Глава 6

Между молотом и наковальней

Ну, мои дорогие, вот мы и снова вместе. Итак, на чём мы остановились? Ах, да…

В пятницу, спустя ровно неделю после первой, столь страстной встречи наших голубков, Северус Снейп (которого только что поразило внезапное, отвратительное и совершенно несвоевременное осознание того, что он на самом деле последние несколько дней вёл себя как отъявленный мерзавец) стоял навытяжку перед камином, ожидая прибытия Гермионы.

К седьмому удару старых часов в горле зельевара прочно застрял кислый ком мрачного предчувствия. Поверьте, дорогие читатели, я не пытаюсь умалить недостатки нашего любимого черноволосого мага и вызвать жалость. Честно, я никогда бы не решилась на что-то подобное. Ну, ладно, может быть, самую чуточку, но… Клянусь, Северус в данный момент ощущал себя крайне неуютно: пересохшее горло распирал едкий ком неуверенности, а желудок скручивало тягостное чувство вины. Видимо, благодаря именно этому дискомфорту и случилось всё, что последовало далее.

В ту секунду, когда маленькая ножка Гермионы Грейнджер коснулась пола гостиной, а «Добро пожаловать» в устах Снейпа прозвучало несколько суше, чем планировалось им изначально, судьба встречи оказалась решена. Добавленное ледяным тоном «Мисс Грейнджер» подтолкнуло ситуацию к невероятно быстрому и драматичному завершению того, что должно было превратиться в романтический ужин на двоих.

Вы, уважаемые читатели, в курсе того, что Гермиона находилась не в лучшем настроении для подобного начала вечера, поэтому легко можете представить, сколько ярости и язвительности кипело в её запальчивом ответе:

— О, неужели я теперь снова «мисс Грейнджер»? Ты предсказуем до тошноты, Северус!

Дорогие мои, я просто отказываюсь подробно рассказывать обо всём, что произошло между нашей любимой гриффиндорской принцессой и ее бывшим профессором. Скажем так: их первое официальное свидание прошло не очень хорошо.

Хватило всего лишь двадцати пяти минут, чтобы разговор вплотную приблизился к точке кипения. Было упомянуты много несправедливых и обидных слов, как-то: «пьяная ошибка», «беспорядочные связи», «сумасшедшая», «мерзавец», а также несколько других не менее оскорбительных и в данным момент абсолютно лишних. Последней каплей стала крайне грубая реплика, в запале брошенная Снейпом:

— Могу вас заверить, мисс Грейнджер, что вы либо бредите, либо вовсе сошли с ума! Даже решусь пойти дальше и заявить, что уровень вашей невежественности граничит почти со слабоумием!

Прерывистый вздох и внезапно появившийся в глазах Гермионы непривычный влажный блеск подсказал Северусу, что, возможно, он зашёл слишком далеко.

«Что, чёрт возьми, я творю?»

Бинго! Браво, профессор Снейп! Блестящая догадка, наконец-то озарившая ваш незаурядный ум: вы и в самом деле зашли слишком далеко.

— Да, Северус, видимо, я и вправду сошла с ума или бредила, когда решила, что ты способен питать ко мне хоть какие-то чувства. Но теперь мне совершенно ясно, что ты — самая большая, самая гнусная задница, которую я когда-либо встречала! — разъярённая Гермиона мотнула головой, и длинные вьющиеся локоны цвета тёмного шоколада, словно взбесившиеся змеи, затанцевали вокруг её лица, однако, переборов себя, на прощание она тихо выдохнула: — О… А ещё ты — холодный, бесчувственный хрен…

На этой ноте свидание и закончилось.

Крайне оскорблённая, хмурая мисс Грейнджер стремительно развернулась, взметнув вокруг себя яркий вихрь шифона. Так и не услышав сокрушённого возгласа бывшего профессора зельеварения:

— Гермиона, — гриффиндорская львица исчезла в неистовом всполохе зелёного пламени.

Запоздалая попытка Снейпа остановить её оказалась бесполезной. Он так и остался стоять перед камином в клубящемся облаке сажи с намертво отпечатавшимся в памяти образом Гермионы в воздушном платье малинового цвета.

— Вот же дерьмо! — простонал незадачливый зельевар.

Бессмысленная битва закончилась, и обе жертвы отступили на прежние позиции, зализывать полученные раны.

Однако, друзья, если вы думаете, что вечер испытаний и неприятностей для Северуса на том и закончился, значит, вы глубоко ошибаетесь: это было только начало. Несколько минут Северус пытался успокоиться, то нервно пробегая пальцами по волосам, покрытым сажей, то с силой потирая лицо. Когда и это не помогло, наш черноволосый маг отправился за лучшим успокаивающим средством, которое только знал — Огневиски.

Увы, когда несчастный влюблённый попал в собственный кабинет и потянулся к бокалу и бутылке, чрезвычайно громкий и сердитый хлопок объявил о появлении там же Казимира. Чувствуя, что впереди его ждут неприятности ничуть не меньше только что произошедших, Северус суетливо постарался перехватить Огневиски, однако эльф оказался намного шустрей. Негромкий щелчок длинных нескладных пальцев и «успокоительное» в ту же секунду оказались в его морщинистых лапках.

Раздраженно хмыкнув, Северус вернулся к столу, устроился в кресле и устало пробормотал:

— Казимир, перестань меня утомлять и отдай бутылку.

Однако, суровое выражение эльфовской физиономии обещало всё, что угодно, только не быструю капитуляцию.

— Я забочусь о хозяине, нахожу шортики, готовлю французский обед, — проскрипел домовик, явно разочаровавшись в кумире. — И что же хозяин? Делает всё, чтобы мисси убежала. Почему? Никто не знает!.. Никакой выпивки! Хозяин отправляется за мисси и приводит её сюда, чтобы она смогла отведать мой французский обед. Прямо сейчас отправляется и возвращает мисси! — и маленький эльф топнул тощей ножкой, желая подчеркнуть серьёзность собственных слов. — Никакой выпивки без мисси!

Раздражение, копившееся где-то внутри, почти полностью затопило Снейпа, и он яростным шёпотом рявкнул:

— Казимир, прекрати этот недостойный шантаж сейчас же! Отдай бутылку и ступай прочь!

Глаза разозлённого Северуса буквально метали в слугу острые кинжалы негодования. Естественно, нижняя губа артистичного Казимира тут же начала подрагивать, а раздосадованный маг втихомолку чертыхнулся.

Вздорный эльф прерывисто всхлипнул и на два шага приблизился к хозяину. Затем громко и слишком уж театрально хлопнув бокалом о стол, плеснул в него янтарную жидкость.

— Вот! Хозяин может хоть всё выпить! Хозяин сейчас напьётся в одиночестве, потом станет жить в одиночестве, а в итоге, умрёт тоже в одиночестве! — Казимир мстительно сузил глаза и едко продолжил: — А мисси будет питаться отвратительной стряпнёй Ринкли и жить с мистером Люциусом. Мистер Люциус хочет мисси. Мистер Люциус оставит мисси себе, и мисси подарит ему детей. А хозяин только и знает, что за воротник закладывать! Пейте, хозяин!

После этого искусно срежиссированного драматичного монолога, рыдая в полномасштабной истерике, Казимир исчез с тихим и скорбным хлопком.

«Мистер Люциус… Мисси… Дети…» — заколыхалось по кабинету грозное эхо.

Спустя секунду Северус резко подскочил, зарычал что-то невнятное, смутно напоминающее:

— Ну нет, Люциус, не в этот раз, — и исчез из комнаты…

В услужении у нашего зельевара оказался один из хитроумнейших маленьких эльфов, не так ли, дорогие читатели? Не говоря уже о том, что и повар отличный к тому же.

Неудача — повод не для отчаяния, а для новых попыток добиться успеха

Люциус Малфой появился у дверей чёрного входа в «Дырявый котёл» всего через семь с половиной минут после того, как получил отправленное с совой сообщение. Хорошо, что как раз в этот пятничный вечер он был особенно щеголевато одет и готов практически ко всему. Его намерения ясно читались в упругих хищных движениях тела: лорд Малфой вышел на охоту. Как и следовало ожидать…

Ах, друзья мои, вы, наверняка, с лёгкостью можете угадать мысли, кружившиеся в голове Люциуса:

«Неужели Северус так быстро успел всё испортить? Прошло всего-то… Сколько?.. Неделя…»

Не то чтобы Люциус Малфой был удивлен, нет, совсем нет.

«То, что Северус в делах любовных не искусен для меня не секрет, но не продержаться даже неделю… Это что-то выдающееся даже для нашего профессора зельеварения, с его печально известной историей».

Люциусу просто было любопытно, что именно натворил его так называемый друг.

Вне сомнений, дорогие читатели, можно с уверенностью сказать, что радость, которую принесла в сердце нашего слизеринского змея маленькая, пугливая сова, оказалась несоизмерима ни с чем. Ведь большую часть недели он чувствовал себя жалким неудачником. Уже не говоря о том, насколько более мрачным стало его настроение после отмены Снейпом их привычной покерной партии в пятницу вечером. О, какие ужасные сцены пронзали измученный разум лорда Малфоя! Только представьте себе: Гермиона и Северус обедают, Гермиона и Северус целуются и так далее…

Некоторые из них оказались просто невыносимы (ради Мерлина, она ведь практически стала его невестой! Люциус выбрал мисс Грейнджер, и её судьба уже была предопределена его хитрым слизеринским умом). Тот факт, что сама ведьма даже не подозревала о его далеко идущих планах, нисколько не беспокоил нашего блондинистого пройдоху.

«Маленькая львица, конечно же, ответит согласием. Разве может быть иначе?» — самодовольно размышлял он.

А как же вопросы чистоты крови, спросите вы?

Ой, да ладно вам.

После того как Люциуса Малфоя покинули жена и единственный сын-наследник, объявив негодным мужем и отцом, а многовековые привилегии его семьи были отменены, для беспокойства по поводу чистоты родословной не осталось места. На карту стояло выживание рода Малфоев, ни больше ни меньше. И Гермиона Грейнджер, в роли ангела-спасителя отлично вписывалась в разработанную программу.

У Люциуса не возникло ни единого сомнения в собственной неотразимости в глазах молоденькой гриффиндорочки. Единственной незначительной заминкой в гениальном плане оказалась её нездоровое увлечение Северусом. Вот вообще ничем не объяснимое!

«Да что она в нём такого нашла?— возмутился наш соблазнитель и тут же сам себя успокоил: — Нет. Тут даже и думать не о чем! Просто молоденькую ведьму, ввиду неопытности, пока ещё привлекает подобный тип мужчин. Их чрезвычайная эксцентричность кажется некоторым загадочной».

Разогнав неприятные мысли, лорд Малфой открыл дверь «Дырявого Котла» и вошёл внутрь. Ему хватило одного мимолётного взгляда, чтобы идентифицировать цель: мисс Грейнджер сидела у барной стойки в ярко-малиновом шифоновом платье. Желая сначала прощупать почву, он постарался незаметней подобраться ближе и внимательно понаблюдать за ней. Гермиона не выглядела пьяной. Перед ней стоял едва начатый бокал Огневиски. Очевидно, упомянутые в записке две порции, оказались небольшим преувеличением. Но так было даже лучше: Люциусу совсем не хотелось, чтобы молоденькая ведьма напилась и ничего не помнила.

Он осторожно замер у мисс Грейнджер за спиной, стараясь не касаться соседнего табурета. Вы, конечно же, понимаете, что надменный Люциус Малфой скорей умрёт, чем взгромоздит своё аристократическое «я» на какой-то там барный стул!

Почти с благоговейным страхом наблюдал он открывшуюся картину: Гермиона Грейнджер выглядела восхитительно, притягательно, великолепно! Буйные кудри, плавные очертания фигуры, малиновый шифон, натягивающийся на всех стратегически важных местах… От подобных неотразимых достоинств у Люциуса просто слюнки потекли. Впечатление портил только розоватый оттенок её чуть припухших глаз: видимо, до прихода в бар ведьма качественно выплакалась.

«Северус, Северус, что же ты натворил? Ну, как говориться: кто-то теряет, а кто-то находит».

— Дорогая мисс Грейнджер, какой приятный сюрприз… Добрый вечер, — чуть наклонившись, мурлыкнул лорд на ушко Гермионе.

Она даже слегка подпрыгнула на барном стуле, испуганная неожиданной близостью, но вскоре взяла себя в руки, а эмоции под контроль и, приподняв в недоумении брови, поинтересовалась:

— Мистер Малфой, что вы здесь делаете?

— Как и все присутствующие, зашёл, чтобы чуточку выпить, — пожав плечами, ответил Люциус и, позволив лёгкой озорной улыбке коснуться губ, насмешливо продолжил: — Что не так, мисс Грейнджер, разве я не имею на это права?

Гермиона смутилась, и щёки её покрыл очаровательный нежно-розовый румянец.

— Нет!.. Я имела в виду… Да, конечно же… Кстати, спасибо за красивые цветы. Извините, что так и не отправила благодарственную открытку, — тут пухлые губки молоденькой ведьмы украсила прелестнейшая застенчивая улыбка.

Тело Люциуса немедленно отреагировало.

«Ч-чёрт! Во всём виновато слишком долгое воздержание».

Переступив с ноги на ногу, соблазнитель тихо зашипел: брюки в паху внезапно стали слишком тесными. Тем не менее, ответил он ослепительной улыбкой:

— Не беспокойтесь, дорогая, не сто́ит. Надеюсь, вам в самом деле был приятен мой презент, — одновременно жестом подав бармену знак.

Как только бокал с напитком оказался в его руке, наш герой снова склонил голову и, губами коснувшись аккуратного ушка Гермионы, обольстительно пробормотал:

— Выпейте со мной, мисс Грейнджер.

У неё перехватило дыхание, и она почти незаметно вздрогнула.

— К-конечно. За что пьем, мистер Малфой?

Последовал короткий испытующий взгляд.

— Предлагаю выпить за начало наших отношений, — заметив, что она вопросительно изогнула бровь, хитрый змей изменил формулировку: — За знакомство, так сказать. После этого ты станешь называть меня Люциусом, а я, в свою очередь, буду звать тебя Гермионой. Ну как, согласны, мисс Грейнджер?

Манящая улыбка светловолосого мага, вкрадчивый голос и мерцающие в серых глазах насмешливые искорки сделали своё чёрное дело: ни один гриффиндорец не смог бы проигнорировать столь явно брошенный вызов. Нервно хихикнув, Гермиона пробормотала:

— Прекрасно… Люциус, тогда… за тебя.

— Действительно, прекрасно, Гермиона… За тебя. Наше здоровье.

И, конечно, Люциус Малфой оказался не в силах остановиться на достигнутом. Обуявший его «голод» подстегнул привычную самоуверенность, и он решил на полную катушку использовать шанс, подаренный госпожой-удачей. Как только они осушили бокалы, Малфой осторожно накрыл длинной ухоженной аристократичной ладонью тёплое округлое колено и прошептал:

— Как насчет дружеского поцелуя, Гермиона? Мы же должны как-то закрепить наши недавно обретённые приятельские отношения, м-м?

Гриффиндорская принцесса застыла в нерешительности, но янтарный взгляд невольно скользнул по его улыбавшимся губам. Медленно, очень, очень медленно, боясь спугнуть добычу, блондинистый обольститель сократил расстояние до цели. Серые глаза, словно гипнотизируя, неотступно впивались в карие, брали их в плен, не давая ведьме ни единой возможности прервать невидимую связь, взломать установленный Малфоем контроль над ситуацией.

«Ближе… Ещё ближе… — Люциус уже почувствовал сладкое, чуть сбитое дыхание, теплом ласкающее его кожу. — Ну же… Ещё дюйм и…»

Неожиданно раздавшийся совсем рядом глубокий и чрезвычайно раздражённый баритон сломал царившее между ними волшебство:

— Мисс Грейнджер!

Забывшая как дышать Гермиона наконец-то глотнула воздуха и развернулась.

— Северус, что ты здесь делаешь?

— Могу я поговорить с вами, мисс Грейнджер? — пробормотал Снейп.

Зельевар выглядел одновременно каким-то непривычно растрёпанным, потерянным и очень злым. На одну лишь секунду одарив Люциуса вниманием, он коротко кивнул.

Серый взгляд Малфоя заледенел, стал колючим и угрожающим. Без каких-либо колебаний он решил вмешаться:

— Северус, как ты, возможно…

Однако и Гермиона, и Снейп одновременно выставили перед ним ладони, призывая к тишине. Подавившись воздухом, неудавшийся соблазнитель тихо выругался и умолк.

— Зачем, Северус? Мне казалось, ты сказал всё, что хотел. Неужели вспомнил что-то ещё?

Снейп нервно провел пальцами по его волосам, но, преодолев секундное замешательство, всё же попросил:

— Гермиона, пожалуйста… Нам нужно поговорить, — и протянул руку. — Пожалуйста, пойдём со мной.

Комбинация слов «Гермиона», «пожалуйста» и мешанина чувств, плескавшаяся в чёрных глазах, полностью исключили для Северуса возможность быть отвергнутым.

Медленно и тяжело выдохнув, мисс Грейнджер спрыгнула с барного стула, вложила аккуратную ладошку в мужественную длань зельевара, и они ушли. Вместе. Оставив небезызвестного белобрысого мага в смятении, медленно, но верно переходящем в тихую, клокочущую ярость.

Пожалуйста, не волнуйтесь, друзья мои. Напомню: незыблемая вера в собственную правоту и сокрушительная настойчивость — наиболее сильные черты рода Малфоев.