Драко.

Он радовался, что хотя бы в этот раз его уловка сработала. Но ещё сильней был рад тому, что Гермиона думала о нём, Драко Малфое. Потому что сам он последние две недели не мог избавиться от мыслей о ней, а менее получаса назад отправился в особняк её мачехи, добился аудиенции и получил гарантированное согласие на брак. Его предложение оказалось пусть и неожиданным, но настолько выгодным, что даже эта весьма меркантильная особа не смогла отказать ему.

Погрузившийся в глубокие раздумья, Драко заметил, что они остановились, только когда Гермиона потянула его за рукав и поинтересовалась:

— Так куда мы направляемся, сэр?

Не ответив, он задал встречный вопрос:

— Вы любили этого мужчину с необыкновенными серыми глазами, душа моя?

Гермиона сомневалась, стоило ли говорить на подобные темы с разбойником, но всё же решилась:

— Довольное долгое время я была знакома с одним джентльменом. Мы учились вместе, однако почти не общались, и настоящая, искренняя дружба между нами завязалась уже после окончания школы. Время тогда было неспокойное, и хотя мы оказались по разные стороны баррикад, но почувствовали определённое расположение друг к другу, глубокую взаимную привязанность, которая (мне тогда так казалось) могла перерасти во что-то большее. Однако ничего подобного не случилось… — помолчав, она продолжила: — В школе он часто вёл себя надменно, даже высокомерно, но вот после… Я обнаружила, что, оказывается, с ним интересно и легко общаться и, знаете… Часто, разговаривая с вами, я ловлю себя на мысли, что вы напоминаете мне его. Скорей всего, именно это я имела в виду, когда сказала, что вы чем-то похожи. Да, теперь я уверена.

— О нём вы рассказывали прошлый раз? Он — тот самый мужчина, которым вы когда-то были увлечены, и который делает всё возможное для того, чтобы вызвать у вас неприязнь? — напомнил грабитель её собственные слова.

— Да, это он, — подтвердила Гермиона. — Подобные откровения подойдут вам в качестве четвёртого моего секрета, как думаете?

— Что именно? То, что я напоминаю вам мужчину, которого вы когда-то сильно любили, а теперь ненавидите? Мерлин мой, надеюсь, что нет, — сказал он. — Вы всегда так прямолинейны, что я уверен: этот человек осведомлён о вашей ненависти, столь скоропостижно заменившей любовь. Так что вряд ли эти откровения можно считать секретом.

С этими словами разбойник перевёл её через улицу, и они вошли в полуразрушенный старый дом. Несмотря на обстановку, Гермиона по-прежнему не чувствовала в его компании ни страха, ни сомнений.

— Я не ненавижу его, сэр, — возразила она твёрдо.

Драко почувствовал, что заявление это, словно тёплый солнечный луч, согрело его сердце надеждой.

— Но я не уверена, что вообще когда-либо любила его, и, уж конечно, не люблю его сейчас.

Слова эти безжалостно обожгли его сердце и развеяли прахом все надежды!

Он был огорчён, почти убит её откровениями. Одна только мысль придавала ему сил:

«Гермиона обманывается, может быть, не желая того, но всё же…»

Драко помнил: тогда, во время войны, он смог удержать её любовь и надеялся, что ему удастся справиться и сейчас. После разрыва, вероятней всего, Гермиона пыталась избавиться от этого чувства, запереть его, спрятать как можно глубже в сердце, но Драко окончательно решил, что взломает любые выставленные ею преграды и вернёт любовь, так же как вернул себе вещи отца.

«Я добьюсь этого. Потому что не представляю будущего без неё».

Старый дом состоял всего лишь из одной комнаты, в которой они находились, так что Драко набросил плащ на спинку стула, снял шляпу и уселся в потрёпанное кресло за шаткий стол. Гермиона оглядела грязную, запущенную комнатушку и спросила:

— Это ваш дом?

Он оторопело уставился на неё, словно не поверил собственным ушам, и внезапно громко расхохотался.

— Салазар мой! Да вы — настоящая бунтарка, мисс Грейнджер… Нет, можете быть покойны: этот дом не принадлежит мне. Но если бы он оказался моим, сознайтесь, леди, вы бы меня пожалели?

Она вытянула стул с другой стороны стола, обмахнула юбкой пыль и, чинно присев, ответила:

— Нет, сэр. Но решила бы, что вы самый необыкновенный и неудачливый грабитель из всех. Хотя... Я могла бы понять, отчего вам приходится жить в столь неуютном, заброшенном доме: вы ведь сжигаете всё, что награбили.

— Не всё, — возразил Драко, улыбаясь. — Ну, да ладно, прелесть моя, доверьте же мне ваш четвёртый секрет, и тогда я собственноручно выведу вас из этого убогого, недостойного вашей красоты переулка и верну в объятья друзей.

От внезапно накатившего волнения Гермиону подкинуло на месте.

— О Боже, они, наверное, так переживают за меня! Мои сёстры и Гарри с Джинни! Они, должно быть, везде ищут меня! Я должна идти!

Она кинулась к двери, но разбойник окликнул её:

— Секрет, дорогуша. Мне нужен ваш секрет. Тогда и только тогда вы уйдёте отсюда.

Подтверждая серьёзность собственных намерений, одним взмахом он запер дверь и откинулся в кресле, закинув ноги на стол и положив рядом палочку.

Обречённо вздохнув, Гермиона вернулась на место, правда, свою из кармана всё же достала.

— Вы ведь были серьёзны, когда сказали грабителю, что я лучше его владею боевым искусством, не так ли?

— Ой, уберите палочку и оставьте, пожалуйста, ваши угрозы. Я не боюсь вас, сударыня, — отмахнулся Драко, хотя знал, что если она всерьёз возьмётся за него, мало ему не покажется. — Не хотите сейчас делиться своим секретом — не надо. Значит, ваша книга пробудет у меня несколько дольше. Тогда расскажите мне, чем же ещё я напоминаю вашего мужчину из прошлого. Только, пожалуйста, что-нибудь замечательное и выдающееся.

Казалось, Гермиона всерьёз задумалась над его просьбой. После короткого молчания она ответила:

— Ничего подобного в голову не приходит.

Драко улыбнулся.

— Я так понимаю, он был обезоруживающе красив, верно?

— Вполне возможно, — игриво заявила она. — Но поскольку ваше лицо спрятано под маской, я не могу с уверенностью сказать, обладаете ли вы той же степенью привлекательности.

Опустив ноги, он выставил локти на стол, и опёршись на сцепленные ладони подбородком, самодовольно заявил:

— Уверяю вас, леди, меня всю жизнь называют красавцем.

— Ну, похвалы матери не в счёт, — усмехнулась Гермиона.

— Вы столь находчивы, дорогая, — засиял он довольной улыбкой.

Гермиона кокетливо парировала:

— А вы нет. Спросите меня, существуют ли ещё какие-либо сходства между вами.

— Ваше желание для меня — закон, — подтвердил Драко, поднялся и, подойдя к мисс Грейнджер со спины, склонил голову.

Он дождался момента, когда Гермиона, не выдержав молчания, взглянула ему в глаза, и спросил:

— Полагаю, он был умён и остёр на язык, верно?

— Его тонкий ум и меткие остроты время от времени вызывали у меня улыбку, — подтвердила она.

Гермиона отвернулась от разбойника, делая вид, что рассматривает комнату. Он же, поочерёдно сняв перчатки, бросил их на стол, потянулся рукой к её плечу, а второй ухватился за спинку стула.

— А я вызываю у вас улыбку? — тихо осведомился Драко, наклоняясь всё ближе и дыханием щекоча её шею.

— Возможно…

— Значит, мы во многом с ним похожи? — спросил он и лёгкими прикосновениями губ скользнул по нежной коже за ушком ниже.

Гермиона невольно прикрыла глаза, чувствуя, как медленно, но верно плавится от этой почти невесомой ласки.

«Что происходит? Как он смеет? И почему я позволяю это? Кажется таким знакомым и напоминает Малфоя… Потому что только он умел вызывать во мне подобные чувства…»

Гермиона ощутила ещё один поцелуй, на этот раз в щёку, и подскочила так резко, что разбойник отшатнулся, чуть не свалившись назад. Наставив на него палочку, она почти выкрикнула:

— Вот вам мой секрет! Между нами случился тайный роман… Он был Пожирателем смерти, а я сражалась на светлой стороне! Иногда он лгал и был невыносимо высокомерен, но я, вероятно, любила его. И он любил бы меня до сих пор, если бы я не обвинила его кое в чём… В том, что я теперь вообще не уверена, совершил ли он.

Казалось, ещё чуть-чуть, и слёзы хлынут из глаз, однако Гермиона продолжила уже тише:

— Но он не воспользовался мной... Возможно, он не всегда являл доброту и милосердие, однако не был негодяем или грабителем и не позволял себе вольностей, как вы, сударь, позволяете сейчас. За кого вы принимаете меня и кем считаете себя, если поступаете столь недостойно?

Грабитель шагнул к ней, подняв руки вверх, а когда оказался совсем рядом, она опустила палочку и, сунув её в карман, упёрлась рукой в его грудь.

— Просил ли он у вас прощения? Говорил ли, что всеми фибрами души сожалеет? — тихо спросил Драко.

— Уверена, что он именно это и имел в виду, когда извинялся, — ответила Гермиона.

От этих слов Малфою нечем стало дышать.

«Она, наконец, поверила мне?»

Луч надежды, что ранее канул во тьму, вспыхнул с новой силой.

— Он твёрдо заверял меня, что был двойным агентом. Но я не поверила в тот момент… А когда услышала его извинения, подумала: оправдывается, потому что предал меня когда-то.

— Вероятно, он сожалел, что вы претерпели мучения. А может быть, просил прощения за то, что по его вине вы испытали боль, или, что ещё хуже для него, возможно, он просто ничем не мог помочь вам тогда. Извинения — это ещё не признание вины, любовь моя.

— Пожалуйста, не называйте меня так, — беспомощно попросила Гермиона, уже обеими руками упираясь в его грудь.

— Я уверен, мы с ним похожи, — прошептал Драко.

Накрыв дрожащие пальцы ладонью, он притянул её за талию ещё ближе и поцеловал в уголок рта.

— Да, несомненно, мы оба любим вас, мисс Грейнджер. Как думаете, может, именно в этом и состоит наше сходство?

Эти слова потрясли Гермиону. С трудом сглотнув, она всё же оттолкнула его и направилась к двери, выдавив напоследок:

— Мои друзья, должно быть, волнуются и места себе не находят. Я должна вернуться, сэр.

Драко задержался, чтобы забрать перчатки, шляпу и плащ, а когда повернулся к дверям, увидел, что Гермиона уже бежит по аллее прочь от него.

Он вернулся в пыльную развалюху, быстро изменил внешность на настоящую и аппарировал в городской дом Малфоев. Ему предстояло многое успеть до бала, который должен был состояться через несколько дней. Следовало огласить одну важную новость (совместно с миссис Грейнджер, бывшей мадам Делакур), но перед этим необходимо было убедиться, что всё идёт, как задумано.

«Интересно, что Гермиона подумает обо мне, когда услышит это заявление? Всё-таки следовало предупредить её заранее, ведь она действительно мастерски владеет палочкой. Да, именно так я и поступлю: завтра найду её и первым, с глазу на глаз, сообщу ей новость. И лучше лично убедиться, что она будет безоружна, когда узнает, что через четыре недели мы станем мужем и женой. И что её мачеха только что подписала брачный контракт, а я уже подал прошение о лицензии на брак в Министерство».